Девятый талисман

Глава 14

Оба предпочли чердак.

Меч хотел представить их по всем правилам, но Вор опередил его, шагнув вперед и нагнувшись к руке матери Меча. Та стояла в дверях кухни, глядя на нежданных гостей.

— Счастлив познакомиться со знаменитой Белой Розой, — пропел Хват елейным голосом, ничего общего не имеющим с напыщенными речами гонца или спокойного молодого человека, каким он был буквально пару минут назад у павильона. Теперь он расправил плечи, и осанка его полностью изменилась. — Я Десрем дик Таборин из Опрокинутой Корзины. Пришел звать вашего достопочтенного сына нам на помощь.

Белая Роза покосилась на Меча, но прежде чем тот успел открыт рот, Вор продолжил:

— Видите ли, у нас возникли кое-какие трудности с разбойниками — трудности, не достойные внимания Лорда-Чародея, занятого другими делами в Летнем Дворце, — и мы подумали, что Избранный Воин мог бы оказать нам содействие.

— О! — Белая Роза вопросительно глянула на Меча.

Меч не намеревался лгать матери, но понимал, почему Вор предпочел скрыть правду. Любой намек на то, что Избранные собираются вместе, наверняка спровоцировал бы лавину слухов о Лорде-Чародее, а сейчас это совсем ни к чему. Артил ведь нынче считался героем. Дорогу от Зеленых Вод прорубили как раз месяц назад, мимо горелого пня Безумного Дуба, и это повлекло за собой новую волну торговцев и путешественников.

Все же ему по-прежнему не хотелось врать, но теперь можно было сказать часть правды, создав при этом впечатление, что данное Вором объяснение верное.

— Я так и боялся, что это пересиживание жары в Летнем Дворце к добру не приведет. Но раз так, придется пойти. Я предложил им заночевать у нас на чердаке. Там малость поудобней, чем на полу в павильоне.

— О! — снова воскликнула Белая Роза. — А это кто? Твоя жена? — Она перевела взгляд с Вора на Ясновидицу.

— Друг, — ответил Хват. — Она знает дорогу лучше, чем я, и согласилась меня провести.

— Да ну? — нахмурилась Белая Роза. — Но я никогда не видела ее в Безумном Дубе.

— А я никогда тут и не была, — спокойно проговорила Ясновидица. — Но я изучила карты.

— Правда? — Белая Роза просветлела. — Отродясь не видала ни одной карты. Слыхать слыхала — они похожи на картинки. Но чтоб целых городов?

— Ну что-то вроде того, — замялась Ясновидица.

— И ты тоже из Опрокинутой Корзины?

Ясновидица бросила взгляд на Вора. Тот среагировал мгновенно:

— Ну да, конечно, она оттуда.

— Это далеко.

— Да, неблизко.

— Ты надолго уйдешь? — обернулась Белая Роза к сыну.

— Не знаю, мама. Надеюсь, не очень.

— Ты никого не убьешь?

— Не знаю я, мать! Искренне надеюсь, что нет.

Меч понимал, что убийство Артила сделает его изгоем, а убийство кого-то еще — преступником.

— И твой поход не имеет никакого отношения к Лорду-Чародею или его славным дорогам?

— Мама, честное слово, у меня нет ни малейшего желания тащиться на вершину горы в Летний Дворец и убивать Лорда-Чародея. Я всего лишь согласился выполнить просьбу этого человека.

— Ну тогда ладно. Будь осторожен.

— Буду. — Меч повернулся к гостям: — Идите за мной.

На чердак, которым пользовались крайне редко, можно было залезть по приставной лестнице через люк. Меч забрался наверх ровно настолько, чтобы открыть люк и поставить на пол чердака свечку. Затем спустился и жестом предложил парочке лезть наверх.

Вор, уже поставив ногу на ступеньку, помедлил.

— Я хотел бы перекинуться с тобой парой слов насчет наших дальнейших планов, — сказал он.

— Я поднимусь за тобой следом, — кивнул Меч.

Он подождал, пока Вор с Ясновидицей залезли на чердак, и последовал за ними.

Пару минут спустя они уселись втроем вокруг люка, и Меч поинтересовался:

— Ну и что ты хочешь сообщить мне такого, что не могло подождать до утра?

— Я просто хотел убедиться, что мы друг друга правильно поняли, — тихо ответил Хват, прикрывая крышку люка. — Я только что солгал твоей матери. Ты это знал и ничего не сказал.

— Ты не хотел ее волновать, насколько я понимаю.

— Я не хотел, чтобы она попыталась нам помешать, — возразил Хват. — А насчет того, волнуется она или нет… ну, скажем так, я не вижу смысла огорчать кого бы то ни было без особой надобности, хотя в принципе по жизни мне наплевать на чувства других. Но сейчас я крепко сомневаюсь, что твоя мать захочет услышать, что Избранные снова собираются вместе.

Меч прекрасно понимал, что имеет в виду Вор: Избранные собирались вместе только по одной причине.

— Далеко не все в восторге от новшеств нынешнего Лорда-Чародея, — проговорил он, хотя вовсе не был теперь в этом уверен.

— Но большинство — да. А те, кто недоволен, отлично знают, что большей части их соседей новый Барокан нравится куда больше, чем прежний. И твоя мать вряд ли придет в восторг, узнав, что тебя, возможно, зовут, чтобы убить Лорда из Зимовья. Что бы она сама о нем ни думала, она наверняка понимает, что убийство этого чародея сделает тебя весьма непопулярным.

— И поэтому ты не хотел ее волновать, — повторил Меч. — И наверняка хотел избежать малейшего риска, что сведения о нашем сборе могут дойти до Лорда-Чародея.

Хват криво ухмыльнулся:

— Ага, значит ты таки все понял. — Он распахнул кожаную куртку, под которой оказалось с полдюжины перьев арра, пришитых к подкладке. — Очень удобно, что многие путешественники по-прежнему таскают с собой эти штуки для защиты от диких лерров. Это означает, что мы можем нацепить их, не вызывая подозрений у Лорда-Чародея.

— Да у него наверняка и без того подозрений хватает, — хмыкнул Меч. — Только вот предпринять он ничего не может.

Он покосился на Ясновидицу, ожидая, покажет ли она тоже защитные перья, но та не шелохнулась. Должно быть, перья были пришиты у нее под юбкой.

— Так по-твоему, он знает, что мы что-то затеваем?

— Очень может быть.

— И тем не менее ты готов пойти с нами в Зимовье и повидаться с Вожаком?

— Угу. Я согласился стать Избранным Воином, и, полагаю, это означает, что, если Вождь Избранных нас призывает, то надо хотя бы сходить и узнать, в чем дело.

— А если она действительно хочет смерти Лорда-Чародея?

— Я выслушаю ее доводы, и если сочту их неубедительными, то постараюсь ее отговорить. А чтобы убедить меня, ей придется быть весьма и весьма убедительной.

— Довольно честно. Я, в общем-то, тоже совсем не жажду заслужить всеобщую ненависть. Кстати, меня зовут вовсе не Десрем дик Таборин из Опрокинутой Корзины. Мое имя Таборин дик Десрем, родился и вырос в Круглой Бухте на побережье Сорин. Там меня звали Хорек. Это чтобы между нами не было лжи.

Меч кивнул:

— Ну в таком случае скажи-ка мне, ты и впрямь сомневался, что я Избранный Воин?

— Вообще-то, нет, — ухмыльнулся Хват. — Я просто хотел к тебе приглядеться.

— И как, пригляделся?

— Думаю, да. Ты не прогнал меня и не пытался убить. А та маленькая демонстрация с палкой была весьма впечатляющей.

— Рад, что тебе понравилось, — хмыкнул Меч. Он глянул на Ясновидицу, которая не произнесла ни слова с того момента, как поднялась по лестнице. — Ну а у тебя есть, что сказать по этому поводу?

Она покачала головой.

Меч посмотрел на нее в упор.

— У нас будет на это достаточно времени по дороге, — прошелестела она наконец.

— Да уж, на прежнюю Ясновидицу ты мало похожа! — фыркнул Меч. — Та была куда разговорчивей. Она тебе не сказала, когда передавала своей статус, почему уходит?

— Она была трусихой, — сказала Ясновидица очень тихо. — Она не пошла с вами в башню Темного Лорда, хотя именно она все это и затеяла.

— Значит, она таки сказала.

— Да.

— И она считала, что ты справишься лучше? Ты, которая не осмелилась встретиться даже со мной?

— Я справлюсь лучше, — ответила Ясновидица уже совсем шепотом и поглядела Мечу в глаза.

— Ты уверена? — ласково спросил Меч.

— Да, — решительно кивнула она, не отводя взгляда.

— О как! — Меч пристально поглядел на нее.

— Да! — повторила Ясновидица.

— Меч, — вмешался Вор, — на твоем месте я бы не стал с ней спорить.

— О как! — Меч перевел взгляд на Хвата. — Ты уж извини, но она кажется застенчивой и хрупкой малышкой, совершенно неподходящей для роли Избранной. С чего это ты так уверен в ее храбрости?

— Она из Сада Костей, — ответил Хват.

Меч снова посмотрел на Ясновидицу.

— Ее манеры вовсе не от застенчивости, — объяснил Вор. — Она с детства приучена быть тихой и почтительной, и теперь это вошло в привычку. Но это вовсе не страх.

— Из Сада Костей? — переспросил Меч.

Еще во время своего первого путешествия по Барокану Меч слышал рассказы о страшных делах, творящихся в Саду Костей. Точнее, не сколько рассказы, сколько намеки и экивоки. Даже в тех немногих поселениях, что он посетил, где практиковались человеческие жертвоприношения, вроде Красной Глины — там каждую весну приносили в ритуальную жертву невинного ребенка и его кровью окропляли поля, чтобы умилостивить лерров, — так вот, даже там о царящих в Саду Костей обычаях говорили с ужасом и отвращением.

— Из Сада Костей, — подтвердила Ясновидица. — Могу показать тебе шрамы, если хочешь. И я не только сумела выжить, хоть жрецы и желали моей смерти, но и убежать. Ты по-прежнему сомневаешься в моей храбрости?

— Нет, — покачал головой Меч. — Но… все эти рассказы… — Он покосился на Вора. — Те рассказы, что я слышал о Саде Костей, — это правда?

— Откуда мне знать, что ты слышал, — ответил Хват.

Меч поморщился, не зная, с чего начать. Но прежде чем он успел открыть рот, заговорила Ясновидица тихим и бесцветным голосом.

— Мою мать звали Плодоноска. Но это было не настоящее имя. Так же звали еще несколько десятков женщин, в том числе и моих сестер — или единоутробных сестер, поскольку, ясное дело, никто из нас не знал, кто из мужчин наш отец. Нам было запрещено знать наши истинные имена. Как правило, если кто-то из жрецов хотел одну из нас, он не затруднялся называть имя, а попросту тыкал пальцем или подзывал жестом.

— О! — Других слов у Меча не нашлось.

— Уже поздно, — прервал рассказ Вор. — У нас будет уйма времени на разговоры по дороге в Зимовье.

— Ты такого рода истории имел в виду? — спросила Ясновидица, глядя Мечу в глаза.

— Да. Прости меня.

Ясновидица не ответила, просто смотрела на него, не отводя взгляда.

Вор тоже молчал.

После долгой и неловкой паузы Меч сказал:

— Ну, я пошел вниз. Увидимся утром.

Он повернулся и поднял люк.

Вор с Ясновидицей остались сидеть, молча глядя, как он спускается по лестнице. Едва голова Меча опустилась ниже люка, как крышка тут же закрылась. Меч немного постоял у подножия лестницы, глядя вверх на закрытый люк.

Эти двое сильно отличались от всех знакомых ему Избранных. Они первые, кто моложе его самого, и это влияло на то, как Меч их воспринимал. Он уже привык считать себя самым юным в команде, а теперь из-за этой парочки вдруг почувствовал себя старым и потрепанным.

Интересно, где Меррилин тарак Долин отыскала этого нового Вора, и как прежняя Ясновидица, Шал Доро Шет тава Доро осмелилась пойти в Сад Костей за своей заменой. Она побоялась даже близко подойти к башне в холмах Гэлбек, но при этом отправилась в самое жуткое поселение во всем Барокане за своей преемницей. Может, она пыталась кому-то что-то доказать? Самой себе, наверное. А может, хотела показать, что она не законченная трусиха.

Меч подумал, что как-нибудь спросит об этом Ясновидицу. Как она и сказала, по дороге у них будет полно времени.

Он припомнил, что та сейчас говорила о Саде Костей. Она ничего не сказала о себе, только о своей матери и несчастных безымянных сестрах, которых считали всего лишь взаимозаменяемыми механизмами для продолжения рода. В некоторых мерзких историях, что он слышал, об этом упоминалось. Говорили, что жрецы Сада Костей обращаются с остальными жителями как с рабами, используя их либо как игрушки, либо как вьючных животных. А местные лерры требовали плату кровью и плотью за каждое зернышко, за малейшее содействие в контактах между людьми и природой. Эти лерры не признавали достойными внимания никого, кроме жрецов. Ходили слухи, что в Саду Костей не существует семей в общепринятом смысле. Даже жрецам не дозволялось иметь семью. И вроде бы границы поселения были обозначены не каменными или деревянными святилищами, а забором из человеческих костей, и забор этот с каждым годом становился все выше. Говорили, что отсюда и название.

Кто вообще может так жить?

И как может женщина, родившаяся в подобном месте, стать Избранной Ясновидицей?

И почему никто до сих пор не уничтожил это поселение? Если Лорд-Чародей сжигает деревья-убийцы и уничтожает чудовищных кабанов, возможно, ему следует что-нибудь предпринять и с Садом Костей. А заодно с Красной Глиной и Барабанной Кожей, коль уж на то пошло. Если он и впрямь хочет сделать Барокан лучше, то в этих поселениях надо много что менять.

Как вообще кто-то из Сада Костей смог стать одним из Избранных? Весьма сомнительно, что местные жрецы позволили бы такое.

Ладно, у него еще будет уйма времени порасспрашивать Ясновидицу по дороге в Зимовье. Меч повернулся к лестнице спиной и отправился спать.