Демонолога вызывали? Том 1

Глава 21 Новые гости

— XX I —

Постель была пуста. Только один длинный синий волос на подушке был доказательством того, что мне не приснилось. Я оделся в свой единственный комплект одежды, который мне любезно заштопала Рэнфри в тех местах, где он порвался во время стычек.

На завтрак овсянка на воде, но даже это лучше, чем ничего. Я поймал пробегавшую мимо Рэнфри за локоть.

— Как Рамон?

— Спал, как убитый, Андрей Александрович! — хлопнула она руками. — Под утро только постанывать начал и ворочаться. Синяк у него огромный на груди, вы бы видели.

— Я догадываюсь. Сейчас отправлю его в лекарскую, пусть осмотрят. Там ему выпишут мази, припарки и еще что-нибудь, купил, по пути ребята на рынке наберут еды и вернутся.

— Так за какие деньги-то, Андрей Саныч…

— Это не твоя забота, Рэнфри. Спасибо.

Она кивнула головой и умчалась дальше по своим делам. Я осмотрел участок. Мужики работали уже с самого утра. Детвора тоже без дела не слонялась. Они ходили и вычищали двор от разросшихся кустарников и бурьяна, что повылазил меж брусчатки.

Над головой послышался звук порхающих крыльев, а затем затылок обдало порывами ветра. Альф сел на плечо, как волнистый попугай.

— Что у нас морда такая довольная? — озадачился он и принюхался. Затем скривился, но ничего говорить не стал, а тут же перевел тему. — Как тебе мое орудие пыток?

— Прекрасно. Рафаилу очень понравилось.

— Я знал, что ты оценишь.

— Что в округе происходит? — спросил я его.

— Тишь да гладь, Марк. За версту никого не видать было. Я утром облетал, смотрел. От сюда до города прилично так чесать. Километров с тридцать, не меньше от самой черты. Это по прямой дороге на ваших колымагах на максимальной скорости примерно полчаса гнать, если не больше.

— Главное, что никого нет и пока не собираются. Спасибо. Пойдешь к Рафаилу в гости?

Альф поднялся в воздух.

— Увольте, Андрей Саныч, — перекривлял он моих подчиненных. — Я уж лучше еще кружок наверну. Совсем забыл, что такое летать.

Я махнул рукой, что было однозначным «вали куда хочешь, но чтоб по щелчку пальца был рядом».

— Мико, — я окликнул парня, который рубил старым двуручным топором дерево, что росло слишком близко к забору с обратной стороны и явно клонилось в сторону двора.

— А? — отозвался он, после чего опустил топор и вытер пот со лба. — Звали?

— Да. Водить умеешь?

— Обижаете. Чего надо?

— Рамона до города к доктору отвезти и набрать проивант на всю нашу братию.

— Так, а это… — он почесал затылок.

— «Это» я вам сейчас дам. Возьми с собой еще кого-нибудь и поезжайте двумя каретами. Заправитесь тоже по пути на полную, понял?

— Как скажете, — сказал он, окликнул своего приятеля, который ходил собирал ягоды и вручил ему топор.

Я же отправился к своему новому другу.

В темном подвале, куда не проникал солнечный свет глазам требовалось время, чтобы немного свыкнуться. Уже в самом низу я худо-бедно различал не просто силуэты и очертания, а мог точно сказать где сидит Рафаил.

На столе, где был граммофон, стояли три сундука до верху набитые золотыми монетами. Я подошел к ним и критично осмотрел плоды трудов демона. Взял одну монетку и покрутил ее в пальцах. Холодный металл имел настоящий вес. Не просто иллюзия, а действительно монета. Я перекатил ее по костяшкам пальцев, после чего снова подбросил и поймал в воздухе.

— Как спалось? — спросил я Рафаила.

Он безразлично провел языком по своим зубам, после чего цыкнул зубом и плюнул в мою сторону. Что-то со звоном упало в один из открытых сундуков.

— Сто пятьдесят, — озвучил демон. — Как и заказывал.

Я посмотрел на руку, которой трогал «золото» и рефлекторно вытер ее о штанину.

— Не буду спрашивать откуда ты достал сундуки.

Рафаил посмотрел на меня хищным взглядом. Такой присущ всем демонам, вплоть до самых низов. Непосвященных он пугает, потому что ничего человеческого внутри нет, зато демонологи за такую отличительную черту в некотором роде благодарны.

Многие обитатели Ада неплохо умеют маскироваться под обычных людей — с легкостью подделывают одежду, внешность, повадки, даже манеру речи. Но вот глаза всегда их выдают.

Почти всегда. Архидемонам обычно удается сокрыть отсутствие души от постороннего взора. Но штука в том, что эти ребята слишком сильны, чтоб размениваться на подобные фокусы. Они приходят, подавляют волю одной своей аурой и забирают свое.

Рафаилу же подобные уловки выходили только боком. После обработки пением даже Рэнфри представляла большую угрозу, чем этот самоходный станок для печати денег.

Перерывать сундуки и пересчитывать деньги я не стал. Доверять демонам себе дороже, но у меня хватает более важных дел.

— Ну так что? — с надеждой поинтересовался Рафаил. — Теперь ты меня отпустишь?

— Непременно отпущу. — пообещал я. — Ты славно потрудился. Однако это всего лишь один шаг к свободе. Шажок. А впереди у тебя, Рафаил, долгий и трудный путь.

— В каком смысле? — не понял он.

Я остановился возле стола с сундуками и очертил пальцем медной раструб граммофона. От него тоже веяло теплом. Механизм не был рассчитан на столь длительную работу. Как и пластинка — отыграть ей осталось пару десятков раз.

И я был уверен, что впустую ни один из них не пропадет.

— В прямом. Сто пятьдесят тысяч — это большая сумма. Я бы сказал, что это отличный первый взнос. Продолжай в том же духе.

— Нет, чародей, ты, должно быть, бесповоротно свихнулся. — рявкнул демон. — Мои ресурсы хоть и велики, но все же им тоже есть предел.

Я лениво махнул в его сторону рукой.

— Эти сказки прибереги для какого-нибудь школяра, который второпях переписал старое пособие из оккультной секции. Мне эти сказки рассказывать не надо. Монеты из тебя сыплются, как из уличного автомата с жевательной резинкой.

Словно в подтверждение этому он икнул, содрогнулся всем телом и отрыгнул себе на ладонь очередной кругляш с ребристыми краями. После чего привалился к стене и шумно выдохнул.

— Может, ты… и прав, — прохрипел Рафаил, переводя дыхание, — но это не значит, что процесс мне нравится!

Я развел руками.

— Жизнь — штука несправедливая, даже к ребятам вроде тебя, кто толком никогда и не жил. Но не переживай. Я знаю, как помочь тебе не заскучать за работой.

Он сразу понял, что я собираюсь сделать, потому что хищный взгляд сменился умоляющим, как у побитой собачонки. Это не помогло бы ни при каком раскладе — я слишком хорошо знал как демоны умеют влиять на людей и играть эмоциями.

Тонарм опускается. Игла встает в канавку. Пластинка начинает крутиться. Быстро, около восьмидесяти оборотов, так что буквы на яблоке сливаются воедино.

Слава Марии, все верно. Но и Альф не подвел, чертяка. С выдумкой подошел к делу, тут можно только похвалить.

— Особо не наслаждайся, ладно? Скоро навещу тебя и проверю.

— Аррргх, ненавижу тебя, Каммерер! — донеслось мне в спину.

Я ухмыльнулся. Вот и правильно, Рафаил. Так и надо.

— Долго ли нам еще ехать?

Молодой мужчина с бледным лицом смотрел в окно старенькой мотокареты. Неубранные, заросшие пашни за стеклом сменились лесом, таким густым, что за деревьями было не видно солнца. Хотя на улице стоял день. Хронометр на его запястье показывал четверть третьего пополудни.

Мотокарету изредка потряхивало на неровной дороге, и всякий раз мужчину одолевало опасение, что следующего такого толчка это корыто не переживет. И они застрянут здесь всей дружной компанией. Чтобы он еще раз поддался на чужие уговоры и воспользовался казенным транспортом взамен своего, семейного? Да никогда.

— К ночи доберемся, батюшка Смоляков. — ответил тощий как спица мужик в заношенном сюртуке. Его маленькие глазки за мутными линзами очков и кривая шея делали мужика похожим на черепаху. — Понимаю, что путь неблизкий, вы, должно быть, утомились. Ничего не поделаешь — свое имение Митасовы выстроили вдали… вдали…

— От людей, — подхватил его спутник, одышливый толстяк, державший на коленях клетчатый плед.

— Ну зачем же ты так, Виктор Вячеславович, грубо, — укорил его тощий, — в этом есть и плюсы. Место уединенное, тихое, кругом природа, рай для человека, которому уже поперек горла стоит городская суета и шум. А таких людей, надо сказать, становится все больше с каждым годом. Вы не переживайте, батюшка-граф, на ночлег останавливаться не станем. Водитель у нас опытный, впотьмах не заплутает. Еще пятьдесят верст одолеем, как раз и доберемся.

— Ну да, конечно, — желчно вздохнул Виктор Вячеславович, — эти гады Митасовы как будто нарочно забрались туда, куда черти телят не гоняли. Даже в гости к транскерванскому владыке доехать проще будет, пожалуй, а ведь он живет в горах…

«Черепаха» посмотрел на толстяка с укоризной и толкнул его локтем. Толстяк обиженно засопел и возмутился?

— Чего? Хочешь сказать, Валька, что я неправду графу сообщил, что ли?

Однако молодой граф Смоляков не обратил внимания на его слова. А может, просто сделал вид, что не обратил. В прокуренном и душном салона мотокареты установилась тишина. Только впереди, за перегородкой, отделяющей водительское место от пассажирских, слышалось хриплое пение. Мужик за рулем развлекал себя самым нехитрым способом.

— В городе новый шериф, — голосил он, — и мы все ему не по вкусу / Раньше что-то где-то плохо лежало — бери / А теперь время вынести мусор.

Граф Смоляков взъерошил светлые волосы, вздохнул и капризно поджал губы. Тощий Валька расценил этот жест однозначно. Постучав в стекло, он изо всех сил гаркнул:

— Архип! А ну заткнись на хер, не то уволю! Не тревожь его сиятельство своим вытьем!

Архип действительно замолчал, но лишь на некоторое время. Через пару минут из-за перегородки донеслась приглушенная ругань. Виктор Вячеславович одернул плед и проворчал:

— Когда вернемся в столицу, надо будет Ландгрену сказать, что шоферов пора отправлять на повышение квалификации. Водить он умеет, то верно, но выучки никакой, тьфу!

— Ты тоже хорош, посмотри-ка! — всполошился Валька, — под ноги его сиятельству плюешь! Граф Смоляков, не желаете время скоротать, перекинуться в картишки разок-другой?

Молодой граф мотнул головой и вновь уставился в окно.

— Господа, благодарите высшие силы, что луна нынче идет на убыль.

В его глазах блеснуло что-то звериное.

— Иначе я так перекинусь, что вы вовек не забудете.

До самого вечера я больше не покидал поместья. Решил навести порядок. Пока Мико и еще пятеро парней с Рамоном ездили в город за провизией с горой золотых монет разной масти, я собрал всю остальную ватагу, поселившуюся в моем имении, и провел собрание.

Остаток дня ушел на то, что двор приводили в порядок: собрали обломавшиеся сухие ветки и стащили в кучу. Вырезали заросли дикого хмеля, сгребли листья, выкорчевали все то дикое, что явно не было задумано предками Митасовых.

Женская же часть нашего двора хлопотала в моем доме на верхнем этаже, где была спальня и прилегающие комнаты. Они вычищали ковры от вековой пыли, штопали простыни и стирали.

Уже под ночь, когда мотокареты вернулись забитые до верха мешками с крупами, солониной, соленьями и свежим мясом, мы только заканчивали уборку. Впереди еще был непочатый край, но начинать все равно с чего-то надо было.

Я затворил ворота и запер их на замок, после чего подошел к «мото». Рамон вышел из левой кареты. Под распахнутой рубахой виднелась грудь, которую плотно перетягивал бинты. От него разило какой-то дурно пахнущей мазью: кисло-горькая смесь, от которой в носу свербит и блевать тянет одновременно.

Он махнул мне рукой и, чуть сутуля плечи, пошел в сторону своего домика. Я же принялся помогать снимать провизию и стягивать ее в сторону кухни. Жители пустоши то и дело поглядывали на меня, но ничего не говорили.

— Ой, Андрей Саныч, штош вы тяжести тягаете, — спохватилась Рэнфри, тащившая ящик со свежиной.

Я улыбнулся ей и поправил мешок с крупой на спине.

— Я в порядке, не переживай. И у тебя все равно руки заняты, — сказал я.

Не знаю, что ей Рамон наговорил ночью, но после того, как мы притащили его домой живым после вылазки, она то и дело старалась мне то лишний кусок солонины подложить, то ложку каши всунуть.

В любом случае, с голодом теперь вопрос закрыт. Я опустил мешок на пол и смахнул пот со лба. Мое внимание привлекли далекий свет двух фар, который двигался в нашу сторону.

— Мо, — обратился я к парню, который приволок мешок с солью и опустил на столешницу. — А вы никого в лагере не забыли?

— Не, Андрей Саныч. Наши все тута. А шо?

Я молча кивнул в сторону ворот, от чего Мо почесал затылок.

— О как.

Меня смущало не столько то, что на дворе почти глубокая ночь, а у нас тут дым коромыслом, а то, что кому-то в голову пришла мысль приехать в заброшенное поместье, где жил полудемон, посреди ночи. Никак охотники за сокровищами. Или студентики, что решили посамоубиваться на свежем воздухе. Другого объяснения у меня не было.

— Их там четверо, Марк. А тарантас в таком состоянии, что будут они не ранее, чем через полчаса, — сказал Альф, возникший невесть откуда на мешке с солью, от чего Мо аж дернулся.

— Фу ты, — сказал он и чуть было не перекрестил бесенка, — напугал, окаянный.

— На себя посмотри, — огрызнулся Альф.

Мо махнул на него рукой.

— Чо прикажете, Андрей Саныч? Брать пушки и готовиться?

— А? — я посмотрел на него в недоумении. — Зачем? Пусть подъезжают. Сначала глянем кто там, а потом уже будем решать, что с ними делать.

Мо лишь пожал плечами.

— Как скажете. У нас просто так принято ранее было. Чуть видит дозорный, что к нам кто движется, так сразу самопалы наизготовку поднимались.

Я поскреб ногтями шершавую щеку.

— Все будет нормально, не переживай, Мо. Помоги лучше донести остатки. Там еще половина мотокареты набита разной всячиной.

Стоя у ворот, я всматривался в медленно ползущие огни транспорта, который уверенно полз к моему дому. Странное чувство одолевало меня все сильнее, чем ярче становились огни, но я не мог понять — почему.

— Гостей ждешь? — раздался женский голос совсем рядом чуть ли не над ухом. Я уже знал кому он принадлежит. И кто любит появляться вот так внезапно.

— Вроде нет, — ответил я Аиде.

— Тобой все сильнее интересуются, — вдруг сказала она, стоя рядом и тоже глядя прямо перед собой.

— И что ты рассказала? — спросил я ее спокойно.

— Правду.

Я хмыкнул. Уголки губ сами дернулись вверх в кислой усмешке.

— Очень конкретный ответ.

— Что ты пуст, как и прежде. И что в тебе нет ни капли той силы, которую все видели тогда в городе.

— Такова твоя правда?

— Но в тебе и вправду нет той силы, — ответила Аида. — Но помимо меня есть и другие способы получения информации. Например, с твоей стороны было очень опрометчиво отправлять в город жителей пустоши с таким количеством золота. Демонического золота, — уточнила она.

— Как ты поняла?

— Оно фонит. Примерно также, как и ты, если стоять рядом. А в тот день, когда демоны прорвались в городе, я чувствовала тебя за несколько километров. Понятнее, почему я говорю, что в тебе нет ТОЙ силы?

Я молча кивнул.

— Зачем ты мне помогаешь?

Она повернула голову и посмотрела на меня своими пронзительными синими глазами. Но ничего не ответила на вопрос.

— Информация, что у тебя появились деньги уже пошла выше. Они скоро придут. Если не узнать откуда ты их взял, то однозначно потребовать свое.

Я продолжал смотреть на мотокарету, которая тихим сапом подкатывала к воротам моего поместья. Ржавая рухлядь, которая явно двигалась на честном слове. Рычащий кашляющий мотор остановился, как сердце больного человека — с каким-то тяжелым рывком, после чего потухли фары.

Какое-то время из мобиля никто не выходил. Я стоял у ворот и ждал. Они явно меня видели. Я их — нет.

Скрипнули петли пассажирской двери.