Флаги наших детей

55 Морские песни

Там, наверху, сумрак тропической ночи скрашивали наведенные на палубу прожектора, указывали цели наглазные тепловизоры, демонстрировал общую панораму парящий в небе разведчик, в конце концов, срезал лишние векторы решений Бортник. Здесь из всего этого не оставалось почти ничего. Там действовала согласованная мощь абордажной команды. Здесь он был всего один.

Владимир Румянцев не просто так остался в воде. Наверху, по расчетам, четверка стрелков однозначно брала под контроль ситуацию. Он был прикрытием, звеном страховки в той стадии, когда официально отосланная на палубу чужака делегация спешно ретируется прочь; когда, вовсе не исключено, там обнаружатся раненые, и эти раненые к тому же окажутся в воде. И значит, его обязанности в сравнении с остальными — не бей лежачего, плавай себе, принимай морские ванны. Разумеется, ванны в открытом море Бенгальского залива ночью — дело не предельно умное, да еще возле покоящегося судна. Акулы, они такие — не только рыбой сыты. Не прочь и отбросы поглотать. Так вот, перекусят пакистанскими объедками, аппетит разгуляется, а тут — на тебе — большая вялая рыба о двух хвостатых ногах.

Но плескаться без дела у Румянцева все равно не получилось. Зашипел, зачихал в ухе передающий водостойкий динамик. И тогда Владимир Михеевич принял позу торпеды и отправился вниз, прочь от трехметровой детсадовской мелкости. Да, командир атомохода отправлял его на корму, но ему нельзя было идти к неизвестности напрямую, выпятив грудь. Кто его прикроет, если этот развернутый, лихой выпад остановит бьющая на сотню метров пятнадцатисантиметровая водяная пуля? И потому Румянцев ушел вниз, в глаз выкалывающую тьму, под двадцатиметровую толщу «Индиры Ганди». Ну а там, в этой непроглядности, он сменил вектор на горизонталь.

Он увидел их приблизительно с семидесяти метров. Покуда это было просто неясное сияние. Румянцев перестал грести руками, теперь они требовались для другого. Где-то в ухе ожил выстукивающий азбуку Морзе наушник. Кто-то из спрятавшихся за прочностью корпуса интересовался происходящим. Сейчас было не до них. Румянцев тронул ухо, и отвлекающий звук исчез. Очень осторожно он рулил ластами дальше. Уже с пятидесяти он узнал, сколько их — этих чужих «мирных» водолазов, приплывших сюда на гражданском судне для каких-то исследований и совершенно случайно обнаруживших «живую» пиратскую субмарину.

Он узнал, сколько их, потому как их выдали фонари. Как положено, у каждого по одному. Аквалангистов было двое, и они занимались чем-то очень серьезным. Занимались с таким напряжением, что совсем не заметили, как он сократил дистанцию и даже поднялся с глубины до их уровня. Подходить снизу было опаснее: ночью, плескаясь в верхней корочке океанской бездны, человек невольно ожидает сюрпризов именно оттуда. Все было правильно, Владимир Румянцев и являлся их Кракеном, явившимся из мрачных морских кошмаров.

Теперь, с расстояния двадцать метров, он прекрасно видел, чем они так сосредоточенно занимаются. Они ставили мину.

Мина почти наверняка была магнитной, ибо весьма маловероятно, что кто-нибудь решился бы производить крепление заряда с помощью сверления прочнейшего внешнего корпуса из высококачественной нержавеющей стали. Здесь Румянцев ошибся — мина закреплялась посредством специальной клейкой ленты. Серьезное изобретение — скотч! Правда, эти детали прояснились позже. Сейчас было не до них.

Поскольку Румянцев обладал полной внезапностью, решение «как?» оставалось за ним. Однако, если подумать, диапазон решений был очень-очень невелик. Бой в воде имеет специфические черты. Здесь не рявкнешь на всю округу: «Руки вверх! Бросай оружие, гад!» Можно плеснуть в них светом фонаря. Но поди догадайся, что это значит? Могут просто пальнуть прямо на свечение. А могут, если достаточно отчаянны, сразу же инициировать мину. Да и было ли у Владимира Румянцева время на долгие взвешивания и размышления? Кто знает, вдруг в эту секунду они выставляют детонатор? И тогда, после всего, еще придется возиться с разминированием и подвергать риску весь корабль. Может, стоило подплыть ближе и, скрутив руки, произвести захват языков? Бросьте! Оставьте эти трюки для киношников. Рукопашная в воде — что может быть смешнее? И что может быть опаснее? Любое повреждение дыхательной трубки или маски и… А там, над головой, еще пятиэтажка черной воды. А тут, под носом, невидимый, нормально дышащий враг. Да и вообще, зачем на борту лодки пленные? Выяснять, кто послал? Какой задаток выдали и сколько пообещали? Разве на «Индире Ганди» размещен филиал ФСБ? Ясно, что кто-то из врагов. Но ведь для пирата, а тем более подводного, каждый встречный-поперечный представляет потенциальную угрозу. Так что…

Что делает с человеком пуля длиной с ладонь? А с пятнадцати метров? Если в секунду она нарезает пятьдесят?

В данном, конкретном случае неизвестно. Никто не делал вскрытие. И даже не пытался вылавливать. Что-то у этих чужаков оказалось неправильно с балансирами веса: они сразу начали погружение в глубину. Единственный свидетель — Румянцев — видел, как туманятся в сумраке их непогашенные фонари. Затем он включил свой собственный и осмотрелся.

Чужаки оставили багаж — незакрепленную до конца мину. Внутри у Румянцева похолодело. С хлебную буханку — вот каких размеров она была. И похожей формы. При современном развитии взрывного дела такой штуковины вполне хватало проделать в родной «Индире» дыру три на три, а то и более метров. Сейчас эта «буханка» баюкалась обтекающими лодку течениями на одной толстой крепежной ленте. Одним боком мина терлась о корпус. Румянцев извлек нож. Он был убежден, что и без этого трофея, и даже без фотодокументирования внутри «Индиры Ганди» ему поверят и так.

С лентой пришлось повозиться. Он едва не лишился ножа, так плотно она клеилась ко всему металлическому. Затем мина ушла вниз, вслед за забывшими ее минерами. А Румянцев внимательно осмотрел «окрестности». Кто знает, вдруг мина была не одна?

После был доклад Бортнику, ибо, пока он возился, бой наверху затух.

Среди своих потерь не имелось. Разыскивать в кавардаке транспорта адресованные атомоходу ящики было совсем не с руки. И уж тем паче грузить. Время поджимало. Все знают, как быстро летают противолодочные вертолеты и как они получают спутниковые целеуказания напрямую. Когда экипаж занял места, «Индира Ганди» отошла на минимально допустимую дистанцию.

Пуск торпеды прошел на «ура».

Хорошо, как-то при доработке один из новейших 650-миллиметровых аппаратов был заменен на старый — уменьшенный калибр. Торпеда 406 мм гораздо более экономична. А больше для транспортника и не требуется.