Душа моя, гори!

Глава 39

Ольга

Мои пальцы коснулись гладкой шерсти Чегги, я задумчиво погладила его. Мокрый язык прошелся по руке, но я даже не отругала пса за своеволие. В голове царило привычное грустное запустение. Взор бездумно блуждал по ландшафту. Вид забытых земель больше не вызывал тоску. Вода и теплый климат сделали свое дело – природа быстро нагоняла упущенное, и люди радовались изменениям.

Я подняла камешек и бросила его в озеро. По гладкой поверхности пошли круги, и я бездумно смотрела на них, пока вода не успокоилась. Сколько уже прошло времени с тех пор, как мы с Грэгом вернулись? Почти сто дней. Как же долго тянутся дни! Устало прикрыла глаза. В голове возник образ Грэга, и я зажмурилась, стараясь сдержать слезы.

Тоска быстро сменилась злостью. Ну зачем он тогда так поступил?! Кто его просил?! Как он вообще додумался разорвать душу?! А сам что? Оставил меня здесь одну, упрямый болван! Я не удержалась и снова заплакала. И дня не было с тех пор, чтобы я не приходила сюда и не ревела. То от тоски, то от отчаяния, то от злости. Как так получилось, что со мной все в порядке, и я быстро восстановилась, а Грэг…

Мокрый язык коснулся щеки, слизывая слезы. Фу! Вот этого я тебе точно не спущу, морда ты клыкастая. Легонько шлепнула Чегги по носу и погрозила ему пальцем. Пес виновато прижал уши, и мне стало стыдно.

– Ладно, иди сюда, – ласково позвала я его и похлопала по коленке.

Дзак улегся рядом и положил на мои ноги свою огромную голову. Машинально погладила его по макушке.

– Тоже по нему скучаешь? – спросила я, не ожидая ответа.

Пес тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Так мы просидели еще немного, пока из дакриша не раздался звук рога. Кто-то приехал. Надо пойти посмотреть. В последнее время у нас много гостей.

Когда барьер пал, совет кадизов решил создать союз и обеспечить защиту земель. И, хотя Кималан хорошо постарался, сделав из забытых земель практически неприступный остров, окруженный скалистыми берегами, все понимали, что рано или поздно другие сидэ захотят завладеть лакомыми территориями.

Кроме того, в забытые земли начал прибывать народ. Особенно много приехало бывших рабов. Из рассказов жреца я знала, что после освобождения Кималан снял все метки с их душ и освободил уже умершие души, которые томились во внешнем мире. А еще в северные земли начали возвращаться источники с дарующей водой, и их жизнь стала налаживаться.

Пока я шла, сорвала несколько цветов и вдохнула их аромат. Внутри посветлело. Вспыхнул образ знакомой бабочки. Пусть она и покинула меня, когда я вернула детскую душу, но память о ней осталась. Словно призрачный отпечаток, моя душа помнила ее тепло и непосредственную радость.

Я нежно погладила трепетный лепесток цветка и едва заметно улыбнулась. Все же природа – лучшее лекарство. Как бы плохо ни было, стоит лишь погрузиться в ее продуманный и размеренный мир, сразу становится легче. Я наклонилась и сорвала еще одно растение. Интересно. Раньше его не видела. Надо бы показать Наили и внести в наш с ней справочник, над которым мы кропотливо работали.

Вскоре я ступила на территорию дакриша. Спустя несколько месяцев после нашего возвращения он выглядел уже не так привычно. Среди шатров, то тут, то там, начинали виднеться небольшие домики. Протаптывались узкие улочки, а обочины начал заселять низкий кустарник и сочная трава.

Я нацепила на лицо привычную легкую улыбку. Люди не должны видеть меня расстроенной, ведь за прошедшее время я взяла на себя часть обязанностей по управлению дакришем. Вместе со жрецом, Баишем, Кардой и еще парой мужчин старалась поддерживать здесь порядок. Баиш, правда, месяц назад уехал искать на континенте пропавшую дочь.

Как только после падения барьера приплыли первые корабли с материка налаживать перевозки, он сразу же и уехал. Многие последовали его примеру, ведь они оказались здесь не по своей воле. Поэтому сейчас забытые земли напоминали вокзал. Кто-то приезжал, кто-то уезжал.

Ускорив шаг, я подошла к большому каменному зданию, которое служило местной администрацией. У входа заметила знакомую фигуру и широко улыбнулась.

– Баиш! – крикнула я и поспешила к нему.

Он развернулся, на его лице сияла улыбка. Подойдя ближе, я увидела рядом с ним девчушку лет семи. Она смотрела широко открытыми голубыми глазами. В моей груди радостно защемило. Моя призрачная бабочка запорхала прозрачными крыльями и взмыла ввысь.

Девчушка счастливо улыбнулась и подбежала ко мне. Вцепившись в мою тунику тощими пальчиками, она запрокинула голову и звонким голосом сказала:

– А я тебя откуда-то знаю!

Моя волшебная бабочка! Крошечный кусочек твоей души остался у меня. Мой незаслуженный бесценный подарок. Спасибо.

– Я тебя тоже, – прошептала я срывающимся голосом.

Я присела и крепко обняла девочку. Ее тоненькие ручки обвили шею, и из моих глаз потекли тихие слезы счастья. Она жива. Она в порядке.

– Иттара, познакомься. Это моя дочь Эсма, – раздался над нами голос Баиша.

Мы с малышкой встали. Смотря на Баиша, я умилилась. Вечно суровый и хмурый, мужчина сейчас выглядел таким счастливым. Радость теплой волной прошлась по телу.

– Добро пожаловать домой, Эсма, – сказала я и погладила девочку по белоснежным волосам.

– Пойдем к тебе в гости, – широко улыбнулась малышка.

Не удержавшись, я тихонько засмеялась. Баиш смутился и взял ее за руку.

– Мы сходим в гости позже, – сказал он. – У Иттары сейчас много дел.

К своему новому имени я уже успела привыкнуть. Ведь кроме жреца Олей меня здесь больше никто не звал. Для всех я оставалась Иттарой.

Баиш открыл наплечную сумку, порылся там и вытащил помятый конверт.

– Отец Грэга передал ему письмо, – сказал он, опустив взгляд.

Невольно улыбнулась: с посланием он не церемонился. Краешек письма был и вовсе чем-то испачкан. С кивком благодарности приняла конверт. Открыла и прочитала. Пусть письмо и не для меня, но Грэг все равно не сможет его увидеть.

Пока взгляд скользил по строкам, несколько раз хмыкнула. «Если не приедешь по доброй воле, то всем расскажу о мертвой душе твоей жены…» Не понять мне этого человека. Сплошные угрозы и приказы вернуться. Ни слова о том, что скучает, ни капли интереса к жизни сына.

Дочитав, небрежно скомкала письмо и подняла взгляд на Баиша.

– Все в порядке? – спросила он.

– Да. Это мелочи, – вымученно улыбнулась я. – Идите отдыхайте. Дорога была долгой.

Баиш кивнул, и они направилась вперед по узенькой улочке. Девочка постоянно оборачивалась и махала мне на прощанье. С моих губ не сходила счастливая улыбка. Какая она прелестная. Моя чудесная бабочка. Я тоже развернулась и пошла к своему кармыку.

Скоро придет Арлакан и снова будет вещать о том, что все усилия бесполезны. Упрямый жрец. Посмотрим, кто кого. Пока есть хоть крохотный шанс, я буду стоять на своем.

До кармыка добралась уже взвинченная и готовая к новой схватке, что происходили у нас на протяжении последних двадцати дней. Резким движением откинула полог и пропустила дзака вперед. Какая-никакая, а поддержка. Он тоже за своего хозяина готов вступиться.

Взяла маленькую глиняную вазочку, поставила в нее цветы и отнесла к кровати Грэга. Села у изголовья и посмотрела на лежавшего там мужчину. В груди защемило от вида неподвижного тела, вокруг которого вились язычки дарующего огня.

Жизнь столь изменчива. Еще не так давно, в своем мире, я боялась, что ко мне во сне придет мужчина в огне. А сейчас безумно боюсь, что этот же мужчина в огне уйдет от меня. Аккуратно поднесла руку к его лицу и нежно погладила.

Как и все прошедшие дни Грэг никак не отреагировал на прикосновения. Мои пальцы замерли. Из груди вырвался тяжелый вздох. Почему же ты никак не проснешься? Почему лежишь здесь уже сто дней и не можешь вернуться ко мне? Я так скучаю…

Тихий скулеж Чегги, который улегся в ногах хозяина, лишь добавил тоски в мою чашу, которая и так была полна. Снова слезы обожгли щеки, но я быстро смахнула их. Не нужно Грэгу видеть их. Он должен знать, что со мной все хорошо, ведь для этого он разорвал свою душу и отдал мне ее часть.

Позади раздались звуки мягких шагов по ковру. Поджала губы. Пришел Арлакан. Я была неимоверно ему признательна за попытки спасти Грэга, но все равно не могла сдержать недовольства. Как он вообще согласился на безумную затею Грэга разорвать душу?

В первые дни после пробуждения я верила, что Грэг очнется. Тогда я прекратила злиться на Арлакана. Но сейчас… Сердце в груди снова заколотилось от негодования. Как жрец осмеливается предлагать мне отпустить Грэга? Сделала глубокий вдох и протяжный выдох. Полегчало. Встала и повернулась к Арлакану.

– Оля, что ты решила? – с легким недовольством в голосе спросил он.

– То же, что и вчера, – упрямо ответила я. – Сделай, пожалуйста, то, что должен.

Под укоризненным взглядом жреца отступила на пару шагов, давая ему пространство. Ежедневно он приходил сюда и своими руками привязывал душу Грэга к телу. По его словам, она так и не прижилась и теперь слабеет с каждым днем. Если бы не его усилия и дарующий огонь, Грэг бы давно умер.

С тяжелым сердцем смотрела, как жрец проводит манипуляции на груди Грэга. Как долго я еще смогу заставлять Арлакана удерживать душу Грэга?

Жрец устало поднялся и посмотрел на меня сочувствующим взглядом. Подошел ближе и сказал:

– Ты должна его отпустить. Я не хочу идти против твоей воли, но я дал тебе достаточно времени. Прекрати. От его души уже почти ничего не осталось. Давай уберем дарующий огонь. Пусть спокойно уйдет.

От слов жреца все внутри меня стянулось в тугой ком, и тонкие иголки пронзили его насквозь. Арлакан неглуп и не лишен сочувствия. Я понимала, что он говорит это не назло мне. Но как я могу так поступить?

– Арл, ты точно не можешь… – в который раз попыталась я завести старый разговор.

– Нет, – раздраженно перебил меня Арлакан. – Еще раз тебе говорю, что твою душу нельзя трогать. Иначе вы оба умрете. Это будет самое глупое, что я увижу в своей жизни. Поэтому живи, как того хотел Грэг.

– Но почему я? Почему не он? – в который раз задала я отчаянный вопрос.

– Оля, твоей душе помогли сюда переместиться, ее оболочка крепкая. Ты с легкостью приняла душу ребенка и часть души Грэга. А он ранил свою, вырвав и разделив ее. Его же немощное состояние после удаления проклятия лишь все усугубило.

– Как ты вообще мог на такое согласиться?! –гневно бросила я жрецу.

– Я и сам уже пожалел об этом не раз, – грустно ответил Арл и посмотрел на неподвижное тело Грэга.

– Может, он все же выживет, если отпустить его душу? – с новой волной отчаянной надежды спросила я.

– Ты опять за свое! – разозлился жрец.

– Но дети-то живут, когда у них отбирают душу. И я! Я ведь долго прожила с мертвой душой.

– Душа ребенка и взрослого – разные вещи. Вырывая взрослую душу, можно сильно повредить ее. Это риск, и Грэг знал, на что идет. Так уважай его выбор!

Вместо ответа я упрямо поджала губы, а жрец продолжал:

– Даже если он чудом очнется после ухода души, ты хочешь, чтобы оставшиеся дни он страдал от приступов? И что потом? Ты снова окажешься в том же самом положении, что и сейчас.

Отчаяние и безысходность накрыли с головой. Самое худшее чувство в жизни – осознание своей беспомощности. Зачем я вообще оказалась в этом мире? Чтобы вот так стоять над телом любимого человека и принимать решение: жить ему или умереть?

– Какого черта он вытащил меня из моего мира? – всхлипывая, спросила я, не обращаясь ни к кому.

– Это не Грэг, – уверенно ответил жрец.

Удивленно посмотрела.

– Но я видела его во снах много дней, прежде чем умереть.

– Грэг хотел взять любую мертвую душу с внешнего мира. Но там что-то пошло не так. Думаю, кто-то проверял вас и, в конце концов, свел вместе, – устало ответил жрец.

Я уже и так подозревала, что Грэг меня не убивал и наша с ним встреча – лишь чья-то тщательно спланированная операция по спасению Кималана.

– Оля, – вырвал меня из размышлений Арл, – подумай над моими словами. Завтра я приду в последний раз и сниму с Грэга дарующий огонь. Пусть все идет, как должно быть.

Я прикрыла глаза и стояла так до тех пор, пока жрец не ушел. Безудержные рыдания подступали к горлу, и я зажала рот рукой, стараясь их задавить. Нельзя плакать при Грэге. Другие тоже не должны видеть меня рыдающей. Озеро! Единственное место, которое стало свидетелем моих слез. Только там я могла успокоиться.

С трудом сглотнула, схватила платок и пошла на выход. Чегги последовал за мной.

– Сторожи, – приказала я.

Сейчас мне хотелось побыть в полном одиночестве. Избегая встреч с людьми, я быстро добралась до любимого укромного уголка на берегу озера, свалилась на землю и зарыдала. Горько, с надрывом. Отчаяние, боль и злость кружили вокруг, кусая острыми клыками. Они отрывали от меня куски плоти и с жадностью глотали ее, оголяя мои кости.

Я обхватила колени руками и свернулась в калачик. Рыдания затихали, но боль затаилась в каждом уголке моего тела. Теперь она его хозяйка. Надолго. На голову упала пустота. Черная, глухая. Она пожирала окружающий мир вокруг меня, оставляя парить в забытьи.

Краски мира блекли, звуки удалялись, мое обмякшее тело погружалось в тревожную дрему. Не стала противиться. Может, хоть так я ненадолго смогу забыть о том, что должна сделать завтра.

Распахнула глаза и ошарашенно заозиралась по сторонам. Я снова здесь. Парк! Старичок! Я со всех ног побежала к скамейке, на которой сидел дедок.

– Вы должны знать, как его спасти! – воскликнула я, свалившись рядом с ним на скамью и хватая за руку.

Мои пальцы прошли сквозь пустоту. Удивленно глянула на старца. Почему я не могу его коснуться?

– Вижу, все случилось так, как я и думал, – улыбнулся собеседник. – Твоя душа и душа мужчины из этого мира смогли восстановить баланс. И ты жива.

– Какой ценой?! – воскликнула я. – Он умирает!

– Это был его выбор, – покачал головой старик. – Ты полюбила его, а он спас тебя.

– Вы знали, что так будет? – оторопело спросила я.

– Вариантов событий много. Это был один из них, и вы сами к нему пришли, – пожал плечами дедок.

– Грэг этого не заслужил, – прошептала я.

Я обхватила голову руками и крепко ее сжала. Как я смогу жить с таким грузом? Мне даже дышать тяжело. Каждый вдох ощущается незаслуженным и украденным.

– Помогите мне, прошу! – умоляюще попросила я и подняла взгляд на старца. – Заберите у меня его душу и верните ему. Умоляю!

– Тогда ты умрешь. Готова? – спросил он.

– Да, – уверенно кивнула я.

Нельзя быть счастливой за чужой счет. Моя жизнь превратится в грызущий до костей ад вины. Я должна вернуть душу, несмотря на то, что это было желание Грэга. Он поймет меня.

На лице старца расцвела ласковая улыбка.

– Твоя душа выросла, стала чище и сильнее. Ты выбрала правильный путь. Теперь вы оба сможете жить.

Недоуменно уставилась на собеседника.

– Это какая-то проверка? – срывающимся голосом прохрипела я.

– Нет, это твой жизненный выбор, и он достоин награды, – сказал он и положил ладонь на мою дрожащую руку.

Стало тепло и спокойно, словно меня погладило ласковое солнце. Старичок перевернул мою ладонь и коснулся ее внутренней стороны пальцами. В нее посыпались крошечные искры.

– Это частичка моей силы, – сказал он, крепко запечатывая мой кулак.

– Что я могу с ней сделать? – с замиранием сердца спросила я.

– Все, что захочешь. Но не открывай, пока не решишь.

– Вы творец?

Старик лишь загадочно улыбнулся. В следующую секунду парк начал таять, и я резко открыла глаза. Мой правый кулак был крепко сжат, я чувствовала искрящееся тепло, исходившее изнутри. Это не сон! Я подскочила с земли и со всех ног помчалась в дакриш.

Только добежав до кармыка, поняла, что совсем не знаю, что делать. Арлакан! В шатер к жрецу я ворвалась, как фурия, чем изрядно его удивила. Слова застревали в горле, и я не могла толком ничего сказать, лишь сунула ему в лицо сжатый кулак и прошептала:

– Творец.

Глаза жреца удивленно расширились, он не понимал, чего я от него хочу. Я схватила его ладонь и положила поверх своего кулака. Взор Арлакана вспыхнул, в нем поселилось такое же безумие, как и у меня. Он подскочил, и мы вдвоем, под удивленными взглядами людей, со всех ног побежали к Грэгу.

Оказавшись у его кровати, Арл быстро убрал весь дарующий огонь с тела Грэга, по пути поясняя, что лучше две силы не смешивать. Затем приложил мой кулак к груди Грэга и велел:

– Резко открывай и прижимай.

Я долго не решалась это сделать. А если замешкаюсь и дар творца улетучится? Он дал мне чистую энергию души.

– Не бойся, – прошептал Арлакан. – Я не дам ей убежать.

Собравшись с духом, я расцепила затекшие пальцы и быстро прижала ладонь к груди Грэга. Сверху легли теплые руки жреца. Я чувствовала, как медленно бьется сердце Грэга. Живи! Только живи!

– Можешь отпустить, – сказал Арлакан, убирая ладони. – Она внутри.

– Он очнется? С ним все будет хорошо? – завалила я жреца вопросами.

– Нужно подождать.

Мы сели ждать. К нам присоединился Чегги. Прошел час, два, но ничего не происходило. Наступила ночь, а мы все так же сидели у кровати. Первым не выдержал дзак. Он лег между нами и, опустив голову на лапы, задремал. Наверное, мы со жрецом тоже уснули, используя Чегги как подушку. Проснулась я от звука до боли знакомого голоса:

– Это самая милая картина, которую я когда-либо видел.

Грэг! Наша троица моментально подскочила. Чегги первым бросился облизывать хозяина, но я быстро его отпихнула и крепко обняла Грэга.

– Очнулся! – сквозь слезы проговорила я и глянула на стоявшего у кровати жреца.

На его лице сияла счастливая улыбка.

– А вы, вижу, скучали, – сказал Грэг, обнимая меня в ответ.

– Очень, – прошептала я, утыкаясь в грудь мужчины, которого так ждала.