Физик

Глава 7. Эхо Грома

Олег почти не помнил, как они шли. Мир превратился в калейдоскоп зелёных и коричневых пятен, боли в мышцах и звенящей пустоты в голове. Он двигался на автопилоте, ведомый твёрдой рукой Марфы и её тихим, настойчивым голосом, который пробивался сквозь туман в сознании. Одно он знал точно: если бы не она, он бы уже лежал где-нибудь под кустом, без сил даже пошевелиться.

Они ушли далеко от места схватки с Железным Зверем, петляя и путая следы. Марфа вела его уверенно, словно у неё была внутренняя карта этого леса, недоступная обычным глазам. Наконец, когда силы окончательно оставили Олега и он буквально повис на руке своей спутницы, она привела его к месту, скрытому от посторонних глаз.

Это была неглубокая, но широкая расщелина у подножия замшелого утёса, почти полностью скрытая густыми зарослями дикого плюща и старыми, корявыми корнями деревьев, свисающими сверху, как завеса. Внутри было сухо, пахло землёй, камнем и прелыми листьями. Дно расщелины было устлано мягким мхом. Света проникало немного, но достаточно, чтобы видеть. Место казалось безопасным, уединённым.

— Здесь… побудем, — выдохнула Марфа, осторожно опуская Олега на мох. — Дальше идти ты не можешь. Силы твои… на донышке совсем. Нужно время.

Олег безвольно опустился на мягкую подстилку. Тело отказывалось слушаться. Даже дышать было тяжело. Он закрыл глаза, и перед ними снова вспыхнула ослепительная молния, послышался треск разрываемого воздуха и лязг оплавляемого металла. Его передёрнуло.

— Воды… — прошептал он. Горло пересохло.

Марфа молча достала флягу и осторожно напоила его. Вода была прохладной и немного помогла прийти в себя. Он открыл глаза и посмотрел на Марфу. Она выглядела уставшей, морщины на её лице казались глубже, но глаза были ясными и внимательными.

— Спасибо, Марфа. Я… я не знаю, что бы я без вас…

— Тише, — прервала она его. — Сейчас не до слов. Лежи. Дыши ровно. Старайся ни о чём не думать. Просто дыши.

Она отошла вглубь расщелины и начала что-то делать. Олег видел, как она достаёт из своей сумы пучки трав, коренья, какие-то камешки. Она разложила их на плоском валуне, что-то шепча себе под нос. Затем она набрала в котелок воды (видимо, где-то рядом был источник, которого он не заметил) и снова разожгла огонь – так же легко и незаметно, как вчера. Она не использовала магию для его лечения напрямую – видимо, это тоже требовало сил, или его состояние было слишком нестабильным – но она создавала атмосферу.

Она бросила в котелок травы, и вскоре по расщелине поплыл густой, успокаивающий аромат. Он был сложнее, чем утренний отвар – в нём были нотки валерианы, чабреца, чего-то хвойного и ещё чего-то неуловимого, сладковатого. Марфа села недалеко от Олега, спиной к скале, и принялась тихонько напевать. Это была не песня со словами, а скорее монотонный, тягучий мотив, похожий на шум ветра в соснах или журчание далёкого ручья.

Олег лежал, вдыхая аромат трав и слушая её пение. Напряжение, сковывавшее его тело, начало понемногу отпускать. Звенящая пустота в голове сменилась тяжёлой, вязкой слабостью, но это было уже не так мучительно. Он чувствовал себя абсолютно беззащитным, но почему-то – в безопасности. Марфа была рядом. Её присутствие, её спокойное пение, запах трав – всё это создавало кокон покоя вокруг него.

Он не заметил, как снова уснул. На этот раз сон был беспокойным – ему снились лязгающие челюсти Железного Зверя, слепой красный глаз, летящие искры и ослепительная вспышка молнии, которая раз за разом прожигала его изнутри. Он метался на своей подстилке из мха, тихо стонал.

Марфа подошла, положила прохладную ладонь ему на лоб. Её прикосновение было лёгким, но оно словно отогнало кошмары. Он почувствовал, как волна спокойствия исходит от её руки, и сон стал глубже, ровнее.

Когда он проснулся снова, снаружи уже сгущались сумерки. Огонь в костре почти погас, остались только тлеющие угли. Марфа сидела неподвижно, словно статуя, глядя в темноту за пределами их убежища. Олег почувствовал себя немного лучше – самая острая фаза истощения прошла, хотя слабость всё ещё была огромной. Он мог двигаться, мог думать яснее.

— Марфа? — тихо позвал он.Она обернулась.— Проснулся? Как ты?

— Лучше… кажется. Спасибо вам. За… всё.— Рано благодарить. Ты ещё слаб. Очень слаб. То, что ты сделал… оно дорого обходится. Не только телу. Душе твоей досталось.

Она подбросила в угли пару сухих веток, и пламя неохотно ожило, бросая дрожащие тени на стены расщелины.— Нужно будет задержаться здесь. День, может два. Пока хоть немного сил не наберёшься. Идти дальше в таком состоянии – верная гибель.

Олег молча кивнул. Он понимал, что она права. Сейчас он был обузой, а не помощником. И мысль о том, что Железный Зверь или что-то ещё может их здесь найти, вызывала новый приступ холодного страха. Они были уязвимы. И всё – из-за него. Из-за его вспышки, из-за его неумения контролировать силу, которая в нём проснулась.

Олег лежал, глядя на неровные каменные своды расщелины, освещённые слабым светом догорающего костра. Тело ломило, слабость была такой, что даже повернуть голову требовало усилий. Но лихорадочный туман в сознании рассеялся. Он мог думать. И мысли эти были тяжёлыми.

Он подвёл их. Подвёл Марфу, которая вела его, учила, защищала. Его безрассудный порыв, его неконтролируемая вспышка силы поставили их обоих на грань гибели. Да, он ранил Железного Зверя, но они чудом спаслись бегством, и теперь застряли здесь, слабые и уязвимые, в то время как где-то там рыскает механический монстр или что похуже.

— Марфа… — тихо позвал он снова. Голос был слабым, но твёрдым. — Мне… жаль. Из-за меня мы здесь. Из-за моей глупости. Я должен был вас слушать.

Марфа медленно повернула голову. Её лицо в полумраке было непроницаемым.— Сожалениями прошлое не исправить, Олег. Что сделано, то сделано. Ты поступил безрассудно? Да. Поставил нас под удар? Да. Но… — она сделала паузу, словно взвешивая слова, — …ты и спас нас. Если бы не та молния, Железный Зверь раздавил бы нас обоих там, на склоне. Твоё отчаяние, твоя ярость, твоя… искра… дали нам шанс уйти. Шанс, которого иначе не было бы.

Олег удивлённо посмотрел на неё. Он ожидал упрёков, но не этого.— Но какой ценой? Я ведь… я ничего не контролировал. Это было… страшно. Эта сила… она чуть не разорвала меня. И я совершенно пуст теперь.

— Большая сила всегда приходит с большой ценой, — кивнула Марфа. — Особенно та, что приходит без зова, без подготовки, в ответ на крик души. Ты коснулся мощи Перуна. Или она коснулась тебя. Это не игрушки, Олег. Это стихия. Как гроза, как лесной пожар. Её нельзя просто так выпустить погулять.

Она подошла и села рядом с ним на мох, подбросив ещё немного сушняка в огонь. Пламя чуть ожило.— Почему… почему она откликнулась именно мне? — спросил Олег. Это был главный вопрос, мучивший его. — Я же… никто. Просто пришлый. Физик. Не жрец, не воин…

— А кто сказал, что Перун слушает только жрецов? — Марфа пожала плечами. — Боги – они не люди. У них свои резоны. Может, твоя искра оказалась созвучна Его грому? Может, твоё отчаяние было так велико, что докричалось до самого Неба? Может, твоё желание защитить живое – ту сосну, меня – нашло отклик у Хранителя Прави? А может… может, в тебе и правда течёт кровь тех, кто когда-то умел говорить с грозой? Кто теперь разберёт…

Она посмотрела на него пристально.— Важно не столько почему, сколько что теперь. Ты знаешь, что эта сила в тебе есть. Или рядом. Ты знаешь, как она опасна без контроля. И знаешь, как она тебя опустошает. Твой путь к Омутам стал не просто желательным, он стал… необходимым. Тебе нужно научиться либо управлять этим огнём, либо… найти способ его погасить или отвести от себя. Иначе он сожжёт тебя.

Олег молча слушал. Её слова были трезвыми и пугающими, но в них была логика. Он больше не мог игнорировать то, что произошло. Ему нужно было разобраться с этой силой.— Как… как управлять? Как этому можно научиться?

— Терпением. Слушанием. Уважением, — Марфа повторила слова, которые уже говорила ему. — Не пытаться командовать стихией, а договариваться с ней. Находить равновесие. Чувствовать потоки – и свои, и мировые. Начинать с малого. С дыхания. С тепла камня. С шёпота воды. Прежде чем звать грозу, научись зажигать лучину так, чтобы она горела ровно и не чадила.

Она указала на тлеющие угли.— Вот, смотри. Огонь почти угас. Но тепло ещё есть. Попробуй… не разжечь его снова. Нет. Просто почувствуй это остаточное тепло. Не глазами, не кожей. Искрой своей. Самую малость. Не пытайся что-то сделать, просто ощути. Как ты ощутил тепло шишки.

Олег посмотрел на угли. Сил было мало, но попробовать стоило. Он закрыл глаза, сосредоточился на своём внутреннем состоянии. Его «искра» была слабой, едва заметной, как тот самый тлеющий уголёк. Он осторожно направил своё внимание на кострище. И почувствовал. Едва уловимое, глубокое тепло, исходящее из самого сердца углей. Оно было спокойным, ровным, совсем не похожим на яростную вспышку молнии. Просто тихая, умирающая жизнь огня. Он снова не потратил сил, он просто… прислушался.

— Чувствую… — прошептал он.— Хорошо, — кивнула Марфа. — Вот с этого и начинай. Слушать. Чувствовать. Не пытаясь менять. Сила вернётся. Медленно. Но вернётся. А пока – отдыхай.

Она снова отошла в сторону, продолжая свои тихие дела с травами. Олег остался наедине со своими мыслями и ощущением тепла от углей. Он был слаб, но уже не так безнадёжно. Он начал понимать – хотя бы умом – направление, в котором нужно двигаться. Не к подвигам и битвам, а к тихому слушанию, к поиску равновесия.

Снаружи донёсся какой-то звук. Не громкий, но резкий. Треск сухой ветки под чьей-то тяжёлой ногой? Или что-то другое? Марфа мгновенно замерла, прислушиваясь. Её рука потянулась к рунному тесаку, лежащему рядом. Олег тоже замер, сердце снова заколотилось от страха. Опасность не дремала. Их убежище могло быть уже не таким надёжным.

Тишина, последовавшая за треском ветки, звенела в ушах громче любого крика. Олег затаил дыхание, каждый нерв напряжён до предела. Он лежал неподвижно, вслушиваясь в малейший шорох за пределами их укрытия. Марфа замерла у входа в расщелину, её фигура была силуэтом на фоне чуть более светлого проёма, замаскированного корнями и плющом. Рука её так и лежала на рукояти тесака.

Прошла минута, другая. Ничего. Только обычные звуки ночного леса – далёкое уханье совы, шелест листвы где-то наверху, тихое потрескивание остывающих углей в костре. Может, показалось? Или это был просто случайный звук, не несущий угрозы?

Марфа медленно, без единого звука, сделала шаг к завесе из корней. Она прикрыла глаза, её голова чуть наклонилась, словно она прислушивалась не ушами, а чем-то иным. Олег видел, как напряглись её плечи. Она явно что-то чувствовала или слышала.

Затем она так же беззвучно отступила обратно в тень расщелины.— Зверь, — прошептала она так тихо, что Олег едва расслышал. — Большой. Лось, кажись. Прошёл мимо. Не учуял нас. Или не заинтересовался.

Олег выдохнул с облегчением, которое тут же отдалось слабостью во всём теле. Просто лось. Не Железный Зверь, не враждебные люди. Просто дикое животное, идущее своей дорогой. Но этот короткий момент напряжения показал, насколько они уязвимы. Любой звук, любой шорох мог оказаться предвестником беды, а они были не готовы к бою. Особенно он.

— Лес живёт своей жизнью, — продолжила Марфа уже обычным голосом, убирая руку с тесака. — Не всякий звук – угроза. Но и расслабляться нельзя. Особенно сейчас. Ты привлёк внимание… сильное внимание. Не только Железного Зверя ты ранил. Тот выброс силы… он как гром среди ясного неба. Его могли почувствовать многие. И не все из них – друзья леса.

Она снова подошла к тлеющему костру и подбросила немного дров. Нужно было поддерживать огонь – и для тепла, и для защиты, и для её отваров.— Тебе нужно восстанавливаться. Быстро, насколько возможно. Спи. Сон – лучшее лекарство сейчас.

Она снова достала котелок, налила воды и добавила каких-то трав, отличающихся от тех, что давала раньше. Запах был другим – более резким, земляным.— Это коренья силы. Горькие, но помогут земле твоей внутренней влагу набрать после засухи. Пей.

Она протянула ему тёплую кружку. Отвар был действительно горьким, вяжущим, но Олег послушно выпил его до дна. Он чувствовал, как лёгкое, почти незаметное тепло начинает разливаться изнутри, не такое яркое, как от солнечного света, но более глубокое, основательное.

— А вы, Марфа? Вы тоже… потратили силы. На морок, на… всё. Вам тоже нужно отдохнуть.— Я своё возьму, не волнуйся, — она отмахнулась, но Олег видел усталость в её глазах. — Я умею брать силу у леса понемногу, не надрываясь. Ты пока так не можешь. Твоя задача сейчас – восстановиться.

Она снова села на своё место, погрузившись в молчаливое бдение. Олег закрыл глаза. Горький отвар и общее изнеможение быстро увлекли его в сон, на этот раз более глубокий и спокойный, без кошмаров. Словно травы Марфы не только придавали сил, но и успокаивали растревоженную душу.

Он проспал долго – судя по тому, как изменился свет, пробивающийся в расщелину, прошла вся ночь и наступил новый день. Он проснулся от чувства голода и от того, что тело уже не было таким деревянным. Слабость оставалась, но он мог двигаться без головокружения, мог сидеть, не опираясь на стену.

Марфа снова хлопотала у костра, на этот раз что-то поджаривая на плоском камне – кажется, грибы, которые она, видимо, успела собрать неподалёку. Запах был дразнящим.— Очнулся? — она обернулась. — Вижу, получше тебе. Коренья силу дают, хоть и медленно.

Она протянула ему кусок поджаренного гриба и ломоть хлеба. Олег с жадностью набросился на еду.— Нам придётся пробыть здесь ещё хотя бы этот день, — сказала Марфа, наблюдая за ним. — Идти дальше в таком виде нельзя. Я схожу осмотрюсь вокруг, проверю следы, поищу ещё трав да кореньев. А ты – сиди здесь. Тихо сиди. И старайся… слушать. Слушать тишину. Слушать камень под собой. Слушать своё дыхание. Не пытайся колдовать. Просто будь. Восстанавливайся.

Она взяла тесак, свою суму и беззвучно выскользнула из расщелины, плотно прикрыв вход завесой из корней и плюща. Олег остался один.

Тишина обволакивала. Сначала она казалась гнетущей, полной скрытых угроз. Но потом, следуя совету Марфы, он начал вслушиваться. Не в звуки леса снаружи, а в саму тишину убежища. Он слышал своё дыхание, стук собственного сердца. Он положил ладонь на прохладный мох, потом на камень стены. Он пытался почувствовать их – не искрой, а просто… как данность. Их прохладу, их твёрдость, их неподвижность.

Он вспоминал вчерашний день. Ярость, страх, ослепительную вспышку, опустошение. И слова Марфы о равновесии, о слушании, о том, что сила – это стихия. Он был физиком. Он привык к законам, формулам, предсказуемости. А здесь… здесь действовало что-то иное. Не хаос, нет. Но другая логика. Логика живого мира, где намерение, эмоции, связь со стихиями значили не меньше, чем масса или скорость.

Он снова почувствовал свою искру. Она была слабой, но уже не умирающей. Она теплилась ровно, спокойно. Он не пытался её усилить. Просто осознавал её присутствие. Он – это он. Искра – это часть его. Молния… молния была чем-то внешним, что откликнулось на его зов. Он не был молнией. Он был тем, кто позвал.

Сможет ли он научиться звать её снова? И главное – сможет ли он контролировать этот зов и сам отклик? Или ему лучше вообще забыть об этом, спрятать эту способность поглубже?

Он не знал ответов. Но он знал, что должен попытаться понять. Дойти до Омутов. Научиться. Ради себя. Ради Марфы. Ради этого мира, который, несмотря на все опасности, начинал становиться для него чем-то большим, чем просто местом ссылки.

Он снова закрыл глаза, сосредоточившись на тихом тепле камня под ладонью и ровном ритме собственного дыхания. Восстановление началось.

День тянулся медленно, наполненный тишиной убежища и редкими звуками леса снаружи. Олег следовал совету Марфы: сидел тихо, слушал своё дыхание, ощущал камень под собой. Он больше не пытался активно «вызывать» искру или что-то чувствовать ею. Он просто позволял себе быть, отдыхать, восстанавливаться. Слабость постепенно уходила, сменяясь глубокой усталостью, но уже не той, что валила с ног. Мысли прояснились, паника отступила.

Он размышлял. О молнии. О Железном Звере. О Марфе. О себе. Он всё пытался уложить произошедшее в какую-то понятную систему. Вызов молнии – это был выброс энергии? Огромный, неконтролируемый. Словно короткое замыкание с катастрофическими последствиями для источника питания – то есть для него. Почему он смог это сделать? Марфа говорила про зов, про отчаяние, про возможную созвучность его искры грому Перуна. Звучало мистически, но если перевести на язык физики… Возможно, его эмоциональное состояние, его «искра» создали некий резонанс с окружающим энергетическим полем? Или открыли временный канал к источнику огромной мощности? И этот канал едва не разрушил его самого.

А как тогда действует Марфа? Она разжигает огонь, создаёт морок, лечит травами – и при этом почти не устаёт. Она говорила о том, чтобы быть проводником, а не источником. Брать силу у мира, а не отдавать свою. Как это работает? Перераспределение энергии? Использование внешних источников? Он вспоминал свои лекции про термодинамику, про сохранение энергии. Здесь законы могли быть иными, но вряд ли энергия бралась совсем из ниоткуда. Должен быть баланс. Марфа умела его находить. А он – пока нет.

Ближе к вечеру Марфа вернулась. Она выглядела посвежевшей и принесла с собой ещё грибов, каких-то съедобных кореньев и пучки свежих трав.— Чисто вокруг, — сообщила она, раскладывая свою добычу. — Зверя Железного следов нет. Да и других недобрых знаков тоже. Видать, убрался он отсюда. Пока.

Она приготовила нехитрый ужин. Ели молча. Олег чувствовал себя значительно лучше, но всё ещё слабым.— Завтра… сможем идти? — спросил он. Ему не хотелось задерживаться здесь дольше необходимого. Несмотря на кажущуюся безопасность, место было временным укрытием, а не крепостью.

Марфа окинула его оценивающим взглядом.— Сил у тебя прибавилось. Но запас – никакой. Малейшее напряжение, малейший испуг – и снова свалишься. Идти будем. Но очень медленно. И очень осторожно. И никаких… — она сделала паузу, — …никаких молний. Даже если очень захочется. Понял?

— Понял, — твёрдо ответил Олег. Он и сам не хотел повторения вчерашнего опыта. Страх перед собственной неконтролируемой силой был не меньше страха перед Железным Зверем. — Я буду слушать вас. И… наблюдать. Как вы учили.

— Вот и ладно, — Марфа удовлетворённо кивнула. — Ум у тебя есть. Это главное. Силу обуздать можно, если ум светлый и воля крепкая. А пока… вот.

Она протянула ему небольшой, гладкий тёмный камень, похожий на гальку, но необычно тёплый.— Что это?— Камень-оберег. Не сильный, но… помогает держать равновесие внутри. Не даёт силе твоей бушевать попусту. Держи при себе. Может, сбережёт от лишних всплесков. Нашла у старого ручья, он их иногда вымывает.

Олег взял камень. Он был приятно тёплым и словно вибрировал – очень слабо, едва заметно. Он сунул его в карман портов, поближе к телу.

— А теперь – последнее на сегодня, — сказала Марфа. — Прежде чем уснуть. Ты чувствовал тепло углей. Попробуй теперь почувствовать тепло этого камня. Оберега. Так же. Не силой. Просто настройся. Он живой. Он отзовётся.

Олег снова сосредоточился. Нащупал тепло камня сквозь ткань штанов. Потом закрыл глаза и потянулся к нему своей искрой – осторожно, не пытаясь ничего сделать. И снова почувствовал ответ – ровное, спокойное, чуть вибрирующее тепло. Оно отличалось от тепла шишки или углей. Оно было… постоянным. Словно маленький аккумулятор, излучающий энергию. И его собственная искра, коснувшись этого тепла, словно обрела точку опоры, стала чуть стабильнее.

— Есть… — прошептал он.— Вот. Держи это ощущение, — сказала Марфа. — И засыпай с ним. Пусть оно тебя убаюкает.

Ночь прошла спокойно. Никаких тревожных звуков, никаких кошмаров. Олег проснулся с первым светом, чувствуя себя хоть и не полным сил, но способным идти. Они позавтракали остатками припасов, Марфа снова приготовила свой бодрящий травяной отвар.

— Готов? — спросила она.Олег кивнул.— Идём. И помни – тихо. Осторожно. И слушай. Не только меня, но и лес. И себя.

Они покинули своё убежище, снова выходя на лесные тропы. Путь к Омутам Тихим возобновился. Но теперь он был другим. Олег нёс в себе не только слабость и страх, но и знание о дремлющей в нём силе, и новое, более глубокое понимание того, чему ему предстоит научиться. И маленький тёплый камень в кармане тихо напоминал о необходимости равновесия.