Дыхание звезд

9 глава

— Да уж, вот наша девочка и выросла, — вздыхала Роза, стряхивая с живота крошки печенья. — А мне-то с Мартой чего не говорила? Мы бы привезли с Земли. А то мы конфеты с шоколадом тащим. Вот же позорище.

— Да иди ты! — всхлипывала Астра, смахивая слезы.

— Позор-то нам, а не тебе. Ладно Сатфорд — он мужик, но мы-то с Мартой женщины, могли бы догадаться. Ты же никогда не покидала станцию… Вот мы дуры-то!

— Да даже если бы и полетела на планету, что там делать? Денег-то нет. Помнишь, когда Сатфорд только занял должность, то выпендривался, мол, Астра Сеттан — первый ребенок, родившийся в космосе. Не на Земле, не на Луне, а на космической станции! И это замечательная девочка растет под крылом Первой Космической Академии. Мы с вами тогда по новостям смотрели, как журналисты соревнуются в красивых эпитетах: космическая девочка, лунный ребенок, великое продолжение семьи Сеттан. Мы тогда еще смеялись, что я стала знаменитостью. А что потом? Через неделю про меня все забыли. И Сатфорд в том числе.

Роза предположила, что все дело в том, что Астра сама никогда ничего не говорила. Опять пошли нравоучения, что надо быть смелее и наглее. Вот только сама толстушка Роза при виде ректора в столовой, становилась тише мышки и старалась не отсвечивать лишний раз.

— Я свяжусь с Мартой и попрошу, чтобы она привезла тебе всякие красивые вещи. Будет подарок от нас.

— Не надо. У меня-то для вас ничего нет.

— Глупая, подарки дарят не ради ответного жеста, а просто так, по случаю. Нормальные люди вообще ничего не ждут взамен.

— Разве? — удивилась Астра. — Но ведь все постоянно говорят: «Я подарил вот это, а мне подарили вот то». Получается, взрослые люди именно обмениваются подарками.

— Вот же ты глупая, космическая девочка, — вздохнула Роза. — Тебе и правда надо пожить на Земле, а то ты совершенно оторвана от мира.

— Не надо, мне и здесь хорошо, — проворчала Астра.

— Нет, милая, станция давно стала тесной клеткой. Тебе бы мир повидать, лучше узнать людей, а не только богатых студентов и напыщенных профессоров. — Роза лукаво улыбнулась. — Мальчика найти. Раньше в двадцать уже замуж выходили, между прочим.

— Не хочу замуж.

— Э, дорогуша! В двадцать уже пора хотеть. Я в твоем возрасте парней меняла чуть не каждый день, выбирая получше. Марта бы сейчас сказала, что я опять учу тебя дурному, но нет, милая, это суровая правда жизни: пока всех не посмотришь, не поймешь, чего же сама от мужчины хочешь. Вот выскочишь за первого попавшегося и разбежитесь через полгода, потому что либо головами, либо чем поинтереснее не подружитесь. Послушай старую, толстую Розу — мужчина должен радовать, а не огорчать.

— Да, да, пересплю тогда со всей Академией, ага, — отмахнулась Астра.

— Ну не со всей, конечно, в крайности-то не лезь.

Разговоры про половое воспитание давались Астре с большим трудом. Она понимала, что очень многого не знает, но еще лучше понимала, что никто не подскажет, как правильно.

Влюбиться в Эдлера было совсем не сложно, он вообще довольно быстро подвинул Сатфорда на пьедестале желанных мужчин и стал влажной мечтой студенток. Только о нем они и шептались, краснея и хихикая. Но что делать с этой любовью, она не очень понимала.

Астра бродила по непривычно пустым коридорам, заглядывая в темные аудитории. Зоны отдыха в студенческих блоках пустовали, голоса и смех стихли. Станция вымерла на целый месяц.

Бесцельно шатаясь по блокам, она вышла к знакомым шлюзам. Неприятная дрожь пробежала по телу, ведь именно здесь проходили практические занятия. И когда студенты летного во главе с Эдлером гордо расхаживали вокруг учебного челнока, рядом студенты инженерного разбирали и собирали точно такой же.

Астра, как будущий ремонтник, должна была уметь залезть в самые труднодоступные места, знать расположение всех приборов и понимать, куда ведут километры проводов под обшивкой. Будущие пилоты с нескрываемым превосходством смотрели на ремонтников, которые ползали в пыли и грязи, разбирая челнок до винтиков.

Она прошла мимо знакомого разобранного челнока и остановилась у иллюминатора, за которым сиял голубой шарик Земли. Там сейчас весело, все готовились к праздникам, покупали подарки и сидели в уютных кафе. Планета забрала все веселье, оставив безмолвную тишину.

— Да твою мать! — эхом прокатилось по шлюзу, нарушая ту самую тишину.

Астра отошла от иллюминатора, пытаясь разглядеть такого же несчастного пленника станции. За крылом учебного челнока спрятался раздраженный Эдлер и нервно тыкал пальцами в планшет, словно хотел проткнуть его насквозь.

— Ты что здесь делаешь? — удивилась она.

Мужчина тут же сменил хмурую физиономию на лучезарную улыбку:

— О, мелкая, привет!

— Ага, и тебе. Ты чего не на Земле?

— Завтра улетаю. Надо перед каникулами проверить эту рухлядь. В последний тренировочный полет древний железный черт решил показать характер и сломаться. Вроде ремонтники починили, но я никак не разберусь с бесконечным протоколом приемки. Его сам дьявол составлял. — Он продолжил тыкать в экран. — А, все, понял… Сразу бы и сказали.

— Занялся бы после каникул. Он же никуда не денется.

— Подумал, пока есть время, сделаю пару кругов вокруг станции. Может, еще какие неисправности вылезут. Все же техника не новая.

— Ясно. Тогда не буду мешать, — улыбнулась Астра. — Ну, и встретимся после каникул.

Она почти дошла до тяжелой железной двери, отделяющей огромный шлюз от остальной станции, когда Эдлер окликнул, стоя на опущенной рампе:

— Эй, малявка, не хочешь со мной?

Хотела, очень хотела, но слишком хорошо знала правила Академии: учебный челнок только для студентов летного.

— Я же не пилот и не твой студент, — стушевалась она.

— Я штурвал не дам, не надейся. Сядешь пассажиром. Да и кто увидит, что ты на борту? Давай, запрыгивай, я дважды не предлагаю.

Что там говорила Роза с Мартой: надо быть наглее? Что ж, раз никто не видел, можно и обнаглеть. Главное, сделать видимость, что совсем не страшно. Ведь это ее первый в жизни полет.

Если снаружи челнок выглядел, как огромная железная птица с двумя массивными двигателями под короткими крыльями и шестью маневровыми поменьше под брюхом, то внутри Астру ждала крошечная кабина и четыре кресла по два в ряд. Стоявший неподалеку разобранный наполовину инженерный челнок был вообще без кресел, поэтому внутри казался куда просторнее. Эдлер указал на место в первом ряду, рядом с потертым креслом командира. Стоило сесть, как вокруг Астры застегнулись тугие ремни, лишая возможности двигаться.

— Это обязательно? — испугалась она.

— Сама увидишь.

Привычными движениями Эдлер запрыгнул в кресло, застегнул на себе такие же ремни и начал колдовать над приборной панелью. Под полом что-то зашумело, и через минуту легкая вибрация пошла по ногам, подбираясь к горлу.

— Это нормально? — испуганно прошептала девушка, ощущая вибрацию всем телом.

— Тсс. — Эдлер натянул на голову тонкий ободок наушников и уверенно произнес, глядя на приборы: — Мостик, говорит учебный три ноль два, прошу разрешение на вылет.

Из маленьких динамиков над головой раздался неузнаваемый мужской голос:

— Три ноль два, цель вылета?

— Привет, Гленн. Проверка после ремонта, пару кругов и назад.

После продолжительного молчания в динамиках раздалось: «Принято» и почти сразу в шлюзе включился предупредительный сигнал. Наконец, Астра поняла, кто его включает. Раньше казалось, что пилот сам управляет тяжелыми створками шлюза из кабины, а на деле все действия координировались с мостиком станции, даже вылет малюсенького челнока.

— Прогноз по волнам позитивный, — прошипел голос в динамике.

Теперь Эдлер ответил: «Принято», отключил связь и обратился к взволнованной пассажирке:

— Ты ведь знаешь, для чего прогнозы?

— Угу, чтобы не попасть в волну и не сгореть.

— А вой сирены?

— Не глупая, чтобы все свалили из шлюза, иначе вылетят вместе с челноком.

— Молодец, а вон там, — он указал в небольшой иллюминатор сбоку, за которым медленно закрывалась тяжелая створка, разделяющая шлюз на две половины, — большая хреновина, чтобы не сдуло ваш инженерный мусор. Потом мы осторожно прокатимся во второй шлюз, а уже оттуда — привет, орбита Луны.

— Настоящий космос? — улыбнулась Астра.

— Можно и так сказать. И, кстати, лучше убери волосы, будут мешать.

— Чему могут помешать волосы? — заволновалась она, кое-как завязывая длинные локоны в подобие косы.

— Сейчас ты познакомишься с фантастическим словом невесомость.

Все произошло, как и предупреждал Эдлер. Сначала створка со скрежетом ушла в пол, погрузившись в специальное углубление почти на полметра. Следом прямо перед носом открылся первый шлюз. Мужчина при этом сидел в кресле, наблюдая за десятками кнопок и датчиков. Платформа, на которой стоял челнок, медленно двинулась в проем между шлюзами и остановилась посреди второго шлюза. Перед ними были самые последние створки, отделяющие станцию от безмолвного и опасного космоса.

Что-то непонятное зашумело вокруг челнока и почти сразу неприятно заложило уши. Астра с нескрываемым волнением посмотрела на совершенно спокойного мужчину. Наверняка его уши тоже не сильно рады, но вида он не показывал.

Заметив тревогу на лице пассажирки, Эдлер улыбнулся и громко, чтобы перекричать шум за бортом, произнес:

— Все в порядке, выкачивает воздух, чтобы нас не выкинуло.

Когда шум прекратился, последние створки в виде четырех лепестков, стали медленно отъезжать в сторону. За ними — не такая уж и непроглядная тьма. Луна за спиной и яркое солнце в глаза создавали ощущение погожего летнего денька, почти как в новостях, когда репортеры стояли посреди зеленой поляны и вещали о чем-то важном.

Теперь за дело взялся Эдлер. Он что-то понажимал на сложной панели управления, доложил по рации, что готов покинуть станцию и напомнил, что один из лепестков плохо себя ведет, надо бы посмотреть.

Едва челнок оторвался от платформы, Астра почувствовала странное ощущение в теле, словно все внутренности разом защекотало, часть из них давило вниз, а часть пыталась вырваться через голо. Руки сами оторвались от кресла и, не чувствуя более притяжения станции, непроизвольно поднимались к груди. Как и волосы. Астра поняла, зачем мужчина советовал их убрать — локоны поплыли по воздуху в разные стороны, словно оказались под водой, и как бы она ни старалась, собрать их уже было невозможно.

— Добро пожаловать на орбиту Луны, — бодро произнес Эдлер, светясь от радости.