Дроны над Курской дугой

Глава IX «Прохоровка в огне»

Ночь на 10 июля опускалась на позиции немецких войск в районе н. п. Красный Октябрь и Красная Поляна. Полевой штаб II танкового корпуса СС расположился в полуразрушенном доме на окраине деревни Грязное. Генерал-полковник Пауль Хауссер, командир корпуса, стоял у разложенных на большом столе карт и внимательно слушал доклады своих офицеров.

— Мой генерал, — начал полковник Гельмут Рот, отвечающий за борьбу с советскими беспилотниками, — система радиоэлектронного подавления и мобильные группы охотников доказали свою эффективность. Но, как мы убедились под Обоянью, русские адаптируются очень быстро.

Хауссер внимательно посмотрел на него, слегка нахмурив брови:

— Каковы ваши рекомендации, полковник? Нам не нужны временные успехи. Необходимо полностью исключить возможность атаки с воздуха.

— Как вы знаете, мы уже усилили мобильные группы дополнительными бронемашинами с крупнокалиберными пулемётами и скорострельными зенитными орудиями, — уверенно ответил Рот. — Также мы рекомендуем использовать на всех танках специальные защитные сетки из металлических тросов и решёток. Это сведёт угрозу к минимуму. Кроме этого, немецкие инженеры постоянно работают над новыми методами борьбы с советскими беспилотниками.

Хауссер кивнул и обратился к офицерам дивизий СС:

— В течение ночи все танки должны быть оборудованы дополнительной защитой. Я не потерплю повторения ошибок обоянского направления. Фюрер требует немедленного и решающего наступления на Прохоровку.

— Так точно, мой генерал, — ответил командир дивизии «Рейх» генерал Вальтер Крюгер. — Личный состав уже проинструктирован. Моральный дух солдат высок, особенно после последних успехов против воздушных налётов русских.

Хауссер взглянул на другого командира:

— Дивизия «Лейбштандарт» готова?

— Готовы полностью, — уверенно отозвался генерал Теодор Виш. — Позиции заняты, танки «Тигр» и «Пантера» приведены в полную боеготовность. Уже к утру мы начнём атаку, которая сломит советскую оборону на этом участке.

В палатке воцарилась тишина. Хауссер медленно обвёл всех взглядом и произнёс твёрдо:

— Господа, я напоминаю вам, что Прохоровка — это не просто ключевая точка. Это дверь в Курск, а значит задел для победы на Восточном фронте. Фюрер не простит нам ошибок. Наступление должно быть молниеносным и сокрушимым. Защитные меры от воздушной угрозы должны быть доведены до совершенства.

— Так точно, мой генерал! — хором ответили офицеры.

После совещания генерал Хауссер остался наедине с полковником Ротом.

— Полковник, честно говоря, я опасаюсь, что русские могут преподнести нам новый сюрприз. Вы уверены, что всё предусмотрели?

Рот помолчал секунду, затем решительно ответил:

— Мой генерал, русские будут стараться пробиться снова и снова. Но наши меры сейчас значительно превосходят их возможности. Даже если они изменят тактику, у нас будет время адаптироваться быстрее них.

— Хорошо, — сказал Хауссер. — Ваша задача — постоянно держать меня в курсе. Это ключ к успеху.

В это время по позициям дивизий СС уже двигались грузовики, доставляющие металлические сетки и крепления. Солдаты и танкисты, несмотря на усталость, работали быстро и слаженно, монтируя защиту на башнях и корпусах танков. Среди бойцов царил уверенный оптимизм.

Командиры обходили позиции, проверяя готовность экипажей и техники. Офицеры мотопехоты и мобильных групп «охотников» получали последние инструкции по тактике борьбы с беспилотниками.

Полковник Рот, возвращаясь в свой командный броневик, наблюдал за подготовкой и мысленно повторял:

«На этот раз мы точно готовы. Теперь русские узнают, что такое немецкая инженерная мысль».

Ночь медленно уходила, и на горизонте начали появляться первые лучи рассвета. Ожидание боя висело в воздухе, будто густой туман, охватывая всех без исключения.

Глубоко в лесах Восточной Пруссии, в бетонном лабиринте бункеров ставки Вольфшанце было тихо. В центре просторного помещения ярко горели электрические лампы, освещая карты, разложенные на длинном дубовом столе. Гитлер медленно ходил вдоль стола, нервно сжимая в руках указку, и молча выслушивал доклады.

— Мой фюрер, — начал генерал-фельдмаршал Кейтель, — ситуация под Курском сложилась не так, как мы предполагали. Северное направление оказалось более сложным, чем ожидалось. Нам пришлось перенести основной удар на Прохоровку. Наши танковые части и соединения СС готовы выступить, однако русские продолжают использовать беспилотные летательные аппараты, которые осложняют наши действия.

— Снова эти беспилотники! — раздраженно прервал его Гитлер. Лицо фюрера побагровело от гнева, взгляд стал жёстким и пронизывающим. — Рот заверял меня, что он может полностью нейтрализовать их. Почему они всё ещё летают над нами?

— Мой фюрер, — спокойно вмешался Йодль, стараясь смягчить накал, — мы уже применили дополнительные меры. На танках установлены металлические сетки, препятствующие попаданию зарядов. Кроме того, созданы мобильные группы на бронетехнике с вооружением для непосредственного уничтожения русских аппаратов. Первые результаты уже обнадёживают.

Гитлер медленно повернулся к Йодлю, глаза его немного сузились:

— Почему я узнаю об этом только сейчас?

— Мы хотели предоставить вам полные результаты, мой фюрер, — твёрдо ответил Йодль. — Первая волна атаки русских аппаратов была успешно отбита. Наши танки практически не пострадали. Мы уверены, что сможем эффективно прикрыть наступающие части.

Гитлер задумчиво посмотрел на разложенную карту, затем на мгновение замолчал. Все присутствующие, затаив дыхание, ждали его слов.

— Оборона русских под Прохоровкой должна пасть, — наконец, произнёс он глухо, но решительно. — Это ключ ко всему наступлению на Курск. Я не потерплю больше никаких сбоев.

— Мы сделаем всё возможное и невозможное, мой фюрер, — заверил Кейтель.

Гитлер кивнул, снова посмотрев на Йодля:

— Если русские аппараты снова прорвутся, последствия понесёте лично вы. Не будет никаких оправданий, ясно?

— Так точно, мой фюрер! — одновременно произнесли Йодль и Кейтель.

Гитлер резко повернулся и быстрым шагом направился к выходу, сопровождаемый напряжёнными взглядами своих генералов.

Когда дверь за фюрером закрылась, в комнате ещё долго сохранялась напряжённая тишина. Первым её нарушил Канарис, который, переглянувшись с Йодлем, тихо произнёс:

— Нам нужно немедленно активизировать агентуру и выяснить, откуда русские берут эти разработки. Мы должны уничтожить источник.

— Совершенно согласен, — отозвался Йодль, — и чем быстрее, тем лучше. Но я думаю, что на результат летнего наступления операции Абвера уже не повлияют.

Генералы медленно начали расходиться, неся с собой тяжесть ответственности за исход битвы, от которой зависела судьба всей Германии.

Солнце медленно садилось за горизонт, окутывая багровым светом позиции советских войск под Прохоровкой. На передовой линии шли последние приготовления. Танкисты и артиллеристы с тревожной сосредоточенностью проверяли орудия и технику.

В командном блиндаже, скрытом в густых зарослях у небольшого оврага, собрались генералы Николай Ватутин и Павел Ротмистров, напряжённо обсуждая диспозицию сил.

— Павел Алексеевич, немцы явно намерены прорваться здесь, через Прохоровку. У нас нет права на ошибку, — голос Ватутина звучал резко, но уверенно.

— Да, Николай Фёдорович, — ответил Ротмистров, — 5-я гвардейская танковая армия заняла позиции. Артиллерия прикроет левый фланг. Танки выстроены в засаде — пусть немцы зайдут поглубже, а затем мы дадим им бой.

Ватутин кивнул, задумчиво глядя на карту:

— Главное, чтобы разведка сработала вовремя. Нам нужно знать точное место главного удара.

В это время в командный пункт вошёл Громов. На лице инженера была заметна усталость, но взгляд оставался твёрдым. Генералы посмотрели на инженера, ожидая доклада.

— Товарищи генералы, — начал он, — вы знаете, ситуация сложная. Немцы внедрили мобильные группы РЭБ и защитные сетки на танках. Наши беспилотники несут серьёзные потери. Но мы работаем над усилением зарядов и совершенствуем системы наведения.

Ватутин внимательно посмотрел на Громова:

— Алексей Андреевич, мы рассчитываем на ваши аппараты. Нам нужна точечная разведка и хотя бы несколько эффективных ударов по их головным танкам.

Громов спокойно ответил:

— Всё будет сделано, товарищ генерал. Сегодня ночью мы проверим новые модификации. Завтра утром аппараты смогут подняться в небо.

Ночь прошла в непрерывной работе. На фронтовом аэродроме техники в свете фонарей устанавливались новые мощные боеголовки на дроны. Инженеры перепроверяли систему навигации и улучшенные приборы связи, предназначенные для преодоления немецких помех.

— Проверьте ещё раз все контакты! — отдавал распоряжения Громов, переходя от аппарата к аппарату. — Нам нельзя потерять ни одного дрона впустую.

Утром, перед рассветом, он снова стоял рядом с генералом Ротмистровым, наблюдая, как беспилотники один за другим поднимаются в сероватое небо, скрываясь в утреннем тумане.

— Ну что, Алексей Андреевич, теперь дело за вашими «птицами». Удастся ли пробить немецкую защиту? — спросил Ротмистров, прикуривая папиросу.

— Должны пробить, Павел Алексеевич, — уверенно ответил Громов. — Мы изменили алгоритм работы систем наведения и усилили заряды. Главное, чтобы хватило времени на обнаружение целей.

Ватутин, стоя чуть в стороне, задумчиво произнёс:

— Сейчас решается судьба не только Прохоровки, но и всего Курского выступа. Если немцы прорвутся здесь, последствия могут быть катастрофическими.

Наступило напряжённое молчание. Лишь гул моторов беспилотников, удаляющихся в направлении противника, нарушал тишину рассветного утра. Солдаты и офицеры знали: битва, к которой готовились все эти месяцы, начнётся уже скоро. Каждый понимал, что от предстоящих часов зависит многое — не только успех операции, но и исход всей войны.

Громов внимательно следил за дисплеем приёмника, на котором мелькали первые кадры с камер разведывательных беспилотников. Немецкие позиции отчётливо просматривались, и он с облегчением заметил, что новые системы успешно преодолевают радиопомехи.

— Товарищ генерал, у нас первые данные, — Громов повернулся к Ротмистрову. — Немцы сосредоточили крупную танковую группу прямо напротив нас. Вижу «Тигры», «Пантеры», несколько самоходок и мобильные группы РЭБ.

Ротмистров нахмурился:

— Отлично, Алексей Андреевич. Немцы идут ва-банк. Ну что ж, встретим их достойно.

Ватутин твёрдо сжал кулаки, глядя вдаль:

— Пусть приходят. Мы готовы.

Утренний туман тяжёлой серой вуалью окутал равнины вокруг Красного Октября. Воздух наполнился глухим, нарастающим гулом моторов, словно огромная железная волна медленно накатывала на советские позиции.

— «Пантеры» вперёд, держать строй! — отчётливо звучал голос командира 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» в радионаушниках танкистов.

Десятки танков, с установленными защитными сетками, медленно, но неумолимо ползли вперёд. Гусеницы с грохотом молотили землю, перемешивая грязь и траву в однородную массу. За танками двигались самоходные орудия «Фердинанд», похожие на хищных зверей, притаившихся за бронированными щитами.

На советской стороне командиры 5-й гвардейской танковой армии внимательно следили за приближением противника через бинокли. Генерал Ротмистров, стоя возле броневика, негромко сказал:

— Огонь открывать только по команде. Подпустим их поближе.

— Вас понял, товарищ генерал! — ответил молодой офицер, нервно сжимая рацию.

Тем временем в воздухе появились первые ударные беспилотники. Они быстро приближались к немецким позициям, удерживая минимальную высоту.

— Наблюдаю цели, — доложил оператор дрона, внимательно следя за экраном монитора.

— Держи курс, — ответил Громов, стоя рядом и изучая видеотрансляцию.

Но неожиданно сигнал с одного из аппаратов пропал. Затем ещё с одного. На экране были видны вспышки выстрелов с земли.

— Что происходит? — резко спросил Громов.

— Похоже, немцы нас ждали, — растерянно ответил оператор. — Сбивают!

Громов сжал кулаки, наблюдая за гибелью очередного дрона, который взорвался в воздухе, зацепившись за стальные сети, установленные на башнях танков.

На земле, среди немецких танков, бойцы спецотрядов ликовали.

— Отличная работа, господа! — кричал лейтенант СС, сжимая дробовик. — Русские птицы сегодня не полетают!

В этот момент в рядах советских войск прозвучала команда на открытие огня. Танковые пушки загрохотали одновременно, создавая непрерывный шумовой вал.

Советские Т-34 и СУ-152 врывались в бой с отчаянной решимостью. Тяжёлые снаряды били по броне немецких «Тигров» и «Пантер», но многие попадания не пробивали их толстой брони.

— Вот это броня у фашистов! — крикнул механик-водитель одного из Т-34, стараясь маневрировать среди падающих снарядов.

— Целимся в гусеницы, бьем по борту! — кричал командир танка заряжающему наводчику.

Тем временем немецкие танки, выдержав первые удары, начали методично уничтожать советские позиции. Экипажи СС действовали профессионально и безжалостно, выбивая танки один за другим.

— Советские танки горят! — торжествующе крикнул по рации командир «Пантеры». — Продолжаем наступление!

Но неожиданно один из немецких танков, закрытый защитной сеткой, вздрогнул от взрыва. Дрон, преодолевший систему защиты и уклонившийся от огня, сумел сбросить заряд прямо на двигатель.

— Что это было⁈ — взревел немецкий офицер.

— Ещё одна русская железка! — ответил стрелок из спецотряда, целясь в небо. — Но остальные сбиты!

Несмотря на потери беспилотников, советская оборона смогла временно замедлить немецкий натиск. Но в немецком штабе царила эйфория.

— Фюрер будет доволен, — с улыбкой произнёс генерал Хауссер, наблюдая за ходом боя. — Русские потеряли свои «глаза». Теперь наш ход!

Однако Громов уже готовил следующий этап операции, понимая, что настоящая битва ещё впереди.

Южные подступы к Прохоровке, район Верхний Ольшанец, сотрясались от залпов артиллерии и грохота сотен двигателей танков. Над землёй повис плотный, чёрный дым, смешанный с пылью и гарью. Советские командиры наблюдали за ходом боя из передвижного командного пункта, расположенного на возвышенности, откуда была видна вся панорама сражения.

Генерал Павел Ротмистров напряжённо смотрел в бинокль: — Вижу их! «Тигры» идут с запада, пытаются прорваться по шоссе! Танковый корпус — на позиции!

Командиры танковых рот докладывали по радио: — Это вторая рота, вижу группу «Пантер», начинаем огонь! — Четвёртая рота, атакуем южный фланг!

Танки Т-34 и тяжёлые КВ с рёвом двигателей ринулись навстречу немецким машинам. «Тигры» и «Пантеры» остановились и открыли огонь, их пушки выпускали смертоносные снаряды, пробивая броню советских машин. Но советские танкисты отчаянно маневрировали, стараясь приблизиться и ударить с минимального расстояния.

На другом участке фронта инженер Алексей Громов, склонившись над картой, отдавал распоряжения операторам беспилотников: — Отправьте две группы на север, имитируйте массированный заход. Пусть немцы думают, что мы опять идём на прорыв!

Операторы подтвердили команду и запустили беспилотники. Небольшие аппараты с характерным жужжанием пронеслись над позициями немцев, имитируя атаку. Мобильные группы немецких «охотников за дронами» немедленно начали действовать, открыв интенсивный огонь из пулемётов и дробовиков. Громов удовлетворённо кивнул: — Отлично, они повелись. Теперь откройте свободный канал и передайте координаты их мобильных отрядов нашим артиллеристам.

Связисты быстро выполнили приказ. Через несколько минут мощный артиллерийский огонь советских гаубиц обрушился на выявленные позиции немецких мобильных групп, разрывая их технику на куски и сея панику.

На центральном направлении танковые бои достигли критической точки. Советские и немецкие танки шли в лобовые атаки, башни горели, гусеницы рвались, экипажи выбирались из подбитых машин и, укрывшись за бронёй, продолжали вести огонь из автоматов.

— Наши ряды редеют, товарищ генерал! — докладывал молодой офицер Ротмистрову. — Но мы удерживаем позиции, немцы начинают отступать!

Ротмистров стиснул зубы: — Подтяните резервный батальон. Мы не можем упустить момент!

В это время с другой стороны поля боя немецкие командиры в панике перегруппировывали свои силы. Генерал Хауссер, командира II танкового корпуса СС, хрипло отдавал приказы: — Перестроиться! Дивизии «Лейбштандарт» — отступить и занять оборону! Усилить огонь артиллерии!

Полковник Гельмут Рот смотрел на поле боя, покрытое дымом и огнём: — Наши «охотники» больше не справляются. Русские перешли к новой тактике, отвлекают наши силы. Нам нужна поддержка с воздуха, иначе мы рискуем проиграть!

Советские танкисты, увидев мощные артиллерийские залпы, приободрились и с новой силой атаковали позиции немцев. Над полем боя вновь появились беспилотники, теперь уже ударные, они наносили удары по уязвимым участкам немецких войск.

Ситуация на поле боя менялась стремительно. Немцы, только что уверенные в победе, оказались застигнуты врасплох мощной советской артиллерией и хитрой тактикой Громова. Солдаты обеих сторон понимали, что это только начало, и самый решающий бой ещё впереди.