Гало: Криптум

Экипаж лодки остановили паровой двигатель, и поднял трубы каллиопа из воды. Звуки в пузырящейся воде затихли серией щелчков и печальных стонов ― это не работало с самого начала нашего плаванья.

В двадцати километрах, возвышался центральный пик Джаманкин, весь в серо-голубой дымке, одетый в румяное золото последних лучей заходящего солнца. Взошла луна, отбрасывая яркие и холодные тени позади нашей лодки. Внутренний кратер, где располагалось озеро, стал рифленый как на старинной гравюре. Вокруг корпуса лодки не было даже намека на волнение – полный штиль. И ветер, затих, где то на ближайшем берегу. Ничто не нарушало спокойствие воды. Стало видно, как под водой нашу лодку обвивают щупальца, искрящиеся в отражение заката солнца и восходящей луны, мерс скручивал свои стебли. Они были похожи на лилии в пруду моей матери. Эти лилии, однако, не были простыми цветами, это были гигантские плотоядные растения, растущие на мелководьях и имевшие гибкие стебли десяти метров. На конце они были утолщены, и огромные мышечные пасти гигантских мухоловок в оправе черных зубов, были длиннее моего предплечья.

Мы проплывали над садом бурно клонировавших себя монстров. Они покрывали все дно затопленного кратера, прячась, под поверхностью воды и очень ревниво оберегали свою территорию. Только лодки, оборудованные, каллиопом со специально подобранными мелодиями или как говорили дикари, умели петь песни, успокаивали мерс. Только такие лодки можно было использовать, чтобы пересечь озеро, сохранив свою жизнь. И вот теперь как оказалось, наши песни на них не действовали.

Молодой человек, по имени Чакос пересек палубу, снял свою шляпу из пальмовых листьев и покачал головой. Мы стояли бок обок и смотрели через борт, наблюдая, как мерс корчась в голодных муках, уже открыл свои огромные пасти. Чакос был практически голый, с красивой бронзовой кожей и он как не странно полностью отличался от звериного образа людей внушенным мне моими наставниками.

Чакос сказал в смятении:

― Они клянутся, что используют новейшие песни, ― пробормотал он. ― Мы не должны дальше плыть, пока они не разберутся с этим.

Я посмотрел на экипаж.

― Вы заверили меня, что они лучшие, ― напомнил я.

Он взглянул на меня глазами, цвета полированного оникса и провел рукой по черным волосам, которые свисали у него до самой шее.

― Мой отец знал их отцов.

― Вы доверяете своему отцу? ― спросил я.

― Конечно, ― сказал он.

― А я не видел моего настоящего отца в течение трех лет.

― Это печально, почему? ― спросил молодой человек.

― Он отослал меня туда, ― я указал на яркую красновато-коричневую точку в черном небе, ― чтобы научиться дисциплине.

― Тсс! ― сказал, флориан продвигаясь к нам с кормы лодки. Он был представителем другой расы людей, вполовину меньше Чакоса в высоту.

Я, никогда не знал, что расы людей столь различные по виду поддерживают одинаковый уровень интеллекта. Его голос был тихим, и он делал какие-то знаки пальцами. От волнения, он говорил слишком быстро чтобы, что-то понять.

Чакос перевел:

― Он говорит, что вам нужно снять броню. Это волнует мерс.

Я не когда это не приветствую. Предтечи всех возрастов носят броню на протяжении большей части своей жизни. Броня защищает нас не только физически. В чрезвычайных ситуациях или серьезных ранениях она может приостановить жизненные функции Предтечи до прихода спасения, и броня может обеспечить питание организма на какое-то время. Броня позволяет подключаться к домену знаний, из которого можно получать любой ресурс знаний Предтеч. Броня является одной из главных причин того, что Предтечи живут так долго. Она может также нести в себе искусственный интеллект, Предтечи используют его качестве друга и советника.

Я, например, в своей броне использую, ИИ по имени Анцель, она отображается в части моих мыслей, в виде небольшой голубоватой фигурки.

― Это следовало ожидать, ― сказала она мне. ― Электрические и магнитные поля кроме естественного поля на данной планете приводит эти организмы в ярость. Именно поэтому лодка оснащена примитивной паровой машиной.

Она заверила меня, что броня не имеет никакой ценности для человека, и что, во всяком случае, сможет защититься от ее неправильного использования. В это время остальные члены экипажа с интересом наблюдали за мной.

Я почувствовал неуверенность в этом больном вопросе. К тому же сняв броню, я остался бы простите меня, голым, или почти что. Мне удалось убедить себя, что это может только усилить вкус приключений.

Флориан дал мне пару сандалий из тростника и пакли используемой для устранения утечек в лодке.

Из всех детей моего отца, я был самым неисправимым. Само по себе это не было плохо или даже необычно. Манипулары в молодости часто высказывают несогласие в штампах воспитания, в которых дисциплина стоит на первых местах. Но я превзошел даже это, испытывая достаточное терпение моего отца, я отказался, продвигаться по любому из надлежащего пути Предтечи: интенсивное обучение, с полной отдачей и курсом на дело всей нашей семьи, в мутации к следующей форме Предтеч, и как следствие, возвыситься в зените зрелости. Все это не привлекало меня. Я был гораздо больше заинтересован в поисках приключений и сокровищ прошлого. И эта слава сияла так ярко, на мой взгляд, что настоящее, казалось пустым и серым.

И так в конце моего шестого года обучения, разочарованный моим невыносимым упрямством, мой отец отдал меня в приемную семью, в другой части галактики, вдали от комплекса Ориона, где я родился и вырос.

В последние три года система из восьми планет вокруг небольшой желтой звезды, и в частности, четвертая, мир красной пустыни называемой Идом стал моим домом. Изгнание? Я называю это побегом. Я знал ― моя судьба в другом.

Когда я приехал на Идом, мой новый отец, следуя традициям, оборудовал мою броню одним из своих собственных ИИ, что бы обучать меня традициям моей новой семьи. Сначала я подумал, что Анцель будет наиболее неприятным лицом моего перевоспитания и еще одним стальным ошейником на моей шее. Но она оказалась нечто совершенно иным, в отличие от любой другой анциллы которых я когда-либо видел.

Во время моего обучения, она обрисовала мой грубый бунт как глупость, заставив меня вернуться к своим корням. И показала мне новый мир и новую семью в ясном свете.

― Вы Строитель, но вас отправили жить среди шахтеров, ― сказала она. ― Каста Горняков стоит ниже Строителей, но они являются разумными, гордыми и сильными. Шахтеры знают, как добыть сырье, знают внутренние строения миров. Уважайте их, и они будут относиться к вам хорошо, научат вас всему, что они знают, и вы вернетесь в вашу семью со всеми дисциплинами и навыками необходимыми Манипулару.

После двух лет безупречной службы, в целом направляя мое перевоспитания в нужное русло, и в то же время, освобождая меня от отупляющего, скучного существования, своим определенным остроумием в ответах на мои вопросы. Да, и ее ответы всегда застигали меня врасплох.

Неожиданно на вопросы о моей новой семье Анцель открыла доступ ко всем архивам, со всеми записями и библиотеками, и полный доступ к любой информации всех членов семьи, возможно бесполезными, но, тем не менее, древними и неясными.

― Шахтеры, как вы знаете, ведут много глубоких разведок планет. Сокровища, как вы это называете, часто встречается на их пути. Они описывают артефакты, решают вопросы с соответствующими органами, и двигаются дальше. Они не любопытные, но их записи очень интересные.

Я провел много счастливых часов над изучением старых записей, и узнали гораздо больше об артефактах Прекурсоров, а также много фактов из археологической истории Предтеч. Там было то, что я всегда хотел найти. Записи обескураживали, но не всегда были реальные доказательства, и что странный факт, не было сделано правильных выводов из всего этого.

В один сухой и пыльный день, когда я поднялся на пологий склон большого вулкана Идома. Воображая, что в кальдере было спрятано несколько великолепных артефактов, то, что реабилитировало бы меня в глазах моей семьи и оправдало мое существование. Анцель преподнесла мне, в своей шокирующей манере одну историю.

Она призналась, что она когда-то, тысячи лет назад, были частью свиты Лайбрериан. О чем я был в полном неведении. Конечно же, я знал о величайшем Биоинженере всех времен.

Биоинженеры, специалисты в жизнедеятельности всего живого в галактике. Их каста рангом ниже Строителей и Горняков, но чуть выше касты Воинов.

А высшим рангом у Предтеч Биоинженеров являются Биоскульпторы. Лайбрериан была одной из трех Биоинженеров, которые когда-либо были удостоены этого звания.

Память Анцель о ее службы с Лайбрериан якобы удалена, когда она была передана Биоинженерами, в мою новую семью, но теперь, память полностью восстановилась и Анцель готова кое-что мене поведать.

Она сказала мне:

― Существует мир, всего за несколько часов пути от Идома, где вы можете найти то, что вы ищете. Девять тысяч лет назад, Лайбрериан создала научно-исследовательскую станцию в этой системе. До сих пор эта тема обсуждается среди шахтеров, которые, конечно, это не одобряют. Но Жизнь всегда гораздо больше, чем скользкие камни и вонючие газы.

Эта станция была расположена на третьей планете системы, известной как Эрде-Тайрин ― место, где проживают несколько последних деградированных человеческих видов.

Она сообщила мне, что раз в несколько месяцев, от Идома до Эрде-Тайрин летал корабль.

Позже, с ее помощью, я проделал длинный путь через лабиринт коридоров и туннелей до платформы доставки. Сел в тесный корабль, сбросил код обнаружения, чтобы скрыть мое присутствие и полетел прочь к Эрде-Тайрин.

Я стал теперь гораздо больше, чем просто мятежный Манипулар. Я стал угонщиком, пиратом… и был удивлен, насколько легко это было сделать! Может быть слишком просто.

Тем не менее, я не мог себе даже представить, что Анцель приведет меня в ловушку. Это противоречит их конструкции, их программе… их природе. Анцель или по-другому ИИ типа анцилла служили своим хозяевам добросовестно и во все времена.

Единственное, чего я не мог предугадать, то, что я не ее хозяин, и никогда им не был.

Я неохотно, снял броню с туловища, затем с плеч и рук, освободил ноги и снял сапоги. Тонкий бледный пушок на руках и ногах заколыхался на ветру. Моя шея и уши внезапно зачесались. Затем, зачесалось все тело, и мне пришлось заставить себя игнорировать этот древний инстинкт. Броня, приняв свободную форму, лежала на палубу. Я задался вопросом, Анцель сейчас перешла в спящее состояние, или же она будет продолжать работу с ее собственными внутренними процессами? Это был первый раз, когда я был без ее руководством в течение трех лет.

― Хорошо, ― сказал Чакос. ― Экипаж будет держать ее в безопасности.

― Я уверен, в вас, ― сказал я.

Чакос и флориан немного поговорили на родном языке, и вскарабкались на нос лодки, где они присоединились к пяти членам экипажа, которые уже были там.

Чакос сказал низким шепотом: ― Будете разговаривать громко, мерс может напасть и перевернуть лодку. Мерс ненавидит многие вещи, но особенно он ненавидел лишний шум.

Чакос вернулся, покачивая головой: ― Они собираются попробовать записи некоторых песен с трех прошлых лун, ― сказал он. ― Мерс редко придумывает новые мелодии. Это своего рода цикл.

Лодка сдала резкий крен, примерно на пол оси мачты. Я бросился на палубу и рядом с моей броней.

По рассказам Чакоса, он слышал странные рассказы о древних запретных зонах и таинственных структурах внутри кратера Джаманкин.

Мои же исследования файлов шахтеров привели меня к мысли, что это был неплохой шанс найти настоящее сокровище на Эрде-Тайрин, и возможно, наиболее значимое, Органон ― устройство, которое может активировать все артефакты Прекурсоров!

После прогулок по шестьдесят световых лет, тривиальное путешествие в сто миллионов километров… я никогда не был так близко к своей конечной цели.

Мерс вырвал, кусок обшивки с правого борта, и в пробоины хлынули потоки серо-фиолетовый воды. И я услышал, как длинные черные зубы вгрызаются в деревянный корпус нашей лодки.

Путешествие с Идома, до Эрде-Тайрин продолжалось сорок восемь часов, и было долгим и скучным. Вход в пространство скольжения, ИИ корабля расценила как не целесообразное, для рутинной поездки на такое короткое расстояние.

На первый взгляд планета, казалась светящимся самоцветом, и смешением зеленого и коричневого и голубого цвета. Большая часть северного полушария была покрыта ледниками и затянута облаками. Третья планета переживала период глубокого охлаждения и бурного роста ледников. По сравнению с Идом, уже давно ставшей пустыней, Эрде-Тайрин была просто раем.

Жаль, конечно, но эта планета принадлежала людям. Я попросил Анцель дать информацию о планете происхождение цивилизации люде. Она ответила, что по исследованиям Предтеч, раса людей, действительно, впервые возникла на Эрде-Тайрин, но пятьдесят тысяч лет назад резвившись до параметров межзвездной цивилизации, покинули планету, расположившись вдоль одного из галактических рукавов, возможно, они хотели избежать контроля Предтеч. Хотя записи из тех времен были очень редкими и запутанными.

Судно приземлилось на основную научно-исследовательскую станции к северу от Маронтик, столице крупнейшего человеческого сообщества. Станция была автоматизирована и пустая, за исключением семей лемуров, которые облюбовали для гнездовий давно заброшенные казармы. Казалось, все остальные цивилизации забыли об этом месте. Я был единственным Предтече на планете, и это было хорошо.

Я отправился пешком через прерии и прибыл в город еще до полудня.

Маронтик, расположенный в месте слияния двух больших рек, был построен не по стандартам Предтеч. Деревянные лачуги, трех-четырех этажей, были расположены по обе стороны улиц – аллеи, извилистых и идущих без определенного направления. Это коллекция примитивных домов распространяется на десятки квадратных километров. Было бы легко для молодого Предтечи здесь заблудиться, но Анцель вела меня с безошибочным мастерством.

Я бродил по улицам в течение нескольких часов, привлекая незначительное любопытство жителей, но не более того. Лишь один раз, когда я проходил мимо дома с открытой дверью, откуда доносились резкие зловредные запахи, толпа мальчишек в лохмотьях вывалилась сквозь дверь и окружила меня, скандируя какую-то дразнилку на родном языке, из которой я понял, только что-то про древних королей и королев, которые ждали веками.

Хотя это дало мне смутное подозрение о чем-то обидном, я проигнорировал ежей. Они ушли, но после этого я уже не чувствовал себя в безопасности. Казалось, эти грубо одетые, непричесанные, шаркающие существа были недостойны даже жалости. Все это не беспокоило Анцель. Здесь, по ее словам, генетическая настороженность к незнакомцам, отношение к Предтечам как ко всем остальным.

В небе над Маронтик плавали примитивные дирижабли всех размеров и цветов, некоторые были ужасные по своей сути. Десятки красных, зеленых и синих воздушных шаров были связаны друг с другом, под которыми висели большие платформы плетеные из речного тростника, переполненные торговцами, а нижняя часть платформ забита животными, которым как я предположил, суждено стать пищей. Люди ели мясо!

Воздушные шары с платформами так же являлись регулярным средством передвижения, Анцель сказала мне заплатить за проезд в центр города. Я сказал, что у меня не было человеческих денег, Но она повела меня к близлежащему дому, который как я понял, являлся станцией для передвижения на дирижаблях.

Я вошел на возвышение, и отдал плату за проезд скептически настроенному агенту, который осмотрел наши древние деньги с презрением. Его узкое лицо и стремительные глаза-бусинки были омрачены. Только после того, как он поговорил с коллегой, скрытого в плетеной корзине он принял мой платеж, и позволил мне подняться на борт.

Поездка заняла час. Воздушный шар прибыл в центре города уже с наступлением ночи. На улицах зажглись фонари и замаячили длинные тени.

Анцель сообщила мне, что на крупнейшем рынке Маронтик, были люди, которые в прошлые годы работали проводниками, некоторые из них все еще может знать маршруты в места окруженных легендами. Вскоре все люди будут спать, состояние в котором у меня было мало опыта, поэтому нам пришлось поторопиться.

― Если вы ищете приключение, ― сказала она, ― вот здесь вы, скорее всего его, найдете, но чтобы выжить в поисках, нужен проводник с опытом.

Я был окружен человеческими неприятными запахами. В бессвязных кривых улицах, которые служили еще и как сточные канавы, я нашел дом с каменным фасадом спрятанные в тени больших деревьев. Дом, освещенный лишь одним фонарем, свисающим с крючка над дверью. Чрезвычайно толстая женщина, облаченная в свободную одежду из белой ткани, неприлично чистая, смотрела на меня с открытым подозрением. Сделав несколько денежных предложений, она взяла небольшую сумму и повела меня через арку к молодому члену их гильдии, который, по ее словам, может быть в состоянии помочь мне.

― Ищите сокровища на Эрде-Тайрин, молодой Предтеча, ― добавила она приятным баритоном, ― а я найду мальчика для вас.

Именно здесь, во влажной тени тростниковой хижины, я встретил Чакоса. Мое первое впечатление от полуголого человека с бронзовой кожей и жирной копной черных волос, не было благоприятным. Он посмотрел на меня, как если бы мы встречались раньше, или, возможно, он искал слабое место в моей броне.

― Я люблю поиск и открытие тайн, ― сказал Чакос. ― Я тоже ищу потерянные сокровища. Это моя страсть! Мы будем друзьями, или нет?

Я знал, что люди, как представители низших существ, были лживыми и хитрыми. Тем не менее, у меня не было других вариантов. Мои ресурсы уже были на пределе.

Несколько часов спустя, он повел меня по черным как смоль улицам в другой район, и познакомил меня со своим партнером, флорианом. Он был представителем другой расы людей, называемой – хэйменум. Окруженный толпой молодежи флориан доедал свой ужин из фруктов, и как мне показалось бесформенного куска сырого мяса.

Флориан сказал, что его предки когда-то посещали кольцевой остров в центре большого, залитого водой кратера. Они называли его "Воды Большого Человека".

― Там, ― сказал он, ― еще много древних артефактов.

― Артефактов Прекурсоров? ― спросил я.

― Кто это?

― Древняя раса, они были перед Предтечами.

― Очень может быть. Очень старые.

Флориан хитро посмотрел меня, и похлопал себя по губам тыльной стороной ладони.

― Органон? ― спросил я.

Но ни Чакос, ни флориан не были знакомы с этим именем, но не исключали такой возможности.

Экипаж открыл люк в отделение каллиопа. Хэйменум маленького роста едва достигающим уровня моей талии, с помощью своих маленьких и ловких пальцев, вставлял различные деревянные колышки в карманы регистров. Составив набор на пульте, соединяя вместе несколько трактур, включил механизм каллиопа. Трубы, которые вещают музыку в воде, отозвались. Проверив еще несколько трубок, он сказал, что все работает.

Чакос пошел на корму по-прежнему, беспокоясь.

― Музыка успокоит дикие цветы, ― сказал хэйменум, прижав мозолистые пальцы к губам. ― Надо подождать.

Пришел флориан и сел на корточки рядом с нами.

В моих поисках сокровищ, я сосредоточил свои исследования на старых записях Предтеч и то немногое, что я узнал о человеческой истории, не давало мне чувствовать себя комфортно среди моих проводников.

Десять тысяч лет назад, люди вели войну против Предтеч, и проиграли. Очаги человеческой цивилизации были уничтожены то ли, в качестве наказания, но более вероятно, потому, что они были представителями насильственных видов. Но Лайбрериан, по каким-то причинам оказала поддержку человеческой цивилизации. Анцель объяснила, это покаяние. По запросу Лайбрериан, здесь записи были расплывчатыми, Совет выделил планету Эрде-Тайрин, и она перевезла последних представителей людей туда. Я не мог сказать точно, что является правдой, а что нет.

С этого времени, на протяжении более девяти тысяч лет, около двадцати рас людей мигрировали и наконец, образовали некое подобие цивилизации на этом водянистом мире. Краснокожие хаски и коричневые ктэмэнун ушли к северным широтам обогнув массив шельфового льда. Эти дети ледяных пустынь одевались в жесткие ткани и меха. Недалеко от внутреннего моря, за горной цепью, тощие, гибкие бэсшумэнун охотились в экваториальных лугах и скрывались в колючих деревьев, от нападений хищников. Некоторые расы такие как хамануши и хэйменум решили построить города, как будто изо всех сил пытаясь возродить былое величие.

Из-за сильного сходства в нашей генетической структуры, некоторые мудрецы Предтеч высказывали мысли, что люди могут быть нашими братьями. А также генетическими приемниками Прекурсоров. Лайбрериан была полона решимости тестирования этих теорий.

На палубе мы сидели рядом, подальше от низких железных тросов. Мерс издавал гнусный свистящий шум и брызгал струями воды. От брызг пахло сгнившими водорослями. При первом взгляде, существа, которые окружали нашу лодку, были очень похожи на немного более продвинутый вид этих организмов, которые жили за стеклянными стенами дворца моего нового отца, на том, рыжим пятне Идоме. Они так же, передавали друг другу, некое подобие музыкальных шумов.

В редких случаях, океан волновался кроткими, на несколько недель морскими войнами, после чего клочья блестящей плоти выбрасывало на берег…

Может быть, это что-то больше, чем мог себе представит молодой Манипулар. Лайбрериан, наверно имела причины для поселения мерса в кратере Джаманкин, возможно, в результате разрешения биологических загадок.

Как мне показалась, напор мерса на нашу лодку стал медленно ослабевать.

Свет Луны и звезд в какое-то время стал меркнуть. Туман заполнил чашу кратера от края до края.

Чакос утверждал, что он слышит плеск волн на пляже.

― Мерс затихнет сейчас… я так думаю, ― добавил он с надеждой.

Я встал, чтобы надеть мою броню, но высокий и сильный на вид человек, меня остановил, Чакос покачал головой.

Экипаж решил, что пришло время, запустили двигатель и опустили винт в воду. Мы снова стали двигаться вперед. С моего места, из-за железных тросов, не было много видно, но, то немногое, что я смог разглядеть, была спокойная вода с маленькими вспышками фосфоресценции.

Чакос и флориан стали читать человеческие молитвы. Флориан молился так складно, что это напоминало мне пение птиц. Если бы я, был верен своему воспитанию, то наверно тоже должен был молиться. Созерцая в себе Мантию, тихо повторять "Двенадцать Законов Создания и Перемещения".

Но я был, так близок к своей мечте, что мои мысли были, направлены в другую сторону. Мысленно я уже ходил по пустынному пляжу вокруг священного острова в середине старого астероидного кратера, затопленного много веков назад водой.

Вызов, тайна, опасности и необузданная красота. Это стоит все моего стыда, так чувствовал и думал я, в то время…

Капитан нашей посудины, пришел на корму, и сказал с большой уверенностью:

― Мерс думает, что мы одни из них. Мы достигнем берега, менее чем за одну вспышку.

Люди считали время, используя фитили пропитанные воском, связанные на них узлы, вспыхивают при подходе пламени. Двое из экипажа взяли фонари на длинных грубых палках.

В тумане, что-то большое столкнулась с лодкой. Сначала лодка дала небольшой крен, но вскоре она стабилизировалась, и осталось только небольшое качание кормы. Чакос вскочил на ноги, и, улыбаясь от уха до уха, сказал:

― Это наш пляж.

Экипаж сбросил доску-трап на черный песок. Флориан сошел на берег в первую очередь. Он стал танцевать на пляже, щелкая пальцами.

― Тише! ― сказал Чакос.

Я опять попытался получить мои доспехи, и снова громила из экипажа заблокировали мне путь. Два других человека медленно взяли меня за руки и подвели к Чакосу. Он пожал плечами, и сказал мене:

― Они боятся, что даже с берега, это может вызвать гнев мерса.

Выбора у меня не было. Они могли убить меня, если захотели бы. Экипаж остался на лодке, там же я оставил свою броню. Как только мы высадились на берег, лодка отошла от берега, оставил нас в темноте. У нас, кроме трех небольших мешков с человеческой пищей, не было нечего.

― Они вернутся через три дня, ― сказал Чакос. ― У нас много времени на поиски.

Когда лодка уплыла, и мы больше не могли слышать урчание ее паровых насосов, флориан потанцевал еще немного. Ясно, что он был в восторге снова ходить по песку острова Джаманкин.

― Остров скрывает многое! ― сказал он. ― Не слушайте того неудачника, смеясь указывая на Чакоса. ― Мальчик ничего не знает. Ищите сокровища и умрите, если вы пойдете не туда, куда иду я.

Флориан надув выразительные розовые губы и поднял руки над головой, проведя большим и указательным пальцем круг.

Чакос посмотрев на флориана, сказал:

― Он прав. Я ничего не знаю об этом месте.

Я почувствовал большое облегчение, когда мы прошли мерс, но после этих слов во мне появилось некоторое раздражение. Я знал людям нельзя доверять, как деградированным формам, нет никаких сомнений. Но что-то я тогда почувствовал на этом пляже.

Мы прошли вглубь острова на несколько метров и сели на камень, сырой и холодный.

― Во-первых, скажите, зачем вы здесь на самом деле, ― сказал Чакос. ― Расскажите нам о Предтечах и Прекурсорах.

В темноте, я не чего не видел дальше пальм, но за пределами пляжа, было странное слабое свечение.

― Прекурсоры были мощной цивилизацией. Они сумели соединить много миров. Предтечи, как говорят, переняли у них свой образ. Даже название мы дали себе ― "Предтечи", подразумевая мимолетное, непостоянное место в Мантии, признание того, что мы будем всего лишь этапом в управлении жизни во Вселенной. Другие придут после нас. Другие и лучше Нас!

― Мы? ― спросил флориан. ― Люди?

Я отрицательно покачал головой, не желая поощрять эту историю, в это нельзя было поверить.

― Я здесь, чтобы узнать, почему ушли Прекурсоры, ― продолжал я, ― и возможно найти центр их власти, их мощи, их интеллекта.

― О, ― сказал Чакос. ― Ты здесь, чтобы найти большой подарок твоему отцу?

― Я здесь, чтобы учиться.

― Чтобы доказать, что ты не дурак, ― усмехнулся Чакос, открывая сумку и раздавая маленькие рулоны черного хлеба с рыбьим жиром. Я стал есть. Всю жизнь, другие называли меня дураком, но было обидно, когда один из деградированных животных пришли к тому же, выводу.

Я бросил гальку в сторону тьмы:

― Когда мы начинаем искать?

― Слишком темно. Начнем с рассветом, ― сказал флориан.

Флориан собрав сухой травы и полусгнившие куски дерева, развел костер. Чакос, казалось, задремал. Потом он проснулся и улыбнулся мне. Он зевнул и потянулся, посмотрев на озеро.

― Предтечи никогда не спят, ― отметил он.

Это было бы верно, если я был в броне.

― Ночи тоскуют по тебе… нет? ― спросил флориан. Он закатал куски хлеба с рыбьим жиром в круглые шарики и положил их в линию на ровную стеклянную поверхность черный камня. Теперь он брал их и, одну за другой, клал в рот, чмокая широкими губами.

― Так лучше? ― спросил я.

Он сделал серьезное лицо.

― Рыбный хлеб воняет, ― ответил он. ― Фруктовый хлеб, лучше.

Туман стал, поднимается, но пасмурная ночь все еще лежал на дне кратера. Рассвет не заставил себя долго ждать. Я лег на спину, и посмотрела на седеющее небо. Я был дурак, я предал себя как Манипулара, но я был спокоен. Я сделал то, что я всегда мечтал сделать.

Я сделал то, что я всегда мечтал сделать.

― Дао-Маад, ― сказал я. Люди подняли брови, и это сделало их похожими на братьев. Дао-Маад, был человеческий термин для обозначения бесконечности пространства вселенной.

― Вы знаете об этом? ― спросил Чакос.

― Моя анцилла научила меня.

― Это голос в его одежде, ― сказал флориан Чакосу. ― Женский.

― Она красивая?

― Не могу сказать, ― ответил я.

Флориан закончил, есть последний шарик хлеба с рыбьим жиром, и сделал серьезное лицо:

― Дао-Маад! Мы охотимся, мы растем, мы живем. Жизнь проста. ― Он ткнул Чакоса в грудь. ― Я начинаю любить этого Предтеча. Представь меня.

Чакос сделал глубокий вдох:

― Хэйменум который сидит рядом с вами, и от которого воняет рыбой, все зовут его ― "Дневной Охотник". Или еще, "Встающий Ранним Утром". Его полное имя ― "Дневной Охотник, Делающий Длинный Путь, Встречая Утро". Длинное имя для короткого парня. Он любит, чтобы его называли Райзер.

― Все хорошо, все, правда, ― заявил, удовлетворенный Райзер. ― Мои предки построили здесь стены, чтобы защищать и направлять нас.

― Вы увидите их после рассвета. Сейчас слишком темно. Хорошее время, чтобы познакомиться. Как ваше настоящее имя, молодой Предтеча?

Для Предтечи нельзя раскрыть его настоящее имя за пределами Манипулы, а людям, тем более. Восхитительно! Идеальное предательство моей семьи.

― Бонстелар, ― сказал я. ― Бонстелар Делающий Вечное Прочным, Манипулар, формы зеро.

― Это трудно произнести, ― сказал Райзер. Он широко раскрыл глаза, наклонился, и надул щеки, пропуская воздух через сжатые губы, искоса смотря на меня с усмешкой. ― Но это можно спеть.

Я все больше и больше стал понимать его быструю речь.

― Моя мама называет меня Бон, ― сказал я.

― Коротко лучше, ― сказал Райзер. ― Будешь Бон.

― Уже совсем светло и скоро будет жарко, ― сказал Чакос. ― Затрите свои следы. Не хочу, чтобы кто-то их нашел.

Я подумал, что если кто-то с Идома искал меня, или, если Наблюдатели решат проверить с орбиты, они найдут нас, как бы мы ни прятали наши следы. Однако я ничего не сказал своим спутникам. За тот короткий промежуток времени на Эрде-Тайрин я научился важной истины, что среди бедных, угнетенных и отчаявшихся, не надо проявлять трусости.

Это было, глупо, но, по-видимому, два моих товарища в настоящее время считали меня храбрым.

Мы замели наши следы с помощью ветвей пальмы.

― Как далеко до центра острова? ― спросил я.

― Тише идешь, дольше живешь, ― сказал Райзер. ― Фрукты по нашему пути, не ешьте. Если вы загнетесь, сохранит все это для меня.

― Да все будет в порядке, ― улыбнулся мне Чакос.

― Мы не собираемся на гору, ― сказал Райзер. Он оттолкнул густые ветки. ― Но будет лабиринт, и странный туман, затем мы будем прыгать. Мой дед жил здесь, прежде чем была вода.

― Становилась все интересней и интересней. Я знал, со слов Анцель, что кратер был затоплен и озеро засажено мерсом тысячи лет назад.

― Сколько ему лет? ― спросил я.

Райзер сказал:

― Двести лет.

― Для своего народа, просто мальчик, ― сказал Чакос, и сделал щелкающий звук языком.

― Маленький народ, долгая жизнь, много воспоминаний, ― продолжал Райзер. ― Моя семья выросла здесь на островах. Они построили стены. Моя мать жила на острове прежде, чем она встретила моего отца, и она рассказала ему, он рассказал мне. Было сказано, ― выучи песню и запомни карту. Вот как мы будем проходить, лабиринт.

― Какую песню?

― Вы счастливчик, ― сказал Чакос. ― Хэйменум не часто рассказывают эти истины посторонним.

Это было мало похоже на высказывания Предтеч о людях, которые по их словам мало интересовались окружающем их миром.

День, приближался стремительно. Цвет неба изменился от мягко-оранжевого до розового, а затем на синий, в течение нескольких минут. Из джунглей не доходило ни звука, не было слышно даже шелеста листьев.

Я пережил несколько путешествий в островные джунгли, в моем коротком существовании, но никогда и негде не видел, чтобы было так тихо, как в могиле.