Демонолога вызывали? Том 1

Глава 27 Никакой дружбы в «Дружбе»

— XX VII —

До назначенного времени я успел съездить домой, привести себя в порядок и проветрить голову. На всякий случай позаимствовал у Рамона шестизарядный самопал, чем-то напоминавший револьвер, и сунул его под плащ.

Мимоходом закинул в рот бутерброд из куска хлеба и вареной куриной грудки с домашним сыром, вскочил обратно в мото и помчался в город. Пока что я успевал везде.

С первого взгляда кинотеатр «Дружба» своему названию совершенно не соответствовал. Здание оказалось мрачноватым, явно давней постройки, и со времени возведения не ремонтировалось. Стоя у входа, под козырьком, удерживаемым четырьмя каменными столбами, я отчего-то вспомнил развалины замков, по которым любили водить туристов в моем мире.

Интересная мысль проскочила в голове: прежняя жизнь вспоминалась все реже. Нет, битвы и насущные знания типа заклинаний и магических сведений все еще были на месте, но вот то, что заполняло пустоты между ними, размывалось и тонуло в океане помех.

Я толкнул тяжелую дверь и вошел в фойе. Осмотрелся и понял — первое впечатление подвело. Зал оказался отделан просто, но основательно, полы блестели чистотой, а в воздухе витали запахи попкорна, топленого масла и соленых орешков. Сразу же у входа посетителей приветливо встречал парень примерно моего возраста.

— Добро пожаловать в «Дружбу», — заученным тоном произнес он, — позвольте принять ваш плащ.

— Спасибо, не стоит, — отказался я, — я слегка простужен, поэтому не стану его снимать.

Во взгляде паренька промелькнул легкий интерес, вполне объяснимый — на улице было тепло. Но вопросов он задавать не стал.

— Как угодно. Тогда проследуйте к кассе.

Я так и поступил. Хорошенькая блондинка-билетерша в униформе улыбнулась и протянула мне брошюрку с программой. Рядом крестиками были размечены планы посадки.

— Доброго вечера, господин. Выберите, пожалуйста, кинокартину и желаемые места.

Я сделал вид, что изучаю представленный ассортимент, хотя, по большому счету, на фильм мне было плевать. В итоге выбрал мелодраму под названием «Ливень в тропиках». Крестиков там было много, а значит, зал забьется битком. Среди зрителей кто-нибудь обязательно начнет громко болтать или жевать всякую всячину, отвлечет на себя внимание, и можно будет спокойно поговорить на темы, не относящиеся к кинематографу.

Многие об этом не знают, но иногда лучше всего спрятаться получается на виду.

— Приятного вам просмотра, — пожелала девушка, выдавая мне билет.

— Благодарю вас, — сказал я. — Еще один момент: мы договорились посмотреть этот фильм вместе с моим приятелем, но он, как я вижу, запаздывает. Сделайте одолжение, предупредите его, что господин Митасов уже ожидает его в зале.

Билетерша вновь улыбнулась.

— Никаких проблем, господин. Как я узнаю вашего приятеля.

«О, вы совершенно точно его знаете. Ткните пальцем в человека, который выглядит так, будто поглотил целый город вместе со всеми жителями и не ошибетесь».

Но характеризовать его таким образом было не очень по-дружески, поэтому я сказал:

— О, у него довольно примечательная внешность. Невысокий, габаритный, одет своеобразно. Фамилия у него запоминающаяся — Кесслер…

Лицо девушки на секунду дрогнуло, словно от болезненного спазма. Узнала, конечно же, узнала. Жирный коротышка Донни отбрасывал на все вокруг огромную тень.

— Хорошо, — сказала билетерша, — Может быть, в таком случае вы желаете приобрести билет для вашего друга, чтобы он не задерживался и не пропустил ничего интересного?

— Нет, не желаю, — ответил я и направился в зал.

Кинозалы в «Дружбе» оказались не очень большими. Наверное, когда-то это был обычный театр, просто потом между помещениями возвели перегородки и вместо одного помещения сделали два.

Камерная обстановка пошла на пользу — мой расчет оправдался. Людей в зале уже было много и постоянно подходили новые. На экране уже крутилась реклама грядущих новых фильмов, но ее заглушали шаги, скрип сидений и хрустящие обертки от разной снеди.

Мне досталось место 7М, и судя по всему, седьмой ряд пользовался большой популярностью. Но не среди киноманов. Как только по экрану поползли вступительные титры, слева и справа от меня появились две парочки. Я скрипнул зубами и мысленно чертыхнулся. Может, повезет, и они устроятся на ряд выше? Но нет — запас везения на этом исчерпался.

Слева от меня расположилась тощая девица с крашеными рыжими кудрями. От нее так разило дешевыми сладкими духами, что я едва не задохнулся. Справа, через сидение, уселся долговязый парень, который тут же принялся колупать в носу. Наверняка он надеялся, что никто его проделок не видит, даже его спутница, но надежда эта была тщетна.

Зато не тщетным оказалось ожидание Донни Кесслера. Через пару минут после начала фильма в темноте раздались грузные шаги, сопение и на сидение 7Н кто-то опустился.

Судя по тому, что под напором тяжести кресло едва не разломилось, это был Донован Лютер Кесслер собственной персоной.

— Господин Митасов, — сказал голос из темноты.

— Господин Кесслер, — в тон ему ответил я.

— Должен сказать, вы отличаетесь завидным рвением, дорогой друг. Даже прытью, я бы сказал, — начал он. — На место встречи являетесь преждевременно, долг передо мной выплачиваете раньше срока. Это похвальное качество, господин Митасов!

Я обычно очень терпелив — в конце концов, демонологом не стать без выдержки и умения выбрать точный момент. Но сейчас, когда этот подонок назвал меня «дорогим другом», парочку предохранителей внутри знатно коротнуло. Нет на свете таких вселенных и таких вероятностей, в которых мы с Донни были бы друзьями.

Так, Каммерер, соберись. Вокруг люди, которые пришли развеяться, посмотреть кино после напряженного трудового дня, поэтому ты не должен превращать мелодраму в кровавый триллер с применением передовых техник убийства.

Напоминая себе об этом, я запустил руку в ведро с попкорнов по соседству и загреб целую пригоршню. Попкорн оказался сладким и немного притупил жажду крови.

— Не нужно за это благодарить, господин Кесслер. Раз уж вы опаздываете, я просто считаю необходимым поддерживать баланс.

Донни опешил. Постарался, правда, замаскировать это под усмешку, но получилось плохо. Неубедительно.

— Что поделаешь — люблю, когда люди меня ждут. От этого появление становится более эффектным. К слову, об эффектных появлениях — ох и наделали же вы шуму своей персоной. Последние несколько недель в светских салонах только и говорят о том, что в поместье Митасовых бурлит жизнь. Дескать, вы по-настоящему развернулись со своими восстановительными работами, а еще дали приют сирым и убогим, этим грязным крысам, рейдерам Пустошей…

— Я бы посоветовал вам не говорить в таком тоне о моих друзьях, господин Кесслер.

— Пф-ф! Дружба — это пустой звук, Митасов! — заявил Донни. Он ткнул пальцем в экран. Пухлая рука, подсвеченная отблесками, вытянулась вперед. — Такие же сказочки, как и та возня, которая сейчас творится на экране.

— Кому-то здесь эту возню посмотреть хочется, а вы мешаете! — пропищала кудрявая рыжая девица, — И перестаньте воровать мой попкорн! Митя, Митя, скажи же им!

Митя, сидевший слева от нее, только пробурчал пару невнятных слов. Фильм его убаюкал.

— И все-таки…— продолжил Кесслер, — раз уж вы, Митасов, так цените дружбу, это вызывает уважение. Нам незачем быть врагами. Вы человек инициативный, можно сказать, пробивной, вопросы решаете без труда и заминок. Мне такие люди всегда нужны, и поверьте — я вас не обижу. Тот долг, который висел на вас — да вы сможете столько зарабатывать за три дня! Между нами были определенные трения, и знакомство мы начали не лучшим образом, но ведь приличные люди всегда смогут найти компромисс, не так ли?

Он считает себя приличным человеком. Я пока что мало знал о местных дворянах, но если все были такими как Кесслер, то это проблема глобального масштаба.

Я ощутил, как что-то твердое уперлось мне в бок. Скосив взгляд, я увидел, что край пиджака Донована оттопырился и плотно упирается мне в ребра.

— Я не слышу ответ, Митасов, — тихо прошипел он.

То, как быстро этот скользкий колобок умудрялся перекатываться из культурного общения в наезды меня не прекращало удивлять. В первую нашу встречу он надрывно верещал, что сдерет с меня семь шкур, а уже следом через полминуты торговался со мной о приличной сумме денег за мою жизнь.

Сегодня же он начал издали, держался на равных, хотя мог говорить со мной с самым пренебрежительным тоном в мире, будто трогает кучу навоза чистыми руками. И вся эта мишура была нужна для того, чтобы приставить ко мне ствол и навязать свои условия.

— Господин Кесслер, — сказал я спокойно, глядя на огромное полотно, где перед моими глазами какая-то неизвестная мне шатенка обжималась с загоревшим мужчиной в по-идиотски сшитой одежде на «ковбойский» манер. — Вы уверены, что это хорошая идея?

— Не юли, парень, — скрипнул он зубами и снова вернулся к первичной манере общения.

— Отрадно видеть, что мы снова вернулись на круги своя, — продолжал я все также безразлично. — Но все же, давайте вы уберете свой ствол туда, откуда вы его вытянули, и мы в кратчайшие сроки закончим наш диалог. Подойдет?

— А иначе? — спросил он, ощутимо ткнув дулом в ребра.

«— Давай, — мысленно сказал я бесу».

До уха донесся едва слышный тихий щелчок. Альф взвел курок. По широко распахнутым глазам и вытянутому лицу, я понял, что Кесслер почувствовал. Холодная сталь обожгла его голый затылок так внезапно, что он едва усидел на месте.

— Что за демонические штучки? — тихо спросил он. — Мы на последнем ряду, за нами никого нет! — шипел он.

— Так ли вы в этом уверены, господин Кесслер? Вы знаете… я слыхал, что мой пра-прадед обладал таинственным навыком расширения территории, — я врал. Ничего такого не было ни в моей памяти, ни в навыках демонолога. — Что позволяло таким, как мы — изменять пространство. Вдруг я создал еще один ряд?

— Чушь собачья.

— Проверим? На счет три дадим друг другу по девять грамм свинца на ужин? Раз… два…

Мы договорились с Альфом однозначно. Если мой план провалится — стрелять не думая. Просто уйти хотя бы в размен, хотя уверенность, что этот трусливый напыщенный червь сдрейфит была железобетонной.

— Стой, — сказал он тихо на выдохе.

— Сижу.

— Где деньги?

— В моей мотокарете, — сказал я, отправляя немного попкорна в рот. — Она на парковке на заднем дворе, — сказал я, опережая его вопрос.

— Через пять минут там, — сказал Донован. — А теперь убери свой грязный ствол от моего затылка.

— Как скажете. СЭР.

Судя по тому, что Донни встал на ноги, Альф убрал револьвер. Кесслер принялся беспардонно продираться на выход, и если кто-то по началу и пытался возмутиться, то когда Донован открыл рот — в зале стало тихо, как в склепе. В склепе, в котором стоял огромный телевизор.

Я вытащил брегет, поймал отбил света и засек пять мину. Через три вышел из зала. Еще через две толкнул выход на парковку и вышел на свежий вечерний прохладный воздух.

По иронии судьбы наши мото стояли рядом. Вероятность, что он подогнал свою только что была около нулевой, потому что вся парковка была забита под завязку.

Донован нервно пыхтел табаком, выпуская огромные клубы дыма вперемешку с паром. Я отметил, что воздух в пространстве вечерами начал становиться все более холодным. Дело шло к осени.

— Открывай свое корыто, — сказал он, завидев меня.

— Мое, как вы сказали, корыто, ваше пылью накормит и не запыхается даже.

Он фыркнул, выпуская струю сизого дыма.

— В другой раз, молодой человек. Давай покончим с этим.

Я неспешно подошел к своей карете, открыл задние дверцы и распахнул их, где стояли сундуки, набитые золотом.

Кесслер нахмурился. Ему явно не верилось в то, что передавали глаза в мозг. А после фокуса с револьвером у затылка ему сейчас вообще все будет казаться чудесами небесными или проделками дьявольскими.

— Откуда?

— Там, где взял — уже нету, — ответил я. — Открывайте двери.

Донован открыл свой багажный отсек, после чего подошел к моему, запрыгнул с места и грузными тяжелыми шагами подошел к одному из сундуков. Взялся за ручку.

Сначала хотелось предложить ему свою помощь, чтоб быстрее все погрузить и отделаться, но затем…Донован взялся за вторую ручку сундука и одним рывком оторвал его от земли.

Бом-бом-бом. Каблуки туфлей Кесслера гремели о железный пол мотокареты. Он невообразимым для его габаритов образом легко спрыгнул на землю, после чего, продолжая пыхтеть сигаретой, дошагал до своего мобиля и вкинул сундук, как мешок с картошкой. Золото внутри звякнуло.

Кесслер упер руки в поясницу и потянулся. Позвонки оглушительно громко хрустнули в вечерней тишине улицы. Он досмолил папиросину и кинул ее на землю, растоптав мыском.

— Пересчитывать будете? — спросил я его, наблюдая как Донован проворачивает трюк с переносом второго сундука. Как он это делал — я не представлял, потому что даже парни мои парни (парни Рамона) делали это вдвоем и с огромным трудом.

У Кесслера же только вены на лбу вздулись и лицо покрылось крупными каплями пота.

С грохотом, который можно сравнить с раскатом грома, второй сундук залетел в багажник мотокареты Донни. Он захлопнул двери, смахнул пот с лица и прислонился спиной к кузову. В темноте сверкнули искры его железной раскладной зажигалки и снова потянуло табаком.

— Господин Митасов, у нас говорят так: джентельменам здесь верят на слово.

— Тогда отдайте мне контракт, и мы квиты. У вас нет ко мне претензий. У меня к вам.

Кесслер подошел к водительской двери, открыл ее и поставил ногу на порог.

— Как я сказал, господин Митасов, джентельменам здесь верят на слово.

Он мерзко ухмыльнулся, вскочил на сидение и захлопнул дверь. Выхлопная труба стрельнула в воздух, а мотор взревел, явно подгоняемый водителем.

— Езжай с ним, — сказал я Альфу, после чего снял его с плеча и подкинул в воздух в сторону мотокареты Кесслера. — И запоминай дорогу. А дальше все, как мы договаривались.

Бес вспорхнул крыльями и в два рывка присел на крышу. Он ничего не сказал. Никак не огрызнулся и вел себя слишком сдержано. Такое поведение было ему несвойственно и непривычным для меня. Это настораживало.

Скрипнув колесами, Кесслер сдал задом и быстро выкатился на пустынную ночную дорогу.

Я следил за его самодовольной круглой мордой, которая активно заглядывала в боковые зеркала и заднего вида, а затем, не включая фары, исчезла за следующим углом. Только запах дорогого табака и растоптанный окурок говорили, что он Донован Лютер Кесслер был здесь совсем недавно.

И все же, как ему удалось поднять такую тяжесть и перенести однму?

Воздух снова свистел, рассекаемый ушами и крыльями демона. Только в этот раз он ехал верхом на чужой мотокарете, вцепившись когтями в то место, где лобовое стекло примыкало к крыше.

Альф следовал строго инструкциям и плану, который они обсудили с Марком по пути домой после длинного дня. А именно: после встречи с Донованом, если все пройдет так, как спланировал Каммерер, он поедет вместе с ним аж до самого дома. Проследит куда отнесут сундуки и изучит местность вокруг. Максимально запомнит все вокруг и должен будет предоставить Марку подробный и детальный план дома Кесслеров.

Звучало просто, но на деле… Альф нервничал. Он этого не показывал, но тяжелое чувство зудело внутри беса. С тех пор, как они попали в этот мир он заметил, что его (друг?) стал немного другим. Пропала беззаботность и самоуверенность. Исчезло его пренебрежение жизнью. Он стал более хладнокровным и сдержанным. Если рисковал, то почти со стопроцентной гарантией, что игра стоит свеч.

Так и получалось. До сих пор.

Мотокарета Кесслера резво неслась по улочкам, петляя между ними. Альфу казалось, что этот круглолицый толстячок еще и параноик. Он нарочито сделал несколько кругов вокруг одного дома, явно желая сбросить все хвосты, которые ему чудились.

Примерно через полчаса, как подсчитывал бес, они оказались в огромном имении Кесслеров, которое разительно отличалось от дома Митасовых. Вылизанное, блестящее, чистое, живое. Мраморные ступени, блестящие чистотой окна. Фонари, подсвечивающие все вокруг приятным желтым светом. Несколько охранников, шастающих по периметру с длинными дубинками в руках.

Донован Лютер Кесслер крепко стоял на ногах.

Машина подъехала к просторному гаражу. Два пажа быстро отворили створки, позволяю хозяину дома заехать внутрь. Уже в самом помещении Донован заглушил мотор и вышел из мотокареты, где по аппарату вызвал еще двоих людей, чтобы разгрузить добычу.

Двое молодцев, которые неделей ранее назначали встречу Митасову на пустыре у железной дороги, прискакали, как по свистку. Они выгрузили сундуки, поставили их на пол, а затем вдвоем, взявшись каждый по ручке, стали нести сундук в подвал, где у Донована Кесслера находилась казна.

Альф лежал на крышке, сокрытый от взглядов простых смертных и наблюдал за происходящим. В самом подвале было сухо. Выбеленная кирпичная кладка, крепкий вымощенный пол без единой капельки влаги. А еще здесь была сделана вентиляция, что Альфа очень заинтересовало.

Сундук с монетами принесли в дальний угол, где стояли и другие такие же.

Когда двое из ларца удалились за вторым сундуком, Альф спрыгнул на пол и стал тщательно обследовать помещение. В одном из углов он учуял тонкий запах сырости и нечистот, едва различимых даже для него.

— Хорошо… — прошептал бесенок и принялся рыскать дальше, пока не нашел то, что искал.

От автора: нажимайте справа снизу на кнопку и переходите во второй том!