Девятый талисман

Глава 17

— Я путешествовала по побережью, — начала Вожак. — Решила посмотреть, куда ведут новые дороги, и добралась до самых Соленых Болот, а там впервые увидела океан. И когда увидела, тут же поняла, что хочу поплавать по нему, но единственные лодки в Соленых Болотах — крошечные скифы, на которых местные ловят рыбу и крабов. Мне сказали, что настоящие корабли я найду в Черном Порту, так что я отправилась по дороге вдоль побережья на юг, в Черный Порт. И вдруг откуда ни возьмись налетел ветер.

— С морским бризом так бывает, — заметил Хват.

Вожак покачала головой:

— Это не был обычный морской бриз. Это был смерч. Я пыталась укрыться за деревьями у дороги, понадеявшись, что они не станут возражать, но тут с неба упал человек и рухнул прямо передо мной.

— Чародей, — догадалась Ясновидица.

— Конечно, — кивнула Вожак. — Чародей. Я его прежде не встречала. Старик. Он лежал передо мной на дороге, и я слышала, как он дышит хрипло и тяжело. Но он молчал и не шевелился. Я осторожно приблизилась, опустилась рядом с ним на колени и спросила: «Как ты?» Но он лишь застонал. Я взяла его за плечо и попыталась перевернуть, но он оказался куда тяжелее, чем можно подумать. Со стариками так иногда бывает. Однако он сумел сам приподняться, и я увидела его лицо. Вся борода в крови, под носом тоже кровь, и глаз подбит. «Кажется, у меня сломана нога», — сказал он. Я задрала его синий балахон и поглядела. От лодыжки до колена обнаружился здоровенный кровоподтек, уже начавший приобретать лиловый оттенок, но никакой припухлости или вывиха я не увидела. «По-моему, все в порядке, — сообщила я ему. — Нога не выглядит сломанной».

— А это и впрямь можно определить на глазок? — спросил Лучник.

— Как правило, да, — ответила Ясновидица. — Продолжай, Вожак.

— Ну, как бы то ни было, я помогла ему сесть, мы обсудили состояние его ноги, и я сказала: «Повело тебе, что я тут оказалась», а он ответил: «Это никакое не везение. Я тебя искал». Мне не понравились его слова, и я спросила: «Ты это о чем?» — «Ты ведь Вождь Избранных, верно?» — спросил он. Я подтвердила. «Ну значит, тебя-то я и искал. Лорд-Чародей свихнулся и начал убивать ни в чем не повинных чародеев!» — «А с чего ты решил, что они ни в чем не повинны?» — поинтересовалась я. «Да потому что он попытался убить меня! — воскликнул старик. — И даже если допустить, что Синяя Дама могла что-то там натворить, и Казрам стал на путь зла, я-то точно знаю, что ничего не учинил, а просто занимался своими делами, как обычно».

— Он мог солгать, — заметил Меч.

— Мог, — согласилась Вожак. — Хотя довольно трудно себе вообразить, что этот древний старик с больной ногой мог быть злокозненным чудовищем.

— Но…

— Разве я сказала, что поверила ему?

— М-м-м… нет…

— На самом деле я попридержала свои мысли при себе и попросила его объяснить все толком. Что он и сделал.

Старик сказал, что он занимался обычными делами у себя дома в Южных Холмах, когда группа человек в двадцать, облаченных в черно-красную форму и с перьями арра на рукавах и шлемах, подошла к его жилищу. Их предводитель постучал в дверь, заявив, что хочет поговорить с чародеем. Когда старик открыл, то увидел, что за этим человеком стоят четверо с обнаженными мечами наготове, а за теми — еще пятеро с копьями на изготовку. А чуть подальше — десяток лучников с натянутыми стрелами, причем вставшие так, что один лерр воздуха не смог бы их всех охватить прежде, чем они спустят тетиву.

Чародей спросил, что все это значит, и тот, что стучал в дверь, сообщил, что они пришли по приказу Лорда-Чародея в поисках неких запрещенных предметов. И попросил чародея выйти, чтобы обсудить этот вопрос.

Старик заявил, что понятия не имеет, о чем идет речь, но ему весьма не понравились вооруженные люди, и вместо того чтобы выйти наружу, он нырнул в дом и захлопнул дверь.

Глава отряда попытался уговорить его выйти, но чародей отказался, и тогда эти люди подожгли дом. Огонь старик погасил, поскольку управляет несколькими леррами огня, но решил не вступать в дальнейшие дискуссии, а попросту вылез наружу через верхнее окно и полетел прочь.

Лучники стали по нему стрелять, но его лерры воздуха смогли отвернуть стрелы, хотя и с большим трудом, поскольку на всех стрелах было оперение из перьев арра.

— А это возможно? — вдруг заинтересовался Лучник.

— Он так сказал, — пожала плечами Вожак. — Я толком не знаю.

— Они не такие жесткие, как маховое перо, поскольку арра не летают, — пробормотал Лучник, — но, может быть…

— Продолжай, — оборвал его Меч, обращаясь к Вожаку. — Что было дальше? Он улетел на поиски тебя?

— О нет, — покачала головой Вожак. — Он направился к одному из своих друзей-чародеев, некоему Казраму с Трясины. И нашел его, да. Ну, во всяком случае, его голову. На шесте перед обгорелыми руинами усадьбы. Тело старик нигде не обнаружил.

— Очаровательно, — пробормотал Хват.

— Старик поинтересовался у ближайшего крестьянина, что стряслось с Казрамом, и тот сообщил, что сюда пришла группа солдат Лорда-Чародея и убила его, потому что чародей воровал у местных жрецов. «А он действительно воровал?» — поинтересовался старик. На что крестьянин пожал плечами и сказал: «Ну, наверное». Было непохоже, что его огорчило убийство соседа.

— Ну, исходя из моего опыта, чародеи — не самые лучшие соседи, — хмыкнул Лучник.

— Чародеев никто не любит, — согласился Меч, вспомнив знание, которое передала ему Младшая жрица четыре года назад.

— Давай дальше. — Красавица жестом предложила Вожаку продолжать.

— Он полетел дальше. И обнаружил, что трое других тоже мертвы. Одну он назвал Синей Дамой, другого Обжорой, а третьего Коричневым Магом. Синюю Даму повесили. Я несколько удивилась, что чародея можно убить таким простым способом, но старик заверил меня, что не стоит большого труда повесить тех, в чьи умения не входит способность мало-мальски летать или еще что-нибудь, способное оборвать веревку. Или тех, у кого забрали или уничтожили талисманы, лишив возможности прибегнуть к магической защите. Коричневому и Обжоре отрубили голову и тоже водрузили на шест, хотя в случае с Коричневым не обошлось и без огня, поскольку голова на шесте представляла собой лишь обгорелый череп.

— А он точно уверен, что это была голова того чародея? — спросил Меч.

— Он утверждал это с полной уверенностью, а я не стала спорить, — ответила Вожак.

— А потом он отправился искать тебя?

Не совсем. Он нашел четверых мертвых чародеев, и еще двух живых. Но он мне не сказал, кого именно. И они не поверили ему, когда он сообщил им, что Лорд-Чародей убивает других чародеев без всякого повода. «Должно быть, они что-то натворили, — сказали те двое. — Возможно, та четверка затеяла какой-то заговор».

— Может, и затевали, — заметил Лучник.

— Старик так не считал, и с жаром уверял, что уж он-то точно ничего не замышлял, а солдаты пришли за ним. «Ну, может, к тебе пришли по ошибке, — сказали те двое чародеев. — Вот же ты, вполне живой и здоровый». Они не стали слушать, когда он попытался убедить их, что что-то тут не так. Не стали его слушать и простые люди, соседи убитых чародеев. Они все полагали, что ежели Лорд-Чародей сказал, что эти четверо ступили на путь зла, значит, эти четверо — злые колдуны, и их убийство всего лишь означает, что Лорд-Чародей делает свою работу.

— Но Лорд-Чародей их не убивал, — мягко заметила Ясновидица. — Не сам. Я бы это почувствовала.

— Их убили его люди, как сказал мне старик. Солдаты в красно-черном. Никто и не утверждал, что Лорд-Чародей сделал это своими руками.

— Но если это так, то я бы почувствовала что-то, когда он отдавал приказ, — сказала Ясновидица.

— Правда? — удивился Меч. — Это так работает?

— Кажется, да, — неуверенно ответила Ясновидица.

— Даже если он отдал эти приказы в прошлом году, когда находился в Летнем Дворце на вершине Восточных Утесов? — уточнил Лучник.

— О… Нет, — тихо проговорила Ясновидица. — Нет. Тогда я бы ничего не ощутила.

— Но почему они подчиняются ему, если он не владеет магией убеждения? — недоуменно спросил Лучник.

— Потому что он Лорд-Чародей, — пояснил Меч. — Этого достаточно, магия тут не нужна.

— В этом Меч прав, — проговорила Вожак, как показалось Мечу, не без горечи. — Люди, как правило, рады делать то, что им велят, и магия тут ни при чем.

— Ну, во всяком случае, выполняют охотно, — сказала Ясновидица. Уж в ее-то голосе горечь слышалась вполне неприкрытая. — Насчет радости не скажу.

— Как бы то ни было, — продолжила Вожак, — все солдаты заявили, что их послал Лорд-Чародей, и они открыто направились к жилищам чародеев, даже не пытаясь действовать тайно. Конечно, мне приходило в голову, что Лорд-Чародей их вовсе не посылал, но в то же время кажется вполне реальным, что он по той или иной причине действительно решил убить несколько чародеев. Старик правильно сделал, что нашел меня, Вождя Избранных, и попросил разобраться. Так что вместо того, чтобы направиться в Черный Порт, я стала собирать Избранных, заодно по дороге выясняя, что да как. И вот мы все тут.

— Что сталось со старым чародеем? — поинтересовался Меч.

— Точно не знаю. Он улетел. Сказал, что направится на Западные Острова, а там сядет на корабль, уберется из Барокана и не вернется до тех пор, пока не получит сведения, что Лорда из Зимовья больше нет.

— Разумно, — кивнул Хват.

— Не больно-то храбро, — хмыкнул Лучник.

— А никто и не говорил, что чародеи должны быть храбрыми, — заметил Меч.

— Что меня озадачило, если вся эта история правдива, — задумчиво поговорила Красавица, — так это то, что никто из соседей убитых чародеев ни слова не сказал в их защиту. У них что, совсем не было друзей, способных замолвить за них словечко?

— Скорее всего нет, — ответил Хват. — Чародеи, как правило, не самые приятные люди.

— Никто не любит чародеев, — подтвердил Меч. — И все эти люди обожают Лорда-Чародея. Он объединил Барокан и сделал всех богаче, построив дороги и мосты, обеспечил работой всех скучающих молодых людей, которые могли от безделья податься в разбойники, уничтожил десятки мелких неудобств вроде Безумного Дуба. Кто захочет ссориться с ним ради горстки старых чародеев, живущих в дикой местности?

— Особенно если учесть, что чародеи имеют привычку обеспечивать себе существование кражами, угрозами и шантажом, — хмыкнул Лучник. — Большинство из них не зарабатывают себе на жизнь магией, как жрецы, а просто берут что хотят. Нет, они, конечно, не такие плохие, как чародеи древности, они больше не грабят и не насилуют в открытую, но всеобщей любви и благодарности они тоже не заработали.

— Но у них наверняка же есть семьи, — продолжала настаивать Красавица.

— Есть-то они есть, — сказала Вожак. — Насколько нам известно, их братья и сестры все-таки возражали. Но что они могли поделать, если чародеи уже были мертвы?

— Они могли попросить Избранных отомстить за убитого, — предположил Лучник. — Разве мы не для того существуем?

— Но все любят Лорда-Чародея, — повторил Меч. — Они не хотят, чтобы мы его убили, даже если он убивает чародеев.

— Его смерть не уничтожит дороги, — заметила Вожак. — Дороги останутся, и теперь уже все знают, как их строить.

— Скорее всего люди верят ему, когда он заявляет, что чародеи что-то против него замышляют, — сказал Хват.

— И возможно, они правы, — заявил Лучник.

— Возможно, — кивнула Вожак. — Я не знаю, что на самом деле произошло. Я разговаривала с людьми по пути сюда, но никто ничего не знал ни о каких чародеях, живых или мертвых. Я даже не могу точно утверждать, что те четверо чародеев действительно мертвы. А если мертвы, то не знаю, кто их убил. Если их убили солдаты Лорда-Чародея, то я не знаю, по его приказу они действовали или нет. А если он таки отдал приказ, то не знаю, была ли у него на то веская причина.

Меч поерзал, ведя мысленный спор сам с собой, стоит ему вставить слово или нет. У него имелась теория, почему Лорд-Чародей мог пожелать убить ни в чем не повинных чародеев, но веских подтверждений этой теории у него не было.

И он уже сказал Вождю, что Лорд-Чародей пытается уничтожить магию. Она наверняка пришла к тому же выводу, что и он: Артил не просто пассивно ждет, когда магия исчезнет или отомрет сама собой.

— Вот потому-то я вас всех и собрала, — продолжила Вожак. — Чтобы выяснить, что же на самом деле произошло и почему. Меч, ты сказал, что погода пошла вразнос потому, что Лорд-Чародей сознательно пускает ее на самотек, когда отправляется наверх в свой летний домик.

— Ну, он… да.

— Он говорил что-нибудь о своем намерении убить чародеев? Или что-то, что могло быть с этим связано?

— Хм-м… — Меч задумался, пытаясь вспомнить все, о чем они с Артилом говорили год назад. — Нет вроде… Разве что повторял, что Барокан больше не нуждается в магии.

— Но ты разговаривал с ним периодически на протяжении четырех или пяти дней?

— Больше года назад — да.

Вожак кивнула.

— Ну ладно. Все остальные — кто-нибудь из вас видел хотя бы одного чародея за прошедший год, живого или мертвого? Говорил с ними?

Избранные растерянно переглянулись, затем кто-то покачал головой, кто-то ответил вслух «нет».

— Вообще-то, я никогда не видела ни одного, — сказала Красавица.

— Несколько притаившихся осторожных чародеев, — начала Говорунья. — Я не… да-да, я не вижу…

Она не договорила, уставившись на очаг с изумлением на лице.

— Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из нас часто встречался с чародеями, — сказал Меч. — Не считая Лорда-Чародея, я не видел ни одного волшебника уже лет пять. В конце концов, их осталось-то на весь Барокан где-то полтора десятка.

Ясновидица потрясенно смотрела на него.

— Так мало?

— Теперь даже меньше, если рассказанное Вожаком правда, — сказал Хват.

— Азир, ты можешь ощущать этих чародеев так, как ощущаешь Избранных и Лорда-Чародея? — спросила Вожак.

— Только если они где-то поблизости или ищут меня, — ответила Ясновидица.

— Говорунья, ты ничего не слышала от лерров?

— Ничего такого до меня не доходило. Лерры говорят лишь о том, что им интересно. О местах, пригодности или непригодности чего-то, соответствия или несоответствия, расположения к чему-то или нерасположения, а не о чародеях и смерти или новостях издалека.

— Значит, Лорд-Чародей действительно может убивать других чародеев, — заключила Вожак. — Убивать чародеев, что-то замышляющих против него, и в этом случае он полностью в своем праве. Или он пытается уничтожить остатки бароканской магии, на что у него права нет. И он пускает погоду на самотек, пока сам отсиживается за пределами Барокана, что тоже может быть, а может и не быть приемлемым. Все согласны?

Последовали кивки и возгласы согласия.

— Значит, нам нужно выяснить, что же он на самом деле творит, действительно ли эти чародеи мертвы, а если мертвы, то почему.

Снова последовало всеобщее согласие.

— А как только мы все выясним, нам придется решать, что с этим делать.

— Да знаем мы, что с этим делать, — буркнул Лучник.

— Знаем, если он нарушил правила, да, — кивнула Вожак. — Но правила не такие уж четкие. Потому я и хочу поговорить с Ведуном, как только он спустится с горы. Он знает правила, историю и прецеденты лучше, чем кто-либо еще. Может, Лорд-Чародей и не сделал ничего плохого. Но если да, то мы знаем, как нам поступить.

— Потребуем от него отречения, — сказала Ясновидица.

— Да. Но если он откажется…

— Он как-то сказал мне, что скорее отречется, чем станет драться с нами насмерть, — сообщил Меч.

— Но он мог думать совсем иначе, — возразила Вожак. — Или мог изменить свое мнение. А если так…

— Мы его убьем, — закончил Лучник.