Дыхание звезд

10 глава

Эдлер был в своей стихии. Ему известна каждая кнопка на панели, каждый рычажок и датчик. Он ловко перебирал кнопки, будто клавиши фортепьяно, и даже не задумывался над движениями. Его и невесомость ничуть не смущала. Словно он в ней родился.

Астра же пыталась вернуть контроль над телом и волосами, которые норовили окутать лицо и закрыть вид на космическую станцию. Она впервые видела ее со стороны и любопытным взглядом искала большой иллюминатор, за которым спрятался бассейн.

— Челнок слишком маленький, чтобы впихнуть в него искусственную гравитацию, — пояснил Эдлер, закончив колдовство с кнопками. — Кстати, на многих пассажирских ее тоже нет. Но благо от Луны до Земли лететь всего ничего. Даже самые впечатлительные не успевают испугаться.

— А где блок с бассейном? — не смогла удержаться Астра, разглядывая обшивку станции.

— Он какой, четырнадцатый? Вон, видишь красные цифры на блоках? Ищи.

— И бассейн внутри будет видно?

— Нет, иллюминатор с другой стороны, смотрит на Луну. Да и далась тебе станция! Посмотри вокруг — бесконечное пространство с крохотными шариками. Вон тот, — он указал в сторону Земли, которая голубым серпом висела среди мрака, — наш дом.

— Твой, не мой, — поправила Астра.

— Ты человек? Человек. Значит, и твой. Просто ты никогда не была дома.

— Мой дом здесь. Тут Роза и Марта, странная соседка Анна, Натали с нарисованными бровями и вечно недовольный Сатфорд. А на Земле меня никто не ждет.

— Я могу ждать, — подмигнул мужчина. — Почти целый месяц каникул могу каждую ночь смотреть на Луну и думать, когда же космическая малявка соизволит прилететь на планету.

— Прекрати. — Астра снова заливалась румянцем и никакая невесомость не могла помешать жгучему смущению. — У тебя наверняка полно своих дел. Ты забудешь обо мне примерно минут через пятнадцать после того, как сядешь в челнок. Могу поспорить.

— Давай поспорим.

Эдлер протянул руку, не скрывая довольной ухмылки. Астра хотела протянуть в ответ, но проклятые ремни намертво пригвоздили к креслу. Уже тело стало затекать, потому что организм никак не мог сообразить, в каком он вообще положении находится, где низ, а где верх.

Но, ведь иногда надо наглеть, так?

Девушка потянулась к ремням и под грозный рык: «Не делай! Запрещено!» ловко отстегнула стягивающие оковы. Тело моментально оторвалось от кресла и повисло между потолком и приборной панелью.

— Мелкая, ну что ты творишь! — почти кричал Эдлер, пытаясь ухватить ее за руку. — Первое, мать твою, правило — не отстегивай ремни!

— Но почему? — смеялась она в ответ, паря в воздухе. — Такое необычное ощущение в теле. Словно под водой, но можно дышать.

— Потому что ты либо иллюминатор ногами выбьешь, либо башкой своей глупой ударишься. И как ты собралась возвращаться в кресло?

— Пока не знаю.

Возможно, из-за невесомости кровь ушла из головы в другую часть тела вместе с воспитанием и привычкой строго соблюдать правила. Астра почувствовала странное чувство свободы. Она больше не заперта в огромной железной махине на орбите Луны, она вырвалась из клетки и, казалось, может делать все, что пожелает: чуть-чуть нарушать правила, громко хохотать и даже долететь до Земли, пусть там и нет ни одного знакомого.

Эдлер выругался под нос и снова начал жать на все кнопки. Через минуту стальной женский голос произнес откуда-то с потолка, почти у уха Астры: «Автопилот включен».

— Дай руку, посажу тебя назад, — строго приказал мужчина.

Но ей было совершенно наплевать на грозный вид. Это же Эдлер, он может злиться на кого угодно, но только не на малявку.

— Мы можем долететь за Земли?

— Нет, не можем.

— А сесть на какой-нибудь лунной базе?

— Можем, но не станем. Астра, руку!

Все же голова умудрилась встретиться с какой-то железной коробкой, привинченной к потолку. После звонкого «ай» Эдлер зарычал, отстегнул два ремня из четырех и дотянулся до Астры, легко притянув к себе. Но как он не старался усадить ее на пассажирское кресло, ничего не получалось. То ноги выше головы задерутся, то, словно под действием невидимого течения, она ускользала куда-то в сторону.

— Я стараюсь, — хохотала она, пытаясь уцепиться свободной рукой за спинку кресла. — Отпусти руку.

— Ты опять обо что-нибудь ударишься! Хватит дергаться, просто осторожно возьмись за спинку и медленно опустись в кресло!

Не то Эдлер слишком сильно потянул, не то челнок совершил маневр, но вместо того, чтобы забраться на свое место, Астра медленно проплыла мимо кресла и уже летела головой в сторону фронтального иллюминатора, ударяясь коленями о приборную панель.

— Ну, твою же мать, Сеттан!

Эдлеру пришлось схватить уплывающую беглянку за шиворот комбинезона и резко потянуть на себя. Астра перевернулась в полете, кое-как ухватилась за сильную шею и сама не поняла, как оказалась в его объятиях. Руки мужчины крепко сомкнулись на ее спине, прижимая неприлично близко. Возможно, Эдлер обнимал ради того, чтобы смеющаяся девушка больше никуда не улетела и не навредила челноку, но как-то слишком крепко обнимал.

— Ты чуть панель не разбила, — проворчал он. — Правила, малявка, не просто так придумали. Ты живешь на космической станции и получше других знаешь, как они важны!

— Прости, — прошептала она, не в силах оторваться от изумрудных глаз.

Интересно, в невесомости бывают искры в воздухе? Прямо сейчас казалось, что все пространство вокруг искрилось, пощипывая кожу даже под комбинезоном. За стеной ярких всполохов исчезла исполинская станция, Луна и вообще весь мир за пределами челнока. Остался только взгляд Эдлера — сначала укоризненный, почти гневный, но уголки губ медленно поднимались, а руки все еще крепко сжимали спину, хотя давно могли отпустить.

Астра не понимала, наглость это или проснувшийся дух свободы, но, повинуясь неведомому порыву, сама наклонилась к губам. Внутри все горело от ужаса и стыда.

Где-то глубоко в сознании маленькая Астра кричала сама себе: «Что ты творишь!», но губы уже касались мужчины. А он не сопротивлялся и даже не двигался, словно остолбенел. Ему потребовалось немало времени, чтобы осознать происходящее. Видимо, когда запоздалый сигнал от задницы дошел наконец до головы, он сжал ее податливое тело еще крепче и впился в губы, будто от поцелуя зависела жизнь. Требовательно, жадно, он не собирался просто так отступать. Поцелуй разрастался, становясь глубоким и полным, концентрируя все доступные чувства, желая отпечататься на губах навечно.

Внизу живота нарастала приятная тяжесть, в то время как тело пыталось высвободиться и продолжить парить в невесомости. Но Эдлер не отпускал. Одной рукой он удерживал ее, а другая сжимала шею, не позволяя оторваться даже ради вздоха.

— Три ноль два, прием… Закончили облет или еще круг?

Сквозь легкое шуршание невидимый голос над головой мгновенно остудил пыл и вернул к реальности.

— Дай секунду, — прошептал Эдлер, натягивая тонкую струну наушников. — Мостик, говорит три ноль два. Четвертый или пятый маневровый шалит. Еще кружок и возвращаюсь.

Астра, сгорая от стыда, прятала покрасневшее лицо на плече мужчины и боялась лишний раз вздохнуть, чтобы на мостике не услышали посторонних звуков. В голове не укладывалось, откуда появилась храбрость первой поцеловать Эдлера? Но это было самое яркое чувство в ее жизни! Ради одного этого поцелуя стоило просыпаться по утрам и дышать, терпеть задиристых студентов и злобного ректора.

Вдруг Сатфорд узнает? От этой мысли сердце сначала екнуло, а потом забилось пуще прежнего, хотя, казалось, быстрее оно физически биться не может. Правила в отношении студентов и преподавателей просты: Академия не потерпит даже намека на роман. Это аморально и совершенно неприемлемо для лучшего учебного заведения в мире.

— Ты чего спряталась и так тяжело дышишь? — Эдлер отложил наушники и пытался справиться с облаком непослушных волос, поглаживая Астру по голове. — Сама не ожидала, что на такое способна?

— За такое накажут, — прошептала она, боясь посмотреть в глаза. — Прости, не знаю, что на меня нашло.

— Не переживай, мы никому не скажем, — усмехнулся он в ответ.

Надо же, такое простое и короткое слово «мы», оказывается, таило в себе столько смысла. Оно связывало двух людей невидимыми цепями и превращало в единое целое. Больше не было Астры в единственном числе, внезапно появились «мы».

Челнок аккуратно въехал в стояночный шлюз, оставив позади долгий процесс закрытия лепестков внешнего шлюза, наполнение помещения воздухом и открытия вторых створок. Казалось, челнок летал меньше, чем проходил все необходимые процедуры.

Астра сидела рядом и иногда тайком поглядывала на капитана. Ей не верилось, что вот этот мужчина — сосредоточенный, все знающий и умеющий — только что ее целовал. Такого и в мечтах представить невозможно, не то, что испытать наяву.

Уже на борту станции, пока длилось томное ожидание следующего этапа и не надо было держать связь с мостиком, Эдлер отстегнул ремни и то и дело наклонялся к Астре — для легкого поцелуя, от которого сердце снова замирало, или разглаживал растрепавшиеся волосы, или просто протягивал руку и сжимал ладонь, показывая тем самым, что он рядом.

Она пребывала в такой эйфории, что иногда забывала, как дышать. Весь мир заиграл новыми красками, даже скучные серые стены станции выглядели нарядными в глазах влюбленной по уши Астры. Покидать челнок было особенно тоскливо, ведь теперь он будет хранить маленькую тайну запретных поцелуев.

Когда мир так прекрасен и рядом улыбающийся мужчина мечты, непросто было заметить стоящего у выхода из шлюза ректора Сатфорда. Он грозно сложил руки на груди, нахмурил брови и молча наблюдал за счастливой парочкой.

— Вот уж не думал, что Сеттан у нас пилот, — громко произнес ректор, и его голос взмыл под высокий потолок, откликаясь неприятным эхом от стен.

Астра замерла на месте, с ужасом разглядывая многозначительную позу Сатфорда. Раз такой важный человек решил лично прийти в шлюз, это говорило только об одном: он что-то знал или подозревал. Вдруг кто-то увидел их поцелуй через иллюминатор или в челноке стояла камера и теперь вся Академия в курсе?

— Ректор Сатфорд! — воскликнул Эдлер, наигранно улыбаясь. — Какими судьбами вас закинуло к нам?

— Повторю вопрос: что студентка инженерного делала с вами на челноке?

Эдлер стушевался, по всей видимости, придумывая стройное объяснение, которое могло устроить ректора и никого не подставить под удар.

— Это я попросила! — выпалила Астра, когда молчание чересчур затянулось.

Эдлер подавленно вздохнул:

— Астра, ну ты что…

— Я напросилась, — твердо повторила она. — Моя идея.

На это Сатфорд лишь усмехнулся:

— А что, господин Блейкхом сам не может ответить? Или он не в курсе правил?

— Я сказала, что вы позволили, — не отступала Астра.

— Это не так! — возразил Эдлер.

— Не надо заступаться. Господин ректор, он не виноват, я его обманула. Он всего полгода работает и поверил моим словам.

Она сама не знала, зачем врет. Не то любовь так по мозгам ударила, не то желание отгородить Эдлера от скандала. Уже позже до нее дошло, что подсознание выбрало ложь, чтобы мужчину не уволили. Ведь в этом случае они больше никогда не увидятся. Потерять любовь, едва ее обретя, было бы невыносимым ударом.

— Что ж… — Сатфорд специально сделал длинную паузу — его излюбленный прием потрепать нервишки. — С вами, Блейкхом, мы поговорим на Земле. Праздничный академический ужин никто не отменял. А ты, Сеттан, отстранена от занятий до моих дальнейших распоряжений. Форму и учебные пособия, будь добра, отнеси на склад.