Демонолога вызывали? Том 1

Глава 26 Теперь это мое ателье

— XX VI —

Наши взгляды встретились, и по тому, как сжалась и без того узкая морда заики, стало понятно — он меня тоже узнал. В глазах немедля появилось удивление и даже недоверие. Словно он ожидал увидеть кого угодно, но не меня.

Что ж, это вполне объяснимо. Повстречать в не самом модном, но все же приличном ателье мальчишку, который недавно чистил тебе ботинки — из ряда вон выходящее происшествие. Но смутило его даже не это, не мое стремительное возвышение.

Нет. Просто Марк-Андрей Александрович Митасов, кроткий, забитый и неспособный дать сдачи мальчишка, исчез без следа. Его место окончательно занял я. Понимание этого простого факта витало в воздухе — мы с заикой оба знали.

Но к его товарищу это понимание пока не пришло. Что ж, через пару минут он его обретет — в этом не было никаких сомнений. Заика тем временем потер плечо. Вспомнилось, наверное, ощущение ножа, засевшего в мякоти.

— Слышь, парень, — начал товарищ заики. Голос у него был глухой и глумливый, очень подходящий такому отребью, — Лавочка сегодня закрыта. Переучет у нас, видишь? Сейчас вот с товарищем будем иметь беседу. Ты ведь не против такого прозвища, да, храбрая портняжка?

И он заржал, указывая на девушку. Та испуганно сжалась и даже не пыталась сопротивляться. Нормальная человеческая реакция в состоянии паники. Ее дыхание, частое и тяжелое, давало понять, что психика уже на грани. Я перевел окончание трости с заики на его спутника.

— Раз уж ваши предки не удосужились вложить хотя бы немного вежливости в ваши головы, то это придется сделать мне. — сказал я. — Усвоить ее вам будет трудно и тяжело, но тут ничего не поделаешь — жизнь дает жесткие уроки.

Товарищ заики усмехнулся, обнажив желтые от табака зубы.

— Дуй за деньгами господина Кесслера, да поскорее. Если обернешься за пять минут, мы потом с тобой тоже быстро закончим. А пока погутарим с этим франтом.

Он цыкнул языком и кивнул заике. Но тот не двинулся с места. Напротив, даже отступил от меня. Ненамного, всего на пару шагов, но жест получился красноречивый.

Я усмехнулся.

— Похоже, твоему подельнику вселенная отсыпала чуть больше благоразумия, — губы разошлись в чуть более хищной улыбке. — А может болят старые раны. Подскажешь ему в чем правда? — обратился к заике.

— Саня, ты чего? — гнилозубый уставился на заику с удивлением. — Сдрейфил, что ли? Да мы его соплей перешибем, сосунка этого. Давай, как обычно, ты справа заходи, я слева.

Заика побагровел, горло его надулось как у индюка. Сейчас из него рвались наружу слова. И я подозревал, что это будут не боевые кличи и призывы поскорее надрать задницу.

— Слушай… Г…Г…Го… Горд… Д-давай ща с-свалим, ладно? Попозже з-зайдем, пока к С…семенычу в вареничную на…на…наведаемся.

Глаза Горда полыхнули от раздражения. Он стиснул заику за костлявое плечо и слегка его встряхнул.

— Я не понял, Сань, это че за выступления? Нам господин что велел сегодня сделать?

— Д…д…дань с района собрать.

— Правильно! Не думаю, что он сильно обрадуется, если узнает, что ты струхнул и из-за этого мы пропустили важную точку. А я ему об этом сообщу, будь уверен, — губы Горда растянулись в мерзкой ухмылке. — Так что соберись. Че мы с тобой, одного хлыща с палкой не уделаем, что ли? Просто думай о том, что потом отдохнем, позабавимся с девахой…

— Вы рискните, — не стал разубеждать его я, — Саня, и правда, попробуй, чего тебе стоит? Вдруг в этот раз продержишься дольше? И мне тоже поразмяться будет не лишним.

На мои слова никто из этой парочки не купился, впрочем, я и не особо рассчитывал. По крайней мере, девушка из их лап вырвалась, а это уже хорошо. Мы стояли друг напротив друга как дуэлянты у барьера. С одной только разницей, что дуэли не проводятся в формате «два на одного».

И места для них выбираются более… тщательно. Однако напряжение в воздухе появилось вполне настоящее. Горд сунул руку в карман и вскоре на его кулаке что-то блеснуло. Понятно. Кастет, из простых, обычная свинчатка. Я приготовился. Не думал, что он меня удивит тактикой, но в бою нельзя отвлекаться — всегда можешь упустить чужую атаку.

Или возможность ударить самому. Позади этой парочки хлопнула дверь, и из служебного помещения показалась девушка. Бледная как сама смерть, со встрепанными волосами, она несла в руках кошель.

— Быстро ты, — процедил сквозь зубы Горд. — Но все равно этого недостаточно. Мне нужно будет выпустить пар после того, как я разберусь с этим…

Девушка выронила кошель, из него посыпались крупные монеты и запрыгали по полу. Горд дернулся, повернулся машинально. Трость мелькнула в воздухе.

Терпеть не могу ближний бой. В академии нас учили многим техникам — обращению с оружием, рукопашным схваткам. После занятий, замазывая синяки в раздевалках, мы недоумевали — зачем это демонологам?

Оказалось, что весьма полезно. И не только потому, что некоторые обитатели Ада любят хорошенько выбить дух из добычи, прежде чем ее сожрать. Люди часто по наивности или глупости считали, что могут чего-то от меня добиться кулаками.

Все они, как правило, ошибались в одном моменте. То, что я не люблю ближний бой, не значит, что я не умею драться.

Трость со свистом и щелчком прилипла точно в подбородок Горда. Нападения он не ожидал. Клацнули зубами так, что я думал они высыплются наружу в обе ладони.

— Ты слишком разговорчив, — заметил я, — не лишним будет прикусить язык.

Он пробормотал что-то невразумительное и вновь рванулся в мою сторону. Замахнулся своим кастетом, но не попал.

Все-таки с оружием я здорово угадал. Позволяет замечательно держать дистанцию. От замаха Горд чуть накренился ко мне, выставил вперед ногу и тут я с силой приложил его тростью по колену. Нога подкосилась, и он едва не рухнул навзничь лицом в дощатый пол. Саня, старый мой знакомый, вступать в схватку вообще не торопился.

Я поставил трость на шею Горду и чуть надавил.

— Я не хочу вас калечить, хотя стоило бы, если учесть, что вы собирались сделать. Поэтому дам вам возможность убраться. Но не из доброты душевной, совсем нет.

— Ублюдок, — выдавил из себя Горд, силясь подняться.

Я не позволил — впечатал его в пол.

— Еще раз дернешься — проткну, — тихо со скрежетом зубов сказал я. А затем повысил голос. — Слушайте меня внимательно. Я не переломал вам обоим все кости только по одной причине — сейчас вы уйдете отсюда и передадите всем своим… товарищам… что отныне никто не трогает это место и его хозяйку. Она находится под официальной защитой рода Митасовых. После сегодняшнего дня ваш хозяин будет знать это имя. Я понятно выражаюсь?

Заика с готовностью закивал.

— Если мне придется вернуться сюда из-за вас, то поверьте, с тростью вы, ребята, познакомитесь гораздо ближе.

Судя по тому, как побледнел Саня, пояснений ему не требовалось. Оставался только второй.

— Горд, мы друг друга поняли? Что это вообще за имя — Горд? Никогда раньше не слышал.

— Г… Гордей он… н-на с-самом д-деле, — пролепетал заикающийся Саня.

— Заткнись, трепло! — взвыл Гордей.

Я осадил его ударом по макушке. Несильным, но чувствительным.

— Гордей. Мы. Поняли. Друг друга?

— Поняли, — угрюмо буркнул он.

После чего эта парочка убралась так быстро, что под ногами у них едва не горела земля.

Я осмотрел ателье: все осталось целым. Повезло не задеть ни стенды с одеждой, ни полки, ни разбить что-нибудь важное.

Девушка стояла в углу, бледная, как мел и мелко тряслась, прижав руки к груди. Я присел на корточки и собрал рассыпавшиеся монеты с мешочек, затянул на тесьму и подошел к ней.

— Держи, — сказал я и протянул ей деньги.

Она пискнула и сильнее прижалась к стене. Шок явно все еще не спал с нее и она пугалась каждого шороха.

Я мягко положил ей ладонь на плечо.

— Все в порядке. Они ушли. И больше не вернуться. Держи, — я аккуратно положил деньги в ее ладони и прикоснулся указательным пальцем к подбородку, заставляя ее посмотреть этим жестом на меня. — Как тебя зовут?

— Ма… Марина.

— Хорошо, Марина. Ты храбро держалась. Я возьму вот этот костюм, — я указал рукой на дальний стенд, — а мерки мы снимем в следующий раз, когда я вернусь. Идет?

Она быстро затрясла головой в знак согласия.

— Умница. Сколько он стоит?

— Для вас ничего, господин, — сказала она, явно давясь слезами.

Я стянул вещи с вешалки и перекинул через плечо, после чего снова вернулся к Марине.

— Собирайся домой.

— Н-но… но мой рабочий день…

— На сегодня закончился, — сказал я. — Собирайся, я провожу тебя.

— Но мой хозяин… — продолжала она возражать.

— Можешь ему сказать, что пусть все претензии направляет мне. Если они у него возникнут. Давай, бери ключи и пойдем.

— А двери… — сказала она и тут же осеклась.

— Они закрыты. Я это сделал в самом начале. Идем.

Марина быстро все осмотрела внутри; убедилась, что все остальное цело, невредимо и осталось нетронутым. Я отметил, что прыткости у нее хватало не смотря на сильный испуг. Но когда она втягивалась в свое дело, то прямо шуршала по полной.

Уже на выходе она несколько раз провернула ключ в большом замке, спрятала его в карман и снова замялась.

— Господин…

— Андрей, — сказал я спокойно.

— Все же… мне кажется я должна остаться. Тут не так уж долго осталось до конца рабочего дня. Пара часов! Может, давайте я останусь, чтобы хлопот потом не было…

Я аккуратно взял ее за запястье и потянул за собой.

— Мне тебя на руки взять, чтоб ты не упиралась? Пойдем уже.

Она вспыхнула румянцем, какой обычно рисовали на самых карикатурных картинках в моем старом мире.

— Не надо на руки! Вы что! Ой…

— Тогда идем, — повторил я, обходя ателье.

Мы вышли к главному входу. Я подвел Марину к мотокарете, открыл пассажирское сидение и сказал ей сесть внутрь. На этот раз, на удивление, она молча сделала то, что я сказал. Я закрыл дверь, после чего прошелся до входа в магазин и подергал створку. Держалась она крепко. Удовлетворившись результатом, я вернулся к мотокарете и вскочил внутрь. Провернул ключ и завел мотор.

— Где ты живешь?

— На улице Рубэна Осари, — сказала она. — Снимаю там комнату.

Я порылся в памяти этого тела и примерно получил представление о том, где находится та самая улица. Достаточно далеко от ателье, если передвигаться пешком. Почему-то в памяти еще возникли осколки воспоминаний о самом Рубэне, в честь которого была названа целая улица.

Человек, который пришел откуда-то с юга и очень быстро завоевал почтение у местных за свои знания в области селекции культур, на основе которых потом производили алкоголь.

Я вырулил на трассу и покатился в сторону дома Марины.

— Кого ты сюда притащил, — возмутился в первый момент Альф, но когда рассмотрел девушку поближе то почти мгновенно успокоился. — И по чем?

— Что «по чем»? — мысленно спросил я беса.

— Девка по чем. Выглядит опрятно, фигура прям как с картинки. Пахнет чисто и приятно. А главное — без рогов!

Я устало потер переносицу.

— Как ты мне надоел, — сказал я ему. Пререкаться не было ни малейшего желания, а объяснять что-то тем более.

Свернув с главной дороги направо, мы оказались на той самой улице.

— Вон там, — Мариана вытянула руку и указала на дом, что был по правую руку от нас впереди. — Тот, что через два подъезда, — уточнила она.

Обычные трехэтажные домики из красного кирпича, продолговатые и узенькие, уходящие вглубь от улицы. Явно общажки. Как пел один классик: «на тридцать восемь комнаток всего одна уборная».

И как такая красивая и милая девушка умудрилась поселиться в таком клоповнике? Загадка и только. С другой стороны за все время, что я тут находился — я не увидел ни одной куртизанки. И либо они тут были запрещены, либо я плохо искал (если учесть, что не искал вовсе).

Я подъехал к обозначенному дому и затормозил. Мой железный конь заскрипел детальками, тяжело выдохнул и остановился.

Какое-то время Марина сидела на пассажирском сидении и не шевелилась. Наконец она спросила:

— Я могу идти?

— Ты не моя пленница, — сказал я и невольно улыбнулся. Ее простота забавляла. — Можешь, конечно.

Она осторожно потянула за ручку двери. С механическим щелчком стоворка открылась и отошла от корпуса мотокареты. Марина выскочила из авто и с осторожностью попыталась закрыть дверь, но у нее не вышло. Ее большие испуганные глаза округлились еще сильнее. Видать испугалась, что что-то умудрилась сломать.

Я наклонился через кулису и дернул дверцу на себя, плотно закрывая.

— Спасибо, господин, — сказала она и сделала книксен.

— Андрей, — снова я повторил.

— Господин Андрей, — сказала она и улыбнулась.

— Иди домой, отдыхай. Если у твоего хозяина будут вопросы — пусть направляет по почте Митасову Андрею Александровичу в мое родовое имение. Поняла?

— Да, — она кивнула.

— Ступай.

Она развернулась и почти бегом взлетела по ступенькам, открыла дверь подъезда и не оглядываясь вскочила внутрь. Я несколько секунд смотрел туда, где она стояла, после чего выкрутил руль влево и, нарушая все правила дорожного движения, развернулся прямо на улице.

За такое в моем прежнем мире меня как минимум бы оштрафовали. На выезде из улицы я приметил знакомую фигуру. Подъехав ближе, я притормозил. Она открыла дверь и спокойно запрыгнула в кабину почти на ходу. Воздух внутри сразу наполнил аромат сирени и крыжовника.

— Генеральное управление интересуется тобой все больше, — сказала Аида. — А еще Донован рвет и мечет.

Я притормозил на выезде, выглянул в обе стороны и, убедившись, что дорога чистая, выехал на свою полосу.

— И что нужно генеральному управлению?

— Их настораживает твое быстро растущее влияние. И то, что к тебе прибились Жители Пустошей.

— А о Доноване тебе откуда известно?

Она оскалила зубы в улыбке.

— Ты забываешь кто, милый.

Я безразлично пожал плечами.

— Скорее я о тебе ничего не знаю, кроме того, что ты из каких-то там Клинков. Что за клинки, чем занимаются, откуда родом — пробел в моих обширных познаниях.

— Как-нибудь расскажу, — сказала она, перехватывая Альфа, который сидел неподвижно на подголовнике и старался не дышать. — Чего притаился? Думал я тебя не замечу?

— Марк? — хрипло издал бесенок.

— Наказан, — сказал я ему. — В следующий раз меньше будешь задавать глупых вопросов, — я перевел взгляд на Аиду. — Так что с Донованом? Причина тряски?

— Знаю, что он собирается в кинотеатр «Дружба» сегодня вечером. Один.

Я ухмыльнулся. Невзлин все же позвонил Кесслеру. Лопнула стальная жила, не выдержала напряжения. Хорошо разыгранный трюк дал свои плоды. Будь этот человек хоть немного более выдержанным и весь план пошел бы коту под причинное место.

На одном из перекрестков, дожидаясь своей очереди на проезд, я вытянул брегеты из кармана и взглянул на время. До встречи с Кесслером у меня было приблизительно два с половиной часа. Этого с головой должно хватить чтобы съездить домой, переодеться, привести себя в порядок и вернуться в кинотеатр.

Пока что все складывалось как нельзя лучше. Донован думал, что умудрился нагнуть обнищавшего дворянина. Он был уверен, что я не смогу достать деньги. И был уверен, что легко расправится со мной, так как сумма, которую он назвал буквально является неподъемной не то что для мелких, а даже для средних аристократов.

А я не просто их умудрился найти, тем самым придавив его эго дверью, а еще и нагло заявляю, что если он хочет получить их, то придется оторвать задницу и делать так, как скажу я.

Конечно, он был зол. Невероятно зол. А значит будет ошибаться. Он уже ошибается. Донован Кесслер сто процентов уже надел свой парадный костюм и готовится к выезду в кинотеатр «Дружба».

И это его самая главная ошибка.