Эхо древних рун

ГЛАВА 32

Звуки шагов и сердитые голоса вывели Хокра из оцепенения. Когда он медленно поднял глаза, попытавшись сфокусироваться на источнике шума, отряд вооруженных людей ворвался на поляну, направляясь прямо к нему. Лицо предводителя показалось ему знакомым, хотя он был уверен, что никогда не встречал его раньше.

— Где она? — спросил мужчина с сильным акцентом. — Где моя сестра? Ты скажешь мне, или, да поможет мне бог, я зарублю тебя немедленно.

Высоко поднятый меч угрожающе навис над Хокром, но тот как будто наблюдал происходящее со стороны, не улавливая смысла сказанного.

— Сестра? — тупо повторил он.

— Да. Керидвен. Моя сестра. Ты похитил ее и нескольких моих односельчан. Она назвала моему сыну твое имя, и я искал тебя несколько месяцев. Теперь я пришел, чтобы выкупить ее — всех их. Я заплачу тебе, сколько скажешь, невзирая на то, что ты уже забрал большую часть моего имущества, свинья. Я требую, чтобы ты сказал мне, где она, иначе…

Хокр закрыл глаза и покачал головой. Он не мог поверить в происходящее, не хотел верить. Истеричный смех клокотал внутри, но усилием воли он подавил его. Казалось, судьба злобно шутит над ним, позволив ее брату появиться именно сегодня, но смеяться здесь было не над чем. Не в силах произнести связного слова, он указал на дерево позади себя.

Кадок — Хокр теперь вспомнил его имя, так как Кери говорила о нем незадолго до того, как он отправился к королю, — закричал почти так же, как раньше сам Хокр. Его лицо посерело, и люди, сопровождавшие его, тоже издали недоверчивые возгласы.

— Как?! Почему?.. Нет! Этого не может быть!

Краска вернулась на лицо Кадока, и он бросился на Хокра, крича что-то на своем родном языке. На мгновение Хокр подумал, не позволить ли нападавшему убить его, но в ярости Кадок, пренебрегая оружием, схватил Хокра голыми руками. Инстинктивно ярл стал защищаться, и, хотя силы Кадоку прибавляли его эмоции, он не мог сравниться с гораздо более мощным противником и вскоре лежал, растянувшись в грязи.

Его спутники рванулись вперед, но Хокр повернулся к ним и проревел «Стоять!» так громко, что они остановились как вкопанные и воззрились на него.

— Кадок, переведи, пожалуйста. Это не моих рук дело, клянусь богом или богами, в которых вы верите. Твоя родственница была мне очень дорога, слишком дорога, сказали бы некоторые, и эта… эта трагедия случилась, пока меня не было. Я охотно отведу вас к человеку, на коем лежит вина за содеянное, но это не поможет вам… нам… вернуть Керидвен.

Его голос сорвался на последних словах, и наконец искреннее горе, казалось, проникло сквозь туман ярости Кадока. Последний встал и отряхнулся, хмуро глядя на Хокра.

— Ты говоришь, Кери была тебе дорога? Ты хочешь сказать, что она пошла с тобой добровольно?

— Не сразу, нет, но мы… Я думаю, мы встретились, чтобы любить друг друга. Если бы она все еще была с нами, я бы попросил ее руки. — Он уставился в землю и добавил хриплым шепотом: — Клянусь, я говорю правду.

— Ты хотел на ней жениться?

Хокр снова поднял глаза и с твердостью выдержал взгляд Кадока.

— Я любил твою сестру больше собственной жизни. Будь моя воля, ни единый волос никогда не упал бы с ее головы. Я еще не спрашивал ее, согласится ли она выйти за меня, но собирался это сделать. Я просто хотел дать ей больше времени, чтобы она привыкла быть здесь главной.

Кадок, казалось, на мгновение задумался, затем кивнул.

— Я тебе верю. Теперь я вижу, что ты разделяешь мое горе. Так кто же, кто в этом виноват? Другой мужчина? Твой враг?

— Моя бывшая жена.

— Что? У тебя уже была жена? Но мне послышалось, ты сказал…

— Это долгая история, и я хочу поведать вам все с самого начала. Давайте вернемся в… ну, не ко мне в дом, он разрушен, но в один из других домов. — Он было вздохнул при этих словах, но обнаружил, что сейчас ему все равно.

Дом можно восстановить, в то время как человеческую жизнь, однажды отнятую…

— Я даю вам слово, что ни тебе, ни вашим людям не причинят вреда. Можете спрятать свое оружие. Остальные ваши требования мы уладим позже.

Кадок снова кивнул.

— Хорошо. — Он заговорил со своими людьми на их родном языке, и они последовали за Хокром обратно в поселение.

Когда все расселись в ткацкой хижине, чудом уцелевшей, и молчаливая Эйсе подала им эль, Хокр без утайки рассказал им обо всем, что произошло.

— Боже милостивый, и все это из-за жадности одной женщины? — Кадок был недоверчив. — Бедная сестра…

Хокр старался не думать о Кери, но мешало сходство между ней и Кадоком. Каждый раз, когда мужчина говорил или смотрел на него своими светло-серыми глазами, Хокр чувствовал себя так, словно ему в живот вонзается меч. Он надеялся, что чужеземцы примут его предложение возместить им обиду и уедут как можно скорее. По правде говоря, ему было невыносимо находиться рядом с ними.

— А-тес? А-те-е-ес!

Вскинув глаза, Хокр увидел, как в хижину ворвалась Йорун, и ее искаженное тревогой личико просияло при виде него. В руках она сжимала деревянную лошадку, которую он вырезал для нее за несколько недель до своего отъезда, вцепившись в игрушку так крепко, что костяшки пальцев побелели.

— Йорун, клянусь всеми богами! Как я мог забыть о тебе? Иди сюда, дочка, и поприветствуй своего отца. — Он раскрыл руки ей навстречу и улыбнулся, как бы ни мало хотелось ему сейчас улыбаться, и она бросилась в его объятия.

— А-тес, — радостно сказала она и улыбнулась в ответ, хотя в ее глазах была настороженность, которой он уже давно не видел.

Он крепко обнял ее и повернулся к Кадоку, который наблюдал за ними.

— Это моя дочь Йорун. Она плохо слышит, но твоя сестра научила ее немного говорить. Она была очень терпелива с дочкой.

— Я понимаю. — Кадок улыбнулся девочке, когда она повернула голову к нему, и сказал: — Привет, Йорун.

Она ответила: «Пи-ве-е», затем слегка склонила голову набок и стала рассматривать его.

— Ке-и? — спросила она отца, поворачиваясь к нему.

Он внутренне поморщился, но сумел ответить.

— Да, брат Кери. — Он четко произнес эти слова, и она кивнула в знак понимания. Затем, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он добавил: — Но Кери ушла. Брат Кери грустит. Отцу грустно. — Он сделал грустное лицо на случай, если она не узнала слова, но она кивнула и, повторив свою версию слова, нахмурилась.

— Ке-и-и, — она изобразила удар. — Итти. — Она неопределенно указала в сторону пристани.

— Да, ушла. В дерево. Дерево. — Хокр указал в другую сторону, на рощу.

Он знал, что ей знакомо это слово, и поэтому был удивлен, когда она яростно замотала головой:

— Нет. Нет дейва. Итти ма-и-блат-та-щи.

— Что? Что ты сказала? — Хокр внимательно посмотрел на нее. — Куда Кери ушла?

— Ма-и-блат-та-щи, — повторила Йорун.

Она изобразила, как кто-то обнимает ее, тянет за волосы и тащит прочь, притворяясь, что борется с этим, и Хокр внезапно понял, о чем она говорит.

— Брат матери забрал Кери? Клянусь воронами Одина, не может быть!

— Что она говорит? — Теперь Кадок пристально наблюдал за обоими. — Кери убила не твоя жена, а ее брат?

— Да, да, именно. Но подожди. — Он снова повернулся к Йорун, говоря медленно и четко. — Брат матери, Кери? — Когда он изобразил, как человека вешают за шею, это действие заставило его внутренне сжаться, но это был единственный способ помочь Йорун понять, о чем он спрашивает. Девочка снова покачала головой.

— Жен-на дей-во. Ке-и итти. Ка-ап.

— Женщина? Еще одну женщину повесили, когда Кери увезли на корабле? — Проблеск надежды сверкнул так ярко, что он зажмурился, помотав головой.

Он не вынесет, если понял дочь неправильно. Чтобы исключить ошибку, он снова повторил всю последовательность мимики, задавая Йорун вопросы, предполагавшие только конкретные ответы, но все равно пришел к тому же выводу. Наконец он повернулся к Кадоку.

— Она определенно говорит, что убита и повешена на дереве другая женщина и что Кери увели братья моей жены. Если это так, мы должны отправиться на поиски. Они живут дальше по берегу озера. Ты пойдешь со мной и моими людьми? Я не успокоюсь, пока не узнаю наверняка.

— Конечно. Ничто меня не остановит! — воскликнул Кадок. — Но может ли это быть правдой? Почему никто больше об этом не знает? И кто эта несчастная на дереве?

— Не знаю. Возможно, Йорун была единственным свидетелем, и, поскольку моя бывшая жена считает дочь слабоумной, ей не пришло в голову, что девочка может рассказать о том, что видела. Рагнхильд никогда не пыталась с ней говорить. Или, может быть, Йорун пряталась и наблюдала за ними.

В хижину вошла Эйсе, неся новую порцию эля, и Хокр спросил ее мнение.

— Может ли женщина в роще быть не Кери, а кем-то другим? Вы видели, как ее убивали?

— Нет, никто не видел. Мы целый день сидели взаперти, пока Йорун не освободила нас. Мы подумали, что она пряталась где-то снаружи, но не осмелилась выпустить нас, пока не убедилась, что все нападавшие ушли. А потом… Мы не догадались пойти на поиски в рощу. У нас было достаточно дел здесь, мы пытались спасти то, что осталось. Только случайно кто-то шел мимо дерева, ловя свиней, которые убежали в лес.

— Значит, это возможно. — Хокр почувствовал, как крошечный огонек надежды снова вспыхнул внутри, но он старался не слишком ему верить. Лучше быть готовым к худшему.

Он повернулся к Кадоку и Торальду, которые все это время находились рядом с ним.

— Ну, так чего же мы ждем? В путь!

— В путь.

Хокр схватил Йорун за руку.

— Мы идем искать Кери, понимаешь? Кери. А ты спокойно жди здесь. Йорун, подожди.

Дочь просияла, глядя на отца.

— Ке-и, — радостно повторила она.

Только бы им не опоздать.