Душа моя, гори!

Глава 22

Ольга

На следующее утро весь мой вчерашний оптимизм как рукой сняло. Разум одолели упаднические мысли. Лучше бы меня утрамбовали живьем в могилку, чем в вонючий мешок жуткой птицы! Еще и с возницей, который управлять ею не умеет.

– Залезай! – рявкнул на меня Грэг под громкие смешки едва ли не всего дакриша.

Весело им! Конечно, прийти поглазеть на местную редкость в виде хиголы все могут. А кто бы рискнул влезть в брюхо к жуткой птице? Думаю, таких смельчаков нашлось бы немного. Я знала, кто именно: несколько мужчин смотрели на меня с нескрываемой завистью. Среди них был и Баиш. Наверное, он бы все на свете отдал, чтобы выбраться из закрытых земель и найти дочь.

Он сурово, но с трепетом разглядывал сидящую птицу. На меня бросил лишь короткий укоризненный взгляд. Мол, да как ты смеешь отказываться от высокой чести?! Я же, как ни пыталась, не могла побороть страх очутиться в тесном мешке на большой высоте в окружении отвратительных ароматов. Если уж и суждено помереть еще раз, то хотя бы не так.

Глядя на сосредоточенного Грэга, я понимала, насколько глупо выгляжу со стороны, но ничего не могла с собой поделать: смелость внезапно испарилась. Мысль отпустить мужчину одного в опасное путешествие уже не казалась мне больше неразумной. Пусть летит, я на земле подожду. Вдруг освободить духа само собой получится? Тяжело выдохнула. Кого я обманываю? Так никогда не бывает. Поэтому, милая Оленька, сосредоточься!

Крепко зажмурила глаза, собираясь с духом. Когда распахнула их, передо мной стояла Наили. Старушка с силой схватила меня за руку и вложила туда пухлый мешочек с травами. Ее лицо выражало всю ту решимость, которая должна была бы быть у меня.

– Ты уж определись, милая. Или оставайся, или лети. Будь моя воля, я бы первая прыгнула в мешок и полетела.

Позади раздалось возмущенное кряхтение Грэга, который был против предложенного травницей поворота событий. Старушка глянула на него со снисходительным прищуром и снова обратилась ко мне:

– Не знаю, к чему тебе участие в мужском деле, но ты пожалеешь, если струсишь.

Она была как никто другой права, и я кивнула, соглашаясь.

– Вот и славненько, – бодро проговорила старушка и, бросив через мое плечо уверенный взгляд, кому-то кивнула.

Не успела я оглянуться, как меня подхватили под коленки и головой вниз запихнули в мешок. Вслед донеслось громкое:

– Удачи!

Что за люди?! Разве так можно?! Хороша старушка! А Баиш? Тоже мне охранник! Возмущенно кряхтя, я пыталась разместить себя в сидячую позу и не задохнуться. Вспомнила про травки старушки и резко втянула их аромат через холщовую ткань. Полегчало.

– Двигайся, – донеслось у меня над головой.

Следом в тесное пространство втиснулось мощное тело Грэга. Я была бы рада потесниться. Но куда? Как же хорошо, что я йогой занималась, а то вряд ли бы смогла ловко перекрутиться вокруг своей оси и сесть в позе лотоса, уткнувшись носом в стенку. Ух ты! А тут все видно! Меня от толпы жаждущих зрелища взглядов ограждала эластичная, в мелкую сетку перегородка. Выстриженные перья давали хороший обзор.

Позади елозил Грэг, устраиваясь поудобнее и постоянно меня задевая. То в бок толкнет, то по голове треснет. Сколько можно! Наконец он устроился, но его поза мне не понравилась. Слишком близко. Тяжело выдохнула. Вариантов, как нам еще разместиться в столь ограниченном пространстве, я не видела.

Ощущая позади все его тело, я старалась не двигаться. Длинные ноги Грэга обнимали мои. Его грудь была так близко к моей спине, что, казалось, они срослись. Вот, наверное, что чувствуют кильки, когда их закатывают в банку. Бедняги. Больше не буду их есть… так я и не ела… здесь и подавно не стану… Где же я ее найду?

Глупые мысли крутились в голове неспроста: они мешали всплыть на поверхность сознания паническим идеям, что нужно срочно драпать. Хотя, если бы я и захотела, то уже не смогла бы: отлепиться от Грэга было бы весьма проблематично.

– Тебе придется немного помочь, – раздался его голос прямо над ухом.

От неожиданности дернулась и получила непрошеный случайный поцелуй в щеку. Снова отпрянула и другой щекой врезалась в эластичную стенку. Птица недовольно зашевелилась.

– Не дергайся, ты нервируешь Хилу, – проговорил мне в макушку Грэг.

– Кто еще кого нервирует, – пробормотала я себе под нос.

– Намотай мне на руку эти поводья и застегни, – не обращая на мои бурчания никакого внимания, попросил Грэг и сунул мне под нос руку.

О, да! Как же я могла забыть?! Наш пилот еще и однорукий… Да он вообще никакой не пилот! Мое тело дернулось, чтобы вскочить и в срочном порядке выбраться из мешка смерти. На плечо легла тяжелая ладонь Грэга и крепко придавила.

– Поздно, – отчеканил мужчина и протянул два кожаных ремня, которые неясным мне образом прикреплялись к туловищу хиголы.

Смирившись со своей незавидной судьбой, я под указаниями Грэга закрепила ремни пряжками. Он потряс рукой, проверяя мою работу, хигола тут же забеспокоилась. Она начала переступать с лапы на лапу, отчего нас раскачивало.

От неожиданности я стала заваливаться, но Грэг пригвоздил меня к своему телу. Его стальная рука обвила мою талию, спокойный голос проговорил:

– Обещаю: мы долетим. Если мы и помрем в ближайшее время, то точно не от полета.

– Звучит ободряюще, – пробормотала я, стараясь сглотнуть вязкий ком страха в горле.

– Ну давай, милая, – сказал Грэг и дернул рукой.

Удивленно вскинула брови, но быстро пришла в себя. Это он не мне. А я уж подумала, что ко мне проявили сочувствие. Ладно. Я сама… Утешить себя я не успела. Птица резко поднялась и побежала. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Если бы Грэг не держал меня крепко, я бы каталась внутри, аки неваляшка.

Сердце ушло в пятки в ожидании момента, когда хигола махнет крыльями, и мы взлетим. Когда уже? Меня едва не выворачивало наизнанку, а она все бежала. Чудом я смогла повернуться и недоуменно глянуть на Грэга. Мы всю дорогу собираемся мчаться? Я на такое не подписывалась.

Сосредоточенный взгляд мужчины был устремлен вперед сквозь сетку. Казалось, он видит то, чего не вижу я. Заметила, как его губы едва шевелятся, отсчитывая секунды. Не глядя на меня, он прошептал:

– Скоро.

Успокоившись, я тоже посмотрела перед собой. Обзор с боков был закрыт плотными перьями, и от этого казалось, что сухая степь впереди оставалась совершенно неподвижной. Но я ощущала, что мы бежим очень быстро: теплый воздух ударял в лицо, проникая сквозь тонкий слой защитного мешка.

В попытках определить нашу скорость я даже расслабилась. И напрасно. Хила резко подпрыгнула и взмыла вверх. Мое сердце последовало за ней: подскочило и застряло в горле. Я отчетливо слышала его бешеный стук. Удар. Мах крыльев. Еще удар, снова мах. Удар – и мое сердце замерло под сильные и ритмичные движения крыльев.

Неужели мы взлетели? С опаской вытянула шею и глянула вниз. Земля медленно, но верно удалялась. Я даже успела заметить столб пыли, который мы подняли. Какие же мощные крылья у хиголы! Отчего же она сразу с места не взлетела? Наверное, мы слишком тяжелые.

– Летим! – донесся до меня восторженный голос Грэга, в котором сквозили нотки удивления.

– А были сомнения? – спросила я.

– Не был уверен, что правильно рассчитал взлет. Все же двойной груз, а хигола молодая, могла взбрыкнуть.

– Ого! – удивилась я. – Они еще и брыкаются.

– Очень редко, – ответил Грэг и замолчал, вглядываясь вниз и уводя поводья вправо.

Не стала ему мешать, но любопытство жгло, и вскоре задала интересующий меня вопрос:

– Откуда ты столько о них знаешь?

– Несколько штук жили в замке у отца. Он учил нас с братьями летать, но без практики. Хиголы слушаются лишь хозяев по привязке, а нам до совершеннолетия было не положено.

Ух ты, сколько нового я узнала о супруге! И отец, и братья, и замок. Спугнуть Грэга слишком резвым любопытством мне не хотелось, поэтому задала вопрос на отвлеченную тему.

– Когда здесь наступает совершеннолетие?

– Нужно отпраздновать двадцатый Киршом, – задумчиво ответил Грэг.

Сколько же лет моему супругу? Если он заветную птичку не получил, значит, ему не было и двадцати, когда что-то случилось и он попал в забытые земли. Как долго он тут пробыл? Напрямую спрашивать опять не стала: муж у меня нервный, разговор сразу перекроет.

– В моем мире чуть раньше, – поддержала я беседу. – На два года. Два оборота, как у вас принято говорить. Помню, мне на совершеннолетие подарили путешествие в Норвегию. А какой торт мама испекла…

Я на секунду замолкла, погрузившись в воспоминания. Эх, хорошее у меня было детство и юность. Не всем так везет. А Грэгу, интересно, повезло?

– Как ты отпраздновал свое совершеннолетие?

Позади раздался горький смешок, чуть сиплым голосом Грэг ответил:

– В забытых землях с отрубленной рукой умирал от жажды.

У меня ничего не екнуло в груди. Ни капли жалости, ни щепотки сочувствия. Ничего. Лишь одно жуткое любопытство.

– Кто с тобой такое сотворил? – тихо проговорила я.

Повисла тяжелая тишина, которая длилась долгие полминуты. Я уже и не ждала ответа, когда Грэг четко произнес:

– Моя глупость.

Даже не глядя назад, я знала, что Грэг упрямо поджал губы и сдвинул брови к переносице. От этого у него появляется глубокая складка в межбровье, которую мне порой хочется стереть. Он всегда так делал, когда был сильно недоволен или разочарован. А еще это означало, что разговор закончен. Дальше он погружался в свои мысли и молчал. Я все же попыталась узнать хоть что-нибудь и сказала:

– Если у нас получится, ты сможешь вернуться домой. Увидишь отца. Наверное, он по тебе соскучился.

Позади раздался такой ядовитый смешок, что стало ясно: отношения у них отнюдь не теплые.

– Тебе ведь будет приятно вернуться в родные края? – не унималась я.

– Еще как! – голосом, полным угрожающего предвкушения, ответил Грэг.

Так… Похоже, мой супруг задумал сотворить недоброе по возвращении в отчий дом. Лучше бы мне к этому моменту быть подальше от их семейных разборок. Своих дел невпроворот. Я перешла к теме, от которой Грэг вряд ли откажется.

– Расскажи, а где мне лучше поселиться после нашего развода?

Расчет оправдался, Грэг приободрился и следующие пару часов мы провели в приятной болтовне о том, какой город мне подошел бы для жизни. Грэг более красочно рассказывал о тех местах, которые, по его мнению, находятся где подальше. Я не обиделась, а узнав много новых нюансов, успокоилась. Моя тревога о неизвестном будущем улеглась, и я не заметила, как крепко уснула.

Разбудило меня легкое потряхивание и голос Грэга:

– Просыпайся, будем приземляться.

Ради всех богов! Зачем он меня разбудил?! Посадка – самая страшная часть полета. Спала бы себе спокойно… Теперь точно обзаведусь парой седых волосинок.

– Главное не делай резких движений и держи язык подальше от зубов. Хиголы в посадке неуклюжи, – предупредил меня Грэг.

Спустя пару минут я была ему очень благодарна за данный совет. Неуклюжи? Мягко сказано! Вначале нас болтало из стороны в сторону, пока птица примерялась к месту посадки. Потом она просто шлепнулась на землю, как мешок картошки. Если бы не предупреждение Грэга, я бы себе точно пол-языка откусила. Зубы клацнули друг о друга со страшной силой, и я застонала. Позади раздались приглушенные ругательства Грэга. Видимо, его тридцать два эмалированных друга тоже пострадали.

Пока мы приходили в себя, хигола улеглась на землю. Покинуть пассажирские места мы теперь могли только на карачках. Как она умудрилась нас не раздавить? Первым на выход засобирался Грэг.

– Отстегни ремни, я выйду, потом помогу тебе выбраться.

Так как мы уже не сидели, а полулежали, то выполнить просьбу было сложно. Мне пришлось откинуться назад и полностью завалиться на Грэга, чтобы отстегнуть крепления. Пока ерзала на мужчине, на меня некстати накатили непрошеные ощущения. Щеки вспыхнули, перестало хватать воздуха. Находиться в душном мешке я более не могла. Ветер, который в полете выгонял вонь, прекратился. Запах куриного помета усилился, и меня затошнило.

– Пожалуй, я первая, – безапелляционно заявила я и поползла наружу.

Ладони заныли под мелкими острыми камнями, но свежий воздух стимулировал выбраться поскорее. Наконец я выползла и откатилась на пару шагов от птицы. Свобода! Хоть бы нам больше никогда не пришлось летать на этой животине. Не хочу повторять столь ужасный опыт.

Рядом закряхтел Грэг. Он с трудом встал, с силой постучал по ногам, разминая, и сделал пару неуверенных шагов. Решила последовать его примеру, но не смогла. Ноги затекли и не разгибались. Грэг подхватил меня и крепко обнял за талию.

– Скоро пройдет. Потопай.

Я завалилась на Грэга и попыталась придать ногам хоть немного чувствительности, но ядреные мурашки захватили конечности и никак не желали их отпускать. Тихонько застонала. Мое тело взмыло вверх, и я оказалась на руках Грэга. Крепко обнимая меня, он медленно пошел вперед, тщательно выбирая дорогу.

Усталость взяла верх, я уронила голову ему на плечо. Как же хорошо! Так бы и уснула у него на руках. Перед глазами маячила загорелая шея мужчины, на которой виднелись напряженные мышцы. Какая же у него красивая кожа! Ровный золотистый оттенок был хорошо виден в лучах заходящего Гошома.

– Посиди. Я займусь хиголой и приготовлю нам перекусить.

При упоминании о еде мой желудок громко заурчал. Грэг по-доброму улыбнулся и усадил меня на большой валун. Вскоре я наблюдала за его высокой фигурой, суетившейся рядом с уставшей птицей. Поймав себя на мысли, что любуюсь мужчиной, я отвернулась и рассмотрела пейзаж вокруг.

Ух ты! Как же высоко мы забрались! Небольшое плато, на которое мы приземлились, находилось на вершине пологой горы. Отсюда открывался прекрасный вид на степь. Она убегала за далекий горизонт и казалась бесконечной. В лучах заходящего Гошома она пылала ярко-розовым цветом, оттенок которого менялся с каждой минутой.

На Земле я была равнодушна к красотам природы, но закатом любила любоваться. Меня пленяли удивительные оттенки заходящего солнца. Всегда завораживающее зрелище. Но… почему-то не сейчас. Я никак не могла нащупать внутри себя то тоскливое чувство прекрасного, от которого замирало сердце. Давай же! Куда ты подевалось? Может, усталость повлияла? От внутренних поисков отвлек Грэг.

– Держи, – сказал он, протягивая лепешку и большой кусок отварного мяса.

Следующие десять минут мы самозабвенно уплетали наши запасы. Мясо было холодное, но хотя бы вареное. С завтрашнего дня нас ждет только вяленое. Ничего, в еде я непривередлива.

– Завораживает, правда? – задумчиво проговорил Грэг, вглядываясь вдаль.

– Угу, – неопределенно ответила я, чувствуя свою неполноценность: дивный вид не вызывал никаких эмоций.

– Чудесная пища для души, – словно не слыша меня, продолжал Грэг. Он вдруг вздрогнул и тихо проговорил: – Извини, никак не могу привыкнуть. Ты так похожа на живую душу.

Внутри неприятно кольнуло, щеки вспыхнули жаром. Да, я без души! Не человек теперь, что ли? В глубине моего существа начала закипать злость, с большим трудом удалось ее приглушить. Зачем тратить силы на пустые эмоции?

– Оль, я не хотел, – извиняющимся тоном проговорил Грэг.

– Чего ты не хотел? Рассказать мне, что я лишена не только сочувствия, но и чувства прекрасного?

Грэг грустно кивнул. Странные тут люди. Так пекутся о своих душонках, словно это нечто важное, без чего нельзя жить. А я проживу! Назло им всем. И не буду ни с кем сливаться душами, чтобы за чужой счет полюбоваться на закат! Вздернула подбородок и с вызовом произнесла:

– Расскажи уж все сразу. Чего я еще не могу?

Взор мужчины застыл. Он смотрел так, словно впервые меня видел. Будто лаская, Грэг мягко прошел взглядом по моему лицу. В его глазах проскочило такое сожаление, что мне стало не по себе.

– Любить, – тихо ответил он.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга со странной тоской. Я ожидала подобных известий. Но почему сейчас так расстроилась? Что внутри меня страдает, если там нет души? Встряхнула головой, отгоняя неприятные чувства. Не время унывать. Лучше заняться полезным и поспрашивать Грэга о чем-нибудь интересном. Информация дороже золота.

– В Хирнэлоне так трепетно относятся к душе, – начала я. – Это непривычно. В моем мире она что-то мифическое. Одни верят в нее, а другие смеются над первыми, отрицая ее наличие.

Взгляд Грэга стал задумчивым, даже удивленным. Он промолчал, а я продолжила:

– Никаких жрецов, видящих души насквозь, и уж точно ловцов душ у нас нет. Мне придется к ним привыкать. Расскажи про ловцов. А то после прогулки моей души мне неспокойно. Вдруг кто похитит?

– Отвратительные люди, – сразу поддержал беседу Грэг. – Они при рождении благословлены Траунадом, но отказались стать жрецами. Они помышляют продажей душ. Но ты за свою не переживай, – успокоил меня Грэг.

– Потому что она мертвая? – спросила я.

– Не только. Душу взрослого трудно поймать, еще сложнее удержать. Вот дети…

Грэг не закончил и тяжело вздохнул. Я с нетерпением спросила:

– Кому души могут понадобиться? Зачем их крадут?

– Для продажи. Есть люди, рожденные с покалеченной душой. От этого со временем страдает их разум. Все знают, что душа лечит разум. А если она больна… – Грэг ненадолго замолчал и нахмурился: тема была ему неприятна.

– Ты имеешь ввиду душевнобольных? Но как они сами себе ее купят?

– Кто-то сам в состоянии это сделать. У кого-то есть близкие, родственники. Они часто вьются у специализированных домов, где живут эти несчастные, в надежде встретить ловца душ. Те, в свою очередь, знают, где искать покупателей.

Выражение лица Грэга стало брезгливым, и он замолчал. Мне тоже не хотелось продолжать разговор. Слишком я сегодня устала. Лучше позаботиться о насущных делах.

– Где мы будем спать? – спросила я, поежившись.

Гошом почти полностью скрылся за горизонтом, на горы опускалась ночная прохлада. С тоской вспомнила о своем покрывале, которое пришлось выложить из туго набитой сумки. Похоже, нам предстоит холодная ночка.

– Выбирай сама: в мешке или под крылом Хилочки, – ответил Грэг, убирая в сумку остатки еды.

Чудесный выбор без выбора. Но сейчас не время и не место для капризов. Крыло птицы показалось мне более привлекательным, и я с тяжелым вздохом указала на него пальцем.

Мы закончили подготовку ко сну и улеглись. Я смиренно свернулась калачиком на земле, сверху меня накрыло теплое крыло птицы. Падая в тягучую пропасть сна, я ощутила, как сильная рука Грэга подтянула меня ближе к своему горячему телу и крепко обняла. Глупая улыбка выползла на мое лицо, и я уснула.