Дроны над Курской дугой

Глава VI «Тени перед битвой»

Ночь плотно опускалась на железнодорожную станцию Котбус, расположенную на востоке Германии. Сквозь тёмную завесу проплывали силуэты бесконечных эшелонов, двигающихся на восток. Огромные немецкие бронетанковые машины, погруженные на железнодорожные платформы и замаскированные, казались фантастическими зверями, застывшими в ожидании прыжка. Лязг металла, шум паровозных гудков и далёкий гул мощных моторов наполняли воздух, создавая зловещую симфонию подготовки к битве.

На одной из платформ стояли офицеры СС, наблюдая за погрузкой новой техники. Тяжёлые танки Pz.Kpfw.VI«Тигр» возвышались грозно, внушая уверенность своим мощным видом. Рядом с ними элегантно, выглядели свещие «Пантеры». С другой стороны платформы на контрасте казались чуть устаревшими и уязвимыми танки Pz.III и Pz.IV.

— Если бы не эти старые модели, мы бы были полностью уверены в успехе, — недовольно проговорил гауптштурмфюрер фон Браун, внимательно наблюдая за погрузкой техники.

— Не забывайте, фон Браун, они ещё смогут послужить, — ответил ему старший офицер, штандартенфюрер СС Эрих Хайнер, чуть поправляя фуражку. — Вся эта броня нужна нам, чтобы взломать русскую оборону и обеспечить себе стратегическую инициативу.

— После Сталинграда русские сильно укрепились, — осторожно возразил молодой унтерштурмфюрер Рихтер, стоявший чуть в стороне. — Они теперь точно готовы к нашему наступлению.

— У нас теперь есть новые машины. «Тигры» и «Пантеры» пробьют любую оборону, — уверенно произнёс Хайнер. — Но вы правы в одном: топлива нужно больше, чем мы рассчитывали. После удара русских беспилотников наша логистика стала куда сложнее.

— Как вообще эти русские могли создать такие аппараты? — недоумённо спросил Рихтер. — Они действуют слишком уверенно и дерзко.

Хайнер пожал плечами:

— Это загадка, над которой ломают голову в Берлине. Но на войне загадки не главное. Главное — что наш генералитет наконец-то понял: в воздухе теперь не только самолёты, но и маленькие беспилотники. Однако действий специалистов по радиоэлектронному подавлению из Абвера мы можем быть уверены: у нас есть противоядие.

Мимо офицеров с громким лязгом проехал грузовик с новыми телетанкетками Sd.Kfz. 302. Машины выглядели странно, почти игрушечно, и вызывали усмешки у опытных танкистов.

— Что это за игрушки? — не удержался от комментария фон Браун. — Они действительно должны воевать?

— Это телетанкетки, управляемые дистанционно, — без особого энтузиазма пояснил Хайнер. — В Берлине считают, что они помогут нам бороться с минными полями и русскими укреплениями. Но лично я считаю это пустой тратой ресурсов.

— Уверен, что лучше потратить ресурсы на лишний «Тигр», — кивнул в ответ фон Браун.

Офицеры переглянулись и замолчали, наблюдая, как эшелон медленно начинает двигаться в сторону востока. Колёса стучали по рельсам, заглушая все разговоры.

— Главное, чтобы операция началась как можно скорее, — тихо добавил Хайнер, глядя вдаль, где в темноте исчезал хвост эшелона. — У нас нет права на ошибку. После Сталинграда поражение не допустимо.

— Думаю, фюрер на этот раз просчитал все точно, — почти шёпотом проговорил Рихтер, и в его голосе прозвучала тревога, смешанная с решимостью.

Ночь поглотила эшелоны с бронетехникой, унося их на восток, к будущему полю битвы. Где-то впереди, за линией горизонта, уже ждала Курская дуга, ставшая новым символом противостояния, где должна была решиться судьба не только этих солдат, но и всего рейха.

С первыми лучами июльского солнца поля под Орлом и Белгородом превратились в гигантские военные лагеря. Здесь, среди живописных русских просторов, разместились танковые дивизии СС. Гул моторов, скрежет металла и громкие команды на немецком языке разносились на десятки метров.

Первая танковая дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» заняла позиции ближе всех к линии фронта. Грузовики и тягачи, задыхаясь от натуги, буксировали тяжёлые танки с железнодорожных платформ к местам временной стоянки. Немецкие солдаты, в пропылённых униформах, с усталыми, но напряжёнными лицами, тщательно устанавливали маскировочные сети, накидывали на броню ветви деревьев, возводили укрытия из брезента и древесины.

— Осторожно с «Пантерой», Ганс! Не вздумай повредить гусеницу, — строго приказал унтершарфюрер Штайн.

— Jawohl, Herr Unterscharführer! — чётко отрапортовал солдат, замедлив движение машины.

Немецкая педантичность проявлялась даже здесь, в хаосе подготовки к грядущей битве. Офицеры и унтер-офицеры строго контролировали каждый шаг солдат, проверяя готовность техники к наступлению.

В центре лагеря генерал Теодор Виш, командующий дивизией «Лейбштандарт», осматривал первые прибывшие «Пантеры». Рядом с ним стояли командиры рот и взводов, внимательно слушая каждое его слово.

— Это не просто новый танк, господа, — голос генерала звучал уверенно и громко, — это наше преимущество в грядущем сражении. Однако, как всякое новое оружие, оно требует особого обращения и понимания его возможностей и слабостей.

И генерал постучал кулаком по корпусу «Пантеры».

— Броня крепкая, орудие мощное, но машина сложная. Каждый экипаж должен идеально знать свою технику. Не допустите ошибок, господа. Малейший промах может стоить жизни вам и вашим товарищам.

Командир первой танковой роты оберштурмфюрер Йозеф Эберхард, молодой офицер с холодным взглядом, выступил вперёд:

— Herr General, наши экипажи прошли полную подготовку. Машины готовы, люди тоже. «Пантеры» справятся с советскими Т-34 на дистанции, которая и не снилась русским.

— Хорошо, Эберхард, — генерал внимательно взглянул на офицера. — Однако не забывайте, что советы приготовились не хуже нас. Минные поля, противотанковые пушки и артиллерия — вот ваши главные противники. Не теряйте бдительность ни на секунду.

Рядом обсуждали свои опасения командиры рот, с недоверием поглядывая на тяжёлые самоходки «Фердинанд» и массивные «Тигры». Штурмбаннфюрер Герхард Майер, ветеран Африканского корпуса, с сомнением качал головой:

— Машины сильные, но тяжёлые. Если увязнут в грязи, ни одна техника не вытащит. Русские дороги — это не европейский асфальт. Если завязнем, русские нас сожгут на месте.

— Зато какая огневая мощь! — парировал его коллега оберштурмбаннфюрер Фридрих Вебер, высокий и худощавый офицер. — Эти танки могут уничтожать противника за километр, прежде чем он даже заметит нас.

— Надеюсь, твои слова подтвердятся на деле, Фридрих, — тихо ответил Майер, глядя на горизонт, где начиналась линия фронта.

Тем временем к лагерю подъехала группа мотоциклистов с донесением. Унтерштурмфюрер Адольф Крюгер спрыгнул с мотоцикла и передал документы генералу Вишу:

— Сведения от разведки, Herr General. Советские позиции укреплены, линии обороны многослойные. Готовятся к длительному сопротивлению.

Генерал внимательно просмотрел бумаги и, не отрывая взгляда от карт, произнёс:

— Значит, придётся прорывать их укрепления с максимальной мощью и решимостью. Сообщите всем ротам: проверка техники и вооружения дважды в день. Никаких поломок и сбоев в момент атаки быть не должно!

Лагерь продолжал шуметь и гудеть от работы двигателей. Немцы готовились к битве, тщательно проверяя каждую деталь своей техники, не подозревая, что за ними уже внимательно наблюдают маленькие, почти незаметные «глаза» в небе, которые фиксировали каждое движение и передавали данные обратно в советский штаб.

Громов стоял возле небольшого штаба, который располагался в деревенской избе. Ночное небо под Курском было беспросветно чёрным, лишь на горизонте виднелись слабые всполохи далёкой артиллерийской перестрелки. Звёзды казались особенно холодными и далёкими, а вокруг пахло сырой землёй, бензином и грядущим напряжением перед наступлением немцев.

— Товарищ инженер, аппараты готовы, — доложил младший лейтенант Савельев, оператор разведывательных дронов «Комар». — Проверили всё дважды, система стабильна.

Громов кивнул:

— Хорошо, Михаил. Вылетать будете парами, с интервалом в десять минут. Цель — сектор юго-западного и северного выступа немецкого плацдарма. Главное — передать точные координаты скопления немецких танков. Понимаете, насколько это важно?

— Так точно, товарищ инженер. Сделаем всё, как надо.

— Не забывайте о немецкой РЭБ, — строго добавил Громов. — Летите на предельной высоте. Маневрируйте, обходите очаги подавления.

— Будет сделано, товарищ инженер, — ответил Савельев уверенно, хотя Громов видел в его глазах напряжение.

Через несколько минут первый дрон взвился в воздух, тихо жужжа моторами. Маленькая, едва различимая в темноте машина быстро растворилась в ночном небе.

Громов зашёл в штаб. На столах стояли несколько радиостанций, возле них — радисты и операторы. Лица солдат освещались слабым светом экрана. Внутри стоял тяжёлый запах нагретого металла и резины.

— «Комар-один» в зоне цели, — сообщил оператор, глядя на экран с затаённым дыханием. — Передача изображения началась.

На экране появились первые расплывчатые контуры техники. По мере приближения «Комара» картинка стала отчётливой: в плотном построении стояли немецкие «Тигры» и «Пантеры», замаскированные сетями, кустами и ветками. Даже в темноте было понятно, что немцы подготовили мощный танковый кулак.

— Ого! — тихо произнёс Громов, понимая масштабы угрозы. — Сколько там их?

— В одном секторе только сейчас насчитали пару сотен машин, товарищ инженер. Это только начало, — оператор нервно записал координаты на бумагу.

Второй дрон стартовал с небольшим запаздыванием из-за технической заминки. Громов с тревогой следил за экраном:

— «Комар-два» вышел на связь?

— Пока нет, товарищ инженер, — отозвался оператор с обеспокоенным голосом. — Возможно, немецкая РЭБ глушит.

Несколько мучительно долгих минут прошли в тишине. Вдруг связь восстановилась, и на экране появился ещё один участок немецкого фронта — эшелонированные позиции танков, самоходок и бронетранспортёров.

— Связь восстановлена! Передача стабильна, — доложил радист. — Фиксирую координаты.

Громов облегчённо выдохнул и повернулся к радисту:

— Немедленно передайте координаты и фотографии в штаб фронта, генералу Василевскому. С пометкой — «Срочно».

Телефон на столе зазвонил, прерывая напряжённую тишину. Громов схватил трубку:

— Громов слушает.

— Алексей Андреевич, — голос Василевского звучал напряжённо и серьёзно. — Получили ваши первые данные. Положение серьёзное?

— Более чем, товарищ генерал. Немцы накопили огромное количество техники.

— Понял, Алексей Андреевич, — ответил Василевский. — Продолжайте разведку, каждый снимок сейчас очень важен для нас.

— Будет сделано, товарищ генерал, — решительно ответил Громов и положил трубку.

На улице начинался дождь, мелкий и холодный. Громов вышел из штаба, глядя на горизонт, за которым скрывалась огромная вражеская сила.

Вдали снова зажужжал мотор очередного дрона. Ночь только начиналась.

Ночь перед наступлением была особенно тихой и напряжённой. Под густыми кронами деревьев, на окраине небольшого лесного массива недалеко от Белгорода, замерли тяжёлые силуэты немецких танков. Чёрные контуры «Тигров» и «Пантер» едва различались в темноте, укрытые густыми маскировочными сетями, ветками и кустарником, тщательно уложенными сапёрами и солдатами. Лишь редкие вспышки сигаретных огоньков нарушали абсолютную тьму, а негромкий говор солдат растворялся в шорохе ночного леса.

На командном пункте дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» горела тусклая лампа, освещавшая широкую карту, разложенную на походном столе. Генерал-лейтенант Теодор Виш внимательно изучал пометки и линии, нанесённые цветными карандашами.

— Герр генерал, — осторожно произнёс начальник штаба дивизии полковник Пауль Хауссер. — Всё готово. Танковые группы рассредоточены и ждут приказа.

Виш медленно поднял взгляд.

— У русских мощная линия обороны, полковник, — сказал он спокойно. — Мы должны прорваться с первого удара. Промедление неприемлемо.

Хауссер коротко кивнул.

— Люди готовы, господин генерал. Экипажи получили приказ о максимальной секретности и строгом соблюдении радиоэфира. Сигналы не передаём.

Виш подошёл к небольшому окну командного бункера, слегка отодвинув плотную штору. На поляне, покрытой масксетью, едва угадывались очертания тяжёлых танков. Он тихо спросил:

— Что с топливом и боекомплектом?

— Всё подвезли ещё ночью, — заверил Хауссер. — Топливозаправщики спрятаны в лесу, боеприпасы распределены.

— Отлично, — генерал вновь окинул карту взглядом. — Нам нужна абсолютная неожиданность. Советы должны понять, что против «Лейбштандарта» их оборона бесполезна.

В нескольких километрах южнее, в передвижном командном пункте радиоэлектронной борьбы, полковник Гельмут Рот сидел перед массивным радиоприёмником. Красные огоньки приборов ритмично мигали, освещая напряжённое лицо офицера.

— Докладывайте, майор Шульц, — резко бросил он.

— Эфир чист, герр полковник, — ответил связист, поправляя наушники. — Никаких признаков советских беспилотников не обнаружено.

Рот задумчиво нахмурился.

— Странно, майор. Они так упорно пытались преодолеть наше подавление, а теперь вдруг полная тишина.

— Возможно, их аппараты исчерпали ресурсы, — предположил Шульц. — Или они боятся потерять последние дроны перед началом наших действий.

Рот раздражённо кивнул:

— Возможно, возможно… Продолжайте наблюдение. Любой сигнал — сразу ко мне.

В это же самое время, совершенно незамеченные немецкой аппаратурой, несколько небольших беспилотников «Комар» скользили над позициями дивизий СС. Дроны летели на минимальной высоте, едва задевая верхушки деревьев. Их камеры методично фиксировали тщательно замаскированные позиции, ряды тяжёлых танков и скрытые лесом склады с боеприпасами и топливом.

На советском командном пункте Громов стоял, внимательно глядя в экран. За его спиной находились операторы дронов, тихо переговариваясь и отмечая позиции противника.

— «Комары» идут идеально, Алексей Андреевич, — доложил оператор сержант Воронов. — Немцы совершенно ничего не замечают.

— Отлично, — тихо произнёс Громов, пристально глядя на изображения, приходящие с камер дронов. — Координаты зафиксированы?

— Всё точно, до метра, — подтвердил Воронов.

Громов на мгновение задумался, затем повернулся к старшему офицеру связи:

— Передайте срочно в Ставку. Пусть знают, что у нас всё получилось. Немецкие позиции вскрыты.

Тем временем в немецких лагерях царила атмосфера напряжённого ожидания. Солдаты, завершая последние приготовления, тихо обменивались короткими фразами:

— Завтра нас ждёт настоящий бой, Курт, — сказал молодой танкист, затягивая ремни на амуниции.

— Главное, чтобы работало снабжение топлива и боеприпасов, — пробормотал его напарник, проверяя приборы связи в башне танка.

— Не бойся, инженеры обещали, что снарядов и топлива хватит до Москвы, — попытался успокоить товарищ.

Солдаты рассмеялись негромко, разряжая напряжение перед наступающим днём, не подозревая, что невидимые глаза советских беспилотников уже передали в Москву все детали их расположения.

Глубокая ночь окончательно поглотила поле боя. Лишь звёзды безмолвно мерцали над тихими, наполненными смертельным ожиданием полями Курского выступа.

ГЕНЕРАЛЬНОЕ КОМАНДОВАНИЕ СУХОПУТНЫХ ВОЙСК ВЕРХОВНОЕ КОМАНДОВАНИЕ ВЕРМАХТА

Берлин, 3 июля 1943 года

ОПЕРАТИВНЫЙ ОТЧЁТ № 347

Совершенно секретно Экземпляр № 4

О ПЕРЕБРОСКЕ ТАНКОВЫХ СОЕДИНЕНИЙ В РАЙОН КУРСКА

Согласно приказу Верховного командования Вермахта № 6 о подготовке и начале операции «Цитадель», Генеральный штаб Сухопутных войск докладывает следующее:

Переброска основных танковых и механизированных соединений в исходные районы для проведения наступательной операции на Курском направлении завершена полностью к 02.07.1943 г. В ходе переброски было задействовано более 150 железнодорожных эшелонов, переместивших бронетанковые части и соединения

Эшелоны проследовали по маршрутам в условиях строгой секретности и ночного режима передвижения. Для маскировки использовались специальные сети и укрытия, минимизировано радиообщение и радиообмен в эфире.

В результате тщательно спланированных мероприятий переброска завершена без каких-либо потерь в технике или личном составе. Части находятся в полной боевой готовности и ожидают приказа к началу наступления.

Подготовка исходных позиций, дозаправка и обеспечение боекомплектом осуществлены своевременно. Дух войск высокий, моральное состояние личного состава превосходное.

Таким образом, оперативное развертывание танковых дивизий на Курском направлении выполнено в полном соответствии с утверждённым графиком и без потерь.

Подписал:

Начальник Генерального штаба Сухопутных войск Генерал-полковник Курт Цейтцлер