Демонолога вызывали? Том 1

Глава 17 Идея на миллион

— XVII —

Внутренне я был готов к любому вопросу: «с чего ты взял, что можешь нас возглавить?», «у тебя молоко на губах не обсохло, кто ты такой⁈» и, конечно же «Митасовы давно выродились! Нет в тебе ни силы, ни власти». И со всем этим я уже был готов спорить. Даже не спорить, а демонстрировать обратное. Власть. Силу. Не из заносчивости, а потому, должна быть структура и субординация.

Анархия мать порядка, конечно же, но не в этом случае. Совсем не в этом. Мне нужны верные люди, которые будут выполнять любой мой здравый приказ. Но при этом не должны слепо лезть на рожон.

Его суровый взгляд из-под кустистых бровей отдавал холодом. Я спокойно смотрел ему в глаза в ответ.

Парень ударил себя правым кулаком в грудь в районе сердце и задержал руку.

— До войны с Донни я работал кровельщиком. У меня есть мысли с чего начать. Когда могу приступить к обязанностям?

А вот это мне уже нравится. Деловой подход и инженерная мысль. Прекрасно. Если среди них есть такие мастера, как вот этот парень и те, что занимались ремонтом мотокарет посреди пустоши — вообще цены им не будет. И еще это значит, что я не прогадал.

— Первое: как тебя зовут? И второе: что тебе для этого нужно?

— Древесина, Андрей Саныч, — деловито отозвался он и тут же осекся. — В смысле нужна древесина. А зовут меня Дэн.

— Весь лес вокруг поместья принадлежит мне, Дэн. С инструментом на сейчас есть заминка, — я пожал плечами, — можете смело обыскать здесь все в хозяйственных постройках и брать любой подходящий для работы инструментарий. Чего не найдете или требует замены — пишите список, будет пополнять запасы. Рамон, кухарки есть?

Он не успел даже рта открыть. Дородная женщина, стоявшая в первых рядах, подала голос:

— Кухарки⁈ Да я была лучшим шеф-поваром до того, как у нас земли забрали! Я не какая-то стряпальщица тебе! — Ее толкнули в бок локтем, от чего она ойкнула и слегка подпрыгнула на месте. — Вам!

Я широко и добродушно ей улыбнулся после чего развел руки в стороны.

— Тем лучше! Рамон, ты уже нашел погреб и кладовые?

— Так точно, — спокойно сказал он, продолжая делать какие-то заметки на листках. Видимо его основная часть мозга была занята составлением какого-то первоначального списка, так как вел он себя слегка отстраненно и оторвано от мира.

— Пожалуйста, проведи экскурсию нашим дамам, — я повернул голову в сторону толпы. — А вас попрошу тогда провести инвентаризацию полную по пищеблоку. Идет?

Она кивнула

— Как тебя зовут?

— Рэнфри, — сказала дородная женщина и сделала неуклюжий книксен.

— Отлично, Рэн. Грамоте обучена?

— Обижаете! — воскликнула она.

— Тогда тоже составляй список того что нужно, пока будете наводить там порядки. Передашь Рамону.

— Хорошо! Рамон! — гаркнула она как-то так резко, что я сам чуть не подпрыгнул. — Вернись с небес на землю! Где погреб с жрачкой?

Рамон устало вздохнул, сделал еще несколько заметок и поднял взгляд.

— Каждый раз, когда ты на меня так гавкаешь, Рэнфри, я думаю, что вот-вот схлопочу удар. Видишь я занят? — он провел ладонью по волосам, после чего повернулся полу-боком и выставил руку. — За этим фонтаном тропа. По ней прямо, дальше за угол и там насыпной холм с дверью. Слева разваленная кухня, крыше жопа, но печи вроде целые. Замшелых дров с кучей мха хватает. Кладовая там рядом. Разберетесь. А теперь, Рэн, будь добра, не клюй мне мозг.

— Пок-пок-пок, — сварливо ответила Рэнфри и руками, которые уперла в раздавшиеся бока изобразила жест, словно она курица. — Девчонки, айда за мной!

Отделившись от основной части, женская половина, громко гутаря, двинулась туда, куда где предположительно были запасы пищи.

— Ну и компашку ты себе подобрал, Марк, — тихонько сказал бес, покачиваясь вверх ногами на тоненькой веточке ивы возле моей головы.

Я лишь потянул воздух носом.

Рамон рассказал Дэну куда им следует направиться за инструментом: двуручные пилы, топоры, рубанки и прочее он обозначил в мастерской в самом конце за домом, где был второй выход в фруктовые сады.

— Надо бы потом заняться и приведением сада в порядок.

— Угу, — Рамон кивнул. — Там много яблонь, Андрей Саныч. И груш. Мой дед такой сидр делал, вы бы знали.

Быстро, однако, он перешел на «вы». Меня даже удивляло с какой легкостью у него это получилось. И что-то внутри мне подсказывало, что ему стало немного легче, потому что часть его задач теперь лежала на моих плечах. И в случае чего не он будет крайним, а я. Что ж, не в первый раз мне придется быть в авангарде.

— Хочешь сказать, что тебе не досталось семейного рецепта в наследство?

— Ха! Только он и достался. А еще то немногое, что успел прихватить с собой, когда нас гнали взашей.

Я посмотрел ему в глаза. Получалось так, что приходилось смотреть снизу-вверх, но меня это нисколько не пугало.

— Мы все вернем, Рамон. Я обещал.

Он молча кивнул в ответ, после чего развернулся к фонтану и положил свой планшетник с тетрадью на кладку.

— Значит, смотрите Андрей Саныч, я прошелся по имению и… как бы помягче сказать.

— Говори как есть.

— Ну, пиздец, короче. Почти все крыши в жопе. А если конкретнее, то из пятнадцати домиков у тринадцати либо обвал, либо решето вместо кровли. Отсюда вытекает, что пока лето и тепло, то можно нарезать и накидать камыша с болот, — он почесал затылок. — Дальше сложнее: на кухне стена завалилась. Надо полностью менять кладку. Кирпич, песок, цемент, вот это вс. Крыша, соответственно, тоже нужна новая. А это — стропила, закладные, черепица. Ну или снова камыш на первое время. А для этого нужны деньги.

— Сколько?

В системе денежных мер я все еще разбирался не очень хорошо. Имел общее представление, но для того, чтоб разобраться окончательно мне нужен был треклятый архив, в который я не мог попасть уже несколько дней.

— Ну… Андрей Саныч, если учесть, что ваше имение…

— Рамон, сколько, — перебил я его крайне спокойно. Ни капли нажима. Просто дал понять, что эти разглагольствования сейчас ни к чему.

— Тысяч пятьдесят. На первое время.

Я перевел взгляд на Адиу. Она просто бродила по другую сторон от толпы. Рассматривала кусты, брусчатку под ногами, старые деревья. И тут я осознал, что голос Рамона стал как-то дальше и глуше. Я буквально его слышал, словно через перину. Тряхнул головой и сконцентрировался на нем.

— Повтори еще раз, пожалуйста, — сказал я и зевнул в кулак.

— Говорю, что это только на первое время, чтобы закупить стройматериалы, доставить их сюда и начать минимальные восстановительные работы. Сейчас, допустим, я покажу Дэну и бригаде самые потрепанные домики, они их смогут завалить пару деревьев и сделать перекрытие при помощи досок, но… вы же понимаете, что этого недостаточно?

— Абсолютно. Итак, на когда нам нужна сумма?

— На вчера, Андрей Саныч, — сказал Рамон и усмехнулся. — Но если серьезно, то чем быстрее, тем лучше. Торопить я вас не буду, есть чем заниматься, но это, — он постучал пальцем по смете, — то, что сейчас «горит».

— Я понял. Займусь этим сегодня, но ближе к вечеру. Сейчас немного вздремну, — снова зевнул. Глаза сами начинали непроизвольно смыкаться. Сколько я уже не спал? Больше суток. И энергии во мне — самые крохи. С этим тоже надо будет что-то делать, но пока что… пока что надо вздремнуть пару часов.

Я направился обратно в старинный дом, от которого так и веяло сыростью, могилой и плесенью после свежего воздуха. Аида шла в нескольких метрах от меня. Когда мы отошли достаточно далеко от Рамона, я спросил:

— Зачем ты помогла мне?

— О чем ты? — безразлично спросила рогатая.

— У железной дороги. Ты сократила дистанцию и следующим прыжком вытянула меня с прямой линии огня.

Мы поднялись по лестнице и зашли в дом. Я услышал, как половицы скрипнули под ее ногами, и она остановилась. Повернулся, чтобы взглянуть в чем дело.

Аида смотрела на меня с легкой хищной улыбкой. Лишь уголки губ вздернуты, а в глазах пляшут черти.

— Я же сказала: ты — мой. Никто не смеет убить тебя, кроме меня.

Я вздохнул и помассировал тяжелые веки.

— Только потому, что я посмотрел на твои сиськи в облегающей форме? Для твоего сведения: каждый первый мужик пялится на них и на твою задницу, пока ты даже не обращаешь внимания. Даже те, кто говорит «фу, рогатая» смотрит и облизывается. Может быть даже потом в сортире представляет тебя.

Она скривила лицо, словно увидела что-то мерзкое или ей скормили половинку лимона.

— В том, что я посмотрел на твою грудь нет ничего зазорного, — я улыбнулся мягко и развернул руки ладонями вверх. — Даже открыто об этом заявляю: я смотрел на тебя. Много раз. У тебя замечательная фигура. У тебя чудесная внешность. Наличие рогов нисколько не смущает. А вот твое дерзкое и иногда странное поведение — сбивает столку.

Она молчала. Пляшущие в глазах черти замерли и тоже ошарашено смотрели на меня. Такая откровенность их сбивала с толку похлеще, чем ее отношение ко мне. Аида подняла руку и коснулась своего короткого рога на голове.

— Тебе… нравятся мои рога?

Я пожал плечами. Спать хотелось так, что ноги уже подкашивались, а на веки по мешку песка и тянули вниз.

— Они меня не смущают. Выглядит необычно, но не необычнее, чем люди с черной кожей.

— Что? — спросила она.

Я тут же прикусил себе язык так, что аж проснулся.

— Люди с черной кожей? Это невозможно!

— Что более реально: черная кожа или твои рога?

Аида нахмурила брови. Явно задумалась. В такие моменты у нее проявлялось по-детски безобидное и задумчивое лицо: губки надувались, бровки домиком. Сплошная невинность.

— Как по мне так черная кожа. Но я это в энциклопедии вычитал. Там сто процентов живут люди с черной кожей. Особенно ближе к экватору.

— К чему ближе? — спросила она.

Ох уж и простота деревенская. Где вас таких только делают? Смертоносная машина для убийств, не знающая про экватор и чернокожих.

— Давай сходим потом в архив и по пути зайдем в библиотеку, я тебе все покажу. Ладно? А сейчас мне надо поспать, иначе я рухну прямо здесь.

Я развернулся и пошел вверх по старой лестнице, каждым шагом поднимая тучу пыли. Но это не имело значения, хотя в носу круто и хотелось безостановочно чихать. Сейчас мне надо было найти любую комнату, где есть койка и просто положить на нее свое тело. Жизненно необходимо.

Открыв пару дверей, я нашел одну, где стояла старая, полуразвалившаяся одноместная кровать. На ней был матрас и пожелтевшая от времени простыня. Я стянул почти истлевшую тряпку и сбросил на пол, после чего стянул с себя порванный сюртук, скомкал его, как подушку, лег на кровать и наконец-то закрыл глаза.

Запах горячей еды раздражал рецепторы. Желудок предательски заурчал, от чего я поерзал на кровати и внезапно для себя громко чихнул. Треклятая пыль. Она была здесь везде. Впрочем, чего еще ждать от давно заброшенного помещения? Гораздо сильнее донимало другое — из-под аромата пищи пробивался дух тлена и разложения. Почему же я заметил его только сейчас?

Известно, почему — раньше было попросту некогда, разум концентрировался на других задачах. Я вздохнул и спустил ноги на скрипучий пол. Что ж, и это тоже не удивляет. Вряд ли Александр Иваныч, превратившись в стригоя, готовил себе из любопытных гостей комплексные обеды. Попросту жрал их сырыми.

Что ж, это еще одна статья обязанностей, с которой предстоит разобраться моим новым друзьям подопечным.

— Odoreo bono, — пробормотал я под нос, одергивая измятую одежду. Простейшее, но очень полезное заклятие-обманка для обоняния — ему учат всех демонологов низших уровней перед их первым визитом в Ад. Не из милосердия, а чтоб салаги не падали в обморок, глотнув воздуха горячей точки, и не стали добычей для демонов.

Я спустился по лестнице в коридор первого этажа. Никого из спутников по пусти не встретил. Даже удивительно — обычно Альф все время ошивается поблизости. Из гостиной слышался оживленный разговор нескольких голосов. Похоже, рейдеры быстро забыли о том, что в поместье Митасова соваться не стоит, если ты не самоубийца.

Разговор прервался громким звуком — кто-то с силой грохнул по дереву и вскричал:

— РЫБА!

— Вел, какого черта ты так орешь?

— Вот-вот! Я чуть слуха не лишился!

Я засунул руки в карманы и заглянул в гостиную. Поначалу показалось, что попал в часовню во время вечерней службы, потому что встретили меня шесть маленьких, дрожащих огоньков. Правда, потом пригляделся и понял, что это не восковые свечи, а походные фонарики.

— Да я просто разыгрался, мужики, — оправдывался Вел.

Новые жильцы дома сидели полукружком возле пустого деревянного короба, поставленного плашмя. На нем расположился еще один фонарь, чуть больше остальных, полупустой графин и две банки с консервами. Посреди высилась кучка костяшек.

Я ухмыльнулся. Похоже, сейчас в этом доме убивали только свободное время.

— Вы поосторожнее с Велом, — заявил один из рейдеров, не принимавший участия в игре. — Иначе можно лишиться не только слуха, но и штанов.

— Обижаешь, Колян, — отозвался тот, — своих Велимир Зубцов никогда не обжуливает, вот тебе мое слово!

— Твое слово разве что собака в грязи не поваляла, — парировал Колян и плеснул немного жидкости из графина. Отчетливо запахло кислым — гости прикладывались к бражке.

— Гляжу, вы неплохо здесь осваиваетесь, — решил я наконец обозначить свое присутствие.

Все головы в комнате немедленно обратились на меня.

— Да, Андрей Саныч, — подтвердил Вел. — Рамон нас пока на перерыв отпустил, сказал, мол, пока хозяин спит, можете быть свободны. А мы вот…

Он замялся, не зная, как продолжить. Я подавил усмешку. Скорее всего, раньше все общение этого парня с представителями высоких сословий ограничивалось парой матерных выкриков во время налетов. А теперь все изменилось и приходится в короткие сроки осваивать этикет общения.

— Так и будьте, — великодушно разрешил я, — только на брагу не стоит сильно налегать, ребята. Мне нужны люди, способные мыслить здраво и четко, а пьянство с этими понятиями не увязывается. Я не говорю, что вы все должны здесь ходить строем, как в казарме, но и разгула на своей земле терпеть не стану. Это понятно?

Рейдеры с готовностью закивали.

— Конечно, Андрей Саныч!

— Не вопрос, как скажете!

— Вот и чудно, — кивнул я и сделал короткий пасс рукой.

Жидкость из графина поднялась в воздух и растаяла в нем, превратившись в мельчайшие капельки. Игроки проводили ее печальными взглядами.

— Отдыхайте пока. Скоро у меня найдутся для вас поручения, — заявил я и направился во двор.

Проспал я до самого вечера — солнце уже садилось за горизонт, только его рыжий край еще виднелся вдалеке над деревьями. Я спустился с крыльца и вдохнул полной грудью. После промозглой сырости особняка свежий воздух валил с ног и кружил голову. Хотя голова вполне могла кружиться и от голода. Желудок крутило просто зверски, и смесь аппетитных ароматов ничем не помогала его унять.

За то время, пока я спал, Рэнфри и ее помощницы развернули поистине кипучую деятельность. Печи в кухне действительно остались целыми, поэтому они немедля ими воспользовались. Супруга Рамона даже обзавелась передником. Пусть и не белым, серым от жира и вездесущей налипшей пыли.

— Тамара, не стой столбом, ты не жена Лота! Там сейчас пироги перестоят и пригорать начнут, надо их проконтролировать! Фима, что с котлом? Не протекает? Все равно пока не трогай его, пусть лучше кто-нибудь из мужиков потом посмотрит — если щи на землю вытекут, это будет то еще фиаско. И солонины, солонины нарежьте к хлебу, что ей сделается-то в погребе?

Закончив раздавать ценные указания, Рэнфри утерла пот с раскрасневшегося лба и повернулась ко мне.

— Андрей Александрович, отдохнули?

Я усмехнулся.

— Я-то отдохнул. А ты, кажется, плотно взялась за работу.

— Какое там! — отмахнулась она, — Пока что только разбираемся, что к чему. Но ощущения и впрямь знакомые. Пойдемте к столу, я вам ужин поставлю.

Поскольку столовая особняка была непригодна для того, чтоб там есть (и вообще туда заходить), ее подобие устроили в западной части участка. Я устроился на старой дощатой скамье. Над ухом тут же заныл комар. Наверняка по вечерам их плодится видимо-невидимо из-за влажности. Надо будет на досуге составить заклинание для изгнания гнуса с участка, если не забуду. Работы на полчаса, а жизнь облегчит здорово.

Интересно, куда запропастился Альф?

Две женщины, отдуваясь, вынесли из печей тяжелый котел с толстыми стенками. От котла поднимались ввысь струйки пара. Ужин прибыл. Внезапно я заметил над котлом, среди этих струек, неясное мельтешение. Я прищурился. Мельтешение тут же стало ясным.

Гаденыш, легок на помине. Еще тысячу лет протянет, как минимум. Если, конечно, на то будет моя воля.

Мерзкий бесенок описывал круги над котлом. Он явно собирался нырнуть в него, как пловец в бассейн. Я расправил плечи и… дунул. Альф изменил траекторию и вместо того, чтоб угодил в котел, пробороздил носом поверхность стола. Он потряс башкой, не понимая, что происходит, потом огляделся, и увидел меня.

— Зачем ты так поступаешь, Каммерер? — заканючил он. — Никто же не поймет, я тихонько! Ты хоть чувствуешь, как вкусно пахнет?

— Чувствую, — согласился я, — Именно поэтому я бы предпочел, чтоб всякие мелкие бесы, которым даже человеческая пища не нужна, не портили всем ужин.

— То, что она мне не нужна, не значит, что она мне не нравится, Каммерер, — сердито пробурчал Альф.

Подошла Рэнфри, поставила передо мной дымящуюся миску, столовые приборы и стакан чая.

— Разносолов нет, Андрей Александрович, простите, — заявила она, — запасы в погребе оказались невелики, поэтому я импровизировала.

Импровизация у нее вышла блестящей. Даже и не подозревал, что такое простое блюдо, как пшенная каша с вяленым мясом может оказаться изысканным. Но, судя по всему, насчет своего шеф-поварского прошлого Рэнфри не лукавила. Прихлебывая из стакана горячий, крепкий чай, я задумался.

Деньги, по словам Рамона, нам нужны сейчас же. Без них дело никуда не двинется. И пятьдесят тысяч, о которых он сказал, это же самый минимум, чтоб уложиться впритык. А ведь еще есть различные непредвиденные расходы. Если не владеть искусством манипуляций реальностью, то тогда все, что может пойти не так, пойдет не так. Транспортировка, качество материалов, приступы алчности у торговцев…

Алчности… Алчности.

Вот оно!

Я рывком поднялся из-за стола.

— Что скажете, Андрей Александрович? — выжидательно спросила Рэнфри.

— Ты прекрасно справилась, Рэн, — похвалил я, — это то, что было нужно после столь непростого дня.

Она вновь изобразила книксен. Получилось неуклюже и неловко, но это мало меня заботило. В конце концов, так ли важны манеры, когда человек знает свое дело?

А дела предстояли нешуточные. После ужина я подозвал Рамона. Мы отошли к северу от дома, под тень двух чахлых яблонь и раскурили по самокрутке.

— Что-то хотели, Андрей Саныч? — спросил он.

Я потер ладони.

— Скажи, Рамон, у тебя еще остались наручи? Вроде тех, которые вы тогда на меня нацепили?

Он подпер подбородок ладонью.

— Конкретно те мы уже выбросили от греха подальше… и как символический жест, понимаете? Но есть другие, тоже прочные. А что?

Я одобрительно кивнул.

— Да так, пришла на ум одна любопытная идейя. Не планируй ничего на сегодняшнюю полночь. Я знаю, где мы раздобудем деньги.