Деревянный Меч и Та, Которую Любит Небо

II

На ночлег гиалиец выбрал, как и обычно, укромный овраг, выводящий в речную долину. Местность сильно изменилась за последние восемь дней, что они шли вниз по течению Змеиной реки – холмы становились всё более сглаженными, исчезли деревья за пределами долины реки. Степная трава становилась всё ниже. Появились проплешины голой земли – обычно на склонах холмов. Все эти дни дул ласковый ветер с юга, стало намного теплей. Днём было даже жарко.

-Завтра сворачиваем на восток – сказал Даргед, разводя костёр – Змеиная река ниже по течению забирает на запад, если пойдём по ней, через два дня пути доберёмся до поселений ботогунов. А ещё через пять дней Змеиная река втекает в Шархел Многоводный. Нам в тех местах делать нечего.

-А на востоке? – робко спросила Дандальви, отмеряя крупу на вечернюю кашу.

-А на востоке – гиалиец парой уверенных движений высек кремнем огонь, который весело заплясал по сухим листьям и веточкам – Живут не признающие власть ард-дина бидлонтиты, по-вашему, агэнаяры.

-Они нас примут? – с надеждой в голосе спросила девушка.

-Надеюсь – мрачно сказал Даргед – Эти вольные агэнаяры живут ближе всех остальных племён, где нас не достанут твои сородичи. До Эсхора намного дальше, до Бидлонта – ещё дальше, к тому же меня на родине ожидает не самый радушный приём.

-Тебя там убьют? – спросила девушка.

-Нет, наверное – гиалиец задумался.

“До сих пор ни один изгнанник не возвращался в Многоречье. Этого просто не может быть: чтобы Исключённый Из Перечня Живых пришёл к своему народу” – добавил он – “Как бы со мной поступили соплеменники, можно только догадываться. Скорее всего, никто не стал бы меня убивать. Я просто не смог бы находиться среди Единого Народа, не являясь его частью. Теперь – это не мой народ, весь мой Единый Народ – это ты”. Дандальви преданно смотрела на гиалийца, силясь понять, что же хочет сказать её мужчина. Даргед почувствовал, как накапливается раздражение. Он представил, как скатывает раздражение в липкий серый комок и отбрасывает от себя прочь.

Дандальви хотела спросить о чём-то ещё, но гиалиец как-то странно уставился в темноту и тихо забормотал что-то себе под нос. Словно подчиняясь зову изгоя, из темноты в освещённый огнём неровный круг выступил волчонок: поджарый, со свалявшейся шерстью, испуганно глядя на людей и поджав хвост, он, тем не менее, боком, боком, подбирался к костру.

-Иди сюда, Хорав – позвала его Дандальви и, обращаясь к гиалийцу – Какой он худой.

-Для своего возраста он, пожалуй, немного худоват – сказал Даргед – Судя по всему, его семья погибла, уцелел он один. Волки в этих местах охотятся на антилоп. Щенку, вроде него, такая добыча не по зубам. Приходилось ему довольствоваться мышами. А мыши тоже не дуры, чтобы попадаться неопытному волчонку…

-Давай возьмём его с собой – умоляюще попросила Дандальви – Он будет охранять нас по ночам.

-Давай – согласился гиалиец – Не бросать же беднягу. Ему так страшно и одиноко.

-А как мы его назовём?

-Пусть будет волком.

-Хорг, хорг – позвала волчонка Дандальви. Гиалиец усмехнулся и, схватив зверёныша за шкирку, поднёс его морду к своему лицу, повторив: “Хорг”. Мокрый нос щенка коснулся носа человека.

-Всё, теперь он будет откликаться на кличку – сказал гиалиец – Накорми его, каша как раз поспела.

Дандальви выложила на траву несколько ложек каши. Волчонок быстро всё съел и вопросительно посмотрел на женщину. Та вывалила еще немного варева. Хорг вылизал землю и траву дочиста и вновь поднял требовательную мордочку вверх. Смеясь, Дандальви дала ему сразу четверть котелка. Давясь, волчонок доел кашу до последнего комочка и, с трудом волоча раздувшийся живот, устроился в ногах Даргеда и мигом заснул, издавая тоненький свист.

-Вот так, сторож! – засмеялась дочь ард-дина.

-Не беспокойся, он вскочит при любом подозрительном шорохе – успокоил её гиалиец – Так же, как и я.