Дельта-гир. Том 5

Глава 22

Кошмар больше не стремится нападать, а неожиданное веселье отступило. Иман Хатиб сейчас бьется с богом Алватом, который просто не мог предусмотреть такого варианта развития событий. Йети явно считал, что создал идеальных слуг в лице Алнаар Вазейм, но не учел, что жесткий догматизм работает только до тех пор, пока догмы что-то значат. Стоит божеству их нарушить, как это ломает последователей, которые просто не могут этого принять.

Потом было достаточно попросить Кави сделать Имана Хатиба «персонажем» своего мета-символа, где убедить в том, что бог Алват на самом деле никакой бог, а падший ангел Королевства Мертвых, который отринул заповеди. Настоящая Смерть, что правит во Вселенной, приказала устранить мастера Гибрата, и старый ассасин принял заказ.

И пускай глава ордена убийц использовал силу Некроманта, но последний уже просто не сможет заблокировать её для нового врага. Иман Хатиб тоже может использовать мета-символ смерти, так как нет такого правила, что не бывает одинаковых образов. Просто у ассасина образ немного другой, а Хар Дун будет предохранять от эффекта потери естества.

И сам Иман больше подходит на должность бога мертвых, так как смерть не должна быть заинтересована в происходящих событиях, так как рано или поздно все к ней придут. Клинок черного пламени оставляет за собой дугу и вот-вот ударит по голове убийцы, но тот делает шаг назад. Мастер Гибрат делает широкий шаг левой ногой вперед, а потом переносит центр тяжести на эту ногу с одновременным выпадом.

Укол мечом должен был достичь живота, но внезапно замер, так как на нем появились прочные нити, которые намертво удерживают оружие. Как понимает Одиннадцатый, нити — это первичный образ Имана по типу «предмет». Именно они мгновенно разрезали тело эльфа в видении будущего в Городе Вечной Бури. Сейчас так просто это не получится, но старый ассасин никогда и не сражался на полную силу. И теперешний заказ для него становится самым важным в жизни. Это видно по решительному взору и плотно сжатым губам.

Некромант сжигает нити на мече, но уже сотни новых кружат вокруг тела, готовятся сжаться и завязаться в нераспутываемые узлы, но тут приступает к работе мета-символ смерти, который уничтожает саму атаку. Неважно, что это будет, материя или энергия или что-то еще более эфемерное, мета-символ смерти может привести к смерти, краху и разложению что угодно. В этом его самое страшное свойство.

Но что будет при столкновении с самим собой же? Из черного огня нити вновь восстанавливаются, а Иман резко взмахивает руками. Эльф успевает молнией уйти подальше от схватки, где сейчас пространство раскалывается из-за противоборства родственных сил. Пограничье вокруг продолжает действовать, но теперь у него сразу два хозяина, что уже довольно странно. Свое Кошмар перестал поддерживать, будучи уверенным, что Иману помощь не потребуется.

А вот Йети лишился спокойствия от такой наглости, когда верный слуга повернул оружие против хозяина, но и забрать это оружие уже не может. Похоже, Алват оказался не таким уж знатоком человеческой психологии, когда не заложил в собственное учение возможность отступления от правил. Если растишь фанатиков, то такие ошибки недопустимы, как и презрение к написанным тобой правилам. Ведь это сразу приводит к смятению умов, которые начинают колебаться в решениях и вере.

Глава Алнаар Вазейм безошибочно распознает все атаки и успевает уклоняться или выставлять защиту. Всё благодаря его псионической мимикрии и эмпатии. Он буквально становится своим противником, а поэтому может читать его действия до того, как они произойдут на самом деле. И даже не нужно быть для этого пророком.

Очередной взрыв черного пламени на несколько секунд скрывает сражающихся, а потом Иман показывает, почему стал главой древнего ордена, который мастерски маскируется под обычных жителей в каком-то неизвестном для Кошмара месте. Нити ассасина могут не только разрезать, но и выполнять более привычные функции. А именно связывать и связываться.

Глаза эльфа успевают следить за атаками, а «Сторукий воин 5-го уровня» позволяет читать происходящее как детскую книгу. Это отлично помогает не только в бою, но и в мирное время для того, чтобы манипулировать другими. Как и Иман может понять, что лежит на сердце у человека, так и Даэлир сейчас может распознать слабые точки для давления. И они оба используют это не для самых благородных целей.

Мастер Гибрат пытался еще раз разрубить нити, но понял, что его собственная рука теперь пришита к телу. Нити просто возникли прямо из тела и пришили локоть к правому боку. Некромант больше не злится открыто, но явно пребывает в бешенстве из-за того, что не может одолеть того, кого считал дикарем.

«О, а Иман даже сильнее тебя, Йети, так как он даже не знает такого слова, как мета-экзист. Поэтому он медленнее идет к эффекту потери естества, и в этом плане ты уже ему проигрываешь», — улыбается Кошмар, смотря на то, как две смутные тени передвигаются в пространстве на большой скорости, черный меч рубит нити, но те снова вырастают уже из самого оружия, плюя на законы природы.

Одиннадцатый до сих пор считает, что Иман справится без посторонней помощи, но все же принимает новое решение не просто смотреть на чужой поединок. Все-таки это не дуэль, а война, а на войне нет места морали и принципам. Нужно уничтожить врага любым способом, и лучше делать это, используя любое преимущество.

Психическая атака достигает разума Йети, заставляя пошатнуться. Эльф не бил в полную силу, да и плохо владеет такими атаками, но пауза помогает Иману в очередной раз перехватить инициативу. Раньше нити были тонкими и черными, а теперь по ним вдруг заструилось белое пламя. Нити оказываются на левом бедре мастера Гибрата и отсекают ногу одним движением, минуя экзодоспех и ментальное поле.

Некромант кричит от боли, а в этот момент по его разуму ударяет новая кувалда ментальной атаки, которая вызывает боль, дезориентацию и шок. Подобное участие даже веселит Кошмара, который рад видеть, как врагу уже не выбраться из ловушки.

Нити покрывают другие конечности, которые псионик не успевает восстанавливать в своем мета-символе. А Иман Хатиб продолжает напирать, теперь нити проходят по кровеносным сосудам и сжимают главные артерии. Нейронные связи в мозгу тоже пережимаются, а самое главное то, что дельта-тело вдруг превращается в клубок нитей, которые сплетаются и образуют новый узор, который подвластен старому ассасину.

Теперь Йети висит над землей, будто кукла марионеточника, а вниз то и дело срываются алые капли. Это победа, так как больше Алват не может сопротивляться, как и использовать мета-символ. А Авгура ему не поможет, так как тоже просто использовала человека. В этом Кошмар уверен.

— Заказ исполнен согласно догмам, — торжественно объявляет глава Алнаар Вазейм, складывая ладони в молитвенном жесте.

— Каково это убить своего бога?

— Ничем не отличается от обычных заказов. Главная заповедь гласит, что все мы смертные, а смерть однажды придет за каждым из нас и даже за самим мирозданием. Это значит, что даже боги подвластны этому правилу. Но это был человек, а не бог. Я уверен, что настоящий Алват тоже бы принял это и не держал обиду. Я просто сделал то, что требовали заповеди.

— Понятно, — эльф, конечно, не будет ничего говорить о том, что знает. Хуже всего то, что от смерти Йети легче на душе не стало. Теперь эльф смотрит вперед, где в горной долине кружат абсолютно черные червоточины, поглощающие любой падающий на них свет. Где-то там Авгура в теле Миэны.

— Должен заметить, что заказ на тебя продолжает оставаться в силе. Заповеди работают одинаково для всех, — Иман подходит ближе.

— Я в курсе, но сейчас ты не будешь нападать.

— Да, я вправе отложить выполнение на неопределенный срок. Но однажды я снова явлюсь за тобой, если ты будешь еще жив. До встречи, Даэлир.

Иман Хатиб исчезает в черном огне, создав вокруг себя область собственного Пограничья. Теперь понятно, что он всегда был очень сильным и таких бойцов можно по пальцам пересчитать среди жителей Акалира, которые верят в магию и богов.

Теперь войска союзников продвигаются вперед без преград и скоро окажутся здесь, вдалеке уже появляется алый туман, который становится порталом. В облике молнии эльф моментально оказывается там и смотрит на Хар Дуна.

— Спасибо за помощь Иману, но это не все. Еще ваша помощь понадобится, чтобы подобраться к Авгуре.

— Ты же знаешь, что сейчас мы не можем близко подойти к ней. Так что тебе придется попросить помощи у других. Авгура уязвима в процессе созидания червоточин и перехвата контроля над Мировым Древом, так что лучше времени не придумаешь. Но именно мы сможем выступить после того, как ты обезвредишь её, — вампир говорит то, что и предполагал эльф. — Но и подобраться к ней будет очень сложно, так как она превратила свое Пограничье в тот еще запутанный лабиринт.

— Тогда я никак не смогу к ней приблизиться.

— Все червоточины связаны с её Пограничьем. Войдя в одну, сможешь выйти из другой, если найдешь путь. Но это путешествие станет самым сложным в твоей жизни. В одиночку ты не справишься.

— Берельгор, мне нужна твоя помощь, — Кошмар понимает, что ему действительно нужна помощь. Это непривычное чувство, но для спасения Миэны он готов действовать любым способом.

— Я ведь тоже вампир, значит, мне тоже нельзя подходить близко, — напоминает игербрит, покрытый своей и эльфийской кровью.

— Да, — кивает эльф и смотрит на воинов из Анклава Чести, что появились из портала. Это явно не те, на кого хочется положиться. Не говоря уже о том, что они просто не захотят рисковать своей шеей, если Кошмар попросит об этом, но другого выхода нет.

— Мне нужна ваша помощь, — говорит эльф, подойдя к Исидору Лириму и другим мастерам Дрожи Земли.

— Так мы уже помогаем, — спокойно отвечает Исидор, даже не отпустив какую-нибудь колкость.

— Я иду туда, где скрывается Авгура, которая собирается уничтожить Акалир и всю галактику. Нам нужно будет достичь её через червоточины, после чего обезвредить.

— И каковы наши шансы? — спрашивает Ний Альком.

— Довольно высокие, — Одиннадцатый врет, не моргнув и глазом, но собеседников провести не удалось.

— Скорее довольно низкие, — улыбается Фон Ламай. — Но в отсутствие Великого Грандмастера решение принимает его заместитель.

Теперь все взгляды устремлены на Исидора, который продолжает смотреть на Кошмара. Последний отвечает таким же твердым взглядом.

— Ты мне не нравишься, Кошмар. И когда-то я мечтал тебя убить, — вдруг говорит бывший Трибун Воды.

— Это были взаимные чувства.

— Но я убрал из своего внутреннего океана ту ядовитую каплю, и теперь мне даже стало легче. Я все еще хочу стать самым сильным существом во Вселенной, но мстить тебе я больше не собираюсь. И помогу в этом деле.

— Что же, тогда и я гарантирую, что больше не буду рассматривать тебя в качестве врага, — эльф протягивает ладонь, и рукопожатие скрепляет договор.

— Кави, нам нужна будет еще помощь, — вслух произносит Кошмар, который знает, что халфлинг постоянно следит за его приключением.

Очень далеко от этого места писательница действительно видит, как строки серебряного текста складываются в последнюю фразу Кошмара. После этого Кави смотрит на Атроса и других, что тоже находятся рядом. Когда Восточный Горизонт приступил к орбитальной бомбардировке, то они все спрятались в подземном бункере, но потом оказалось, что этого можно было не делать, так как ракеты перехватил Фантазм или кто-то из его помощников.

После этого в космосе рядом с планетой распахнулись сразу три черных дыры, из-за которых космическое сражение сразу прекратилось, как и атака на Акалир. И что самое пугающее — червоточины постоянно увеличиваются в размерах и скоро достигнут орбиты Акалира.

— Хех, а он ведь сразу мог нам сказать, что вовсе не эльфы станут самой главной угрозой, — уставший Великий Архимаг смотрит магическую линзу, что передает изображение из космоса. Ранее туда поднялся Великий Грандмастер и в одиночку уничтожил все фрегаты. Такое ощущение, что он стал намного сильнее за короткий промежуток времени. А Анклав Чести разделился, чтобы помочь в разных местах.

— И что теперь будем делать? Эльфы отступят? — спрашивает Альви.

— Мой мета-символ не может описать происходящее на эльфийском флоте, так как он постоянно защищен их псиониками, — говорит Кави. — Я также не знаю, что находится внутри всех черных дыр. Вероятно, какие-то придатки Пограничья Авгуры, как то, где сейчас находится Кошмар, воины Кофона и вампиры.

— А разве нельзя заставить Мировое Древо атаковать эту Авгуру? — спрашивает Трибун Огня.

— Увы, нет. Она уже перехватила контроль над Биврёстом, — вздыхает Атрос Вишец. — Оно просто не считает её врагом, как эльфов, поэтому не реагирует. Придется разбираться своими силами. Я отправляюсь туда. А что насчет вас?

В комнате повисает тишина, так как неожиданное появление еще более могущественного врага выбило из колеи. Все настраивались на войну с эльфами, но теперь нужно броситься на ту, кто может схлопнуть всю галактику со всеми её копиями.

— Я иду, — спокойно произносит Неизвестный, открывая глаза.

— Как и я, — подхватывает Мината. — Мы все равно слишком сильно тут задержались.

— Уверены? — переспрашивает Великий Архимаг. — Все же вы были насильно призваны в качестве наших союзников.

Парочка снова отвечает утвердительно, и они выглядят самыми расслабленными.

— Я тоже пойду. Если Авгура победит, то Тресту Альманди придет конец, — Гектор встает на ноги и поднимает с пола щит.

— Тогда и я пойду, — Альви смотрит на Мудамир Валима, но тот просто лежит на боку, высунув язык, и ему все равно на галактические проблемы.

— И меня не забудьте, — Кави тоже решительно встает.

— Думаешь, от тебя там будет прок? — сомневается Атрос.

— Может, не будет. Но я в любом случае не смогу вам помочь отсюда, когда вы войдете в те червоточины. Значит, мне придется самой там оказаться, чтобы проверить работоспособность мета-символа. Я так решила.

Чародей не стал отговаривать, так как это в любом случае бесполезно. Каждый присутствующий осознает риск, поэтому нет смысла спорить.

— Что же, если с этим решили, то отправляемся, — вампир отталкивается от стены, а потом обстановка начинает кружиться, а детали расплываются. После приходит темнота, которая сменяется снежным пейзажем посреди мертвых гор, окружающую долину в танцующими червоточинами. Оказывается, юноша просто телепортировал их всех в нужную сторону.

Стоящий неподалеку Кошмар оборачивается в их сторону и кивает с улыбкой. Потом подходит со словами:

— Я надеялся, что все предадите меня и проживете хоть на пару часов дольше.

— Очень смешно, — как всегда серьезный тифлинг просто пошел мимо.

— Мог бы просто сказать спасибо, — пожимает плечами Альви.

— Спасибо, — уже без улыбки произносит эльф, а потом обращает внимание на Кави, что прячется за драконом. Но не стал ругать или отговаривать от самоубийственной миссии. Лишь молча кивнул, и Кави ответила тем же.

— Мастера из Анклава Чести уже ушли вперед, — к группе подходит Хар Дун, на которого все косятся с подозрением. Один лишь Неизвестный смеется каким-то своим мыслям. Вампир обращает внимание на юношу и вдруг говорит:

— А ты почти не изменился.

— Хотел бы я сказать тоже самое, но не могу тебя вспомнить.

— И не надо.

— И не надо, — повторяет юноша. — Ну, отправляемся что ли.

— Вампирам приближаться к тому месту не стоит, — предупреждает Кошмар, но юноша сразу отмахивается со словами:

— Я не совсем обычный вампир. Не переживай за меня, не растаю. Все равно трудно убить неживое.

В этот момент Кави предпочла отвести взор, но это все равно заметили два внимательных взгляда: Кошмара и Минаты.