Эльфийское кружево

Глава 13

«То, что меня до сих пор не нашли, легко объяснимо, — рассуждал Влад. — Во-первых, о моём уходе, узнали далеко не сразу. Саэлион этот не совсем представляет, кто я такой. Явно принял меня за добровольного специалиста. Такого же, как, скажем, феечки, которые точно не полезут в неприятности просто из любопытства и чувства противоречия. Нет, сейчас-то меня, наверное, уже хватились, и ищут… а может, и нет. У Саэллиона своих дел полно, в няньки мне он не нанимался. В прогулках по городу он меня, опять же, не ограничивал. Непонятно только, почему не предупредил, что в одиночку в кабаки лучше не соваться. Хотя… будем честными, у меня самого голова на плечах есть. Я ведь догадывался, что у гномов тут всё не так благостно, как у светлорождённых — ещё издалека было понятно, по гадкому смогу. Фигня в том, что даже если меня ищут — следилки-то в ошейнике нет. Ну, нормальной. Хозяин всегда может почувствовать направление, но и только-то. Причём, чем дальше, тем менее точно. Этак меня можно долго искать. Я к тому времени банально замёрзну насмерть, потому что одёжка эльфийская всем хороша, но на зимнюю откровенно не тянет…»

Ночной гномий город мало отличался от дневного — по крайней мере, нижняя его часть. Стемнело, конечно, но здесь и раньше видимость была не слишком хороша, из-за клубов сизого смога. Прохожие встречались очень редко, с наступлением темноты же вовсе остались только редкие патрули «добровольных дружинников» — тех самых, которые искали Влада. Впрочем, их тоже уже давненько не видно. Эта часть города будто нависла над пропастью, которую местные называли Колодцем. Гигантский обрыв опоясывал гору, однако он располагался неравномерно. Лопатин спускался всё ниже и ниже, как будто по спирали. Сейчас, возникни такое желание, мог бы взглянуть на то место, где впервые оказался на краю пропасти высоко над собой.

«Неуютное местечко, — думал Лопатин, глядя, как пар изо рта смешивается с клубами смога. — Сайлент Хилл какой-то. И прохожих как назло нет!»

Он уже давно решил — как только встретит кого-нибудь одинокого и беззащитного, напросится в гости, и добровольное согласие бедолаги его совсем не интересует. И плевать, что это незаконно и нехорошо — захочешь жить, не так раскорячишься. Убивать никого Влад не собирался, а договориться по-хорошему не надеялся. Остаётся только заставить, но для этого нужен кто-то, с кем он может справиться. Патрульные, которых он всё ещё иногда слышал, не подходили, потому что их-то беззащитными назвать было никак нельзя. Вот только здесь, в низине, отчего-то одиноких прохожих не встречалось. Пару раз он успел заметить какие-то мутные тени на другой стороне улицы, но двигались они так быстро, что перехватить не получилось.

Отчаяться Влад не успел. Сзади послышались быстрые шаги. Оглянулся — и обнаружил двух очень целеустремлённых коротышек. Появились они неожиданно, похоже, стояли в одной из подворотен, а Лопатин их и не заметил, когда мимо проходил. Зато они его — очень даже.

Влад чуть ускорил шаги. Гномы тоже ускорились.

«Кажется, повезло!» — Обрадовался Лопатин. Даже поёжился от возбуждения… а может, оттого что замёрз как собака.

— Слышь, длинный. Ты ж сам всё понимаешь, — Тихо проговорил один из гномов, поняв, что он их заметил, и красноречиво покрутил в руках нож. — Давай не будем усложнять друг другу жизнь?

Влад расплылся в улыбке. Во-первых, оттого что в своих предположениях не ошибся. Во-вторых, этот вопрос пробудил ностальгические воспоминания. В их маленьком городке в девяностые даже гопникам уже показалось банальным и пошлым просить закурить, прежде чем напасть. Слишком часто приходилось «стрелять сигаретку», и им самим, и их жертвам это набило оскомину. Вот и Влада как-то, ещё в юности, поприветствовали именно такой фразой, слово в слово. И действовал он тогда точно так же, как в тот раз. Только тогда у него в руках были половинки кирпича, а сейчас — булыжники, оружие пролетариата.

Каменюки Лопатин швырнул резко, без замаха. От бедра, можно сказать. Сначала с правой, потом с левой. Тут ведь большой точности не нужно, потому что расстояние плёвое. Главное — неожиданность, чтобы уклониться не успели. Получилось удачно — первому гопнику булыжник влетел прямо в рожу, да так удачно, что тот выронил нож и брякнулся на мостовую, приложившись затылком. Левой рукой так точно не получилось — попало в грудь бородатому, тот только отшатнулся и вскрикнул от неожиданности.

В юности после столь неожиданной атаки Влад обычно разворачивался и улепётывал со всей возможной скоростью. Сейчас тоже так бы поступил, если б было куда бежать. А так наоборот, прыгнул навстречу гопникам и с размаху двинул между ног тому, который ещё стоял. Потом, не останавливаясь подскочил к второму и врезал по башке.

— Сука, что ж ты какой непробиваемый-то! — Первый, получивший булыжником в грудь и ногой по самому драгоценному, всё ещё стоял. Даже распрямиться пытался, как будто это что-то могло изменить. Лопатин дожидаться, когда противник придёт в себя не стал — добавил ещё по лицу с колена. Теперь, наконец, проняло, и непробиваемый присоединился к товарищу.

Влад быстро охлопал карманы, избавляя пленных от острых предметов. Снял пояса и стянул запястья. Опыта в вязании пленных не было, так что провозился довольно долго — к тому времени, как закончил, гопники уже начали приходить в себя.

— Ну и к лучшему, — кивнул сам себе Лопатин.

— Чо те к лучшему, рожа? Чо те надо от нас⁈ Отпустил прям щас быстрее визга! — Хорохорился тот, что постарше. Второй только постанывал и связанными руками ощупывал глаз — его заливало кровью из рассечённой брови.

— Парни, не поверите, — Вздохнул Лопатин. — Переночевать надо, а то холодно. Я бы и на улице потусовался, не проблема, но, блин, коченеет уже всё.

— Я те чо, ночлежка? Ты, блин, на нас посмотри, длинный. Мы, блин, похожи на тех, у кого крыша над головой есть?

Лопатин ещё раз осмотрел гопников. Выглядели они не то, чтобы жалко… но куда хуже, чем те гномы, которых он встречал днём. Та же рабочая одежда — серо-синие комбинезоны с карманами во всех очевидных и неочевидных местах. На головах — кепки из того же комплекта. Влад бережно приладил их на место — во время стычки головные уборы слетели. Хотя мог бы особо не стараться — головные уборы выглядели так, будто их очень долго использовали для сбора милостыни, а когда они окончательно износились и пришли в негодность, ими старательно чистили вокзальный сортир. Остальная одежда тоже чистотой и опрятностью не отличалась.

— Всё понимаю, но где-то же вы ночуете? Иначе бы давно кони двинули от холода. И, кстати, пожрать бы тоже не помешало, да и горло смочить… в смысле водой обычной, бухать что-то не хочется.

— Я те чо, длинный, джинн что ли сказочный? Три желания тебе исполнять разбежался⁈ Вали отсюда, пока мы на помощь не позвали! А то мы не знаем, кого тут заводские весь вечер ищут, не могут найти!

— Блин, ну вот почему никто не хочет по-хорошему? — Тяжко вздохнул Влад. — Ну вот смотрите, гаврики. Вы у меня в плену, правильно? В полной моей власти. Я вас могу сейчас прикончить, и никто даже не узнает, какая у вас судьба, потому что тела я скину с обрыва. Колодец он у вас называется, правильно?

— Нас будут искать! — Грозно насупившийся напугал старший. — И жестоко отомстят!

— Не будут, — покачал головой Лопатин. — Ты на себя посмотри, кто тебя искать станет? Пока смотрится так, что если вы вдруг пропадёте, то все только обрадуются.

— Ну так-то да, он прав. — Пригорюнился тот, что помоложе. — Ладно, Глун, чо уж теперь. Давай, погнали. Но только тебе, длинный, наш ночлег не понравится. Слишком ты весь изнеженный. Одно слово — эльфийский прихвостень. И пожрать у нас нечего, совсем. Мы чо, думаешь, стали бы на промысел выходить, если б еда была?

— Вот, кстати, да. Почему все меня принимают за эльфийского прихвостня? Это из-за эльфийской одежды и браслетов, да?

— Ну ты ведь сам всё понимаешь, чего тогда спрашиваешь? — Ответил старший, тоже поднимаясь на ноги. — Вот ты не мог как-то поаккуратнее? Ух, до сих пор больно. Ты как не мужик, никакой солидарности. И правда, эльфийский прихвостень. Небось и под хвост им даёшь?

— Ну, извини, — Повинился Лопатин. Оскорбление он решил проигнорировать, — Драться не умею, вот и выводил тебя из строя единственным надёжным способом. А ты мог бы не тыкать в меня заточкой. А по поводу еды. Где купить, знаете? А то у меня уже желудок подводит. Жрать охота, страсть.

Желудки гномов ответили согласным бурчанием, и Лопатин понял, что насчёт отсутствия еды они не лгали.

— Да полно, были бы деньги, — пожал плечами старший. — Когда злотые есть, купить-то не проблема. Ты вот без злотых попробуй еду добудь…

Влад вытащил пару купюр.

— Деньги есть. Пошли уже купим что-нибудь пожрать. И представьтесь уже.

— Глун я, — ответил старший гном. — А это — Брук.

— Ничего себе! — Это Брук разглядел купюры в руках у Влада. — Ты чего, трактир целиком купить хочешь? Так не хватит, нужно вдвое больше.

— Ой, дураааак, — Глун ухватился обеими ладонями за лицо. — Ты, башка каменная, молча взять не мог?

Влад недоумённо посмотрел на купюры в своих руках. Двадцать чего-то там.

— А трактирщик в «Пиве и еде» за миску рагу и стакан пива тридцать взял. Или типа «Пиво и еда» — это очень дорогой трактир?

— Слушай, а ты откуда вообще взялся? — Спросил Глун. — Не похож ты на эльфийского провокатора. Они хотя бы знают отличие эльфийских листьев от гномьих злотых. Чтоб ты знал — в одном эльфийском листе — две сотни гномьих злотых. Старый Вард с тебя просил тридцать злотых. А ты, надо понимать, тридцать листов ему отдал?

— Ну да, — кивнул Лопатин, остро досадуя на свою ошибку. Неприятно было узнать, что зря разбрасывался деньгами.

«Зараза, если б так деньгами не швырялся, меня бы, может, и за провокатора не приняли… хотя нет. Они и так не приняли, пока я браслетом не сверкнул».

Гномы, несмотря на общее паршивое настроение, расхохотались.

— А ты чего ржёшь, тупая башка? Даже Старый из «Пива и еды» сообразил промолчать, а ты… из-за тебя…

— Девочки, не ссорьтесь, — хмыкнул Лопатин, убирая одну из бумажек в карман. — У меня всё равно мелких купюр нет. Разменять сможете? Нужно будет купить нормальной еды на троих, сдачу оставите себе. Только одних я вас не отпущу, сами понимаете. Вместе пойдём.

— Так и смысл нам вместе идти? — Жадно глядя на зелёную десятку в руках Влада переспросил Брук. — Тебя там сразу заметут… и нас вместе с тобой, как пособников.

— Вот сейчас молодой оболдуй для разнообразия прав, — Подтвердил Глун. — У нас тут, в колодце, подстилок остроухих сильно не любят. И тех, кто с ними водится — тоже. Что с такими делать ты сам недавно сообразил — Колодец большой, всех примет. Так что да, жрать нам очень хочется, но жить хочется больше. Да и десятку твою разменять не так просто. Это со злотыми куда угодно можно прийти. С зеленью сложнее. Если только у Топора попробовать, и то…

Видно было, что расставаться с вожделенной зелёной десяткой, с которой Глун уже сроднился, ему очень сильно не хотелось.

«Похоже, обмануть не пытаются, — Рассуждал Влад. — Хотя и сам понимаю, что мне с моей рожей лучше в общественные места не соваться».

— Ладно, пошли к вашему Топору, — вздохнул Лопатин. — Кто-нибудь один из вас пойдёт к нему, а со вторым мы подождём снаружи. И если вдруг чего не так… Ну, хоть одного я с собой прихвачу, понятно⁈

Так себе угроза, конечно, но других вариантов Влад придумать не смог. Температура, по ощущениям, была изрядно ниже нуля, не до хитрых планов. Впрочем, судя по тому, как мрачно переглянулись гномы, в одном Лопатин не ошибся — они ценили друг друга достаточно, чтобы угроза показалась серьёзной.

Далеко идти не пришлось — гопники привели Влада к какому-то кабаку. Даже без названия — на вывеске была нарисована пивная кружка и борода отдельно от гнома. Что это должно было изображать непонятно, но Лопатин решил, что обойдётся без этого знания.

— Смотри, я сейчас звоню Топору, — объяснял Глун. — Прошу выйти. Говорить, что у нас зелёные не буду, сам понимаешь, почему. Просто скажу, что товар принесли на такую-то сумму. Надеюсь, поверит. Мы с этим длинным ждём за углом, не дай бог увидит кто, сдохнем тогда. Так что на нас даже не оглядывайся. Показал зелень, отдал Топору, получил злотые и жратву. Понял? А мы тебя на крайняк подстрахуем. Слышь, длинный, — это он уже Владу. — Ты меня понял? А то Топор по-всякому может отреагировать. Он — бугор авторитетный, но деньги большие. Хотя для него, наверное, не такие уж и большие… Короче, мы ему ещё ни разу не сбывали ничего такого дорогого.

Лопатин только кивнул. Гномы сильно волновались, так что шутить над тем, как подрагивают колени у Брука не хотелось.

Впрочем, опасались гномы напрасно. Сделка прошла без эксцессов, и уже через двадцать минут довольный Брук тащил объёмистый мешок, из которого сногсшибательно пахло жареными колбасками, а ещё что-то очень многообещающе побулькивало.

— Нажрёмся наконец-то! Как же давно я не лопал нормальной мясной жратвы! И злотых нормально отсыпал. Не, так-то мало, на четверть минимум он нас нагрел, но всё равно надолго хватит! Ух, нажрёмся!

Влад обратил внимание, что старший гном, вроде и радуется, но взгляд у него тревожный. Как будто сам не может поверить, что обмен прошёл совсем без сложностей.

Жилище у гномов оказалось совсем недалеко. Впрочем, не жилище, скорее. Больше похоже на логово — это было какое-то полуподвальное помещение в одном из обшарпанных в паре кварталов от корчмы Топора. Пробираться внутрь нужно было через маленькое, тесное окошко, причём тихо, чтобы не потревожить хозяев.

— Мы тут того, — вздохнул Брук. — Временно. До лучших времён. Хозяева о нашем присутствии знают, но если будем шуметь, то погонят прочь.

Влад был слегка удивлён, что гномы не попытались взять реванш, пока он пробирался внутрь подвала. Вообще выглядело так, что неудачливые гопники смирились со своей судьбой, от которой ничего хорошего больше не ждали, и всё, о чём теперь мечтали — это нормально поесть.

Подвал был грязным, пустым и неуютным. И было здесь лишь чуть теплее, чем на улице. Зато нашлось несколько одеял, которые выглядели как грязные тряпки, пара мешков с пожитками, даже не распакованных, и пара лежанок в дальнем от окон конце помещения.

— Как-то у вас тут неуютно, — честно констатировал Лопатин.

— Да пошёл ты, крыса туннельная, — недовольно буркнул Глун. — Не нравится — вали, мы тебя не приглашали. Перья только верни.

Влад советом не воспользовался, вместо этого расположился на одной из лежанок и замотался в одеяло. Стало чуть теплее, а уж когда пристроившиеся рядом гномы разложили исходящие паром колбаски и жбан с пивом, жизнь и вовсе заиграла новыми красками. И не у него одного — у гномов настроение тоже задралось на недосягаемую высоту. Бородатые охотно отвечали на вопросы «эльфийского прихвостня». Собственно, в первую очередь Лопатин поинтересовался, что это за эльфийские прихвостни или провокаторы такие, за одного из которых его приняли.

— Ну чего непонятного? Хозяева заводов, шахт и всякого такого следят за лояльностью сотрудников. Если, значит, кто среди своих пытается мутить всякое, дескать, платят мало, а нормы повышают, и пытается на бунт народ поднимать — таких они вылавливают. А если выловить не получается, то шпионов своих отправляют, и те сами изображают, что они против светлорождённых. Речи ведут недозволенные, рассказывают всякие байки, что, дескать, в империи никого не угнетают и платят достойно, а из нас дескать все соки выжимают, и надобно это прекратить. И вот тех, кто на эти речи поведётся — тех увольняют сразу же. А то и иным способом наказывают — на каторгу там отправляют, или и вовсе того… Поэтому не любят вас, провокаторов. Хотя ты, может, и не он. Слишком ничего не знаешь, — неожиданно подытожил Глум. — Наверно, просто сявка приблудная. Отпустили тебя погулять, а ты и вляпался. Они, говорят, к своей прислуге хорошо относятся.

— Вот то-то и оно, — вздохнул Влад. — Так что, получается, врут эти самые провокаторы? И соков из вас не давят?

— Ещё как давят! И нормы повышают постоянно! А кто недоволен — тем сразу: добро пожаловать на улицу, идите в Колодец и живите, как хотите. Вот и мы с Глуном так… из-за такого, как ты!

— Мы же уже выяснили, что никакой я не провокатор, — вздохнул Влад. — А вы с Глуном, получается, вдвоём выживаете. Грабежом пробавляетесь.

— А что делать? — Пожал плечами Брук. — Жрать захочешь — тоже пойдёшь, никуда не денешься. Хотя тебе-то откуда знать, что такое, когда жрать нечего?

Влад хмыкнул. Голодать ему в жизни действительно не приходилось, но в целом он понимал товарищей грабителей. Жить захочешь — не так раскорячишься. Хотя грабежом заниматься… Это ведь Влад чужак, но тут таких чужаков на каждого не напасёшься. Значит, своих же грабят, таких же работяг, как они.

— Объединились бы с другими безработными, попытались зарабатывать как-то. А то так можно любую гнусность объяснить тем, что жрать хочется, — ляпнул Влад.

— Да что ты понимаешь⁈ — Вызверился Глун. — Ты думаешь, у нас, здесь, на дне нет крыс эльфийских? Стоит группе какой собраться — обязательно шпион найдётся, а потом рейд, и всё. Все в кандалах, на каторге. А с каторги живыми не уходят. Только Топору пока всё с рук и сходит.

Потом подумал, и добавил:

— Хотя у нас здесь не лучше. Кто работу теряет — тот уже из Колодца не выбирается. Только и радости, что на свободе. Но тебе не понять. Таким как ты и в кандалах хорошо.

Тут уже настал черёд Влада возмущаться, потому что ему-то как раз в кандалах очень не нравилось, но время для возмущения было неподходящее, потому что у него вдруг появился вопрос:

— Стоп. Топору, говоришь, сходит с рук? А что, большая у него банда⁈

— Да пол Колодца под ним ходит. А кто не под ним, те вот как мы, вокруг болтаются. Он даже в долг иногда даёт, если немного. И даже может о нём забыть. Если не наглеть сильно. Без него бы совсем поумирали все.

— Угу, — Напряжённо кивнул Лопатин. — Какой хороший Топор… а он часом не знает, где вы живёте?

— А почему ты спрашиваешь⁈ — Настороженно спросил Глун.

— Я к тому, что если знает, то на вашем месте я бы как можно быстрее отсюда свалил. И как можно дальше. Просто на всякий случай, чтобы не помереть случайно, потому что, думается мне, за мной очень скоро придут эльфы. И меня-то, наверное, убивать не станут, а вот вам может худо прийтись.

Оба гнома озадаченно уставились на Лопатина. Глун сообразил первым:

— Ты что… ты думаешь, Топор на остроухих работает⁈

— Я думаю, он им стучит за крышу, — объяснил Влад. — Это же очевидно. Наверняка он сообразил, откуда у вас зелень, тут семи пядей во лбу быть не надо. Сами же говорите, что обо мне весь город знает. Ну и дальше объяснять?

Объяснений больше не требовалось — гномы, подхватив остатки еды и пива, рванули на выход.

— Эй, стоп! — Влад и сам подхватился, чтобы остановить почти сбежавших гопников. — Глун, переговорник мне свой отдай.

— Зачем?

— Затем, чтобы я смог с вами связаться, если мне потребуется. Вот, держи ещё десятку. Хватит, чтобы новый купить вместо того, что вы мне отдали?

— Мы не будем вести дела с эльфийской подстилкой! — Окрысился Брук, но получил подзатыльник и заткнулся. Старший товарищ явно соображал получше:

— Ты ведь не работаешь на эльфов, правильно? Мы слышали, что прислуга в масле катается и всем довольна. Но ты что-то довольным не выглядишь.

— Потому что я не прислуга, а пленный, — пояснил Лопатин. — И всё ещё надеюсь из вашего гостеприимного государства свалить. Для этого мне может понадобиться помощь. Или, как минимум, консультация, ясно?

— А нам что будет за помощь, пленный? Ещё денег заплатишь?

— Могу заплатить. А могу с собой забрать, если буду бежать. Тут как сами решите. И валите уже, пока вас тут не замели.

Глум протянул ему свой переговорник, предварительно удалив оттуда все контакты, кроме Брука. Машинка старая и потёртая, но Влад был доволен и такой. Хоть какие-то связи, пускай и с мелкими гопниками.

Влад приготовился к долгому ожиданию, покрепче замотался в одеяло, и принялся поедать колбаски, которые успел прихватить до ухода гномов. Но доесть их ему не дали. В подвал вдруг скользнула тень — он едва успел её заметить, а потом перед глазами потемнело, и Лопатин потерял сознание.