Дельта-гир. Том 5

Глава 33

Ноги ступают по выжженной земле посреди многочисленных обломков. Здесь был ужасный бой, но Инай Кул на это не обращает внимания. Глаза смотрят только вперед, где находится цель, ради которой он пошел на сделку с Параллаксом. Матричный бог попросил сущую малость за помощь, а именно прийти сюда и отдаться желаниям.

А желание у эльфа теперь всего одно — убить императрицу Миэну, которая превратила древнее и славное государство в страну убийц и садистов. И его решение уже ничего не изменит. Изломанные драконьи крылья за спиной мерно покачиваются, готовясь к бою, а потом Великий Грандмастер видит впереди Миэну и вампиров.

На представителей Агемы Ностротус беловолосому эльфу совершенно плевать, но сейчас в груди кипит гнев и острое желание его выплеснуть. Плевать на то, что было здесь. Плевать на Анклав Чести. Плевать на последствия. Плевать на всё.

Шар драконьего огня устремляется в группу вампиров, но бессильно взрывается, так и не долетев. А вот сам Великий Грандмастер уже летит над землей, схватив любимую алебарду. Вампиры прыгают в разные стороны, но один из них остался рядом и попробовал схватить эльфа, но тут в игру вступил мета-символ, полученный от Параллакса.

Обычные вирусы являются страшным оружием, а если они выходят за пределы реального мира, то становится абсолютным оружием, что может заразить любую систему. Бесконечно быстрый инкубационный период, бесконечный иммунитет к вакцинам, беспредельная распространяемость по любым путям.

Мета-символ касается тела врага, заражая его вирусом, который тут же мутирует до такой степени, что оказывается смертельным даже для такого сильного организма. Вампир падает на колени, ощущая разрушение тела, а лезвие алебарды молниеносным движением отрубает голову.

Инай Кул движется дальше, а вампиры не стали на него нападать дальше, чем показывают умение принимать верные решения. Эльф может превратить любую атаку в порцию вирусного заражения, что пройдет прямо в незащищенное тело. И не только биологическая жизнь находится в опасности.

Мета-символ может заразить любые электронные и техномагические системы, разрушить любые системы защиты и даже заразить и размножиться в чужой ментальной энергии. Вирус проникнет даже в мысли и фантазии, а в конечном итоге может разрушить всю вселенную, хоть это и займет много времени. Параллакс действительно мог завоевать галактику, если бы не появилось Мировое Древо.

Но Инай Кул думает сейчас не об этом. Его взгляд не отрывается от фигуры Миэны, что тяжело встает на ноги при виде бывшего подчиненного, от которого расходятся волны ненависти. Тут не требуется даже псионическая эмпатия, чтобы понять намерения. В руке эльфийки появляется новое копье, это её образ в мета-экзисте, который должен пронзить любого врага, но справится ли он с вирусом?

Инай Кул бросается вперед, громко крича, а за алебардой остается огненный след. Смертельно уставшая Миэна, возможно, могла бы оказать действенное сопротивление в любой другой ситуации, но после захвата тела Авгурой и долгой ментальной борьбы запас сил почти подошел к нулю. Сознание Миэны не спало полностью и видело всё происходящее, постоянно атакуя захватчицу изнутри. Это не сильно помогало, так что стоит поблагодарить всех пришедших, что смогли одолеть её.

Но сейчас сил не хватает, руки дрожат, а голова сильно кружится. Есть вероятность, что насильственный захват тела имеет неприятные последствия, которые потребуют медицинского вмешательства, на которое сейчас нет времени. Копье и алебарда сталкиваются, а взрыв разносится во все стороны.

Эльфийка отпрыгивает после первого обмена ударами, но ноги перестают держать, а тело будто горит. А потом начинается дикая боль, так как вирус уже проник в тело и начинает захватывать территорию и размножаться, чтобы привести организм к смерти.

Это не может не радовать Иная, но тут небеса пронзает яркая молния, которая отбрасывает эльфа подальше. Между Миэной и Инаем появляется кое-кто третий, и, разумеется, им является Даэлир. Бывший император Восточного Горизонта смотрит на Великого Грандмастера, но в нем нет жажды убийства и мщения.

— Остановись, Инай, — говорит Кошмар. — Этим ты ничего не изменишь.

— Ха, — кровожадно улыбается эльф. — А я не собираюсь ничего менять, я хочу просто отомстить! Разве не могу я хоть напоследок сделать что-то по-своему⁈ Я тоже хочу быть наглым и бесчувственным зверем, который будет сеять зло и разрушения повсюду, как поступали мои соотечественники. И они еще требовали с меня верную службу, изведя мою семью. Избавились от неугодного элемента, который смел поддерживать предыдущего правителя!

Инай разражается яростными криками. Сейчас он просто не может действовать логично и напоминает клубок яростного огня, что действительно раскаляет его металлические крылья.

— Прошу тебя, останови действие мета-символа. Если хочешь отомстить, то отомсти мне, — продолжает спокойно говорить Одиннадцатый.

— А зачем мне тебе вредить? Я думаю, что ты тоже вдоволь настрадался в прошлом. Я понимаю, что ты защищаешь Миэну, потому что она твоя дочь, но меня это не остановит. Да эта сука уничтожила сотни миров, возвела тысячи храмов из костей убитых, а теперь ты её защищаешь? Она и тебя самого ненавидит! Зачем тебе защищать ту, что желает тебе смерти⁈

Великий Грандмастер срывается на крик, и дыхания не хватает, так что приходится взять паузу, а вот Кошмар остается неприступной скалой посреди бурлящего моря.

— Это Юнион Дарк взрастил в нашем народе чудовище.

— Удобно обвинять того, кого уже не существует. Возможно, сначала это действительно было так, но Восточный Горизонт не успокоился на достигнутом пять тысяч лет назад и самостоятельно принял решение продолжить войну, что унесла миллиарды жизней. И виновата в этом императрица Миэна. И раз ты смог здесь оказаться, зная суть моего нового образа в мета-экзисте, то, значит, ты договорился с Параллаксом. Ты уже отступил от своих целей.

— Напротив, мои цели стали только определеннее. Останови мета-символ и уходи, Инай. Исполни мою последнюю просьбу, иначе мне придется действовать иначе.

— Иди в жопу, Даэлир!

Следом пространство разрывается от взрыва молний и огня, когда два эльфа сталкиваются в бою. Инай Кул отправляет в пространство новую порцию вирусов, но они неожиданно сталкиваются с непреодолимым препятствием в виде молниевой защиты вокруг оппонента.

«Он сжал собственное Пограничье до размеров ментального поля вокруг себя!» — понимает Великий Грандмастер. Этот вариант действительно может защитить от вируса, так как в своем Пограничье Кошмар наверняка должен быть всемогущим богом.

Подтверждением этому становится то, что за спиной врага тоже распахиваются крылья, словно сама Тьма предложила собственное тело для их создания. А потом крылья создают рывок, и вцепившиеся друг в друга эльфы отлетают от текущего места. Инай понимает, что Кошмар специально отводит подальше, так что мешает как может. Но это не помогает, так как Кошмар сейчас стал очень сильным. Возможно, он даже сильнее всех, но Инай не собирается сдаваться.

Крылья из тьмы меняются, когда на их поверхности появляются огненные точки, а потом из Пограничья прорываются старинные ракеты, что в упор бьют во врага. Всё вокруг превращается в гудящий и разрывающий ад, но Инай смог защититься от всех выстрелов. Его образ в виде сразу трех драконов окружает тело и отбивает следующую атаку Кошмара, а потом переходит в решительное контрнаступление.

Три пасти мифических существ пытаются вонзить клыки в тело врага, но вокруг последнего вспыхивают электрические разряды, которые тоже принимают форму идентичных драконов, которые перехватывают слитный выпад и уничтожают образы.

«Как он смог скопировать мой образ?» — Инай изумленно смотрит на то, как крылья из тьмы за спиной Кошмара резко увеличиваются, и оттуда выходит настоящий дракон металлического цвета, который раскрывает пасть.

Ярчайший поток молний вырывается из пасти Сигрюн и проходит целый километр, оставляя после себя тлеющую траншею. Однако Инай Кул успел уклониться от удара, отпрыгнув в сторону, но там уже ждал Кошмар, который словно смотрит в будущее, читая все движения.

Однако беловолосый эльф не собирается отступать, так как ему больше нечего терять. Жесткий удар попадает в тело и отбрасывает еще дальше, но полет внезапно останавливается, когда в бой вступает «подарок» Параллакса. Труп Квазара, последнего правителя Юнион Дарка, парит над землей и швыряет темно-фиолетовую сферу в Кошмара. Гремит взрыв, от которого трясется земля, а Инай использует краткий миг передышки, чтобы призвать свой второй образ.

Золотой рог можно использовать по-разному, но конкретно сейчас нужно вернуть труп Квазара в прошлое, чтобы мета-экзист на время снова превратил его в «живое» существо, мощь которого от этого только возрастет. До этого Квазар лишь принимал на себя откат мета-экзиста, а теперь поможет в бою.

Звук рога распространяется во все стороны, а после золотые волны отражаются от событий прошлого, которые навсегда остались в мета-экзисте, после чего откатываются к трубачу и возвращают образ прошлого Квазару. Сейчас нагой мужчина в окружении темно-фиолетовой ауры встает рядом с хозяином и поднимает руку в направлении несущейся молнии.

Кошмар врезается в псионический барьер и взрывает его, а над головой уже сгущаются грозовые тучи, которые готовы исторгнуть из себя сверкающие залпы. Если бы Даэлир не хотел обезопасить других присутствующих в этом мире, то покрыл бы грозовым фронтом всё от полюса до полюса, после чего испепелил весь воздух вместе с противником. Но сейчас так делать будет нельзя.

Десятки молний срываются и падают на головы Иная и Квазара, но разбиваются о поднявшуюся защиту. Далее бой переходит в скоростную фазу, где уже трудно стороннему наблюдателю увидеть что-то конкретное. Поле битвы теперь постоянно взрывается, когда дуги молний пронзают облака драконьего пламени, а из-под земли поднимаются странные монолиты, испускающие мистический фиолетовый свет. Следом сооружения взрываются на тысячи острых осколков, которые пытаются разорвать тело Даэлира.

Но атака пропадает втуне, разбиваясь о металлические стены, которые за один миг появились вокруг Кошмара. Стены выросли прямиком из Пограничья, где обитает оживший, бездушный кошмар. А потом Пограничье ловит в себя и врагов. Теперь молниевая сфера вырастает на поле битвы, а сам бой переходит в более жуткое место, где царит космический холод посреди обломков судов после межзвездной баталии. И там собираются призраки всех убитых, которые тянут свои руки к двум мухам, что бьются на паутине ночного сновидения.

Кошмар на краткий миг выходит из сражения, понимая, что только что скопировал мета-символ Йети, призвав на помощь мертвецов. Конечно, только по форме, а не по сути, но все равно удивился, когда его Пограничье отреагировало таким образом. Инай не хочет сдаваться и понятное дело, он лучше умрет, чем отступит. Но его желание немного сложнее, и Даэлир понимает его очень хорошо, так как сам долгое время жил с этим.

Инай не собирается побеждать, он хочет, чтобы кто-то его убил и прекратил эти мучения. И если получится забрать кого-то с собой на тот свет, то Инай будет даже рад. Роль палача Даэлиру не нравится, но другого способа нет: или он станет палачом, или потеряет гораздо больше. Все равно от чужой крови на руках уже никогда не получится отмыться.

Инай со странным помощником борются изо всех сил, и даже уничтожают часть Пограничья, чтобы вывалиться обратно из маленькой коробки в большую, так как Пограничье Авгуры продолжает существовать. Мета-символ вируса проникает в структуру кошмара и разрушает его, но даже эта сила Великого Грандмастера уже не спасет.

Одиннадцатый молнией преследует беглецов и оказывается совсем рядом с ними. Вокруг снова разливается жуткое сновидение, где тысячи бесплотных рук хватают оживший труп рядом с Инаем и раздирают на множество кусков, утягивая в холодную землю Пограничья. А вот Инай продолжает бороться, но видно, что эффект потери естества уже бьет по нему. Больше от него не исходит ярости, только боль, а потом и она исчезает.

Конец боя подходит тогда, когда Инай падает на землю, а сломанная алебарда отлетает в сторону. Больше Великому Грандмастеру ничего не поможет, а в руке Кошмара появляется копье из молний, острие которого смотрит на поверженного врага.

— Ты проиграл, — говорит Даэлир. — Отмени действие мета-символа.

— Нет, я не буду этого делать, — шепчет поверженный враг.

— Ты же понимаешь, что это лишено смысла? Я прошу тебя, — Кошмар ломает копье и опускается на колени. — Миэна — единственное, что у меня осталось, поэтому я прошу тебя о милосердии. Я ничего не могу сделать с твоим горем, но ты можешь не умножать его в галактике.

— Мне жаль, Кошмар, но я не могу остановить вирус. Это просто невозможно, это мета-символ неотвратимости. Мы бы могли стать друзьями, но в этой чертовой галактике такое понятие просто не может существовать. Возможно, боги нас прокляли, пожелав каждому из нас лишь боль и страдания. Можешь покончить со мной, пожалуйста?

Стоящий на коленях эльф чувствует, что Инай не врет, и от этого становится невероятно больно на душе. Однако Кошмар не оставит последнюю просьбу невыполненной, поэтому яркое копье пронзает грудь Великого Грандмастера, и на этом завершается его служба в качестве посланника Восточного Горизонта и отца боевых искусств Акалира, которого почитают все адепты и мастера.

И после Кошмар молнией возвращается назад, где над лежащей Миэной стоит Хар Дун. Эльф подбегает к дочери и понимает, что она еще жива, но стремительно теряет силы и ни на что не реагирует. Спасения просто не существует.

— Хар Дун, если ты поможешь исцелить её, я исполню для тебя любой каприз, — решительно говорит эльф.

— Извини, мы не настолько могущественные, как нам хотелось бы, — извиняется высокий вампир в броне и с тремя парами крыльев.

— А что насчет ваших самых сильных вампиров?

— Древние, может, и смогли бы что-нибудь сделать, не говоря уже о Старейшем, но… Как бы тебе сказать…

— Им плевать, — догадывается псионик, вглядываясь в спокойное бледное лицо дочери.

— Да. Им действительно плевать. Они видели множество эпох и неподвластны эмоциям. С их точки зрения каждый день умирает множество организмов, и почему они должны спасать Миэну, но не спасать кого-то другого? Даже если я попрошу, они просто проигнорируют.

— Понятно. Вы ведь схватили Авгуру? Так берите и убирайтесь.

— Да. Прощай, Даэлир. Спасибо за помощь.

Хар Дун распахивает крылья и с силой отрывается от земли, чтобы исчезнуть в красном тумане вместе с другими сородичами, оставив эльфа ронять слезы над телом умирающей дочери.

Где-то в отдельных слоях реальности открывается новый маршрут, по которому проходят ушедшие вампиры, пока не оказываются рядом с особой областью, окруженной тысячами алых клеток с острыми гранями и углами, а также шипами на внутренней стороне. Все клетки находятся одна в другой. И там в центре они выпускают дух Авгуры, который сразу пытается покинуть место казни, но за всем этим наблюдают гигантские фигуры сильнейших вампиров, которые приказывают начать действо.

Множество клеток начинают сжиматься, пока вся многокилометровая конструкция не сжимается до размеров песчинки, внутри которой погибает один из главных врагов вампиров. Последние никак это не празднуют и просто расходятся по своим делам, словно каждый день занимаются чем-то подобным. Они просто не приучены испытывать радость или гордость от выполненной работы.

Только один находится в смятении, смотря на спину Хар Дуна. Ярл Берельгор тоже пришел вместе с вампирами, но неизвестно, зачем.

— Ты хорошо себя показал, Берельгор, — произносит божество Кофона. — Я избрал тебя на должность моего нового ученика, предыдущий все-таки «выпустился», ха.

— Это честь для меня, Хар Дун, — игербрит преклоняет колени, понимая, что больше никогда не вернется домой.

— На меня, конечно, многие смотрят с непониманием, но я привык брать учеников с давних времен. И все они стали выдающимися, а один так вовсе богом, насколько это в принципе возможно. Я покажу тебе истинное устройство мироздания, так как чувствую, что в будущем нам еще придется вмешиваться в происходящее. Не бойся и не печалься.

— Да, — Берельгор перехватывает рунный топор и встает на ноги. После бросает последний взор туда, где виден лишь мрак, и следует за учителем на тропу нового существования.