Эльфийское кружево

Глава 22

Влад сидел на мягком мху, пытаясь хоть немного отдохнуть. Остальные тоже переваривали происшедшее и пытались осознать своё незавидное будущее. И только Лилианна, видно, крайне устойчивая психологически, никакой усталости не чувствовала. Она чувствовала срочную необходимость объяснить окружающим, прежде всего, Владу, как он был неправ, что похитил её. И как важно срочно вернуть её отцу. Причём выражений не выбирала:

— Ты, грязная неблагодарная свинья! — Орала девица Лопатину прямо в ухо. — Я приказываю тебе немедленно вернуть меня отцу! Ты очень, очень сильно пожалеешь, что осмелился так поступить! Мы терпели тебя в своём доме! Мой отец разговаривал с тобой, как с равным!

— А он ответил презлым на предобрейшее, — флегматично закончил за девицу Влад, а потом позвал феечек: — Девочки, вы тут? Вот там, на Земле, — Он помахал рукой где-то над головой, — считалось, что эльфы — существа возвышенные, высококультурные. Вы мне скажите, это ошибочное впечатление, или тут просто исключение из правил такое стервозное? Вот совершенно никаких ассоциаций с тем, что нам на Земле рассказывали. Папаша её ещё туда-сюда, хотя и сволочь редкая, а тут… рыночная хабалка!

Лицо у Лилианны всё время, пока говорил Влад, становилось всё более красным. Она набирала в грудь всё больше воздуха, видно, готовясь обрушить на землянина ещё больше ярости и возмущения. Тем более, феечки её дичились, и при ней с Владом разговаривать отказывались. Только Стера проявилась на секунду, пискнула что не знает, и снова исчезла. А вот у Гаррака слух оказался хорошим:

— А я не понимаю, что ты с ней возишься. Не хочешь убивать — ладно. Трахать не даёшь — не понимаю, но бездна с тобой, раз уж у тебя принципы. Но почему ты её просто не побьёшь, чтобы добавить немного уважения?

Лилианна окончательно взбеленилась и набросилась на Лопатина с яростными, невнятными воплями. На Гаррака, видно, побоялась, хватило соображения. Но Влад этого тоже терпеть на стал, особенно, когда ему попытались выцарапать глаза. Он заломал ей руки, сорвал поясок — Лилианна после этого резко прекратила сопротивляться. Видно, решила, что он ею всё-таки соблазнился. Но Влад просто перетянул этим пояском девице руки, чтобы не царапалась, а потом нашёл ещё какую-то тряпку и завязал рот, чтобы не ругалась.

— Ну, хоть так! — Прокомментировал Гаррак. — Хотя всё одно лучше бы её кончить, тварь остроухую.

«Да уж. У него это что-то личное, судя по всему, — Подумал Лопатин, усаживая Лилианну на землю. — Эльфов он ненавидит прямо люто… хотя Лилианну ненавидеть несложно. Бесноватая какая-то… И почему она меня так забавляет?»

— Господин Влад, вы её не бейте, пожалуйста! — Зашептали ему в ухо. — Она просто глупая очень, и никогда ни в чём отказа не знала. Даже когда что-то требовала совсем дикое, господин Эолариндир ей всё давал, лишь бы не отвлекала. А девочкой она хорошей была. И нас жалела, и других слуг. Помогала нам, любила. И мы её любили.

— Не буду бить, — пообещал Влад. Он и сам не собирался, потому что никак не мог всерьёз воспринимать девицу. Глупо раздражаться на такую финтифлюшку. В конце концов, она ведь ничего плохого ему пока так и не сделала. Нет, девица крайне неприятная, но у Лопатина на неё всё равно рука бы не поднялась. Если только всерьёз доставлять проблем начнёт, только Влад почему-то был уверен, что серьёзный вред ему нанести она не сможет. Не решится. Так что феечек он успокоил и пообещал, что Лилианну в конце концов отпустит.

— Я бы её и сейчас отпустил, но для нас это может быть опасно, девочки. Это если она сможет со своими встретиться. А ведь места, как я понимаю, здесь дикие, так что ещё не факт, что она в одиночку куда-нибудь сможет добраться.

Объяснять, что если он сейчас отпустит Лилианну из-под своей защиты, кто-нибудь из каторжных решит сделать с ней нехорошее, Влад не стал, чтобы не пугать феечек. Те и без того каторжных побаивались. Да и мастеров — тоже.

Он хотел ещё что-то объяснить Лилианне — попытаться договориться по-хорошему, чтобы не отсвечивала слишком сильно, потому что это для неё самой опасно, но не успел. От импровизированной мастерской по избавлению от оков на другом конце пещеры донеслись крики.

Почти всех каторжных Лотур уже успел освободить от ошейников. Оставалось всего четверо. Трое из них сейчас корчились на земле, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Тщетно — ошейники пережимали гномам воздух. Судя по всему, они сжимались довольно медленно, но это ничего не меняло.

— Помрут, — Напряжённым голосом прокомментировал Лотур. — Хорошо, если этого освободить успею…

Четвёртый был сейчас на попечении Лотура. Строитель — шаман усилил огонь горелки до максимума, наплевав на ожоги спасаемого. Да тому и самому было не до ожогов — он пытался вдохнуть хоть каплю воздуха.

Влад оторопело уставился на сценку. Нужно было что-то делать, но что?

— Нож! Нужен нож, быстро! Острый! — Рявкнул Лопатин. — И трубки! Три штуки!

— Ты прав, надо их добить, чтоб не мучились, — одобрительно кивнул Гаррак. — Но зачем тебе трубки?

— Да дырку надо сделать! Под ошейником! Умеет кто?

Про эту дырку Влад в какой-то беллетристике читал. И в кино не раз видел, как в экстренных случаях, если человек подавился, можно проделать отверстие в трахее, через которое жертва сможет дышать. И протянуть до нормальной, квалифицированной помощи. Здесь, очевидно, никто о таком и не слышал, на Лопатина смотрели, как на идиота. Нож, правда, протянули. Желающих самостоятельно проделать процедуру не появилось.

«Зараза. Ну вот на кой-чёрт я вызвался⁈» — Землянин ругал сам себя на чём свет стоит. Прекрасно понимал, что шансов помочь очень мало. Он ведь не врач, и понятия не имеет, где на самом деле нужно делать это самое отверстие, чтобы не повредить что-то важное. Нож был не слишком удобный — это была просто заточка. Треугольный кусок железа, правда, острый. Но в руках скользит. Задыхающийся гном изо всех сил вырывался — он уже не соображал ничего, бился просто как безумный зверь, не желающий умирать. Лицо у пациента было уже синим от нехватки воздуха, а губы, наоборот — белые. Гаррак и ещё один каторжный по просьбе Влада навалились на несчастного, чтобы не дёргался. Лопатин коротко выдохнул и ткнул заточкой в горло. На палец ниже кадыка. Брызнула кровь, с сипением втянулся воздух. Страдалец задёргался в диком кашле.

Влад выхватил из рук помощника медную трубку, которая только что была какой-то деталью на «Ласточке», пропихнул в разрез.

— Следующий! — Он чувствовал себя хирургом — маньяком из трешового фильма ужасов. Но послушались. Впрочем, второго страдальца можно было и не держать, он и без того уже почти не дёргался. Лопатин надавил лезвием, снова брызнула кровь. Вставил трубку, повернулся к последнему. Тот уже не дышал. И после того, как Влад разрезал ему трахею, даже кровь почти не брызгала.

Из трёх прооперированных выжил только один — тот, самый первый. Влад чувствовал себя убийцей — очень неприятно сознавать, что приложил руку к гибели ничего тебе плохого не сделавших разумных.

«Они ведь и здесь-то оказались из-за меня», — думал Лопатин, глядя на трупы. Руки помыть было негде, и теперь он держал их слегка на отлёте, чтобы не испачкаться. Рефлексировать и страдать из-за случившегося Влад не собирался. Случилось, что случилось, он сделал всё, что мог. Но всё-таки сознавать, что это его вина, было неприятно.

Гаррак вдруг подошёл, хлопнул его ладонью по плечу.

— Молодец, хуман. Классную хрень придумал. Хоть одного спас.

— А двоих — не спас, — пробормотал Лопатин.

— Ну ты ж не лекарь, как я понял. Я о таком способе и не слышал даже. Последний помер до того, как ты ему шею пропорол, там ты и не мог бы ничем помочь. А тому парню вену вскрыл случайно. Да только всё одно — лучше так помирать, чем когда тебя обступили и смотрят, и сделать ничего не могут. Молодец, хуман. Считай, что за это я тебе должен. И вообще все мы должны, что от удушья спас, тут, конечно, не поспоришь. И с покойников Лотар ошейники снимет. Хоть похоронят с головами, по нормальному.

Влад только кивнул. Об этом он уже слышал, Мак рассказал, пока отдыхали. В Кузне вообще нет умельцев, которые работают с эльфийским серебром. Оно здесь просто нигде не используется, слишком его мало. Для каторжан и слуг привозят уже готовые изделия, а снимают только с трупов, причём никто не заботится о том, чтобы трупы после этого оставались целыми, так что каторжные регулярно наблюдали, как их умершим отрубали головы, чтобы сохранить ценный металл и отправить его в переплавку.

«Ладно, хватит рефлексировать, — сердито выругал себя парень, — Уходить же надо. И решать, что дальше делать».

Двух пострадавших каторжников — одного с пропоротым горлом, второго — с полностью сгоревшими на лице и голове волосами, с безобразными пузырями ожогов на щеках, пришлось нести, впрочем, с этим справились сами каторжане. Причём не видно было, чтобы их сильно затруднила эта работа — в шахтах приходилось таскать более тяжёлые грузы. Ещё и согнувшись, порой, в три погибели.

— Идти нужно в город, — предложил Гаррак во время одного из совещаний. — Лучше всего — обратно в пятый Заводской. Самый большой из городов поблизости — это раз, и искать нас там будут меньше всего. Кто ж станет возвращаться туда, откуда только что сбежал? Да и город я знаю нормально, если дойдём — будет, где укрыться. Только сильно не рассчитывайте, что дойдём. Раз ошейники сработали — о нас знают уже по всей Кузнице. И на каторге о побеге знают, и вообще везде. Значит, скоро сюда нагонят снежных волков, которые прочешут весь край. По песчинке просеют. И нас найдут.

— Так может, дождёмся их здесь? — Предложил кто-то из каторжан. — Раз уж всё равно драки не избежать. Здесь хоть прикрыты с трёх сторон будем. И сверху не нападут. Дадим бой напоследок.

— Здесь жила одна была, — покачал головой Гаррак. — И штольня одна. Уходит прямо под гору, почти не поворачивает. Нас там зажмут, как крыс, да отраву пустят. Впустую подохнем, ещё и оголодаем, потому как искать нас тут могут долго. В город надо идти. Если успеем до города добраться — хоть шансы будут. В лабиринтах под горой сразу не найдут.

Влад тоже стремился в город. Найдут их или нет — это ещё бабушка надвое сказала, а в городе есть корабли, которые можно угнать или купить. Залечь на дно, дождаться, когда светлорождённые немного успокоятся.

«Может, подкину Лилианну папочки, чтобы успокоился. Хотя вряд ли сработает. Дочка его волнует прежде всего, но меня он тоже просто так отпускать не собирается. Этот их проект „Ангел“, опять же, который без гелиотропа не запустится. Не отстанут, так что с Лилианной подождём, может быть, от неё, как от заложницы так толку больше будет. До чего ты Владик, докатился! Киднеппингом занимаешься!» — Попенял себе Лопатин. Впрочем, совесть его отчего-то совершенно не мучила.

Переход неожиданно оказался куда проще, чем предполагал Влад. Сочетание диких мест и толпы неподготовленных к походу разумных редко приводит к чему-то хорошему. Влад ждал, что они будут двигаться в час по паре километров, что быстро появятся травмированные, кто-нибудь подвернёт ногу… И ничего такого не произошло. Гномы шли, как пионеры на прогулке, разбившись по парам. Мерили шагами местность, не сбиваясь с ритма, как метроном. Даже, кажется, в ногу. Да и сама местность оказалась вовсе не такой сложной, как представлялось Владу. Всё-таки здесь когда-то действительно проходила дорога. Растительность вокруг довольно бедная, редкие сосны, которые ничуть не мешали продвижению.

«Тут уж, скорее, как бы мне самому всех не затормозить, — думал Лопатин, стараясь дышать размеренно. — Вон как шагают, аж завидно!»

Даже мастера, которые изо всех сил демонстрировали, что они здесь случайно, и вообще — отдельная компания, не отставали, не пытались бежать, и в целом вели себя покладисто.

Их искали. Влад догадался попросить феечек побыть разведчицами, так что девицы по очереди летели сверху, над уровнем деревьев. Очень своевременно. Крылатые девицы заранее замечали приближающиеся корабли, которые медленно шли над твердью — высматривали беглецов. В такие моменты толпа разбегалась, прячась под деревьями или между камнями — здесь было достаточно мест, чтобы укрыться от наблюдения сверху. Гаррак каждый раз провожал очередной корабль задумчивым взглядом. Что-то ему казалось странным, или непонятным, но делиться своим недоумением каторжанин не стремился.

Кому было по-настоящему сложно, так это Лилианне. Влад практически сразу развязал ей руки, а потом, подумав, и кляп вытащил. Был, правда, готов в любой момент завязать обратно если начнёт вопить и ругаться, но девице, похоже, было не до ругани. Во время переходов она молчала, голос подавала только на привалах, но тихо — Влад за этим следил тщательно. Девица похоже, смирилась с тем, что её похитили, но вот с неудобствами смириться не могла:

— Я не рождена для такого! — Ныла девица во время очередного привала. — Я уже устала идти! У меня уже палец болит на ноге! Мне холодно, я хочу есть, я хочу принять ванную, я хочу спать, я хочу пить! Сколько ещё идти⁈

— Ну, в принципе, мы можем тебя оставить, — Вздохнул Влад, дослушав очередную порцию нытья. — Прямо здесь. Если идти не хочешь. Думаю, для нас это вполне безопасно.

Лилианна злобно стрельнула в него глазами:

— Вот почему ты такой жестокий, хуман⁈ — Возмутилась девушка. — Как ты вообще себя чувствуешь, когда вот так издеваешься над ни в чём не повинной светлорождённой⁈ Той, которая о тебе заботилась, хорошо к тебе относилась! Мы с отцом тебя кормили и поили! Мы показали тебе Светлый Токлиан! Тебя даже на праздник начала весны пригласили! И вот так ты нам отплатил? Какая же ты неблагодарная тварь!

Спорить Влад даже не собирался, как и объяснять, в чём она не права. Понимал, что это совершенно бессмысленно. Однако девица отставать не хотела, и требовала ответа:

— Что ты молчишь, тупой хуман⁈ Почему ты меня игнорируешь⁈ Ты разве не слышишь, что я задала тебе вопрос?

— Слушай, ну раз ты так устала, то, может, просто заткнёшься? Ты только силы зря тратишь на своё возмущение, — вздохнул парень. — И объяснять ничего не собираюсь. Меня захватили в плен, заковали в кандалы, я с этим не согласился. Нечего обсуждать, и любить мне вас не за что.

— Это не кандалы! Это украшение, которое дополнительно помогает контролировать неразумных представителей низших народов! Вы ведь все нуждаетесь в контроле, а мы вам помогаем и следим, чтобы вы по глупости своей ничего плохого не сделали! Я не понимаю, чего тебе у нас не хватало! Тебя вкусно кормили! Все возможные наслаждения нашей жизни были для тебя! Ты мог встать почти вровень со светлорождёнными! Я готова была позволить тебе меня любить! И вот это всё ты променял на что? Тебя поймают, и после этого мой отец тебя убьёт, потому что ты ведёшь себя, как бешеное животное. Таких нужно убивать! Я вообще не понимаю, почему вы все такие! Дикари! Вам же лучше, когда о вас заботятся, а вы всё противитесь!

— Угу. Я вижу, как гномам хорошо под вашим управлением, — хмыкнул Лопатин. — Материк ограбили, так что он еле держится в зоне жизни, в самом низу. Смены по восемнадцать часов, штрафы за любой косой взгляд и любую провинность, и постоянная угроза лишиться даже такой работы, после чего-либо идти в бандиты, либо сдохнуть от голода.

— Это естественный отбор, — покачала головой Лилианна, глядя на Влада, как на несмышлёного младенца. — Предназначение гномов — работать и производить всякие механизмы. Им нравится много работать, и ничего, кроме работы им и не нужно. Конечно, не все такие. Некоторые, вроде того нечёсаного ничтожества, не совсем нормальны. Таких нужно отбраковывать. Со временем они совсем исчезнут, и тогда все гномы будут счастливы.

Влад с силой потёр лицо. Вот как можно спорить с такими аргументами? Она ведь искренне уверена в своей правоте. Считает, что в самом деле всякие неразумные гномы, феи и хоббиты под мудрым руководством светлорождённых станут счастливыми и довольными, нужно только отсеять всех неправильных. Относится ко всем неэльфам, как к разумной скотине.

— Это вас так в ваших школах учат, да? — Уточнил Лопатин.

— Не только в школах. В университетах тоже, — задрала нос Лилианна. — Это не совсем моё направление, но я посещала обязательный факультатив, я знаю.

— Ну в таком случае, раз тебе уже всё рассказали, я просто не знаю, как с тобой спорить, — Вздохнул Влад. — Ты полностью права. Это мы тут все неправильные, которых нужно отсеять. Считай, что мы ненормальные. Прикинь, мне даже любить тебя не хочется. Так что вставай, ваши уже пролетели, нужно дальше идти.

Очередной корабль действительно скрылся из вида. Влад видел, как Косматый проводил его внимательным и тревожным взглядом, через пару минут колонна снова побрела куда-то по старой заброшенной дороге. Влад с Лилианной шли в конце, так что предводителю каторжников пришлось дождаться, когда все остальные пройдут.

— Слушай, хуман, что-то не так, — на лице у гнома была написана тревога. — Вот это прочёсывание с воздуха — бесполезная хрень! И они не могут этого не понимать. Здесь не равнина, здесь нас так не найдёшь.

— Так это ж хорошо, нет? — Переспросил Лопатин. — Больше шансов, что доберёмся куда вы там хотели. Кстати, что вы собираетесь делать в городе?

— В шахты уйдём. Там, где разумные — там всегда живность. Эту живность можно поймать. А можно ограбить разумных. Короче, там выживать можно будет. А может, и гадить светлорождённым. Но мне непонятно, почему нас не ищут. Не к добру это, понимаешь?

— Ловушку ждёшь? — Уточнил Влад.

— Они не могут знать, куда мы пойдём. Тут слишком много городов. Ладно, забудь. Я думал, может, у тебя какие мысли есть.

Но у Влада никаких мыслей не было. До окраин города они добрались уже на следующий день, к вечеру. Гаррак напрасно тревожился — никакой засады так и не случилось, они благополучно прошли до самых предместий Заводского–5, так никого и не встретив.

В город заходили снизу. Влад не сразу понял, с потом догадался, что видит перед собой тот самый Колодец, на краю которого ему довелось уже побывать. Под огромной, почти отвесной стеной с вьющимся по краю серпантином дороги расстилалась туманная каменистая долина — верха колодца даже не было видно. Впрочем, стена была отвесной не до самой земли. Метрах в тридцати начиналась каменно-земляная осыпь, которая плавно сходила на нет. Они были ещё довольно далеко от стены, а смог не позволял разглядеть подробнее, но Владу казалось, что на камнях насыпи что-то есть чужеродное. То ли кучи тряпья, то ли мешки какие-то. А может, просто камни такие, выделяющиеся?

Они остановились в самом начале долины, давая себе время на отдых и рекогносцировку.

— Слишком много их. В городе что-то происходит, — напряжённо сказал Гаррак.

— Кого много? — Не понял Лопатин.

— Трупов. Не видишь, что ли? Это ж Колодец. На дне часто кто-то оказывается. Сам падает, или помогает кто… Старых уже не видно — здесь всяких зверей полно, кто с этого кормится, растаскивают мёртвых. Дожди смывают кровь. А сейчас — глянь, сколько.

Только теперь Влад сообразил, что за кучи тряпья или странные камни он рассматривает.

— Зашибись. Их там десятки.

— Если не сотни. Отсюда большую часть не видно.

— Ладно. Смысл гадать? Ты лучше скажи — вот мы дошли до города. Дальше-то что? Идём по тому серпантину, поднимаемся?

— Ну, если хочешь быстро сдохнуть — давай, иди. Долину обходишь, и идёшь. Дорога с той стороны начинается, и уж там, верно, есть пара-тройка волков, что вынюхивают местных. А мы в другую сторону пойдём. Только не сразу. Надо сначала посмотреть, как идти.