Эхо древних рун

ГЛАВА 31

— Ты мог бы дать мне знать, что приедешь. — Мия старалась говорить спокойно, поднимаясь впереди Чарльза по лестнице в свою спальню. В их спальню. Ей придется делить ее с ним — он, конечно, этого ожидал, и ему больше негде было спать, учитывая, что Айвар собрался провести еще одну ночь внизу на диване.

Она попыталась разобраться в своих чувствах, говоря себе, что ее просто сбило с толку его внезапное появление и что, как только она привыкнет к его присутствию, все будет хорошо. Но в глубине души она знала, что просто обманывает себя.

— Я хотел сделать тебе сюрприз. — Чарльз все еще дулся, ибо прождал ее полдня. В этот раз Мия взяла ключ с собой вместо того, чтобы спрятать его, учтя комментарии Хокона по этому поводу. — Я подумал, что было бы неплохо провести выходные с тобой, так как на следующей неделе я еду в Айя-Напу. Откуда мне было знать, что ты будешь развлекаться в Стокгольме с другими мужчинами? — Чарльз швырнул свой чемодан на кровать.

— С другими мужчинами? — Мия пристально посмотрела на него, но ее пронзил укол вины, когда она вспомнила, как в музее держалась с Хоконом за руки. — Хокон отвечает за эти раскопки, и у нас обоих сегодня были дела в Стокгольме, поэтому мы решили сэкономить на бензине и поехать в одной машине, вот и все. Кроме того, нам нужно было провести кое-какие исследования в Бирке. — Ни то, ни другое не было правдой, но, вероятно, лучше сказать ему невинную ложь.

— И забрали с собой его детей?

— Их нельзя было оставить, поэтому они должны были поехать с нами. На самом деле Айвар — сын моего соседа, а не Хокона. Я вроде как присматриваю за ним на выходных. — И это было так, хотя Торессон и не просил ее об этом.

— Правильно. Но почему он живет здесь? Ты никогда ничего не говорила о том, что у тебя есть жилец.

— Я согласилась позволить руководителю проекта остаться в коттедже — кто-то должен быть на месте все время. Я не знала, кто это будет. И он привез свою дочь; она тоже здесь живет.

Чарльз что-то проворчал, но все еще выглядел несчастным.

— Я почти забыла, сегодня ведь праздник середины лета, летнее солнцестояние. — Мия попыталась, чтобы голос ее звучал весело, когда они присоединились к остальным внизу. — Линнея, ты не хочешь пойти со мной нарвать цветов? Это не займет много времени. — Мие нужно было ненадолго выйти из дома, перевести дух.

— Что, сейчас? Но на улице темно. — Девочка выглядела очаровательно смущенной, и Мия рассмеялась.

— Не совсем, просто сумерки. В этот день девушки должны собирать цветы и класть их под подушку, чтобы им приснился суженый. — Она намеренно не смотрела ни на одного из мужчин в комнате.

Чарльз включил крошечный бабушкин телевизор, который Мия купила ей всего год назад, а Хокон уткнулся носом в какие-то документы по археологии, в то время как Айвар был поглощен портативной игровой консолью.

— О, хорошо. — Линнея усмехнулась.

Они отправились в дальний конец сада за домом, где росли дикие луговые цветы.

— Сегодня канун летнего солнцестояния, одна из особенных ночей в году, когда вокруг все наполняется волшебством, — сказала Мия Линнее. Глаза девочки сияли; она любила истории о волшебстве. — Мы с тобой соберем семь разных видов цветов, не говоря ни слова. Поняла? Ты должна быть абсолютно безмолвной, иначе волшебство не сработает. Но это еще не все — ты должна суметь про себя назвать эти цветы по имени, пока их срываешь. Ты помнишь названия, которым я тебя учила на днях? — На прошлой неделе у них действительно случился импровизированный мини-урок ботаники.

— Наверное.

— Может быть, мы еще раз пробежимся по ним, прежде чем начнем?

— Да, пожалуйста. Я хочу, чтоб волшебство сработало.

— Хорошо.

Они обошли окрестности, и Мия указывала на разные цветы, чтобы убедиться, что Линнея запомнила их названия. Для большинства из них она знала только, как они зовутся по-шведски, так, как ее научила бабушка, хотя похожие цветы росли и в Англии. Смербломма, хундкекс, морморы гласогон, энгаболь, блоклока, престкраге, мидсоммарбломстер. Она почти слышала бабушкин голос в своей голове, повторяющий названия, и это заставляло ее чувствовать, что старая леди все еще каким-то образом рядом с ней. Она повернулась к Линнее. — Значит, ты готова? Ладно, поехали.

Вместе они, не говоря ни слова, собрали по семь своих цветов. Мия втайне сомневалась, что Линнея сможет молчать так долго, так как обычно та болтала без умолку, но ощущение события, казалось, заворожило девочку, и ей это удалось.

Они вернулись в домик, где Хокон доставал из холодильника пару бутылок пива, по-видимому для себя и Чарльза. Мия почувствовала облегчение: должно быть, это означало, что Чарльз, по крайней мере, вел себя вежливо.

— Привет, что это у тебя? — Хокон присел на корточки рядом с дочерью, которая протягивала ему маленький букетик цветов.

— Семь цветов, папочка. Я положу их под подушку, и сегодня ночью мне приснится мальчик, за которого я выйду замуж.

— Ух ты, правда? На самом деле я, кажется, слышал об этом. Моя бабушка рассказывала о чем-то подобном. Как ты думаешь, это сработает? — Хокон сделал вид, что играет всерьез, и Мия одобрительно улыбнулась ему из-за спины Линнеи.

— Конечно. Это волшебство.

Хокон взглянул на Мию.

— И ты тоже будешь этим заниматься? — В его глазах появился веселый огонек, от которого у нее перехватило дыхание.

— Да, я всегда так делаю, когда приезжаю сюда. Бабушка настаивала.

— И сработало?

— Конечно, — сказала Мия, скрестив пальцы за спиной.

По правде говоря, она никогда ни о ком не мечтала, но ей не хотелось портить удовольствие Линнее, чьи глаза снова сияли от возбуждения.

— Надеюсь, мне приснится Эш, — сказала девочка. — Это было бы так круто, даже если я не смогу никому рассказать, пока он не попросит меня выйти за него замуж.

— Кто? — Мия была смущена и не на шутку удивлена тем, что шестилетний ребенок уже влюблен. — Он твой знакомый мальчик?

Линнея разразилась смехом, а Хокон ухмыльнулся.

— Нет, Эш Кетчум — герой покемонов, — пояснил он. — Линнея обожает эти мультики.

— Мультики? — Мия слышала о покемонах от сводных братьев, которые с увлечением собирали карточки из сериала, но мысль о том, что Линнея воспринимала персонажей как реальных существ, за которых можно выйти замуж, казалась странной. Тем не менее та была совсем маленькой и явно обладала большим воображением.

— О, хорошо, тогда будем надеяться, что он тебе приснится.

— Тебе лучше приготовиться ко сну. Чем скорее ты заснешь, тем скорее начнешь видеть сны, — сказал Хокон, и на этот раз Линнея не стала спорить, просто взбежала по лестнице, обняв Мию на прощание.

Позже тем же вечером Мия лежала на своей стороне кровати, глядя сквозь открытое окно в шведскую летнюю ночь. В это время года никогда по-настоящему не становилось совсем темно. Пейзаж купался в мягком сиянии, отчего все казалось невесомым, парящим в воздухе. Должно быть, викингам он представлялся таким же, и Мия задумалась: ценили ли они эту красоту так же, как она. Ее сад был местом, полным теней и шепчущих звуков, воображаемых или нет, и у нее возникло внезапное желание перенестись туда.

— Ты скучала по мне? — Голос, раздавшийся рядом с ней, не был воображаемым, и, к сожалению, она не хотела его слышать.

Она жаждала слиться с другим человеческим существом — с тоской, которая застала ее врасплох своей свирепостью, и она знала, что последним человеком на земле, которого хотела бы коснуться, был Чарльз.

Эта уверенность росла в течение всего вечера, так как каждая мелочь, которую он говорил или делал, бесила ее. Если раньше она сделала бы скидку, посчитав милым, что он придерживается своего твердого мнения обо всем на свете, теперь она только раздражалась.

Чарльз долго рассказывал Хокону о знаменитых людях, которых представляла его фирма, и докучал Айвару своим мнением о последней серии «Звездных войн». А потом начал говорить о том, как он надеется, что Мия скоро продаст этот дом и этот участок. Когда Хокон мягко осведомился, хочет ли этого Мия, лицо Чарльза потемнело.

«Должна хотеть, если это в наших с ней интересах. — Щеки Чарльза разрумянились от нескольких выпитых бутылок крепкого пива. — Я имею в виду, какой смысл владеть тем, что мы не можем использовать? Кто захочет проводить каждое лето в этом богом забытом месте?»

«Э-э, допустим, я», — пробормотал Айвар, но Чарльз его не услышал.

Мия видела, как дернулись губы Хокона, но он оставался серьезным, когда ответил:

«Ну, хотите верьте, хотите нет, но на самом деле есть люди, которым нравится коротать здесь время».

Чарльз не заметил слегка саркастического тона и беспечно продолжил:

«Да, да, но они шведы, они к этому привыкли. И если здесь дождь или что-то еще, они могут собрать вещи и уехать домой в город. А если мы приедем сюда, то точно не сможем сесть в машину и в два счета вернуться в Лондон. Кроме того, если хочется летом дождя, всегда есть дом моих родителей в Девоне».

Мия промолчала, зная, что еще больше разозлит его, если выскажет свое мнение.

И теперь его вопрос, произнесенный шепотом, повис в воздухе, хотя «шепот» было не совсем подходящим словом, так как в ночной тишине его голос звучал очень громко.

Мия не знала, что ответить; по правде говоря, она совсем не скучала по нему. Чарльз, казалось, не обратил внимания на ее молчание. Его рука потянулась под одеяло и начала медленно подниматься от ее живота вверх, но она почти сразу остановила ее, оттолкнула и отодвинулась подальше.

— Не надо, пожалуйста, в этом доме очень тонкие стены. Помнишь, как ты жаловался на бабушкин храп?

Год назад ее бы не беспокоило, подслушивает ли кто-нибудь, как они занимаются любовью, но мысли о том, что Хокон с маленькой Линнеей так близко, не говоря уже об Айваре внизу, было достаточно, чтобы охладить любой пыл с ее стороны. Не то чтобы она испытывала что-то подобное — совсем наоборот.

Это должно было закончиться, но не так, посреди ночи. Она сжала кулаки под одеялом и проглотила слова, которые так и норовили вырваться наружу. Она скажет ему завтра.

С сердитым ворчанием он перевернулся на бок, очевидно приняв ее отказ, хотя и с неохотой, и она вздохнула с облегчением, когда услышала, как он захрапел.

Да, завтра. Определенно.

Она сунула руку под подушку, чтобы взбить ее, и нашла цветы, которые положила туда. О господи. Приснится ли ей кто-нибудь на этот раз? Вряд ли.

Но сны, когда они пришли, оказались кошмарами, и она проснулась на рассвете с колотящимся сердцем, с трудом выбравшись из-под одеяла. Она была заперта во тьме, холоде и сырости, в каморке с твердым земляным полом, без надежды на спасение…

Мия села и стала ждать рассвета. Она не собиралась возвращаться в свою тюрьму.

Хокон едва показался на следующее утро; судя по одинаково хмурым взглядам Мии и Чарльза, дело пахло крупным скандалом. Он не совсем понимал, что происходит, но вчера вечером он почувствовал напряжение между ними, а Мия не выглядела особенно довольной, увидев своего жениха. Бедный парень. Чарльз какое-то время казался совершенно подавленным, пока пиво не помогло ему прийти в себя. Потом он стал разговорчивым — слишком разговорчивым. И, о боже, у этого парня имелось свое мнение. Конечно, дело было не только в алкоголе, но Хокон нашел Чарльза слишком высокомерным, как будто ничьи мысли не имели значения, кроме его собственных. Несколько раз, когда Мия пыталась вставить слово, ее взгляды отметались в сторону, особенно когда это касалось будущей судьбы домика. Хокон даже не знал, что она якобы подумывала о продаже дома — в разговорах с ним она не давала ни малейшего намека на это, — и он мог понять ее нежелание, особенно учитывая, что у нее, видимо, была очень сильная связь с бабушкой. Чего-то Чарльз явно не догонял. Что случилось с этим человеком? Бесцеремонность, не дающая себе труда оглянуться вокруг.

Но это была не проблема Хокона.

— Линнея, Айвар, давайте пойдем и посмотрим, держит ли лодка Мии воду. Если нет, нам нужно будет что-то придумать.

Маленькая весельная лодка, когда они вытащили ее из темноты сарая на солнечный свет, была в неплохом состоянии и требовала лишь небольшой починки с нанесением герметика или чего-то подобного. По крайней мере, до острова доплывет, а это все, что им нужно. Он попросил детей помочь соскрести старую краску и принялся конопатить корпус.

Примерно через час он услышал, как хлопнула дверь и взвизгнули шины, когда машина умчалась прочь. Похоже, жених Мии уехал разгневанным.

Он подождал еще полчаса, а затем вернулся в домик, чтобы посмотреть, все ли в порядке с Мией. Он нашел ее сидящей на веранде с чашкой чая, который, судя по состоянию молока в нем, давно остыл.

— Все нормально? — Он присел перед ней на корточки и сразу заметил, что у нее на пальце больше нет уродливого помолвочного кольца с бриллиантом.

— Да, прекрасно. — Она медленно вдохнула. — Все кончено. Чарльз не тот человек, который мне нужен. Я… Он немного расстроился, как ты можешь себе представить. — Она скорчила печальную рожицу. — Такие вещи никогда не проходят легко.

Хокону было наплевать на Чарльза. Он был уверен, что парень справится; вряд ли его заботили чувства чьи бы то ни было, кроме собственных.

— А ты? Расстроена? — Он пристально посмотрел в глаза Мие, которые блестели, как осколки льда, в лучах утреннего солнца, проникающего сквозь окна. Они были подозрительно влажными.

Она кивнула.

— Немного, но это пройдет. Я чувствую себя такой… виноватой. Просто я очень не люблю причинять кому-либо боль. Понимаешь?

Он понимал. Когда он попросил развода, София заставила его испытать огромное чувство вины, обвинив во всех грехах. Но если отношения не складываются, это всегда вина обоих.

— С ним все будет нормально. Если ты уверена, что это то, чего ты хотела.

Он взял ее за руку, на которой было кольцо со змейкой, и осознал, что на его пальце надето кольцо из музея. Черт! Он забыл его снять. К счастью, Мия, кажется, ничего не заметила.

— Да. Я больше не люблю его. Может быть, никогда и не любила, кто знает? — Она вздохнула. — Мне придется съездить в Лондон, чтобы забрать свои вещи из квартиры и сдать их на хранение, но это может подождать неделю или две. И придется либо продать квартиру, либо он может выкупить мою долю, мне все равно, что именно. — Она снова вздохнула. — В любом случае… Слушай, а что происходит во дворе?

— Ремонтируем лодку, чтобы днем отправиться на остров. Герметик высохнет через пару часов.

— О, хорошо. Не терпится увидеть, что там натворил Торессон. Надеюсь, что он не все испортил.

— Аминь.

Мия последовала за ним на улицу, и пока они шли бок о бок, Хокон почувствовал новую легкость в ее походке, и его глаза вспыхнули радостью. Не исключено, что теперь между ними что-то может сложиться. Очевидно, ему придется дать ей время, чтобы пережить разрыв, но, по крайней мере, теперь у него появилась надежда.