Дроны над Курской дугой

Глава XI «Перелом»

Часть I: «Удар „Мёртвой головы“»

Рассвет 12 июля застал немецкие позиции у реки Псёл уже готовыми к наступлению. В окопах и блиндажах 3-й моторизованной дивизии СС «Мёртвая голова» царило напряжённое ожидание. Моторы танков и самоходных орудий глухо рокотали, заглушая разговоры солдат. Командир дивизии, генерал-майор СС Герман Приесс, стоял возле командного пункта и внимательно смотрел на карту, слушая доклады офицеров.

— Герр генерал, разведка подтвердила, что советские позиции в районе Прохоровки усилены пехотой и танками. — доложил командир разведывательного батальона оберштурмбаннфюрер СС Конрад Шмидт. — Противник готов к отражению атаки.

Приесс поднял глаза от карты:

— Готовы или нет, нам нужно выиграть сражение на этом участке любой ценой. Броня и огонь — вот наш ответ!

— Наша дивизия — элита Германии, — голос Приесса звучал уверенно, — и сегодня мы докажем это снова.

В то же мгновение над горизонтом взлетели сигнальные ракеты, и воздух разорвали первые артиллерийские залпы. Советские позиции окутались пылью и дымом. Сразу же после артподготовки двинулись вперёд тяжёлые танки «Тигр» и средние «Пантеры», сопровождаемые бронетранспортёрами с пехотой.

Немецкая атака была стремительной и сокрушительной. Танкисты дивизии «Мёртвая голова» рвались вперёд, прокладывая путь через советские оборонительные линии. Командиры танков активно корректировали огонь по позициям артиллерии и пулемётным гнёздам.

— Вперёд, вперёд! Не останавливаться! — гремел по радио голос командира батальона гауптштурмфюрера СС Курта Энгельмана.

Однако продвижение было нелёгким. Советские части 5-й гвардейской армии оказывали отчаянное сопротивление. Взрывы мин и снарядов, вспышки пулемётного огня и ракеты из противотанковых ружей создавали стену смертельного огня.

Вскоре в небе над немецкими танками появились советские беспилотники. Операторы мобильных групп РЭБ, подготовленные полковником Гельмутом Ротом, немедленно приступили к работе.

— Активировать глушение! — командовал Рот, наблюдая через бинокль за воздушными целями. — Частоты 432 и 478 мегагерц. Перекрыть весь спектр!

Радиоволны стремительно накрыли поле боя, сбивая навигацию советских беспилотников. Несколько аппаратов потеряли управление и рухнули в землю.

— Превосходно, — процедил сквозь зубы Рот. — Но это ещё не всё. Запустить дымовые завесы!

По приказу офицера, на позиции немецких танков выдвинулись специальные машины, выбросив густые клубы дыма. Вскоре поле боя заволокло настолько, что видимость снизилась до минимума.

Тем временем на советском командном пункте Алексей Громов напряжённо всматривался в экраны мониторов. Он видел, как один за другим гаснут сигналы от его аппаратов.

— Немцы снова глушат связь и закрывают поле боя дымом, — докладывал оператор. — Теряем машины.

Громов стиснул зубы:

— Переводите оставшиеся аппараты на повышенную высоту. Сфокусируйте камеры на край дымовой завесы. Нам нужны координаты танковых колонн!

Советские дроны стали осторожно обходить зону глушения, поднявшись выше облаков дыма. Спустя некоторое время Громов облегчённо выдохнул:

— Вот они. Передавайте координаты немедленно Ватутину и Ротмистрову!

Генерал Ротмистров, получив данные, отдал приказ артиллерии:

— Накроем фрицев! Максимальная плотность удара по указанным координатам!

Советские орудия открыли огонь. Снаряды начали падать точно на немецкие позиции, разрушая танки и бронетехнику. Однако танковый кулак дивизии СС «Мёртвая голова» продолжал рваться вперёд, несмотря на потери.

Герман Приесс внимательно следил за боем, осознавая всю опасность ситуации:

— Усилить натиск! Выбивайте советские танки!

Обе стороны несли тяжёлые потери. Поле боя было усеяно горящей техникой и телами погибших. Бой достиг кульминации, и казалось, что победитель ещё не определён.

Громов, стоя на командном пункте, чувствовал, что наступает переломный момент:

— Отправьте последние резервы беспилотников. Мы не можем отступить сейчас. Немцы должны быть остановлены здесь, у Псёла.

Воздух снова прорезали стремительно мчащиеся аппараты Громова, прорывающиеся сквозь дым и помехи.

Часть II: «Ответный удар»

Небо над Прохоровкой постепенно затягивалось дымом и гарью, густой пеленой висевшей над полем боя. В командном пункте 5-й гвардейской танковой армии царила напряжённая обстановка. Генерал-лейтенант Павел Ротмистров внимательно всматривался в карту, покрытую пометками и условными обозначениями.

— Немцы наступают вдоль всего фронта, — сообщил начальник штаба, наклоняясь ближе к командиру. — Танки дивизии СС «Мёртвая голова» прорвались в нескольких местах, наши позиции под серьёзной угрозой.

Ротмистров кивнул, задумчиво проведя рукой по подбородку:

— Если они закрепятся за рекой Псёл, нам придётся отходить и перестраивать оборону. Этого нельзя допустить. Необходимо немедленно наносить контрудар.

— Товарищ генерал, у нас значительные потери техники после утреннего боя, — осторожно заметил штабной офицер. — Немецкие «Тигры» и «Пантеры» превосходят нас по броне и дальности стрельбы.

— В этом вы правы, товарищ майор, — спокойно ответил Ротмистров, глядя в глаза офицеру. — Но сейчас важно не сколько танков у немцев, а как именно мы будем их бить.

В этот момент дверь штаба распахнулась, и внутрь вошёл инженер Алексей Громов.

— Товарищ генерал, мы перенастраиваем оставшиеся аппараты. Будем заходить с других высот и под другими углами. Но для успешного удара нам нужно максимально точное взаимодействие с вашими танками и артиллерией.

— Взаимодействие будет, — твёрдо сказал Ротмистров. — Я уже отдал приказ частям приготовиться к контрудару. Ваши беспилотники должны нанести удар в самый критический момент и по ключевым целям. Сможете обеспечить точность?

— Мы сделаем всё возможное, — заверил Громов.

Через несколько минут Громов уже отдавал последние распоряжения инженерам и операторам на аэродроме. Беспилотники готовились к взлёту. С новой прошивкой и изменёнными параметрами, аппараты должны были стать менее уязвимыми для немецкой защиты.

В это же время на поле боя танкисты 5-й гвардейской танковой армии получили приказ приготовиться к контрудару. Командиры рот и батальонов спешно уточняли координаты, занимали исходные позиции. Танк за танком, ревя двигателями, выстраивались в ударные группы, готовые нанести решительный удар.

Наступил критический момент. Немецкие танки дивизии «Мёртвая голова» уже подходили к реке, намереваясь форсировать её и закрепиться на выгодных позициях. Но неожиданно над ними пронёсся характерный шум беспилотников.

— Русские снова в воздухе! — закричал немецкий наблюдатель.

Но теперь аппараты шли на новых высотах, стремительно маневрируя, обходя зоны действия РЭБ и дымовых завес. Пара мощных взрывов прогремела на ведущих «Тиграх», выводя их из строя и вызывая замешательство в рядах атакующих.

— Вперёд, за Родину! — прогремела команда советского командира батальона.

Контратака советских танков, поддержанная артиллерией и точечными ударами беспилотников, обрушилась на немецкие позиции. Наступательный порыв СС был прерван. Битва достигла своего кульминационного момента, и обе стороны отчаянно сражались, понимая, что исход сражения решится здесь и сейчас.

Часть III: «Охота на командиров»

Утреннее солнце с трудом пробивалось сквозь плотный покров серого дыма и пыли, висевших над позициями немецких дивизий СС. Небо звенело от гула двигателей самолётов и далёких артиллерийских раскатов, но самым тревожным для офицеров был тонкий жужжащий звук беспилотников, появлявшихся неожиданно и столь же быстро исчезавших после коротких, но смертоносных ударов.

Командный пункт дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» располагался в тщательно замаскированном блиндаже на окраине небольшой деревушки. Оберштурмбаннфюрер Клаус Штрайбер нервно курил, проверяя карты и постоянно поглядывая на часы. Его беспокойство передавалось и подчинённым, которые молчаливо ожидали очередного доклада.

— Русские начали охотиться за командирами, — раздражённо проговорил Штрайбер своему адъютанту. — Вчера был уничтожен штаб батальона «Рейха». Сегодня утром потеряна связь с командиром одной из рот. Раньше мы опасались русских снайперов, теперь эта новая угроза с воздуха.

В это время дверь распахнулась, и в помещение вошёл полковник Гельмут Рот, командующий радиоэлектронным подавлением. Он выглядел измождённым и уставшим, но его взгляд оставался холодным и цепким.

— Герр оберштурмбаннфюрер, у нас проблемы, — с трудом выдавил Рот, присаживаясь на стул. — Советские беспилотники адаптировались к нашим помехам. Мы исчерпали свои возможности. Нужны срочные меры, иначе наши командиры станут лёгкими мишенями.

— Как это возможно? — нахмурился Штрайбер, затягиваясь сигаретой. — Вы уверяли, что советские аппараты уже подавлены.

— Да, так и было, — с досадой признался Рот. — Но русские инженеры оказались хитрее. Теперь их дроны используют переменные частоты и высоту, на которой наше оборудование почти бессильно.

Штрайбер раздражённо махнул рукой и вышел на улицу, где в воздухе слышался далёкий свист очередного беспилотника. С запада донеслись приглушённые взрывы — очередной удар пришёлся по командному пункту соседнего подразделения.

— Всем офицерам немедленно менять позиции! — рявкнул Штрайбер адъютанту. — Мы не можем позволить им выбивать наше командование по одному!

На соседних позициях дивизии СС «Рейх» и «Мёртвая голова» ситуация складывалась не лучше. Командиры всё чаще меняли места дислокации, вводя дополнительные меры маскировки и охраны. Но постоянная угроза с воздуха начала подтачивать моральный дух даже самых опытных бойцов.

В одном из замаскированных блиндажей командир «Мёртвой головы», штурмбаннфюрер Эрих Фогель, совещался со своими офицерами:

— Нам нужно действовать иначе, — хмуро заявил он. — Оставаясь на месте, мы просто ждём, когда нас уничтожат. Надо разбивать командные пункты на мелкие группы, постоянно менять позиции.

— Это ухудшит координацию действий, герр штурмбаннфюрер, — осторожно заметил его адъютант.

— А вы предпочитаете быть уничтоженными одним точечным ударом? — рявкнул Фогель. — Мы не имеем выбора!

Офицеры молча кивнули. Никто не осмелился возразить командиру, хотя в глазах многих читалась растерянность и беспокойство.

В то же время полковник Рот отдавал последние приказы инженерам своей мобильной группы:

— Усилить радиоподавление до максимума! Дайте мне хотя бы немного времени, чтобы защитить наших командиров!

Но ресурсы радиоэлектронной борьбы были практически исчерпаны. Солдаты и офицеры с тревогой наблюдали, как каждый новый беспилотник пролетал над их головами, словно хищник, выбирая следующую жертву.

Штрайбер снова взглянул в небо, чувствуя, как холодная капля пота стекает по спине.

— Пора признать, — тихо сказал он сам себе, — война изменилась, и мы не были готовы к этой перемене.

Часть IV: «Перелом»

Прохоровское поле боя, советский и немецкий командные пункты.

Солнце клонилось к горизонту, заливая поле боя красноватым светом, смешанным с чёрным дымом горящих танков. Бой не прекращался ни на минуту, превратив некогда цветущие поля в выжженную пустыню, усеянную покорёженной техникой и телами погибших солдат.

В советском командном пункте генерал Ротмистров напряжённо всматривался в карту. Связисты непрерывно приносили сообщения с передовой. Бои шли на всех направлениях с невероятным ожесточением.

— Танковый корпус генерала Тарасова сообщает о тяжёлых потерях, но держит позиции, — быстро докладывал полковник связи. — Генерал Бурков сообщает, что немцы подтягивают резервы!

— Надо немедленно перебросить туда последние резервы и усилить огневое прикрытие! — приказал Ротмистров. — Свяжитесь с Громовым, нам срочно нужны данные по немецким танкам.

На командном пункте беспилотников Громов напряжённо следил за мониторами. На экране мелькали зернистые изображения немецких танковых группировок.

— Алексей Андреевич, — подбежал инженер, — почти половина наших аппаратов уже потеряна, немецкие мобильные группы и РЭБ перехватывают связь, аппараты падают.

— Пускайте последние дроны, — решительно ответил Громов. — Цель — район скопления дивизии «Мёртвая голова». Мы должны нанести удар именно там.

Немецкий командный пункт был охвачен беспокойством. Пауль Хауссер, несмотря на усталость и ранение, сохранял жёсткое самообладание. Перед ним стоял командир дивизии «Мёртвая голова» Эрих Фогель, докладывая о тяжёлых потерях.

— Герр обергруппенфюрер, советские танки прорвали оборону на нашем левом фланге, — говорил Фогель, — резервы почти исчерпаны, срочно нужна поддержка.

— Поддержки не будет, — хрипло ответил Хауссер. — Наши ресурсы закончились. Держите позиции любой ценой.

Фогель кивнул, понимая безвыходность ситуации. В это время воздух прорезал знакомый звук — беспилотники вновь прорывались сквозь оборону. Солдаты мгновенно вскинули оружие, но поздно — несколько ударов накрыли скопление танков, вызвав серию мощных взрывов.

В советском командном пункте Громов наконец-то облегчённо выдохнул, видя, как на мониторах вспыхивают немецкие танки.

— Удар точный, — доложил оператор. — Противник несёт серьёзные потери.

Ротмистров внимательно слушал доклад по радио, чувствуя, как напряжение постепенно отступает.

— Немцы останавливаются, — сообщил он присутствующим. — Кажется, они поняли, что прорвать оборону уже не смогут.

На немецком командном пункте Пауль Хауссер опустил голову. Он понимал, что решающий момент наступления упущен. Взглянув на разбросанные карты и усталые лица офицеров, он тихо произнёс:

— Наступление остановить. Переходите к обороне.

Над полем боя постепенно наступала тишина. Бои стихали, оставляя после себя опустошение и горечь потерь. Но для советского командования стало очевидно — наступательный порыв противника сломлен.

Громов, вытирая усталое лицо, переглянулся с инженерами:

— Битва ещё не закончена, — тихо сказал он. — Но главное мы сделали. Немцы потеряли инициативу.

Генерал Ротмистров, получив последний доклад, устало улыбнулся:

— Теперь всё зависит от нас. Враг ослаб, а мы выстояли. Наступает перелом.

Часть V: «Особый приказ фюрера»

Ставка Гитлера «Вольфшанце», Восточная Пруссия, 13 июля 1943 года.

Совещание в ставке было назначено неожиданно, и высшие чины рейха нервно ожидали появления фюрера. В просторном кабинете, украшенном картами фронтов и знаменами с нацистской символикой, собрались генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, генерал-полковник Альфред Йодль, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер и несколько старших офицеров штаба.

Дверь распахнулась резко и бесшумно. Вошёл Гитлер, быстрыми шагами пересёк комнату и остановился возле большого стола, где была разложена подробная карта Италии и Южной Европы.

— Докладывайте немедленно! — коротко приказал он, бегло оглядев присутствующих.

Генрих Гиммлер первым взял слово:

— Мой фюрер, ситуация в Италии ухудшается с каждым днём. Режим Муссолини пал, а наши позиции становятся шаткими. Необходима срочная переброска танкового корпуса СС в Италию для стабилизации фронта и сохранения порядка.

Гитлер нахмурился и резко повернулся к Гиммлеру:

— О каком корпусе вы говорите? Вы осознаёте, что сейчас происходит под Курском?

— Так точно, мой фюрер, — уверенно ответил Гиммлер. — Но я считаю необходимым вывести хотя бы дивизию «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Личный состав должен быть сохранён и переброшен в Италию. Это необходимо, чтобы удержать нашу репутацию в глазах союзников и врагов.

Гитлер на мгновение задумался, потом резко спросил:

— Каково состояние «Лейбштандарта» после боёв под Прохоровкой?

— Потери велики, особенно в технике, — доложил Гиммлер, — но личный состав всё ещё представляет собой отборных солдат рейха. Они будут готовы к переброске уже через несколько дней.

— Это элита Германии! — громко и нервно произнёс Гитлер. — Я не допущу, чтобы дивизия, носящая моё имя, была уничтожена на Восточном фронте. Немедленно организуйте переброску личного состава в Северную Италию.

Йодль осторожно вмешался в разговор:

— Мой фюрер, вывод целой дивизии с фронта, пусть даже и без техники, может ослабить наши позиции в решающий момент битвы.

Гитлер сверкнул на него ледяным взглядом:

— Я отдаю себе отчёт в своих приказах, генерал-полковник Йодль! Имя «Адольф Гитлер» должно оставаться символом непобедимости. Вся техника дивизии будет передана дивизии «Рейх». Это не ослабит нашу группировку под Курском и одновременно даст нам возможность стабилизировать фронт в Италии.

Наступила напряжённая тишина. Кейтель решился её нарушить:

— Будут ли какие-то дополнительные приказы, мой фюрер?

— Немедленно исполните это распоряжение, — жёстко сказал Гитлер. — Любые задержки будут расцениваться как саботаж и наказаны самым строгим образом.

Гитлер резко повернулся и направился к выходу. Его генерал смотрели ему вслед. Дверь захлопнулась.

Гиммлер первым нарушил молчание:

— Вы слышали фюрера. Приступаем к исполнению немедленно.