Гало: Криптум

Первый взгляд на мир нашей семьи вызвал смешанную палитру высоких эмоций. Родной мир нашей семьи совсем не изменился. Зачем нужны перемены, когда каждый квадратный метр поверхности был настроен и адаптирован к комфортному проживанию Предтеч? Челнок управляется собственной анциллой, как почти все суда Предтеч, но традиция старых времен еще требует, при посадке корабля – присутствие старшего члена семьи, в данном случае моего отца. Он рявкнул команду на древнем языке Предтечи – Джаган. Язык применялся в основном для космолоции, и был более распространен, чем двуугольник, и немного моложе языка Дидакта.

― Дидакт… так они называли меня, когда я преподавал на военной кафедре, в колледже Стратегической Обороны Мантии. Некоторые из моих учеников, казалось, думали, что я слишком требователен и слишком строг в моих определениях…

Это апвеллинг воспоминаний не стал для меня неожиданностью. Я ожидал что-то вроде этого. Дидакт был спонсором моей мутации, и это означало, что я содержал его воспоминания, в присущей ему манере, возможно, они занимали большую часть моей памяти. Я чувствовал, как что-то росло во мне, то, что я не мог контролировать.

Я старался не показать свои проблемы, но мой отец легко обнаружил изменения.

Вновь, прорываясь наружу, всплыли воспоминания Дидакта. Я увидел Чарум Хакор перед ее таинственным уничтожением, видел, как восстанавливались руины Прекурсоров, и как люди заставили артефакты работать на них.

Вернувшись в мир моей семьи, я еще раз убедился, что Строители не видели ничего зазорного в стремлении к архитектурному доминированию.

Нашу планету, тоже опоясывал лимб, находящийся на высоте несколько тысяч километров, высшее достижение архитектуры Предтеч, хотя, конечно, ему было далеко до великих сводов орбитальных мостов Прекурсоров, из несгибаемых и вечных нитей.

В молодости, я наблюдал за созданием архитектурной фантазии молодых Строителей. Идея была в повышении уровня участков океана. Каждый около одной тысячи километров в диаметре и тысячу метров в высоту, сияющий как пояс с пришитыми монетами вокруг экватора. Каждый участок, был отделен от своего соседа на несколько сотен метров, и соединены только узкими переливными каскадами. Биоинженеры на протяжении многих веков приезжают учиться к этим большим аквариумам и экспериментировать с новыми видами экзотических существ, которых они иногда экспортируют другим исследовательским группам и любителям, по всей галактике.

Однажды я помогал наставнику в одном таком эксперименте по разведению трехголовых морских рептилий, плотоядных с развитым мозгом и удивительными чувствами, самыми умными в своем роде, пока мама не решила, что после нескольких неудачных попыток покушения на мою молодую жизнь, эти существа были слишком опасны. Она прекратила эксперимент, а Биоинженер который разработал рептилий, был переведен в другой мир.

Почти столь же впечатляющими были арочные мосты северного полушария, простираясь вдоль экваториального пояса океана. Каменные арки, поддерживаемые идеально круглыми, огромными столбами: красно-желтыми образованиями из песчаника, вырезанные искусственными вихрями песка,… которые создавали образы, словно скульптор работал с древним известняком или деревом. Туристы и путешественники могли плутать в течение нескольких месяцев в сотнях тысяч километров переходов и тоннелей, спирального лабиринта, хотя, конечно, никогда не было реальной опасности, как команда спасателей была всегда наготове, ожидая сигналов бедствия.

Моя сестра когда-то увлекалась наскальной живописью, оставляя своеобразные рисунки на стенах лабиринтов. Ее не оценили, живопись была слишком оригинальной, слишком загадочной.

Мы приземлились в самой большом поместье семьи, в районе экватора, между океаном и поясом низкого, древнего хребта.

Мой отец не обращал внимания на удивленные взгляды подчиненных, и не собирался объяснять изменения, произошедшие с его сыном… также как, наверное, он забыл объяснить мое трехлетнее отсутствие.

В первый вечер после нашего возвращения, моя сестра присоединился ко мне на веранде на берегу озера недалеко от нашего дома. Тиара из трех небольших, блестящих светил, медленно опускалась за горизонт, бросая в мерцающих сумерках последние лучи света. Вспыхнуло планетарное сияние, переливаясь всеми цветами спектра. Ночное сияние, вызывало излучение карликовых звезд.

― Ты сумел найти сокровище? ― спросила она, осторожно касаясь моей руки, словно это должно отвлечь меня от уныния. Но этого не произошло.

― Нет, сокровищ я не нашел.

― А Органон?

― Ничего, даже отдаленно его напоминающего.

― В последнее время, все вокруг делают очень странные, можно сказать таинственные вещи, ― сказала она. ― Отец, в частности. Это все равно, как если бы он взвалил всю галактику на свои плечи.

― Он важный Строитель, ― сказал я.

― Он был важным, является ли он таким же важным, сейчас?

― Да, ― сказал я. ― В своих путешествиях, я хотел больше узнать о нашем мире.

― Теперь и ты стал таинственным.

― Я видел вещи… ужасные вещи. Я не знаю, могу ли я об этом рассказать, не навлекая неприятностей на нашу семью.

― Ты любишь неприятности?

― Время сменить тему, ― подумал я.

Она посмотрела на меня взглядом, который унаследовала от матери, сочетающим в себе полускрытую оценку и беззащитную доброту.

― Мать интересуется, планируешь ли ты обратить мутацию и изменить себя? ― спросила она.

― Нет, ― сказал я. ― Зачем? Я очень уродлив?

― Ты надеешься, что твой брутальный вид привлечет много невест? Ты планируешь стать настоящим Воином?

Теперь она дразнила. Я проигнорировал насмешку, но почувствовал приступ горечи.

― Моя жизнь, больше не является моей собственностью, ― сказал я. ― Может быть, это моя судьба.

Стемнело, и веранда осветилась тонким светом звездного неба, после долгой паузы она спросила:

― Что в действительности произошло там?

Мы не заметили, как подошла мама. Она указала на стул, когда он сформировался, села рядом с нами, и с облегчением вздохнула:

― Это хорошо, что мои лучшие дети все еще со мной, ― сказала она.

― Бонстелар, собирался мне рассказать, что случилось на Идоме, ― сказала сестра.

― Идом! Наслышана я, о твоей истории… Мы наказали вашу приемную семью, за то, что они позволили Биоинженерам, ввести вас в заблуждение.

― Заблудший… ― Произнесла сестра. Она никогда не понимала, мою страсть к приключениям.

― Мы, конечно, надеемся избежать санкций Совета, ― добавила мама. ― Но, мы все еще можем потерять этот мир… из-за ваших приключений Бонстелар. Я надеюсь, они того стоили.

Я ожидал этого момента, после своего возвращения.

― Почему ты это себе позволил? ― спросила мама. ― Ты оставили Идом. Присоединился к миссии опального Воина.

― Это был Дидакт, ― сказал я.

― Диссидент Прометеец изгнанный из Совета?

― Победитель над людьми и Сан'Шум, защитник Ойкумены в течении двенадцать тысяч лет. ― Другой Я, вспоминал об этом с гордостью.

― Это правда? ― спросила мама, и ее мягкий голос был немного испуганным.

Рассказ о моих путешествиях и приключениях, она восприняла, по-видимому, и с большим удивлением.

― Это правда.

― Как ты мог позволить себе совершить такую ошибку?

― Идом находится недалеко от Эрде-Тайрин. Я отправился туда, чтобы найти сокровища. Я думал, что это могли быть артефакты Прекурсоров. Но я ошибался. Вместо этого, я наткнулся на пару людей, которые помогли найти Криптум Дидакта.

Глаза моей сестры расширились от удивления:

― Криптум Воинов? Ты открыл его?

― И помог вернуть Дидакта к жизни. Он не наказал меня, а взял меня с собой.

Мать, постаралась связать между собой все узлы этой истории:

― Все это было планом Лайбрериан?

― Кажется, это так.

― Значит под влиянием древних лидеров, вы присоединились к Дидакту. ― Она пыталась поставить акцент, на этот, по ее мнению, грязный эпизод. ― Он, несомненно, потребовал твоей помощи, для выполнения своих планов. А ты, из-за своей молодости, не мог понять, как это может усложнить жизнь твоего отца и причинить большой вред нашей семье.

― Изменилось не только мое тело, ― сказал я. ― Я многому научился, тому, что скрыто от Манипуларов и даже для большинства Предтеч. Я узнал о Потопе.

Моя сестра посмотрела на нас, непонимающим взглядом.

Выражение лица матери изменилось в одно мгновение, от глубокой печали до жесткой формальности:

― Откуда ты узнал об этом? ― спросила она.

― Частично от Дидакта, частично из моего Домена.

― У вас очень сильный Домен, ― сказала сестра. ― Это познания древних Воинов! Тебе это нравится?

― Я сбит с толку, ― признался я. ― Воспоминания еще не интегрированы моим восприятием. Знания фрагментированы, и я не могу получить полный контроль над ними… Во всяком случае, сейчас домен недоступен, с момента отлета из карантина мира Сан'Шум.

― Карантин! ― Воскликнула сестра. ― Я слышала о Сан'Шум. Расскажи, что там было.

― Достаточно, было сказано много лишнего, ― сказала мама, посмотрев вокруг веранды, показалось, она ждет совета своей анциллы. ― Я слышала о Потопе. Это таинственная болезнь, которую вызывают излучения из аномальных зон. Два века назад, сильно пострадали несколько миров Предтеч, и колонии на дальних пределах галактики.

Как показалось, это стоило ей немалых усилий. Я ясно видел, бремя, которое было взвалено на нее в последние несколько месяцев.

И я несу ответственность за часть этого бремени.

― Мы должны дождаться решение отца, ― наконец сказала она.

― Отец изменился, он выглядит так, словно он был награжден за большие заслуги, ― сказал я. ― А кто был наставником в его последней мутации, ― Мастер-Билдер?

― Хватит! ― Мама заплакала, и встала. С дрожью, она попрощалась, и затем быстро ушла, оставив мою сестру и меня под слабым свечением туманности и звезд.

― Что происходит в этой семье? ― спросила сестра. ― Это все, не может быть, только из-за тебя…

― Матери всегда правы, ― ответил я.

― Что такое Потоп? ― спросила она резко. ― Мама, кажется, знает кое-что… Мне, конечно, про это не рассказали.

Я покачал головой:

― Возможно, просто страшная история, придуманная в политических целях.

Ввел ли я в заблуждение свою родную сестру? Да, я не хотел видеть ее страдания.

Пожав плечами, я добавил:

― Надо будет спросить отца.

Мы расстались у ворот на веранду, и я вернулся в свою комнату, в высокой башне с видом на океан. Его линия воды, отражала постоянно меняющеюся галерею нашего неба: новорожденные звезды, умирающие светила, вселенную больших потрясений, которую создали Предтечи.

Я ничего не сделал для моей семьи. Ужасно то, что сейчас я чувствовал себя более связанным с Дидактом,… я становился похожим на него, и даже более… я начинал думать и чувствовать как он.

Сколько всего должно произойти, чтобы все вернулось на круги своя?

Теперь это сталь еще более важным для меня, узнать, кто я на самом деле, и кем я становлюсь. Никто не мог этого мне сказать. Никто не мог научить меня.