Демонолога вызывали? Том 1

Глава 20 Время — деньги

— XX —

Чем ближе я подходил к подвалу, тем ближе становилось и заунывное пение. Вкупе с весьма живописной атмосферой поместья оно навевало не самые приятные ощущения.

Обитатели той стороны стараются держаться друг к другу поближе, поэтому если где-то нашлось место одной твари, туда подтянутся и другие. Сейчас я не чувствовал на территории никакой угрозы. Но я не Альф, у которого была способность чувствовать энергию других существ просто нутром. И его самого рядом не было, а темных углов здесь полным-полно и в них кто-то да могли притаиться. Врагов-то нажить уже успел. Вероятность маленькая, но все же не нулевая.

Правда, это предположение разбивалось об один факт — пока еще мне не встречались твари, которые подманивали бы свою жертву пением. Особенно таким унылым. Этим занимаются мелкие духи вроде сирен или русалок. Крупные на подобную ерунду не размениваются — хватают и жрут целиком вместе с костями.

Но проверить все равно необходимо. Моя обязанность как хозяина дома.

Я преодолел пару последних ступенек и осмотрелся. В подвале горел свет, но не тот, что прежде — три бледно-голубоватые свечи. Хладное пламя. Питается от сил поджигателя, поэтому не вредит бесам. Я покачал головой. Альф балуется, что ли? Очень глупо так расходовать собственные ресурсы. Унылый голос стал громче, наконец за ним я расслышал и сопровождение — тонкий плач флейт, несколько скрипок…

Я усмехнулся. Похоже, магию можно исключить — призрачный бродячий оркестр не забрел бы к нам на огонек при всем желании. Так и оказалось. Пение лилось из небольшого аппарата, похожего на наши современные проигрыватели, только гораздо старше.

Он был обшит деревянными панелями с боков, а звук вместо колонок шел из изогнутой трубки, расширявшейся кверху. На шпинделе крутился черный блестящий диск. «СЛАВА МАРИИ» — гласили буквы на красном яблоке. Автором был некий Хуберт. Я хмыкнул. Понятия не имею, что это за Мария и чем она знаменита, но гимны у нее настолько тоскливые, что хочется прибить себя ржавыми гвоздями к кресту.

Как оказалось, не только мне это пение не заходило — Рафаил не переставая стонал и корчился. Встать с места он по-прежнему не мог, однако дергался, как уж, через которого пропускали электрический ток. Сходство только усиливалось из-за дымка, который шел от его тела.

— Тоже предпочел бы что-нибудь пободрее? — спросил я.

Рафаил глянул в мою сторону так свирепо, что чуть не поджег стену за спиной.

— Я бы предпочел вырвать тебе кишки и использовать их вместо подтяжек, арргх, Каммерер, — прорычал он, — Ты будешь жалеть об этом целую вечность, я тебе обещаю, кх-х-х, вот только погоди. Как только я освобожусь…

Я усмехнулся.

— На этом можно уже и закончить, Рафаил. Этого не будет, по крайней мере, до тех пор, пока ты не исчерпаешь свою полезность.

Налитые злостью глаза демона почернели. Он снова рванулся и снова безуспешно.

— Об этом узнают все! — заревел он. — Попомни мое слово! Как только я найду способ разрушить твои гадкие побрякушки, о том, что ты вытворяешь, жалкий слизняк, узнают все, даже Предвечные! И тогда… тогда ты узнаешь на собственной шкуре, что такое настоящее страдание!

Я скрестил руки под подбородком.

— Да ты что? Серьезно?

— Серьезней некуда! — рыкнул Рафаил.

Я цокнул языком и неторопливо прошелся по подвалу. Альф, мелкий гад, как всегда, умудрился выполнить поручение спустя рукава. Причем формально он свою задачу выполнил — Рафаил остается на месте и явно не в восторге от своей участи… но вот это дурацкое пение больше раздражает не демона, а всех домочадцев в поместье. Но поиски моего нерадивого слуги могут и подождать — сперва нужно закончить разъяснительную беседу.

Хотя, глядеть на то, как демон медленно тлеет от песни… решение у бесенка вышло крайне оригинальное, стоит признать. И где он вообще нашел эту рухлядь еще и в рабочем состоянии?

Я снова перевел взгляд на демона алчности.

Иронично, но для отброса из адского пламени Рафаил слишком уж любил витать в облаках.

— Любопытно, — заметил я, — а вот у меня взгляд на нашу ситуацию совсем другой. Сколько ты здесь? Уже несколько часов, верно?

Пение стихло, и Рафаил облегченно выдохнул. Запах паленого мяса тоже стал немного слабее. Но ненадолго — и десяти секунд не прошло, как игла вновь побежала по канавке. Полилось пение под скрипки и флейты. Рафаил застонал сквозь зубы.

— Если бы ты был действительно важной шишкой в Аду, сейчас у ворот поместья уже было бы не протолкнуться от желающих тебя освободить. Личи, может, даже парочка падших ангелов из «Черного Крыла»… Однако, как видишь, пока ворота целы и никто не стремится на штурм. Как считаешь, почему так?

Я читал эту дрянь по глазам, как открытую книгу. Как недописанный гримуар. Бедняга Рафаил очень хотел мне ответить, но отвечать ему было нечем. Он это знал. А еще знал, что я знаю. И жутко бесился из-за этого.

— Ты все нарочно придумал! — прошипел демон. — Затаился в глуши, куда даже Недреманному Оку не добраться.

Я отмахнулся.

— Пустые отговорки, — я отмахнулся рукой, — Недреманное Око потому так и называется, что способно показать искателю любое место в любой момент времени, в какой ему заблагорассудится. А знаешь, почему тебе этот факт неизвестен? Потому что, Рафаил, ты преувеличиваешь свою значимость.

Его лицо вытянулось от изумления и шока, а глаза раскрылись так широко, что я думал они выпадут из орбит. Какая-то почти детская обида проступила на лице демона. Почти как у ребенка, который внезапно уронил на пыльную землю целый шарик шоколадного пломбира. Если бы старина Рафаил не был мне отвратителен, я бы даже его пожалел. Наверное. Будь я в хорошем настроении.

Но я не был, потому что пение действовало на нервы.

— Да, — кивнул я сам себе. — Так и есть. К числу архидемонов ты не принадлежишь — их имена наперечет знает каждый демонолог, все двенадцать. Твоего в этом перечне нет. Не найти тебя и в числе военачальников. Только в самых полных собраниях, толстенных фолиантах с закладками из спрессованной пыли, можно найти твое имя. Туда заглядывают либо заучки, которым важно выслужиться перед наставником. Либо люди, которые горят этой работой. Тебе не повезло. Ты набрел на второй вариант, Рафаил.

Я покачал головой и поскреб щеку.

— Что же до Предвечных, которыми ты тут мне грозил… я готов спорить, что ты их даже ни разу не видел и они понятия не имеют о твоем существовании. Как и большинство обитателей Ада. А что это значит?

— Что? — мрачно спросил Рафаил.

— Что твое будущее находится в моих руках. И каким оно окажется — благополучным или нет, решать буду тоже я. А зависеть мое решение будет от того, насколько ты готов сотрудничать.

Пластинка снова завершила свой ход. В воздухе повисла тишина. Блажь для моих ушей, потому что выносить этот стон становилось невозможным с каждой минутой все больше и больше.

Рафаил тоже облегченно вздохнул и обмяк. Удивительное все же свойство делали любые упоминания святости, божества и небожителей на демонов. Не сказать, что прям панацея, но как способ измывательства — получилось отлично.

Я взялся рукой за ручку этого чудо-аппарата.

— Нет… — прошептал Рафаил, глядя на меня исподлобья. Я растянул губы в оскалившейся улыбке и стал медленно заводить агрегат.

— Нет-нет-нет… — бормотал демон и попытался дернуться, но прикованные к стене наручи держали как следует.

— Да, — сказал я, опуская иголку на пластинку.

— Сла-а-а-а-ваа-а- Мари-и-и-ии… — затянула женщина.

Я увидел как по Рафаилу снова побежали красноватые прожилки огня, словно по тлеющей бумаге. От этих мест мгновенно стали подниматься тонкие струйки дыма. Демон снова стал корчиться в конвульсиях и скрипеть зубами.

— ВЫКЛЮЧИ ЭТОТ ТРЕКЛЯТЫЙ ГРОММОФОН! — рявкнул он.

— А не то что? — спросил я его, подняв брови.

— Я тебя с говном сожру, Каммерер, — цедил он сквозь зубы.

Я подошел к нему и присел на корточки. Его ноги были вытянуты, а сам Рафаил сидел на заднице на каменном сыром полу. Почки он себе точно не простудит.

Демон бросил на меня косой взгляд. Я видел, что ему не нравится, что нахожусь так близко. Он пытался вжаться в стену, отстраниться, но ничего не получалось.

Я воздел над ним руку. Рафаил зажмурился. Он явно ожидал, что я сейчас начну низвергать его в ад, как это обычно происходило в моем первом и родном мире, но нет. Я просто опустил длань на его приоткрытую оголенную щиколотку. Кожа горячая. Слишком горячая для человека. Температура его тела была, наверное, под пятьдесят градусов. Интересно, когда он впадает в демоническое буйство, можно ли на нем приготовить яичницу? Вопрос риторический.

Энергия все равно бурлила в нем. Клокотала.

— Что… что ты задумал? — он щурился и недоумевал. Я снова улыбнулся. Но теперь мягко, как-то по-матерински. И ответил ему точно также:

— Сейчас поймешь.

Я раскрыл каналы и стал вытягивать его энергию. Буквально впитывал ее в себя, как включенный на полную мощность гидронасос.

— Стой! СТОЙ! ОСТАНОВИСЬ!

Рафаил попытался отдернуть ногу и даже лягнуть меня, но я просто рефлекторно перехватил его за ступню. В голове шумело, а картина перед глазами плыла. Я слышал голос орущего демона в многоголосье, перетекающем из одного тона в другой. Ощущение, словно меня прошибло пьяного током.

Рафинированная чистая демоническая энергия и прямо в организм. Надо будет потренироваться как-то ее забирать так, чтобы меня не выключало на ровном месте. Иначе я просто не смогу применять такой полезный и никем неизведанный навык.

Либо им никто не пользовался, потому что так и не понял, как не терять сознание от боли в процессе усвоения.

— Что… что ты такое?

Я не заметил, как в помещении стало снова тихо. Только громкое и частое дыхание Рафаила, который подобрал под себя ноги и смотрел на меня глазами-шарами. Я впервые в жизни видел такую живую эмоцию испуга у демона. Может тако было, потому что Рафаил был в обличии человека. А может он действительно испугался. Чувствовать эмоции демонов я пока еще не умел. Не исключал, что такая способность тоже может быть в арсенале.

— Понравилось? — спросил я его, когда картинка перед глазами перестала плыть и собралась воедино. — Хочешь добавки?

— Нет… нет! Отойди от меня! Ты не человек! — кричал он истерично. — Ты даже не демон! Ты хуже! Ты само порождение тьмы! Отойди от меня! Я не хочу исчезать! Прошу, не надо!

— Мы договорились? — спросил я его спокойным и ровным тоном, вставая на ноги. Мир все еще слегка покачивался, словно на корабле во время легкого шторма, хоть я и отдавал себе отчет, что стою уверенно на ногах.

— Да! — залепетал он. — Да! Только не прикасайся ко мне! Я сделаю все, что захочешь. Только… — он запнулся, словно ему стало стыдно за собственный страх и причитания.

— Только?

Он поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. И в этом взгляде виднелось что-то такое, чего я не мог понять. Словно я смотрел в глаза солдату, который шел на последнее дело и однозначно знал, что уже никуда не вернется. Взгляд существа, которое смирилось и приняло положение. Безнадега.

— Оставь меня целым. Не надо стирать меня и мое имя. Низверги в ад. Делай что хочешь. Но не надо меня… — он снова запнулся, подбирая слово. — Сжирать.

Я не понял, что он имел ввиду. Вспомнилось, как Аида говорила что-то подобное бесенку, от чего у того аж кожа мурашками покрылась.

— Хорошо, — сказал я сухо, не подавая виду.

— Чего ты хочешь? — спросил он, как в первый раз, но уже без манерности. Просто уставший измученный демон. Прирученный, как дикая лошадь.

Я снова улыбнулся.

— Денег.

Рафаил поморщился и опустил голову.

— Ты серьезно? Денег?

— Да. Я тебе сразу сказал об этом. А ты вместо того, чтобы выполнить мою, на тот момент, по праву призыва, просьбу, устроил цирк. Ну как, весело тебе?

Он недовольно фыркнул и отвернулся.

— Сколько надо? — спросил он в сторону.

— Да ты издеваешься, Рафаил? Я тебе обозначил сумму: больше, чем у кого-либо в этом мире.

— Это не конкретика, Каммерер. Мне нужна конкретика. Цифра. Сумма. Понимаешь, о чем я?

— Для начала сто пятьдесят тысяч валюты этого государства.

— Свя… ты… е… угод… ники… ты даже валюты местной не знаешь?

— Меньше вопросов, больше дела. Когда будут деньги?

— К утру, — отозвался он.

Я развернулся и направился к выходу из подвала, но остановился у граммофона.

— Точно фоновая музыка не нужна?

— НЕТ! — гаркнул он мне в спину, аж искры посыпались.

— Ладно.

В комнате было светло и пусто. Желто-белая луна заглядывала в открытое окно, явно интересуясь чем я тут занимаюсь и почему мне не спится.

Я устало лег на кровать и заложил руки под голову. Отметил, что простыни и наволочка были чистыми. Это радовал, поскольку люди, которых я впустил в свой дом — уже нашли себе работу.

Продолжать заполнение гримуара сегодня больше не выйдет однозначно, потому что выкачка энергии была настолько стремительной и быстрой, что дурман все еще пошатывал меня и искажал восприятие мира.

Основываясь на собственном анализе, я пришел к выводу, что гримуар был не только инструментом по направлению энергии, а еще и своеобразным фильтром.

Нужно будет его срочно дописать и найти место Силы, чтобы активировать. Но надо все сделать правильно, а иначе… нет. Я не допущу повторения участи моего мира. Только не здесь.

Веки тяжелели. Я прикрыл глаза и ощутил, что начинаю падать во тьму.

— Ты полон энергии, — раздался в тишине голос. Мягкий. Нежный. Он пощекотал мое ухо так аккуратно, что мне сначала показалось, что почудилось. Уже ничему не удивился бы, честно говоря, после того, как меня перекрыло.

— От тебя самого идут такие эманации, что тяжело не уловить, — снова сказала она.

Я открыл глаза. В лунном свете у изножья кровати стояла женщина. Она была одета в свободную черную рубаху со шнуровкой от самого низа до горла, а на поясе юбка, которая едва ли до половины прикрывала бедра.

Волосы красиво переливались синевой в белом свете, явно заигрывая с моими воспаленными зрительными рецепторами.

— Что ты тут делаешь? — тихо спросил я.

Она сделала несколько мягких, по-кошачьи тихих шагов ближе к кровати. Я в очередной раз удивился, что едва ли слышу ее движения. Смертоносная грация и аккуратность.

— Ты сказал, что все мужчины смотрят на женщин в одежде. И в этом нет ничего оскорбительного. А значит мои претензии не имеют веса.

— Сказал.

Ее рука плавным движением задела шнуровку на горле, от чего вся вязь стала шевелиться, словно змея. Нить быстрым завораживающим движением опускалась через люверсы в рубахе, пока не выскользнула и не опала вниз на пол. Вместе с одеждой.

Она опустилась на кровать и села мне на бедра, подогнув ноги в коленях. Человеческое тело. Ни чешуи. Ни хвоста. Обычная девушка с фигурой, которую у нас бы назвали «от бога».

Красивые ключицы, аккуратно выступающие под кожей, большая упругая грудь, которая никогда бы в жизни не поместилась в мои ладони; и тонкая талия. Двумя руками обхватить не удастся, но где-то очень близко к этому.

А рога… я на них даже не обращал внимания.

Кровь ударила в голову и мгновенно ушла из нее в другое место. Люди — звери. Они подчиняются инстинктам больше, чем голосу разума. И есть некоторые вещи, с которыми бороться куда сложнее, чем с демонами.

Я приподнялся на локтях, ощущая, что меня все еще штормит, но теперь не ясно от чего — от нахлынувшей эйфории или это остаточное явление после ночной прогулки. В этот момент у меня промелькнула лишь одна мысль: «если она пришла меня убить, то я даже не буду сопротивляться».

Мои губы коснулись ее шеи. Она приятно пахнет сиренью и крыжовником. Крайне странное сочетание, но мне оно почему-то понравилось. Навеивало какие-то странные и старые воспоминания из подросткового возраста. Теплая наощупь кожа, гладкая и почти что шелковистая, словно я касался дворянки, а не существа, которое явно выращивали убивать демонов и таких, как я.

— Кто ты? — спросил я у нее. — Ночной морок? Наваждение?

Она положила палец мне на губы и посмотрела в глаза. У нее они были синие и холодные, как дно океана. И также же бездонные.

Я потянул ее на себя, укладываясь на постель. Спасибо рейдерам и их супругам, которые уже успели выстирать и высушить часть нашего общего белья.

— Теперь мои претензии оправданы, — сказала она.

И на этот аргумент мне нечего было ответить.