Фактор Ч

Глава 6. Мороженое с попкорном

Пока я ждала мороженое, сквозь вездесущую попсу, волнами расходившуюся от каждого магазинчика и схлестывающуюся на перекрестках в целые музыкальные водовороты, начали пробиваться несмелые отголоски сирен.

Когда Шаман вернулся с целым подносом всякой всячины, он тут же поделился новостями:

— Технический телепорт на 3–5 отказал. А техник самовозгорелся. Техника потушили, а пожарную сигнализацию никак отключить не могут.

Я взяла ведерко с мороженым и ложку, с немалым сожалением отказавшись от искушения ухватить пригоршню попкорна, потому что сказанное звучало как настоящий производственный триллер. Так и представился незаметный человечек с небольшим плоским чемоданчиком, а рядом — обязательный бравый пилот самолета и его верная стюардесса… то есть в данном случае, конечно, только техник, который, рискуя жизнью, всех спасает и, как настоящий герой, горит на работе. Но Шаман был так спокоен, что я решила, что такие происшествия — обычное дело, и перестала обращать на сирену внимание.

Мне еще пришлось немного подождать, пока Шаман вернет лоток бродячему торговцу, но потом мы устремились в сеть-кафе.

Вот Мико откликнулась почти сразу. Стоило мне написать ей письмо — и тут же замерцала иконка видеозвонка.

Обычно кислющее личико Мико на этот раз казалось еще и обеспокоенным. И самую чуточку рассерженным.

Я инстинктивно загородилась от нее полупустой банкой с мороженым: ее глаза метали молнии, я надеялась, что хоть так меня не испепелит.

— Как так вышло, — спросила она, — что ты сбежала от Крейга? Если тебе не нравится Хина, то это она должна была бежать! Это был наш дом, а ты его взяла и сдала без боя какой-то хищнице!

Она скрестила руки на груди, ожидая объяснений. Я только отмахнулась: Мико говорила не всерьез. Были вещи, которые она понимала не хуже меня, но гордость не позволяла ей их озвучить.

— Это гнездо Крейга, — ответила я за нее.

— Хрен бы меня оттуда выжили, — буркнула Мико злобно, — я надеялась, мне никогда не придется там гостить.

— Ты ж там и не жила.

— Но у меня был тыл! — рявкнула она.

Я только развела руками.

В другое время я с удовольствием бы с ней поспорила — не потому, что хотела бы поссориться, просто споры с Мико это отдельный вид искусства. Но сейчас я была слишком уставшей для долгой перебранки, поэтому сразу же перешла к сути, не позволяя втянуть себя в бесконечный разговор о том, кто кому и что должен.

— Вообще-то я хотела сказать тебе, что потерялась где-то на Йе-4 без денег и телефона.

На самом деле у меня бы мигом появились и деньги, и смартфон, (который я по привычке вечно называю телефоном, хотя эти устройства имеют с мобильниками столько же общего, сколько мы — с маленькими насекомоядными зверьками, породившими приматов) стоило только попросить Шамана.

Но это были бы не мои деньги и не мой смартфон, так что я решила, что пока обойдусь чужим мороженым.

Слов ободрения я от подруги не дождалась. Я и не особо их ждала, скорее…

— Выглядишь, как глупая туристка, — заметила Мико.

Да, кто бы сомневался, что именно это она мне и скажет.

Я непроизвольно потеребила ворот гавайской рубашки. Лимонно-желтый и кислотно-зеленый: в этих цветах я чувствовала себя не в своей тарелке, но Шаману сложно было объяснить, какая мне разница, и я бросила эту пустую затею…

— Долго рассказывать.

— И не надо. Завела новых друзей?

— А… ага. Откуда ты…

— Ты всегда их заводишь. Долбанутых? Да, можешь не отвечать. А Клару куда дела?

— Я потерялась, а он уехал! — пожаловалась я, напомнив самой себе трехлетнюю девочку, в слезах и соплях вылезшую из песочницы.

«Сестренка, сестренка, а тот гадкий тип ударил меня по голове совочком, отобрал мою куклу и свалил в закат! То есть не ударил, и не отобрал, но… почему он со мной не играе-е-ет?»

— Он со мной связался пару часов назад, — заметила Мико.

И замолчала.

— Ну?! — Наконец не выдержала я.

— Рассказал, что все хорошо, но ты больше не у Крейга. Потом добавил, что все будет хорошо. Потом еще раз. Вот тут я и забеспокоилась.

Я ее понимаю. Когда кто-то говорит, что все будет хорошо, обычно это значит, что он ради всеобщего блага пропускает первую часть предложения: сейчас все плохо.

Никогда не верила во всеобщее благо и ложь во успокоение. Захотелось найти Освальда и спросить, что же он такое задумал. И вообще потребовать объяснений.

Мико растопырила пальцы.

— Вот с такими листьями у него в волосах ветка была. Вместо карандаша. Вопросы задавал дурацкие… И я решила, что он ту-ту немного. Какой-нибудь травкой надышался.

Она повертела пальцем у виска.

— С чего бы тебе от Крейга срываться? Позвонила Крейгу, а он подтвердил. И тут я поняла, что вы оба ку-ку. Крышей съехали. Знаешь, что я сначала подумала? Что вы раскурили Крейговы запасы и теперь галлюцинируете теплой дружеской компанией. И потом я увидела Хину. Меня познакомили с Хиной!

Мико скривилась, как от зубной боли: знакомство у них явно не задалось.

— И поняла, что это всерьез. Слишком жизненно для галлюцинации. И я-то точно ничего не курила! Йе-4, говоришь? Клара бросил и уехал? А говорил, что знает, где ты…

— Я не знаю… Может, это ошибка?

— Ты не хочешь думать о нем гадости, и ждешь, пока я их озвучу? — после долгой паузы спросила Мико, — не дождешься. Думай гадости сама. Я вообще не понимаю, что происходит!

— А еще за мной, оказывается, следили! — снова наябедничала я.

— Конечно, — отмахнулась Мико, — клоны и Теле-Пере. За мной тоже. Пока они следят, ничего не может слу…

В отдалении что-то глухо бумкнуло. Я перебила:

— Они теперь не следят. Шаман спрятал меня от слежки.

Мико в изумлении выпучила глаза.

— Что твой друг сделал?

— Спрятал меня от слежки, — повторила я, — это же… хорошо?

— Дебил! — взвизгнула Мико, рывком вскакивая с компьютерного кресла, — Имбецил! Идиот! Да таких друзей топить надо, как котят, в детстве!

— Это колония разумных жуков, — зачем-то пояснила я.

— Вместе с муравейником топить!

Что-то бумкнуло снова, уже ближе.

Я не знала, что возразить, и брякнула первое, что пришло на ум.

— А ты знала и ничего не говорила!

— Ты чо, дура? — скривилась Мико, — Это же очевидно! Ладно, в следующий раз предупрежу тебя, что перчатки на руки надевают, а очки — на нос, а то вдруг решишь новый тренд задать!

Я обиженно засопела.

— Ну…

— Вали давай оттуда! Пусть эта тварь тебя снова прячет! — рявкнула Мико.

— Что происходит?!

— Они решили, что кто-то из них тебя похитил, — пояснила она, успокаиваясь, — и теперь сцепились, как Монтекки с Капулетти. И хорошо, если догадаются, что никто никого не похищал, до того, как перебьют друг друга. И хорошо, если, догадавшись, не продолжат задорное рубилово, потому что им только повод дай! Это ж исполнители, у них мозгов — чайная ложка!

— Может, мне просто… ну, на глаза им показаться?

— Хочешь, чтобы тебя и правда похитили? — фыркнула Мико. — Нейтралитет нарушен, руки развязаны. Нас не трогали, потому что знали, что другая сторона отреагирует. И вот она уже отреагировала… Я буду на Йе-4 к концу дня. Надеюсь, твой разумный улей сможет спрятать и меня тоже. А то… случись что, эти-то раскаиваться не будут.

— Освальд сбежал, потому что испугался, да? — Вздохнула я, — Может, мне тоже?..

Мико вздрогнула.

— Стой на месте! Никуда не убегай с Йе-4, пока я тебя не найду!

И отключилась.

Меня снова окружил Шаман. В его гуле мне слышалась тревога. Может, такое ощущение складывалось из-за серены, которая все не унималась и, кажется, даже стала громче.

— Что происходит? — спросила я, когда что-то снова бумкнуло, на этот раз так, что чуть не опрокинулся монитор.

— Какие-то придурки разнесли зал приема багажа. Рванула еще пара телепортов… Мы спрячем тебя.

— Моя подруга Мико скоро приедет. За ней тоже следят. Спрячешь ее?

— Мы скажем Эдди, — ответил он.

Я кивнула. Поежилась. Шаман защитит, но… не нравились мне эти взрывающиеся телепорты…

И зачем я вообще решилась на это путешествие?

Хотя…

Когда люди срываются с места в никуда, обычно они хотят не дойти до точки Б, а найти себя. Предлог может быть любым, но когда ты в движении, размышлять о том, во что именно превратилась твоя жизнь, куда проще. Тебя не отвлекает быт и не засасывает повседневность: ноги заняты, но мозг свободен.

Мне было лет одиннадцать, когда я внезапна сочла вопрос «как тебя зовут?» слишком детским, чтобы его задавать. И правда, так знакомятся детишки в детском саду, а не взрослые и солидные школьницы.

После того, как я узнала имя своей подруги спустя пару месяцев нашей дружбы, я поняла, что нужно искать альтернативу. И она показалась мне очевидной.

Я начала спрашивать у незнакомых людей: «Кто ты?»

Но они почему-то далеко не всегда отвечали именем.

Нежелание казаться ребенком прошло вместе с детством, но я вспомнила этот опыт, когда мне на глаза попалась статья из Сети: «Самоопределение как колея для мышления». Тогда, помнится, я снова стала спрашивать у всех, до кого могла достучаться.

«Кто ты?»

Сенька сказал: «Я актер».

Мико: «Сознание в черепушке».

Крейг разразился водопадом щелкающих звуков — своим настоящим именем, которое я все никак не могу запомнить.

Мне самой и в голову ничего не шло, кроме банального «я здесь».

А Освальд в тот момент был где-то далеко, поэтому он избежал вопроса. И ответил на него гораздо позже, и почему-то Мико, которая его об этом совершенно не просила, а не мне.

За пару часов до того, как я с ней связалась, Мико действительно разговаривала с Освальдом. Это было… как-то так.

— Че надо, Клара?

— Привет. Хотел сказать, что если хочешь дозвониться Тане, тебе стоит звонить на мой корабль. Но чуть позже.

— Она ж у Крейга?

— Я взял ее в путешествие. Все будет хорошо.

Мико отлично запомнила его наряд в тот момент: во-первых, Освальд снял свои вечные очки. Во-вторых, в его волосах вместо карандаша торчала ветка. В-третьих, он раскрасил щеки камуфляжем, совсем как те супервоины из древних боевиков, по которым никогда не сможет попасть ни один рядовой солдат армии зла, даже если дать ему самую крутую на свете винтовку с автоматическим прицелом и самонаводящиеся пули.

Ну и, наконец, он вел себя странно. Тогда-то Мико и забеспокоилась.

— Точно?

— Конечно же. Я знаю, где она! Все будет хорошо, ясно? — Освальд ободряюще улыбнулся, — Могу я попросить об услуге?

Мико не любит, когда ее просят об услуге, не любит оказывать услуг. Ее максимум — это сделать хорошее как бы совершенно случайно и просто так, а не для кого-то.

Но что-то в голосе Освальда не позволило ей его просто послать.

Она приняла вид независимый и гордый и задрала нос повыше. Процедила сквозь зубы:

— Че надо, Клара?

— Скажи: «Кто я такой?»

— Кто я такой.

— Да нет же. Не я, а ты!

— Кто я такая? — Она посмотрела на перекосившееся лицо Освальда и хихикнула, — Ладно-ладно, как скажешь, только не корчи такую рожу, это слишком смешно. Кто ты такой?

— Я… Я не киборг-убийца, — не очень уверенно предположил Освальд.

В моей коллекции ответов на этот вопрос почти не было отрицаний. Люди говорили, кем они являются. А если вдруг начинали рассказывать, кем они не являются, то тут частенько, чтобы узнать правду, достаточно было опустить частичку «не».

Это даже нельзя считать обманом. Самообманом, пожалуй, можно.

— Точно? — Все еще улыбаясь, переспросила Мико.

Сеньку она терпеть не могла, Крейга перестала называть крокодилом совсем недавно, но с Освальдом она смогла найти общий язык… то есть, что это я?

Освальд смог найти с ней общий язык.

— Ну… — Освальд задумался, — Да, я абсолютно совершенно точно не киборг-убийца.

Количество опрошенных, я считаю, недостаточно. Для личной коллекции сойдет, но для статистики нужны цифры побольше.

Я думаю, для ответа с отрицанием может быть не только одна причина.

Скажем, когда человек не знает про себя почти ничего, он может хотя бы определить, кем он точно не является. Иногда это якорь, точка опоры, нечто, от чего можно оттолкнуться. Иногда это правдивый ответ.

— Все будет хорошо! — В третий раз повторил Освальд и отключился.

Вообще-то он не склонен к самообману.

Но все иногда ошибаются.