Девятый талисман

Глава 12

Холодный влажный ветер, дующий с западного холма, сметал листву в бурые кучки. Стояла поздняя осень. Меч сидел в павильоне, глядя на паршивую погоду и почти голые деревья, и думал, что вовсе не удивится, если посыплется первый снег. Хотя не сегодня, пожалуй. Еще слишком тепло.

Влажный воздух и темные тучи над головой ясно показывали, что скоро пойдет дождь. Меч прикинул, что, пожалуй, до темноты дождик не разразится. Лорд-Чародей, когда не находился в своем горном убежище, управлял погодой, а то, что дождь должен идти только по ночам — многовековая традиция.

Но этим летом традиция несколько нарушилась. Может, Артил и повелел леррам погоды вести себя как следует, только вот они не особо его послушались. Лето оказалось необычно жарким, и пару-тройку раз дождь лил днем. Некоторых это огорчило, но Меч, к своему изумлению, обнаружил, что ему такое даже нравится. Летние дожди — ласковые и освежающие, совсем не похожие на яростные шквалы, которые обрушивал на них Темный Лорд с холмов Гэлбек в попытке задержать Избранных.

Но затем поступили сведения, что Лорд-Чародей спустился из Верхнеземья в Зимовье, и погода снова наладилась.

Ну, во всяком случае, до сегодняшнего дня. Солнце еще стояло над холмами, играя светом и тенью, но черные тучи выглядели весьма угрожающе, а воздух сделался тяжелым от влаги. Меч поглядел на небо сквозь открытые ставни, и тут послышался глухой раскатистый гул.

Меч моргнул.

— Это неправильно! — Он встал со стула.

Раскат повторился, громче и ближе. Никакой ошибки быть не могло.

— Гром! — воскликнул Меч.

Все, кто был в павильоне, забеспокоились.

— Что это? — спросил Кривонос, становясь рядом с Мечом.

— Гром! Звук, который производит молния!

Кривонос посмотрел в окно, обводя взглядом окрестности.

— Никаких молний я не вижу, — проворчал он.

— Ты уверен, Меч? — спросила Маленькая Ткачиха со своего стула футах в десяти от окна.

— Да, уверен, — отрезал Меч. — Я его сотни раз слышал, когда мы пробирались к башне Темного Лорда. Иногда молнии сверкают за тучами, и их не видно.

— Но Лорд-Чародей защищает нас от молний! — жалобно проговорила Горшечница. — Меч покосился на нее, припоминая, какой она прежде была тощей девицей по имени Глиняный Пирожок. За прошедшие годы она явно подросла, но ноющий голосок не изменился.

— Ну, во всяком случае, предполагается, что да, — ответил он.

— Да в Безумном Дубе сотни лет грозы не было!

— Знаю. — Меч, прищурившись, поглядел на тучи. — Должно быть, он специально направил ее сюда. Вопрос — зачем?

— Так пойди и спроси у него! — заявила Горшечница.

Несколько человек рассмеялись.

— Я не успею добраться до Зимовья до грозы, Горшечница, — спокойно ответил Меч.

— А откуда ты знаешь, что он в Зимовье? Может, он уже тут и притащил эту грозу с собой.

В ее словах была доля смысла, и Меч пожал плечами.

— Пойду схожу на холм, посмотрю, — сказал он. — В конце концов, я здесь единственный, кому не страшен удар молнии. Если Лорд-Чародей и впрямь тут, может, он поговорит со мной и объяснит, что происходит.

Раздался хор одобрительных голосов, и Меч направился к южной двери, той, что выходила на тропинку к холму. Где-то в глубине души он ожидал, что остальные проследуют за ним, но никто не двинулся с места. Все сидели или стояли, глядя ему вслед.

Шагая, он размышлял над тем, что на сей раз затеял Лорд-Чародей. Увидев те изменения к лучшему, которые принесли дороги во все поселения, Меч решил, что Артил был искренним в своем желании лишь улучшить жизнь обитателей Барокана. Однако нет никаких сомнений в том, что эта гроза — если не дело рук самого Лорда-Чародея, то наверняка с его согласия.

А какая польза от грозы?

Меч никак не мог придумать, какая может быть польза от молний. Если гроза и впрямь создана специально, а не получилась по ошибке, то создается удручающее впечатление, что Артил спятил, как и его предшественник, или последовал какому-нибудь дурному совету этого предателя Фараша инит Керра.

Распахнув дверь павильона, Меч вышел на улицу. Шквальный ветер едва не сорвал с него куртку, трепля волосы и свистя в ушах. Меч моргнул, отбросил волосы с лица, вцепился в полы куртки и прошел чуть вперед.

Он поднял голову. Чудовищные черные тучи нависли над хребтом, но оказались совсем небольшими. Вдали на севере и западе виднелось чистое небо, косые лучи вечернего солнца придавали всей сцене зловещий вид.

И тут Меч разглядел неподвижно висящую над тучами человеческую фигуру, так высоко, что не определить ни возраст, ни пол. Человек сжимал в руке посох, а длинный красный балахон развевался, освещенный закатным солнцем.

Не иначе, Лорд-Чародей собственной персоной парил там, поддерживаемый леррами воздуха и ветра и направлял грозу. Но зачем? Чародей завис не над селением или павильоном, а чуть юго-западней, прямо над гребнем, сразу за границей поселка.

Меч перевел взгляд с чародея на землю под ним, увидел огромное старое дерево, и все тут же встало на свои места. Лорд-Чародей завис прямо над здоровенным Безумным Дубом, давшим название поселку, — чудовищным деревом, образовавшим под своей кроной маленькую зону смерти.

И что бы Артил там ни делал, цель его — дерево, а не поселение.

Тут с неба сорвалась молния, и Меч на мгновение ослеп. Громовой раскат оглушил, ветер пару секунд трепал его, словно взбесившийся зверь.

Потом раздался треск потише, зрение и слух вернулись, и Меч увидел, как с верхушки Безумного Дуба откололась ветвь и обрушилась вниз.

Снова сверкнула молния, на Меча опять обрушился громовой раскат, и вторая бело-голубая стрела ударила в дерево. На сей раз Меч увидел, как в кроне полыхнуло пламя. На дереве, как это свойственно дубам, даже поздней осенью оставалось еще много листвы, хотя с каждым днем становилось все больше сухих, желтых и оранжево-бурых листочков. Обычно они неспешно осыпались до самой зимы, постепенно обнажая ветки, однако сейчас листва сияла не только осенней расцветкой — с листка на листок, с ветки на ветку перебегал огонь.

Лорд-Чародей висел в небе над горящим деревом и смотрел.

Меч стоял у дверей павильона — и тоже смотрел.

Внезапно ветер стих, сменившись со шквального на легкий бриз, и воцарилась тишина. Рев урагана, шелест листьев — все исчезло. Когда Меч привык к относительной тишине, он услышал отдаленное потрескивание горящего Безумного Дуба. Огонь уже охватил весь ствол, превратив его в огромный корявый факел, разбрасывающий искры.

Тучи в небе постепенно рассеивались и исчезали. Гроза сделала свое дело, и Лорд-Чародей ее разогнал. На землю не упало ни капли дождя. Меч знал, что и не упадет, пока дуб не сгорит дотла. С того момента, как дерево занялось, большие не сверкнуло ни единой молнии. Единственное, для чего была создана эта гроза — две молнии, поразившие дуб.

— Что там происходит, Меч? — раздался у него за спиной женский голос, и только тут он сообразил, что не закрыл за собой дверь.

Он обернулся.

В дверях столпились несколько человек и глядели на него.

— Лорд-Чародей спалил Безумный Дуб, — пояснил Меч. — Для этого и была гроза. — И он двинулся вверх по тропе.

— Что?!

Трое или четверо протолкались вперед и последовали за Мечом к вершине, откуда они тоже смогли бы увидеть горящее дерево.

Маленькая группа стояла, молча наблюдая, как пламя пожирает последние оставшиеся листья, а хлопья пепла взмывают вверх. Ветви полыхали вовсю, старый искореженный ствол почернел и начал коробиться.

Лорд-Чародей отлетел чуть в сторону, подальше от дыма, и заметил группку зрителей. Повернувшись, он спланировал к ним, словно огромная красная птица.

Меч спокойно ждал, не трогаясь с места. Остальные попятились. Горшечница вообще побежала прочь, но Кривонос, Маленькая Ткачиха и Холодные Ноги остались стоять в нескольких футах позади Меча.

Летящая фигура приближалась, и Меч увидел, что это действительно Артил в своем расшитом красном балахоне. Черные волосы развевались у него за спиной, на шее висел знакомый шнурок с талисманами, в руке — посох.

Когда Меч виделся с ним в последний раз в Летнем Дворце, при нем не было ни посоха, ни талисманов. Но, естественно, он взял их, коль уж прибегнул к магии.

— Приветствую, добрые люди! — воскликнул летящий.

— Привет, Артил, — ответил Меч.

— Меч! Какой приятный сюрприз! — Лорд-Чародей помахал рукой. — Я знал, что ты живешь в Безумном Дубе, но не думал, что мне повезет увидеть тебя нынче вечером!

Он завис в паре футов над землей, примерно в шести футах от Меча. Меч не мог поверить, что лерры Безумного Дуба по-прежнему не позволяют ему приземлиться даже теперь, когда он стал Лордом-Чародеем, но, быть может, Артилу попросту лень с этим связываться.

— А я так и вовсе не ожидал когда-нибудь увидеть тебя в Безумном Дубе, — ответил Меч. — Что привело тебя сюда?

— Дерево, разумеется, — ткнул Артил концом посоха в горящий дуб. — Оно мешало строить дорогу, которую планируется проложить между Зелеными Водами и Безумным Дубом, не говоря уже о том, что оно вообще опасное. Его следовало уничтожить давным-давно. Вся земля под ним буквально усыпана костями жертв!

Хотя Меч прекрасно знал, что это правда, особого впечатления слова чародея на него не произвели. Большая часть этих жертв — белки да олени. Ни один человек, будучи в здравом уме, вот уже многие годы не попадал под чары дуба.

Последним таким идиотом оказался сам Меч, когда впервые осмелился покинуть родное поселение семь лет назад. Его тогда спасли проводник и магия Меча.

— Ты строишь дорогу от Зеленых Вод? — уточнил Меч.

— Не я, а мои люди, — хмыкнул Артил. — Нужно же мне их чем-то занять, а западная дорога в Долгую Долину весьма пригодится торговцам с побережья, тебе не кажется?

— Да я как-то об этом не думал, — ответил Меч. — Хватало дороги и от Ивового Берега.

— Ну еще одна дорога, покороче, будет лучше! Вот увидишь. В любом случае не вижу смысла сохранять нечто столь опасное, как это дерево, где бы то ни было в Барокане. Я знаю, что официально мне в обязанности вменяется устранение только двуногих преступников, но я не против уничтожить и преступника иного рода, если это поможет улучшить кому-то жизнь.

— Значит, теперь ты устраняешь любые опасности, не важно где и не важно какие? — поинтересовался Меч.

— Ну, более или менее да. Конечно, я один, даже при всей моей магии, не могу успевать повсюду, но я устраняю их одну за другой, когда появляется свободная минута. Я твердо намерен оставить Барокан в куда лучшем состоянии, чем получил, Меч!

— Понятно. — Меч слышал, что Маленькая Ткачиха что-то тихонько бормочет у него за спиной, но слов разобрать не смог, а поворачиваться не захотел. — Это замечательно.

— Спасибо, — хмыкнул Артил.

— Спасибо тебе, Лорд-Чародей! — воскликнула Маленькая Ткачиха.

— Не за что, милая.

Он повернулся и теперь смотрел на горящее дерево, скрестив руки на груди.

Меч в нескольких футах от него тоже смотрел на пожар.

Похоже, Артил изыскал еще один способ усовершенствовать Барокан, и уж против этого способа Меч ничуть не возражал. Сейчас Лорд-Чародей пользовался магией, а не избегал ее. И не вмешивался ни в чьи дела. Он просто убирал уже существующие неприятности.

И это отлично вписывалось в отведенную ему роль — в отличие от создания рабочих бригад и строительства дорог. Меч больше чем когда-либо понадеялся, что Артил никогда не перейдет допустимых границ. Лорд-Чародей, обладающий достаточным воображением, чтобы делать такие вещи — настоящее сокровище.

— И много ты таких опасных штук уничтожил? — спросил Меч.

— Ну, пару дюжин наверное, — обернулся к нему Артил. — Водоворот там, чудовищного кабана сям, и все такое прочее. Однако деревья-убийцы — большая редкость, а этот, по-моему, наихудший из всех, что мне попадались.

— Нисколько не удивлен, — ответил Меч. — И не сомневаюсь, что новая дорога будет весьма полезной.

— Лорд-Чародей, — снова подала голос Маленькая Ткачиха, — а куда ты направишься потом?

— Вернусь в Зимовье ужинать и спать, милая, — ответил он. — И прежде чем засыпать меня лестными предложениями, которые я вынужден буду отклонить, позвольте сказать, что мне бы хотелось добраться домой до наступления ночи, потому что в темноте летать опасно, а завтра у меня тяжелый день.

— А что ты наметил на завтра? — спросил Кривонос, несказанно удивив Меча.

— По большей части буду обсуждать всякие дела с чиновниками, — ответил Артил. — Менять кое-что в моих структурах. Боюсь, ничего столь волнующего, как уничтожение спятившего дуба.

— А, — понимающе кивнул Кривонос.

Упоминание о «структурах» несколько поумерило пыл Меча.

— Ну, тогда не смеем тебя задерживать, — проговорил он.

— Спасибо. И, Меч, приходи ко мне снова, когда захочешь. Я ведь знаю, что ты считаешь своим долгом присматривать за мной.

— Спасибо, приду как-нибудь, — кивнул Меч.

Лорд-Чародей улыбнулся, взмахнул посохом и быстро поднялся вверх, но на сей раз зависать не стал, а стремительно умчался на юго-восток.

Некоторое время вся четверка просто стояла, глядя вслед удаляющейся красной фигуре. Наконец Меч встрепенулся и вернулся назад в павильон.

— Это был Лорд-Чародей! — воскликнула Маленькая Ткачиха. — Мы видели нынешнего Лорда-Чародея!

— Ну да, — кивнул Меч.

— И он говорил с нами!

— Угу.

— И он тебя знает! — ткнул пальцем в Меча Кривонос.

— Ну да. Нам доводилось уже беседовать.

— Он убил дуб, — произнес Холодные Ноги, глядя на горящее дерево. Как раз в этот момент главные ветви затрещали, и большой кусок горящего ствола рухнул на землю.

— Угу, убил. — Меч глянул на полыхающий дуб. Его вдруг осенило, что будет паршиво, если огонь перекинется на соседние деревья. Но, похоже, именно поэтому ветер и стих.

И все же это небрежность со стороны Артила — не дождаться, пока дерево прогорит, и не убедиться, что огонь не пошел дальше, подумал он. Возможно, конечно, у него во дворце есть какое-то волшебное средство наблюдения, или он приказал местным леррам проследить, чтобы ничего такого не произошло. А быть может, ему следовало задействовать кого-нибудь из этих самых его «структур», чтобы они тут проследили за тем, чтобы огонь не распространился.

Но огонь не распространялся, так что, вполне возможно, Артил знал что делает.

— Будем теперь менять название селения, как по-твоему? — спросил Кривонос.

— Не будь идиотом, — фыркнул Меч.

— Он убил дуб! — снова повторил Холодные Ноги.

— Он такой чудесный! — воскликнула Маленькая Ткачиха, прижав ладони к груди.

Меч глянул на женщину, затем на удаляющуюся точку, бывшую Лордом-Чародеем.

— Ну, с учетом всего прочего, можно сказать и так, — задумчиво проговорил он.