Эволюция

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Со временем вода проникла в подземелье. Маркус пробирался через воду, доходящую ему до пояса, пересекая древний туннель, который он увидел в воспоминаниях Селены. Темная, илистая вода была очень холодной, но Маркус почти не замечал этого. Это ничтожное количество ледяной воды не могло остановить его, тем более, когда он находился так близко к концу своих поисков.

Уже скоро Вильгельм. Твой долгий плен подходит к концу.

Его правая рука подняла вверх пылающий факел. Он проходил подземный лабиринт в человеческом облике. Его глаза обследовали тёмные уголки и закоулки. Течение времени сделало свое дело в затопленном туннеле. Гранитные стены рушились и покрывались грибком. Воздух в коридоре был промозглым и пах плесенью. Вода капала с арочного потолка.

Неясные выцветшие цвета привлекли его внимание. Над линией воды остатки красной и желтой красок все еще цеплялись за рассыпающуюся каменную кладку. Он провёл пальцем по сохранившимся пятнам краски и усмехнулся. Хотя рисунок был едва различим сейчас, он узнал солнце и цветы, которые маленькая Селена и ее сестра нацарапали на стенах около шестисот лет назад. Он почувствовал разнообразные нити судьбы, собирающиеся вместе, наконец.

«Уже близко», — подумал он.

Примитивные рисунки были окончательным доказательством того, что он пришел в нужное место. Действительно, ему казалось, как будто он почти мог ощутить присутствие своего близнеца поблизости. Их общая кровь окликнула его, призывая его вперед. Он ускорил шаг через мутную воду.

Наконец-то, я выполню свою клятву — и сыновья Корвинуса воссоединяться вновь.

Сразу за детскими картинками, он увидел стену из почерневшего камня. Барьер казался достаточно крепким, несмотря на декоративный рисунок, вырезанный в тяжелых гранитных блоках. В центре картины находилось углубление в форме открытого кулона.

Маркус улыбнулся.

Летя со скоростью свыше двухсот километров в час, Рысь направлялся на юго-восток, пересекая границу в Румынию. Вскоре зубчатые вершины Карпатских гор замаячили перед ними. На высоте в шесть тысяч футов густые леса из елей и сосен сменялись безлюдными обнажёнными бесплодными скалами, теперь увенчанными тоннами накопленного снега и льда. Селена почувствовала приступ ностальгии при виде гор, знакомых ей из давно минувшего детства, но она быстро отбросила чувства прочь. Не время для горьких воспоминаний. У нее была цель — старейшина, которого нужно убить.

Она сидела рядом с телом Майкла в кабине. Верхняя часть мешка для трупов всё ещё была расстёгнута, так что она могла смотреть на его безжизненные черты лица. Даже в смерти его лицо сохранило свою порочную красоту. Ей трудно было признать, что эти глаза никогда не посмотрят на неё снова. Вопиющая несправедливость всего этого пронзила её сердце. После шести веков одиночества она, наконец, нашла любовь своей жизни, только чтобы потерять ее в считанные дни.

Ее лицо ожесточилось, когда она, собрав все своё горе, превратила его в гнев. Жажда мести легко захватила её, и она позволила этому всепоглощающему чувству разжечь её решимость положить конец непотребному существованию Маркуса. Забыть угрозу, исходящую от Вильгельма и его заразного вида ликантропии; Маркус заплатит за то, что забрал у неё Майкла. Она позаботится об этом... или умрет, пытаясь.

Маркус стоял там, где когда-то стоял отец Селены шесть веков назад. Он провёл пальцами по изящному рисунку, выгравированному в стене, затем вставил кулон Сони в соответствующее углубление. Он щелкнул переключатель на кулоне, и бронзовые лопасти выскользнули из него. Лопасти прекрасно подошли к отверстиям, предназначенным для них, блокируя ключ на месте. Маркус протянул руку и окончательно повернул ключ.

Щелчок. Скрытые механизмы ожили после столетий сна. Ожившие шестерни громко заскрипели, прежде чем быть заглушёнными скрежетом камня об камень. Немалая часть стены начала подниматься с пола, отступая в потолок. Вновь открытые двери открыли скрытый коридор, как и обещали детские воспоминания Селены. Сквозь мерцающий занавес капающей воды Маркус увидел затопленный альков за ней. На мгновение он испугался, что холодные воды могли полностью заполнить подземелье, утопив Вильгельма в его забытой клетке, но потом, к своему облегчению, он увидел пыльную каменную лестницу, поднимающуюся из воды, на другой стороне алькова. Гладкие каменные ступени, которые выглядели так, словно были нехожены с тех пор, как подземелье впервые было запечатано много веков назад, уводили в темноту.

Глаза Маркуса сверкнули в предвкушении. Он ухмыльнулся при мысли, что где-то в загробном мире, беспокойный дух Виктора кричал в отчаянии.

«Ты хорошо спрятал моего брата», — подумал он мстительно, — «но не достаточно».

Он вынул кулон из замка, а затем шагнул вперед сквозь падающую воду.

Вертолет парил над вспененными водами бегущей реки. Горные вершины и скалистые пороги превращали реку в бурный поток. Белая вода падала вниз извилистым путём к густым сосновым лесам ниже. Буйное течение реки совпадало со смятением в душе Селены, хотя она старалась скрыть свою душевную боль за холодной, бесстрастной маской воина. Она должна быть вестницей смерти теперь более, чем когда-либо прежде.

«Мы уже близко», — объявил Самуэль.

«Хорошо», — подумала она. Нехотя оторвав свой взгляд от Майкла, она сосредоточилась на предстоящей миссии. Рысь резко накренился, с рёвом вылетев из-за поворота реки. Показались руины средневекового замка.

Некогда могущественная крепость Виктора была разрушена веками войн и пренебрежения. Селена вспомнила, как он гордо возвышался над скалистыми склонами гор. Теперь же всего лишь скелетные остатки остались от его былой славы. Ее грозные стены в некоторых местах полностью рухнули. Упавшие камни усеивали снежный пейзаж. Деревянные крыши сгнили, обнажив распотрошенные элементы интерьера. Подъемного моста, ведущего к сторожке, уже давно не было, отгоняя посетителей, хотя это вряд ли остановит крылатого старейшину. Покрытые льдом шпили и парапеты торчали из-под слежавшегося снега и льда, словно культи ампутированных конечностей. Густые чёрные тучи скрыли луну, добавив непроглядные тени, скрывшие нижние уровни заброшенной цитадели. Селена старалась не вспоминать, как играла с сестрой на солнечных склонах под замком.

В последний раз она видела Сесилию много лет спустя, ее горло было разорвано клыками Виктора...

Самуэль подался вперёд в своём кресле, глядя за нос вертолета. «Я не вижу пути внутрь».

«Давайте осмотримся», — поручила она пилоту, — «Ближе к реке».

Пилот взглянул на Самуэля, который кивнул в знак согласия. Рысь спикировал к воде, затем выровнялся в нескольких метрах над неспокойной поверхностью реки. Селена посмотрела на Самуэля и указала на скалистое русло реки впереди. Бушующие воды разбивались об крутой гранитный склон.

Самуэль всматривался сквозь лобовое стекло: «Я не вижу пути внутрь».

«Там раньше было устье реки», — пояснила она. «Сейчас его должно быть затопило, но он должен привести прямо к катакомбам под подземельем».

Самуэль не подвергал сомнению её утверждение. Он повернулся к своим людям.

«Похоже, придется намокнуть».

Ударная команда сразу же начала действовать. Крышка ящика была распахнута, выставляя напоказ несколько гидрокостюмов и другие части водолазного снаряжения. Селена была впечатлена, по — видимому, люди Корвинуса были подготовлены ко всему.

Когда очистители оделись, Селена взглянула на тело Майкла в последний раз. Она знала что, возможно, никогда не покинет разрушенный замок живой. Ей хотелось думать, что они смогут победить Маркуса на месте, но она знала, что это маловероятно. Шансы были, гибридный старейшина ждал их внизу. Они могли только надеяться, что он еще не освободил своего не менее грозного брата.

«Маркус достаточно силён», — подумала она, — «Но, да помогут нам небеса, если нам придется взять на себя ещё и Вильгельма». Она вспомнила грозного белого зверя, изображённого на древней ксилографии. Виктору и Амелии потребовалась целая армия вестников смерти, чтобы схватить Вильгельма впервые. На что мы надеемся, особенно теперь, когда он в союзе с Маркусом?

Фаталистическое настроение обрушилось на неё. Она сделает всё что в её силах; какой же ещё был выбор? Возможно, кровь Корвинуса могла дать ей преимущество, которое было ей необходимо. Возможно, нет.

Наклонившись над Майклом, она легко поцеловала его в лоб. Инертная плоть была холодной при прикосновении к ее губам. Она встала и отвернулась от тела, ее глаза мерцали, подобно кристалликам льда. Она вытерла уличающую влагу, затем подошла к боковой двери вертолета. Отперев защёлку, она распахнула двери во время полёта, позволяя порыву морозного воздуха вторгнутся в кабину Рыси. Схватившись пальцами за край дверной рамы, она проверила их местоположение.

«Ближе», — крикнула она пилоту.

Рысь опустился еще ниже, паря над рекой. Ветер от лопастей вертолёта всколыхнул уже вспененную воду, посылая густые волны, разбивающиеся о скалистый берег. Селена почувствовала холод, распыляющийся об её лицо.

К этому времени, Самуэль и другие очистители готовились к погружению. Он бросил Селене прозрачную дыхательную маску. Она коротко взглянула на неё, а затем бросила её ему обратно. Она не беспокоилась о каком-либо гидрокостюме; гладкая чёрная кожа ее костюма была еще влажной после сражения с Маркусом под причалом. Оставаться тёплой и сухой были наименьшими её проблемами.

Вместо этого она протянула руку и взяла Ремингтон 870, боевой дробовик, со стойки с оружием. Она ловко перекинула ремень оружия через плечо.

«Дамы вперед», — сказал Самуэль.

У Селены не было никакого другого пути. Бросив на него взгляд, она без колебаний выпрыгнула из вертолёта.

Гравитация, не отпуская, охватила её. Она стремительно падала пятнадцать футов вниз, к реке. Прорвав сапогами поверхность воды с огромным всплеском, она опустилась под воду. Ещё пять всплесков подтвердили, что Самуэль и его люди также упали в воду.

Ледяная вода была еще холоднее здесь, в горах, чем это было в городе. Холод поверг бы ее в шок, но мёртвая природа Селены защищала ее от переохлаждения. Лунный свет проникал сквозь мутную воду над ней. Она всплыла на достаточно долго, чтобы быстро подсчитать людей, затем нырнула под волны снова.

Освещая путь водонепроницаемыми фонарями, они поплыли к входу в затопленный туннель. Очистители внимательно следовали за ней.

Тьма поглотила их, когда они оставили лунный свет позади.

У французов было слово, Oubliette (фр. Oubliette (Ублиет), от фр. oublier — забывать, подземная тюрьма в средневековых замках, в виде колодца с дверью наверху; «каменный мешок»), которым называли скрытые подземелья, в которых несчастный заключенный мог быть забытым навсегда. Это был подходящий термин для гранитной гробницы, в которую Виктор заключил Вильгельма. Бессмертие только дополняло дьявольскую жестокость понятия.

Маркус стоял перед другим участком, казалось бы, непроницаемой стены. Второй декоративный рисунок, в два раза больше, чем предыдущий, был высечен в скале. Поставив свой факел в пустой бра, он извлёк обе части ключа из кармана плаща. Он аккуратно вставил кулон, его внутренние лопасти снова были скрыты, в большую часть, которую он забрал у своего отца. Убедившись, что элементы надёжно совместились друг с другом, он снова активировал скрытые шестерни внутри кулона. Бронзовые лопасти раскрылись, соединяясь с большим ключом. Новые замысловатые лопасти открылись вдоль внешнего края соединенных ключей.

«Какое изысканное мастерство», — подумал Маркус. Он не пожалел момента, чтобы полюбоваться искусностью и мастерством покойного отца Селены. Давно умерший кузнец был весьма талантлив как для смертного. Жаль, что его ремесло стоило ему жизни.

Больше не медля, он вставил главный ключ в углубление на стене. Он затаил дыхание и повернул ключ по часовой стрелке. Его действия были вознаграждены звуком скрытых механизмов, выполняющих своё предназначение. Резкий скрежет эхом отозвался в мрачных катакомбах. Вертикальный кусок скалы опустился в пол. Маркус увидел тесный, в форме гроба, альков, почти полностью окутанный тьмой. Напрягая глаза, он увидел лишь несколько блуждающих отблесков металла, отражающего мерцающий свет факела.

«Вильгельм?»

Он нетерпеливо выхватил факел из держателя и шагнул в сторону открытого саркофага. Клаустрофобические размеры камеры потрясли и возмутили его. Мало того, что Виктор приговорил Вильгельма к вечному заключению, но ещё и в столь малом пространстве? Тут едва хватало места на перемещение, не говоря уже о комфортном отдыхе!

Распространяющийся свет факела показал всю чудовищность мучений его брата. Белоснежный оборотень альбинос бессильно висел в вертикальном саркофаге. Серебряные кандалы были зажаты вокруг его передних конечностей, приковав его к грубой кирпичной стене в задней части камеры. Его глаза были закрыты в тревожном сне. Его морда беспокойно дёрнулась. Глубокие борозды были выцарапаны в гранитном полу oubliette, где лапы зверя бесполезно царапались не менее шести сотен лет. Его мех был болезненно матовым. Так его брат висел все эти столетия, понял Маркус, лишённый пищи, воды и даже света в течении бесчисленных поколений, и все благодаря вероломству Виктора!

«Как он вытерпел всё это?» — задался он вопросом, — «Я бы сошел с ума».

Он не мог спокойно смотреть, как его брат так страдает ни мгновением больше. Он бросился вперед, намереваясь освободить Вильгельма из его садистских оков.

Глаза оборотня открылись. Кроваво-красные шары посмотрели на мир с дикой яростью. Ошеломленный Маркус отшатнулся. Его брат бросился на него из стеснённых границ саркофага. Свирепый рев отразился от влажных каменных стен.

Цепи Вильгельма были длиннее, чем Маркус ожидал. Сумасшедший оборотень гнал своего поражённого брата через коридор к стене напротив его гробницы. Он откинул свою звериную голову и широко открыл челюсти.

«Остановись, брат», — сказал Маркус успокаивающим тоном. Придя в себя, он, тем не менее, знал, что его жизнь находится в смертельной опасности. Жажда крови оборотня часто была вне его контроля, даже до того как он голодал на протяжении веков. Вполне возможно, что он даже не признал Маркуса. Тем не менее, старейшина холодно посмотрел в малиновые глаза своего брата. «Я скорее причиню вред себе чем тебе».

На секунду он забоялся, что долгие века заключения действительно свели Вильгельма с ума. Затем глаза оборотня сузились, изучая лицо Маркуса. Бесчеловечные черты лица зверя изменились — он узнал своего брата. Резиновые чёрные губы поднялись в улыбке.

«Так лучше», — подумал Маркус. Даже спустя столько времени, их связь оставалась сильной. Маркус сожалел, что он некогда сговорился с Виктором, чтобы захватить его брата, и неважно, насколько актуальной эта необходимость казалась в то время. Вот так это должно было быть всегда. Мы вдвоём объединившиеся против мира.

Неожиданный звук вторгся в их воссоединение. Маркус поднял голову, прислушиваясь. Вильгельм выглядел явно озадаченным незнакомым шумом, но Маркус узнал приглушенное «вжух-вжух» приближающегося вертолета.

Кажется, у них компания.