Гагарин: дорога на Марс

Глава 15

15.

В конце августа в Техасе невыносимо, жить там возможно, только выскочив из кондиционированного салона авто, рысью метнувшись через пекло и снова переведя дыхание только в здании, куда стремился. Как же тёпленько в июле!

Из-за болезни отца, здесь так и не побывавшего, Ксения прилетела в Космический центр имени Джонсона позже других космонавтов СССР. Из числа кандидатов на ближайший и последующий полёты на Марс в Штатах уже находилась её приятельница Ольга Слюнькова, первая кандидатка, и дублёр Зарина Мухаммедова. Остальные от Советского Союза были мужчины, включая Пашу Харитонова, что ясно давало понять: если бы не настойчивость американской первой леди, на острие опасности и физических лишений присутствовал бы только сильный пол. В качестве компромисса удалось добиться, что первыми на поверхность чужой планеты ступят мужчины, физически более сильные существа, две женщины останутся ожидать в космосе.

Когда Ксения вышла из такси, волоча за собой чемодан на колёсиках, и добралась до спасительной прохлады холла, где долго втолковывала секьюрити — кто она и по какому праву рвётся внутрь, её никто не ждал. Охранник связался по селектору, только четверть часа спустя появилась хрупкая мулатка с бейджиком на форменной блузке NASA.

— Мы вас ждали, мисс Гагарина! Жаль, вы пропустили часть программы.

Она даже не стала поправлять на «миссис». Фамилию не меняла, а обручальное кольцо на правой руке американцы не воспринимают как знак замужества, сами носят на левой. Вскоре увидела своих, обняла девочек, поздоровалась с мужчинами, тоже очень обрадовавшимися, на другом континенте встретить земляка всегда приятно. Оля сообщила, что Ксения не потеряла и не пропустила ровно ничего полезного.

— Ксюша, я сама поначалу не понимала — к чему это. Американцы только разгонят нас к Марсу, дальше всё сплошь на отечественном оборудовании. Смысл занятий на макете «Скайлэба» и спейс-шаттла? Потом въехала.

— Делись.

— Сейчас, пообедаем, расскажу.

Сопровождающая дама, на этот раз латиноска, проводила группу в кафешку фастфуда. Оля помогла Ксении выбрать «правильный» гамбургер.

Зарина взяла чикенбургер, стараясь не употреблять свинину.

— Как отец? — спросила она.

— Неплохо, особенно по сравнению с тем, как его привезли в Москву. Выписался.

— Передай: мы все за него переживали. Боялись что…

— Чего? — не поняла Ксения.

— Что в Москве появится площадь Гагарина. Живых людей у нас после Сталина не принято так отмечать. Даже твоего папу. Передашь?

— Конечно. Спасибо.

Она была из Узбекистана, невысокая и плотно сбитая, лет тридцати, с круглым монголоидным лицом и характерным разрезом глаз.

Слюнькова вернулась к прежней теме.

— Вкусный гамбургер? Может, не особо полезный, но реально приятен. Ещё у них популярны с тунцом, потом попробуешь. И постепенно поймёшь, зачем мы здесь. Фастфуд тоже входит в программу. Не улавливаешь пока?

— Нас делают чуть-чуть американцами, — объяснила Зарина. — Конечно, не ими совсем, стопроцентный американец — это гражданин США. Но в NASA понимают, насколько глубока пропасть. Ментально мы настолько разные, что советские для них — марсиане. И наоборот. Астронавты в Звёздном городке наших в звёздно-полосатую веру не обратят. Ну да, они привыкают к нам, что-то терпят молча, даже космические туристы. Здесь нас шлифуют аналогичным образом, готовят к пребыванию в одном объёме с их гражданами на протяжении месяцев. Для этого дают пожить в шкуре астронавта NASA, даже кормят за свой счёт.

— Только зарплату не платят, — хмыкнула Ольга. — Гражданские, приходящие в корпус астронавтов, получают, в пересчёте на месяц, три-пять тысяч долларов. Военным лётчикам сохраняется довольствие как в строевых частях, оно выше. И хоть здесь дороговизна, на эти баксы жить можно припеваючи.

— Чтобы мы завидовали. А то и сами подумывали: а не забить ли на страну победившего социализма и попроситься сюда? Так что, Ксения Юрьевна, добро пожаловать в длящуюся идеологическую диверсию. В качестве объекта.

— Вот почему первая мулатка сокрушалась, что я позже…

— Да, Ксюша, — подтвердила Слюнькова. — Прикинь, они перевербуют на свою сторону родную дочь «того самого Гагарина»! Сразу повышение до замдиректора ЦРУ.

— Спасибо, что сразу растолковали. Девки, держимся вместе.

Американцы как раз этому «вместе» препятствовали. Периодически всех советских тащили на дискотеку, в клуб или по барам — приобщаться к обычной американской жизни, разбавляя команду «большевиков» своими соотечественниками. Была поездка к воде и круиз по Мексиканскому заливу. Посетили баскетбольный матч.

Конечно, занимались и на тренажёрах, очень много — в гидроневесомости. Крутились на центрифуге с ускорением до восьми «же», обязательно вперемешку с американцами. Общефизической нагрузки так же много, как и в СССР, но с серьёзным уклоном в пользу занятий в бассейне. Поскольку посадка кораблей NASA, кроме спейс-шаттлов, неизменно осуществлялась на воду, астронавты должны быть готовы к выживанию в воде — долго плавать, несмотря на недомогание после невесомости, уметь всплывать с глубины, покидая тонущую капсулу, не теряться при встрече с акулой… В Звёздном борьбу с акулами не репетировали.

Ксения отлично чувствовала себя физически, от слабости, преследовавшей первые недели после Луны, не осталось и следа, не то что весной. Сейчас вполне готова к новой миссии.

Конкретную пользу от пребывания в Техасе ощущала только, здорово подтянув американский английский. Через пару недель практически не встречалось ситуаций, чтоб не поняла американского партнёра.

В начале сентября их разлучили. Мужчины, а все, прилетевшие в Штаты, были выходцами из ВВС, получили приглашение освоить и пилотировать американские учебные реактивные самолёты Т-38. В корпусе астронавтов NASA, так же как и в Центре подготовки космонавтов ВВС СССР, считалось необходимым поддерживать лётную готовность пилотов, причём количество обязательных часов, проводимых в воздухе ежемесячно, гораздо выше аналогичных норм в СССР.

Три советские девушки, обладавшие медицинской квалификацией и опытом одного или двух полётов в космос, отправились на стажировку в медицинский сектор центра имени Джонсона. Нельзя сказать, что американцы сильно вырвались вперёд в медицине, Ксения пару раз отмечала, что некоторые проблемы, в Москве считающиеся, в принципе, решаемыми, здесь ещё только штурмуются. Американцы превзошли в другом — в создании очень дорогих, эффективных и компактных комплексов для оказания помощи в невесомости.

Их заботила та же проблема, что обсуждала с мамой в Серебряном Бору: какой бы опытный врач ни летел на Марс, он не в состоянии владеть всеми без исключения методиками диагностики и лечения. Как только отработают американские бустеры, разогнав «Аэлиту» до десятков километров в секунду, у экипажа технически не остаётся никакой возможности вернуться на Землю иначе, чем пройдя полную программу с торможением в гравитационном поле и атмосфере Марса. Для сравнения, с орбиты Земли заболевшего технически возможно эвакуировать и спустить в госпиталь в течение суток либо перекинуть на «Салют-12», где имеется неплохой инструментарий и всегда есть хотя бы один медик в экипаже. В течение недели — с Луны. Здесь же космонавты и астронавты гарантированно изолированы более чем на полгода.

У всех, отправляющихся к Марсу, включая дублёров и запасных, удалён аппендикс. Здоровье наилучшее. Перед стартом будут находиться в строжайшей изоляции и практически стерильной обстановке, чтоб не увезти в багаже заразу. Питание готовится и перепроверяется с тщательностью выше, чем для первых лиц государства — с вскрытием и анализом до четверти образцов из поставленной партии продуктов каждого вида. Но стопроцентной гарантии сохранения здоровья нет. Например, за те же полгода проявится онкология, невидимая до старта. Или возникнут неучтённые факторы.

Медицинский и диагностический комплекс NASA «Авиценна» проектировался с максимальной дуракоустойчивостью, на случай, если из строя выйдет медик экипажа, точнее — оба. Обе женщины, от СССР и США, будут иметь медицинскую подготовку. Значит, справиться должен астронавт или космонавт, обученный обращению с этим комплексом, но не имеющий медицинского образования.

То есть результаты обследования понесутся на Землю — в Хьюстон и в Звёздный. Консилиум решит, что предпринять во время полёта. Как аварийный вариант предусмотрены инъекция и введение в медикаментозную кому с замедлением процессов в организме, что повысит шанс вернуть заболевшего домой, по крайней мере, живым.

На «Авиценне» девушки работали три недели, в том числе — в «полевых» условиях муниципальной клиники Хьюстона, где с помощью космической аппаратуры они обследовали земных больных. Как всегда — трое из корпуса астронавтов и три медика из СССР. Отлетавшись (с восторгом), мужчины тоже присоединились к изучению аппарата.

— Классная штука! — оценила Зарина. — Ладно в Москве, союзных столицах и областных центрах. А вот в районных поликлиниках на периферии «Авиценна» был бы на вес золота.

— Которого для медицины всегда не хватает, — скептически заметила Ольга.

Был вечер, они ужинали в небольшом мексиканском ресторанчике, заказав рыбу с овощным гарниром. Фастфуд, призванный привить любовь к Америке, осточертел до предела. Кроме того, при его употреблении сложно блюсти поджарую фигуру, стандарт для отряда космонавтов. Американцы этим не так заморачиваются, как и весом вообще, у них пилоты спейс-шаттлов попадаются под шесть футов (метр восемьдесят) или даже выше. Для махины с многотонной грузоподъёмностью несколько лишних килограмм на пузике астронавта не столь критично.

— Эх, девочки, белые европейские. Жизни не знаете. Я после мединститута начинала в «скорой». А репутация местной азиатской медицины, мягко скажем, не очень. Бывало, приезжала на вызов к какому-то местному начальнику, они у нас важные как беи. Нет, султаны! Видит, что азиатских кровей, я родом из Таджикской ССР, начинает орать: просил белую прислать, зачем мне эта зверушка? Хоть, по его логике, сам такой же «зверушка» как и я.

— Кошмар! — согласилась Ольга. — Будто не двадцатый век заканчивается, а настало мрачное средневековье. Американцы — не расисты, у них за «зверушку» или «ниггера» можно в тюрьму попасть. Или схлопотать пулю, народ в Техасе едва ли не поголовно бродит с волынами.

— Самое смешное, «султан» прав, — возразила таджичка. — Уровень подготовки в наших вузах ниже, чем в московских. А сколько случаев, что диплом просто покупают! Девица зачисляется на лечебный факультет, занятия пропускает, ей ставят оценки, госы, выписывают диплом, и ты — врач! Начинай врачевать сколько влезет.

— Так это же просто опасно для больных, — не поверила Ксения.

— Само собой. Их быстро убирают, как только получит в анкете «практический опыт», и двигают на повышение. Они же сплошь дочки богатеньких, кто поднялся на хлопке или занимал высокие госдолжности. При твоём отце, Ксюша, беев пощипали. Но не переломишь за десять лет вековые традиции, и дальше прессовать нельзя. Они вроде типа властителей дум, авторитеты. Иначе начнутся брожения как в Ереване.

— Восток — дело тонкое, Петруха? — ввернула Ольга.

— Именно. Порой думаю: подмыть бы один аппарат! — вместо «подмыть» Зарина употребила харамное слово. — Чтоб наши в Москве скопировали и распространили по периферии. Наверняка опытно-конструкторские затраты неизмеримо больше, чем выпуск экземпляра. С «Авиценной» любая «зверушка» с купленным дипломом справится, а ЭВМ в медцентре даст правильные рекомендации или перенаправит к профильному специалисту. Что вы на меня так уставились? Знаю, красть — грех. Но наш вклад в полёт на Марс многократно больше. Любители гамбургеров могли бы и поделиться.

Ксению пробил смех.

— Неужели сопрёшь? Самая ценная часть — диагностический модуль — вполне вместится в ручную кладь.

— Как получится. И не смотрите на меня как Ленин на буржуазию. Аллах красть не велит, но это не распространяется на неверных. А комсомольская совесть будет аплодировать!

— Ага… Я-то думаю, у меня вчера десять центов пропало, — протянула Ольга. — Не знала, кого подозревать.

Зарина изумлённо воззрилась, потом оценила шутку и легонько ткнула Слюнькову кулаком.

К сожалению, ни Аллах, ни комсомольская совесть не помогли задуманному — случай не представился. Естественно, на подобную дикую авантюру девушки решились бы только наверняка, международный скандал точно не нужен.

Вернулись домой к концу октября — с пустыми руками, не считая сувениров, но не с пустыми мозгами. Во время домашних посиделок в Серебряном Бору рассказала отцу про «Авиценну» и про предложение Мухаммедовой, разумеется — шуточное.

— С такими шутками её не на Марс отправят, а попрут из отряда, — проворчал Юрий Алексеевич, неохотно оторвавшийся от возни с внуком, Андрей и Лариса привезли его на радость деду, здесь же отирался Масютин, несколько смущавшийся. По возрасту он попал в промежуток между Гагариным-старшим с женой и их детьми.

— Папа! Но ведь финишная комплектация карусельки «Аэлиты» произойдёт на «Салют-12». Что нам стоит заныкать один экземпляр? Американцы между собой считают русских бестолковыми и отнесутся с пониманием. Скажем: не спёрли, а про… пролюбили один экземпляр, по ошибке, пришлите запасной. Поверят.

— Не так всё просто. Там наверняка хитрые и уникальные микросхемы, программный код. Представь: мы клянёмся, что потеряли «Авиценну», а потом наш торгпред пытается заказать микрочипы, нигде более не применяемые. Спалимся. Нет… Надо тоньше. Я подумаю.

— Спасибо, папа!

Она чмокнула его в лоб и пошла искать мужа. Гагарин, сидевший в кресле-качалке, довольно бодро поднялся и, накинув куртку, отправился в сад подышать воздухом. Пока не возобновил пробежки и не выкатывал велосипед, но уже ничем не напоминал человека, в июле перенесшего инфаркт. Железное здоровье победило тяжкий недуг.

А Ксения переживала период космонавтского семейного счастья, очень короткий: вот только вернулась из длительной командировки в США, но супруг в ноябре улетает на три месяца на орбиту. Как-то просить синхронизировать их миссии невозможно, потому что в марсианской группе перспективы стартов самые неблагополучные, привязанные к окошку, возникающему раз в двадцать шесть месяцев. Это у работающих на орбите вырабатывается график: три месяца в космосе и шесть на Земле. Или лунных — полгода на станции «Засада» и год дома. С другой стороны, все шесть месяцев после возвращения Саши проведёт с ним. Тоже хорошо.

Космос никуда не денется, он всегда над головой и ждёт.