Эпоха Опустошителя. Том IV

Глава 24 Выиграешь, приблуда, и умрешь…

Сознание хоть и находилось в не совсем глубокой медитации, но всё происходящее я слышал более чем отчетливо. Да и к тому же, когда побеждала высокородная знать голоса, вещающего с управителем, становились гораздо громче.

……

— Победа Йоара из верховного клана Хельхейм.

……

— Победа Линнеи из верховного клана Ванахейм.

……

— Победа Элейны из побочной ветви верховного клана Альвхейм.

……

Голубокровные не щадили отныне никого и никогда. Они будто бы взбесились. Складывалось впечатление, что высокородная знать силилась всем доказать, что поражение их собрата было всего-навсего нелепой ошибкой. Схватки Вестара я не видел, потому как она проходила в одно время со мной, а вот представитель дома Хельхейм старался больше прочих. Падальщик словно с цепи сорвался.

Да и необходимо отдать должное Мотыльку. В правой группе она явственно выделялась среди остальных и в сокрушительной манере не оставляла противникам ни единого шанса. Девчонка была сильна. Очень сильна. Тем не менее всё увиденное оказалось тщетными попытками. Если начнется бой между мной и ею итог будет закономерным.

В какой-то мере сам не предполагал, что пожирание станет той самой ультимативной техникой для моего будущего развития. Если честно, то это странно. Очень странно. Буквально недавно не получалось убивать, а сейчас всё изменилось до неузнаваемости. Я изменился до неузнаваемости. Я краду жизни и резервы других, уничтожаю любого, кто встанет на пути чтобы самому возвыситься над другими. Ко всему прочему я совсем не чувствую никаких угрызений совести. Будто так и должно быть.

Мерзко и несправедливо? Возможно.

Гадко и несёт гнилым душком? Несомненно.

Вот только сейчас абсолютно на всё стало наплевать.

Краем глаза я всё-таки успел взглянуть на третий источник и в какой-то мере он действительно напоминал неугасаемый высокий костёр. Однако имелась еще одна метаморфоза, которая бросалась в глаза. Главенствующая колонна-источник отныне стала больше. Теперь она возвышалась над остальными. Складывалось впечатление, что она укореняла свою власть над другими сородичами во внутреннем мире. Вероятнее всего, причина её роста крылась в Жажде Крови. Оба источника действительно были как-то связаны.

Черный Туман. Эссенция Духа. Жажда Крови.

Таким отныне являлся арсенал Ранкара Хаззака. И честно сказать никакой радости внутри я не испытывал. Да, воспитанник Изувера и вправду становился сильнее, но такая сила требовала и отнимала слишком много для своей уплаты. И вопрос тут стоял не в жертвах. Убивать я был готов. Проблема заключалась в том, что кое-кто медленно терял себя. Разум и расшатанное до предела здравомыслие медленно растворялись. Абсолютно не хочется когда-нибудь придти в себя после припадка и увидеть на руках кровь Рамаса, Тэйна или же… Фьётры.

Количество участников стремительными темпами убавлялось. Имена одно за другим угасали на магической проекции. Через час их стало ровно столько, сколько нужно для начала следующего этапа. Отныне в правой и левой группе имелось равное число: всего по восемь разумных.

Моё имя по-прежнему находилось на дне состязательной сети, в то время как имя Вестара красовалось на самом верху, чуть ниже имелось еще несколько участников, после шла Линнея и самым близким к ненавистному аххесу был Йоар из Хельхейма.

— ДАМЫ И ГОСПОДА! — вновь зазвучал голос управителя над всей ареной. — ИХ ОСТАЛОСЬ ВСЕГО ПО ВОСЕМЬ В КАЖДОЙ ГРУППЕ! С ЭТОЙ САМОЙ МИНУТЫ ВМЕСТО ЧЕТЫРЁХ БУДЕТ ЛИШЬ ОДНО РИСТАЛИЩЕ! СЕВЕР ОБЯЗАН ЗНАТЬ ГЕРОЕВ В ЛИЦО! КАЖДЫЙ ИЗ ВАС ДОЛЖЕН УВИДЕТЬ И ОТПЕЧАТАТЬ ИХ ОБРАЗ В ПАМЯТИ! ВЕРОЯТНЕЕ ВСЕГО ЭТО БУДУЩАЯ ЭЛИТА НАШЕГО НАРОДА!

Казни сущее, Ярвир! Как он надрывается. Ну да! Как же! Элита вашего народа… Хотя я и вовсе ни к одному из известных народов не принадлежу.

Баритон голубокровного на некоторое время притих, но притих он лишь по веской причине — вся центральная площадь пришла в движение, а арена стремительными темпами начала перестраиваться. Все изменения заняли не более пары минут. На миг всё стихло, но затем вновь раздался глас управителя.

— АРЕНА ГОТОВА И ЖДЁТ БОЙЦОВ! А ТЕПЕРЬ СОГЛАСНО ТРАДИЦИЯМ, МОИ УВАЖАЕМЫЕ СООТЕЧЕСТВЕННИКИ, КАК ТОГО ТРЕБУЮТ ОБЫЧАИ МЫ НАЧИНАЕМ С НИЗОВ ТУРНИРНОЙ СЕТИ! ПОПРОШУ ЯВИТЬСЯ К РИСТАЛИЩУ НАШЕГО ПЕРВОГО СУДЬЮ!

С низов, значит. Странная традиция.

— Ранкар, — раздался слегка напряжённый голос тифлинга. — Сейчас…

— Да я уже понял, — сухо буркнул я, разлепляя веки, одновременно поднимаясь на ноги и вплотную подходя к барьеру. — Моя очередь вроде как.

Публика торжествовала будто умалишенная, а арена изменилась до неузнаваемости. Одарённые знали своё дело. Прекрасно знали. Более не существовало четырёх малых ристалищ, теперь была лишь одна единая арена. Львиная доля помещений для участников исчезла в недрах земли, остались лишь те, кто прошел дальше, ограничительные зеркальные барьеры, отделявшие чертоги претендентов от внешнего мира отныне выводили прямиком на арену.

Достаточно сделать шаг и уже можно вступать в схватку. Не нужно и упоминать, что внимание большинства зрителей оказалось приковано к шестнадцати чертогам, причем некоторые из них пустовали, потому как голубокровная знать решила собраться в одной комнате. Впрочем, стоило первому судье спуститься со своего пьедестала, как шквал зрителей разразился пронзительными аплодисментами и криками. Можно сказать, что сын Хеймдалля купался в лучах славы и в прямом смысле играл на публику. Вероятнее всего, Гуннар был довольно знаменит на Севере.

Честно сказать пришлось кое-что разузнать обо всех слугах оберегов, в том числе и об этом ублюдке. Ну а в том, что он ублюдок я абсолютно не сомневался. Гуннар из Нифльхейма. Ледяной дух. Пятый по силе служитель Хеймдалля. За этим мудозвоном закрепилась весьма противоречивая слава. Выходцы из Хельхейма и Нифльхейма его любили и преклонялись пред ним, но многим другим кланам было доподлинно известно, что он являлся редкостным садистом и маньяком. По слухам, его рьяная «любовь» к женщинам не знала границ. А еще это отребье ухлёстывал сразу за двумя валькириями: Христой и Фьётрой. На Христу мне было откровенно начхать, а вот Дурёха… В принципе, таким темпераментом как у Гуннара, отличались все сыновья Хеймдалля. Ведь большинство из них обладали родословной того или иного вида берсеркеров.

Если ставить всех служителей оберегов в порядке благоразумности, то на первое место я бы поставил гармов, после валькирий, а затем эйнхериев. Честно признаться, Ингмар чем-то напомнил наставника и это сыграло свою роль, а гармы покамест не сделали мне ничего плохого. Небесных воительниц я поставил на второе место только из-за выходок Арнлейв, а также поисков по мою душу, которые устроила их хозяйка.

— ДАМЫ И ГОСПОДА, МЫ НАЧИНАЕМ! — продолжил надрываться голубокровный, стоило Гуннару оказаться в центре арены. — ТЕПЕРЬ ПОПРОШУ ЯВИТЬСЯ НА РИСТАЛИЩЕ ПЕРВУЮ ПАРУ БОЙЦОВ!

На мгновенье возникла театральная пауза, но через секунду голос управителя громыхнул над всей центральной площадью.

……

……

……

— ПЕРВЫЙ БОЙ — ЙОАР ИЗ ВЕРХОВНОГО КЛАНА ХЕЛЬХЕЙМ ПРОТИВ РАНКАРА ИЗ ДОМИНИРУЮЩЕГО ДОМА ХАЗЗАК!!!

Публика вновь завопила словно резаная во весь опор, но их вопли слились с яростным освистыванием аххеса приблуды.

— Ты как, Ранкар? — тихо вопросил Рамас с лёгким беспокойством. — Готов?

— В норме, — хмыкнул я, криво усмехаясь и сдерживая в груди нарастающую Жажду Крови.

— Действуй, друг, — ударил в спину ободряющий баритон Тэйна и тот хлопнул меня по плечу.

— Юный лорд, помните, что я не хочу везти вашу голову домой.

— Ты умеешь воодушевить, Натан, — фыркнул сухо я. — Но умирать я не собираюсь. Можешь быть спокоен. Вечером отчитаешься обо всём Имании и поинтересуйся последними «делами».

— Будет исполнено, юный лорд.

— Думаю, мои пожелания вам ни к чему, — заговорил мягко Алейф. — Ведь мне почему-то кажется, что для себя вы многое решили и сейчас мы вновь увидим нечто занятное. Но стоит ли злить голубокровную знать, чтимый Ранкар? Стоит ли оно того? Может быть необходимо сделать всё иначе?

Проводник будто бы говорил сам с собой, но и в то же время обращался ко всем окружающим.

Вот же холера! Старый хрыч действительно не прост. Он сраный пророк, что ли?

— Я не правитель и не полководец, — пробормотал вяло я, глядя в собственное отраженное в зеркальном барьере. — Я всего-навсего боец, Алейф. Для кого-то друг, для кого-то враг, для кого-то убийца, а для кого-то обычное пушечное мясо и расходный материал. Но я ценю тех, кто рядом. Отношусь к окружающим так же, как они ко мне. Не больше и не меньше. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.

— Хотел бы я с вами познакомиться, чтимый Ранкар, при других обстоятельствах. Всё-таки среди северян есть те, кто за мирное сосуществование народов. Не все хотят крови и вражды. Однако, как понимаю, этому не суждено сбыться.

На секунду захотелось обернуться к старику и заглянуть тому в глаза, но оградительный массив внезапно замерцал и полностью исчез, а затем я не мешкая сделал шаг вперед на каменную и слегка запыленную поверхность арены.

— Всё действительно уже решено, — пробормотал тихо я себе под нос, не оборачиваясь назад. — Затягивать смысла нет. Да и дело тут не в голубокровных, старик. Просто… так совпало. Подобным образом я бы поступил с любым. Если угодно, можешь назвать мой будущий поступок судьбой.

«Он тебя не слышит, Ранкар», — грустно шепнула Руна.

— Я знаю, малышка. Знаю…

По ушам вновь ударил визг, вопли и гул толпы. Однако в одном старик ранее оказался прав. Освистываний стало меньше. Гораздо меньше. Как я понимаю, миру явилось то самое хвалёное уважение к враждебному аххесу-приблуде.

Остановиться пришлось метрах в четырёх от Гуннара и в восьми от Йоара. Падальщик абсолютно не скрывал своего презрения ко мне, а в глазах у него полыхал праведный гнев к аххесу.

— Слушайте оба сюда! — с ленцой заговорил служитель, руками приказывая публике угомониться. — Правила прозвучали ранее не единожды! Вступать в бой разрешено только по моему приказу! Однако от себя добавлю кое-что… — злорадная усмешка Гуннара внезапно стала до безобразия пренебрежительной и тот повернул своё лицо ко мне. — Внемли моим словам, сученыш! Не делай глупостей и покорно прими поражение. Само собой, если у тебя еще есть желание вернуться домой. Я не такой добрый и стойкий, как Ингмар, и не такой рассудительный и справедливый, как Арнлейв. Уяснил, молокосос?

Мириада сраных бед! Казни сущее, Ярвир! Неужели я сплю? Всё-таки я был прав на его счет.

После слов мудозвона захотелось громко расхохотаться, согнувшись в три погибели, но единственное, что получилось — это выдавить из себя это кривую ухмылку, а Йоар в свою очередь расплылся в кровожадной усмешке.

— Такое наглое нарушение правил? — провокационно спросил я. — Причем от самого слуги оберега? Плюс угрозы тому, кто слабее тебя. Совесть не мучает?

— Мне плевать на правила. Победить я тебе в любом случае не дам, — пожал тот самодовольно плечами. — Скажу, что рука соскользнула или же просто не удержал ауру от переизбытка чувств. Убить тебя, то же самое что раздавить насекомое. Далее сделаешь выводы сам, сученыш…

«Грязный подонок! — ощерилась разъярённо спата. — Ненавижу всё их ублюдское племя! Как еще эта тварь не захлебнулась от собственной важности!»

Это предсказуемо, малышка. Никто не позволит нам победить. В принципе, их разрешения я и не собирался спрашивать…

— Я уже сделал выводы, слуга, — спокойно изрёк я, глядя ему в глаза. — Когда-нибудь ты ответишь за всё сказанное сегодня. Ответишь своей дрянной кровью и вшивенькой жизнью… Что касательно его, то он станет жертвой моей клятве, — и кивком указал на Йоара. — Пошире раскрой свои собачьи глаза, северянин. Он сдохнет через несколько секунд, так ничего и не поняв. И именно ты станешь свидетелем его гибели! Я хотел всё сделать иначе, но после такого и не подумываю сдерживаться.

— Ты поплатишься за эти слова, приблуда! — яростно прошипел Падальщик. — На куски порежу…

— Посмеешь победить и станешь прахом, — процедил сквозь зубы Гуннар, не дав Йоару договорить. — Клянусь своим оберегом!

— Мне чихать на твоего оберега! — сплюнул презрительно я себе под ноги, глядя на того с вызовом. — Если хочешь убивать, то убивай! Не нужно сотрясать попусту воздух! Но ты ведь не можешь… — осклабился насмешливо я.

На лице служителя промелькнула гримаса гнева и ярости, но сдержавшись, тот поднял руку и вновь взглянул на меня:

— Выиграешь — умрёшь!

На миг возникла пауза, а рука Гуннара резко опустилась вниз:

— К БОЮ!!!

«УБЕЙ МЕЛКОГО УБЛЮДКА, РАНКАР! — ярость Альяны не знала границ к этому моменту. Спата изнывала от желания убивать. — КЛЯНУСЬ ДРЕВНИМИ, ЧТО МОЯ СТАЛЬ БУДЕТ ТОЙ, КОТОРАЯ СНЁСЕТ ГОЛОВУ ВЫКИДЫШУ ХЕЙМДАЛЛЯ!»

Не знаю почему, но свирепость Руны подстегнула Жажду Крови, и я сделал шаг вперед. Без защиты, и без каких-либо укреплений. План состоял в ином. Абсолютно в ином. Только тотальное подавление.

Однако за секунду до этого пришлось задрать лицо чуть выше и найдя глазами дочь Данакта, мы пару секунд играли с ней в гляделки. Причем за спиной Кайсы с важным видом выхаживал Глахаут. Но затем, будто в подтверждение своих прошлых слов, голубокровная неуловимым и в то же время медленным жестом провела ноготком по своему горлу. Её обворожительная усмешка за секунду сменилась садистским прищуром, а губами та произнесла всего три слова.

— Только… Сокрушительная… Победа…

Видит Ярвир, впервые я согласен с этой стервой!

Малышка, ко мне…

Парное Истребление…

Сумрачный сдвиг…

Сущность Истребления… Первая Форма…

Спата со скоростью молнии образовалась в руках еще в момент рывка. Правая часть Руны тотчас вонзилась в грудь, а пальцы как можно крепче сжали левую.

Тёмно-зеленные потоки силы мага смерти за долю секунды смешались с оранжевым сиянием эссенции четвёртого масштаба, но, когда я исчез из реального мира Йоар невольно замешкался. Всего на одну, может две секунды, но замешкался.

Практически сразу тот попытался совершить какой-то удар заклинанием по площади, но стало слишком поздно. Неладное почуял и Гуннар, потому как его тело стремительно шагнуло в сторону Падальщика, но что-либо предпринять ни один, ни другой попросту не успели.

Затем же всё действительно случилось за мельчайшую долю вдоха. Мой собственный силуэт из-за телепортации материализовался в паре метров за спиной противника почти моментально. Ярость неистовства, свирепость Руны, Черный Туман, Эссенция и Жажда Крови расплескались бушующей волной во внутреннем мире, а затем рванули наружу в виде пары точных и выверенных удара, тело же под напором неуёмных сил тотчас возвратилось в реальный мир.

Жажда Крови…

Вторичное состояние неистовства…

Черно-алый арбитр…

А теперь…

Эскапада Истребления…

— Нет! — прошипел Гуннар, обращаясь мрачной тенью. — Не смей…

От мощи атаки всё задрожало и завибрировало в радиусе пару-тройке десятков метров. В какой-то момент Йоар даже умудрился малость повернуться в мою сторону, но Руна следуя приказу расщепилась на миллион осколков, защита Падальщика в мгновение ока попросту растворилась под властью навыка, а затем в груди Йоара образовалась зияющая кровавая дыра размером с футбольный мяч. У голубокровного до самого последнего момента в глазах плескалось превосходство, но затем и оно исчезло. Вместе с его головой и частью тела.

Заклинание, которое я готовил именно для этого момента явила себя миру. Остатки Черного Тумана и Эссенции вновь слились воедино прямо на кромке спаты и сделав один оборот вокруг своей оси, техника под напором инерции со свистяще-рассекающим звуком отправилась в последний путь.

Кровавый Штамм…

Горизонтальный шлейф черно-алого цвета снёс как череп, так и половину тела Йоара, которая свалилась к моим ногам, а затем следом за эскападой, которая пробила огромную дыру в стенах арены, расширила ту самую воронку до еще больших размеров.

Тряхнуло как всю округу, так и частично защитный барьер с центральной площадью.

К этому моменту вся арена, как и несколько служителей уже находились на ногах, а тишина образовалась такая, что достаточно обронить монету и её звон услышат в радиусе пары километров. Гуннар же стоял метрах в пяти от меня и с бешеным видом наблюдал за итогом трёхсекундного боя.

— Ты сам подписал себе смертный приговор, сученыш, — прошипел он, угрожающе шагая навстречу. — Я предупреждал…

— Вперёд, шелудивый пёс! Ты же не балабол? Ты же гордый служитель оберега! — с презрением выпалил я и ударом ноги раздавил череп Йоара в кровавые ошмётки. — Теперь можешь смело убивать меня!

На лице у сына Хеймдалля мелькнуло вселенское бешенство и тот сделал молниеносный шаг в моём направлении…