Душа моя, гори!

Эпилог

Оля

Как же приятно искупаться! Сегодня Гошом нещадно светил с небосклона, и тяжелая духота повисла в воздухе. Мы с Грэгом с удовольствием поплескались в озере и теперь грелись на горячем камне.

Как же приятно нежиться дома в тепле, в объятьях любимого мужчины. Чуть не замурлыкала от удовольствия. Повернув голову, посмотрела на Грэга. Какой же он красивый! Высокий, сильный, а главное – мой. Проследила взглядом, как по его загорелой шее стекла капелька воды, и аккуратно коснулась ее пальцем.

Мужчина повернул ко мне голову и нежно улыбнулся. Прошло два месяца с тех пор, как он очнулся. Его лицо уже не было таким осунувшимся, а волосы снова отросли. Сейчас они черными прядями обрамляли родное лицо.

– А ты знаешь, – заговорил он с хитрой улыбкой, – однажды, когда мы были связаны даами, я попал в твой сон.

– Шпионил за мной? – со смешком спросила я. – И что ты там увидел?

– Тебя, – сказал мужчина и, мечтательно хмыкнув, прикрыл глаза. – Ты была такая…

– Какая? – легонько шлепнув его по плечу, спросила я.

– Наверное, такой ты была в прошлой жизни. Высокая, стройная, с белыми волосами. И такая…

Мужчина снова мечтательно хмыкнул, но тут же хитро глянул на меня.

– Значит, понравилась? – с прищуром произнесла я, испытывая странную ревность.

– Очень, – с придыханием ответил Грэг.

Собралась уже шлепнуть его посильнее, но он продолжил.

– А знаешь, почему? – спросил он, подвинув свое лицо совсем близко к моему.

Вопросительно вздернула брови, ожидая ответа.

– Потому что даже внешне иная, ты по-прежнему была собой. Взгляд, поведение, интонация голоса. Ничего не поменялось. Глядя на ту красивую женщину, я видел лишь тебя. Тогда я понял, как бы ты ни выглядела, мне важно только то, что внутри именно ты.

Он протянул руку и погладил мою щеку, окутывая той сладкой нежностью, что таилась в каждом его движении. Затем он ласково произнес:

– Может, снова заключим даами? Я бы хотел побывать в твоих снах.

– Грэг, нельзя. Жрец запретил. Мы не знаем, что с нами произойдет, если мы свяжем наши души. Они и так пострадали.

Едва не заплакала, вспомнив, через что нам пришлось пройти. Теперь я каждый день посылала слова благодарности творцу за спасение Грэга.

– К тому же, – продолжила я, – ваш даами – больно уж странный союз. Для семей с детьми и вовсе непригодный вариант.

На лице Грэга расплылась такая широкая улыбка, что я сразу не поняла, с чего бы это. А когда до меня дошло, то почувствовала, как краска заливает щеки. Дети? С чего я про них заговорила? Я к ним совсем не готова. С легким испугом посмотрела на довольного Грэга, который сказал:

– Да, думаю, даами с нас хватит. Может, лааси? К тому же я задолжал тебе настоящую свадьбу.

За прошедшие дни мы так и не дошли до жреца, чтобы поменять союз. Не до этого было. Грэг восстанавливался, потом с головой ушел в дела дакриша, а я и вовсе забыла. Для меня текущий хаави не был чем-то плохим, и о его замене я даже не задумывалась.

– Грэг, я тебе не рассказывала, как устроены браки в моем родном мире?

– Нет, – ответил он и с интересом приготовился слушать.

– У нас только один вариант: женаты. Если пара расходится, то развод.

– А измены? – с легким непониманием спросил Грэг.

– Это самое интересное, – ответила я. – Все строится на доверии. Либо ты веришь человеку, либо нет. Он может обмануть тебя, и тогда будет больно, а может быть честным с тобой до самого конца. Тогда-то доверие, что вы взрастили, порой бывает сильнее любви. Так что, можно сказать, у нас все союзы хаави. Каждый человек в паре вносит в него свою долю доверия и верности, которая показывает уровень его любви.

Грэг долго молчал, раздумывая над моими словами. Затем посмотрел мне в глаза и произнес:

– Это необычно. Кажется, ваши браки сильнее нашего даами. У нас все решено за пару, мы даже не задумываемся, верить или нет. А с доверием гораздо сложнее.

Кивнула, соглашаясь. На лице Грэга вдруг появилось такое решительное выражение, что я даже удивилась. Что он задумал?

– Давай оставим наш хаави. Я всегда буду с тобой честен и всегда буду доверять тебе.

– Я тоже, – едва сдерживая набежавшие от счастья слезы, прошептала я.

Протянула руку и погладила его по щеке.

– Люблю тебя, – тихо проговорила я, не отрывая взгляда от голубых глаз, внутри которых жила нежность.

Я уютно устроила голову на груди мужа, и мы задремали.

Проснулась от холода. Куда делся Гошом? На небе собрались густые хмурые тучи. Они свисали и были готовы обрушить на нас потоки воды. Среди темных облаков мелькнула яркая вспышка, и я подскочила. Грэг тоже встал и, задрав голову, посмотрел на небо.

– Сейчас бахнет! – крикнула я, и, схватившись за руки, мы помчались в сторону дакриша.

Над нашими головами небо разразилось оглушающим грохотом. В лицо ударил воздух, наполненный свежим ароматом грозы. Следом упали первые крупные капли. Сначала не спеша они сыпались с неба, врезаясь в истосковавшуюся по влаге почву. Затем все чаще и сильнее. Вскоре мы бежали под льющимися потоками воды.

Новая вспышка озарила черные тучи, и мы ускорились. Под нашими ногами разлетались стаи брызг, дождь заливал глаза, мокрая одежда прилипла к телу, но мы мчались вперед с широкими улыбками на лицах.

– Гроза! – радостно крикнул на ходу Грэг и обернулся.

На его мокром лице царил детский восторг: первая гроза в забытых землях. Большое событие.

– Давай к Баишу? – предложила я.

Грэг сменил траекторию, и мы помчались к крайнему кармыку. Запыхавшиеся, мы остановились под тентом у входа в дом друга. Грэг мотнул головой, стряхивая с волос капли. Подошел ко мне и нежно протер рукавом рубашки мое лицо.

Мы не спешили стучаться в дом. Стояли на пороге и не отрывали взгляда от неба.

– Я столько оборотов мечтал об этом моменте… – с умиротворенной улыбкой произнес Грэг.

Я нежно обняла мужа за талию. Я его понимала. Иссушенные земли заслужили влаги. Мы молча любовались, как крупные капли врезаются в почву. Как быстро образуется огромная грязная лужа. Дождь… Почему я его раньше не любила? Он не противное недоразумение, мешающее жить, а истинный источник жизни.

Небо озарила новая вспышка, и я вздрогнула.

– Иттара, ты боишься? – донесся позади детский голосок.

– Эсма, привет! – обернулась я.

Девчушка широко улыбнулась. Вчера у нее выпал верхний зуб, отчего ее улыбка стала еще забавнее.

– Ого! А вы мокрые… Я тоже хочу! – с нескрываемым восторгом сказала она, подставляя ладошку под струю воды, стекающую с тента.

При виде огромной лужи, расплывающейся недалеко от кармыка, ее глаза загорелись. Не успели мы с Грэгом и глазом моргнуть, как Эсма выскочила под дождь и с писком вбежала в грязную воду. Пару раз с наслаждением подпрыгнула, разбрасывая вокруг себя брызги.

Веселый смех смешался с громом. Но девчушка не испугалась – лишь закружилась на месте. Она расставила руки в стороны, запрокинула голову и, высунув язык, начала ловить крупные капли дождя.

В моей груди встрепенулась призрачная бабочка и замахала крыльями. Я быстро скинула туфли и подбежала к Эсме. Теперь мы вдвоем, как очумелые, прыгали по луже, намокая и пачкаясь. Мои голые ноги скользили по размокшей глине. Она щекотала меня, пробираясь между пальцев, и я засмеялась.

Мои волосы растрепались, свисая водяными сосульками, одежда вымокла до нитки, превратившись во вторую кожу, и неумолимо покрывалась слоем грязи. Какое счастье! Свобода! Я задрала голову и с громким криком закружилась на месте.

– Вы что творите? – со смехом спросил Грэг. – Идите в дом.

Мы с Эсмой задорно переглянулись и побежали к нему. Схватили за руки и выволокли наружу.

– Давай, Грэг! Это весело! – подначила я.

Он помотал головой, а потом неожиданно подпрыгнул, и нас окатило мутными брызгами.

– Так не честно! – крикнула я и подняла ногой фонтан.

– Грязный приемчик! – возмутился Грэг.

Он подскочил ко мне и, сделав подножку, повалил меня в воду. Раздался звонкий смех Эсмы.

– Я тоже хочу! – воскликнула она.

Через пару секунд малышка лежала рядом со мной в огромной луже и махала руками, заливая нас еще сильнее. Вскоре Грэг протянул нам ладони и одним рывком поднял с земли. Схватившись за руки, мы закружили безумный хоровод прямо в луже.

Со счастливой улыбкой я смотрела на двух людей, частички душ которых живут теперь внутри меня. Я буду им благодарна за это всю свою вторую жизнь.

Никогда раньше я не верила в существование души. И уж тем более не знала, умеет ли она любить, но сейчас, когда я вижу Грэга, внутри меня что-то замирает на мгновенье. Потом вспыхивает огнем, растекаясь теплом по телу. Порой этот огонь ласковый и нежный. Он тихонько горит и вызывает улыбку.

А порой он, как бушующее пламя. Пляшет во мне и дурманит разум. Иногда я хочу прикрыть его, спрятать ото всех и любоваться втайне. А бывает время, когда мне хочется, чтобы он освещал все вокруг и окружающие видели его. Грэг, ты подарил мне этот огонь, и я сберегу его как свое самое ценное сокровище.

Бабочка в душе встрепенулась, ее прозрачные крылья налились пламенем и превратились в огненные. Она мощно взмахнула ими, опаляя меня нежным теплом.

Душа моя, гори! Радуясь и любя. Печалясь и горюя. Я жива! По-настоящему жива!