Чумная Полли и маскарад (СИ)

Глава 29 Сброшенная маска

Приходила в себя она долго. Болело все. Кажется, даже волосы.

Она понимала — она лежит в кровати. Скорее всего в больнице, хотя запахи были странные: и больничные, и не совсем. Вряд ли в больнице так вызывающе пахнет розами. А еще пахло свежестью, прибитой пылью, далеким океаном. Она еще в Аквилите.

В ушах стоял ровный гул, отказывающий распадаться на голоса. Глаза открывать не хотелось, да и сил не было. Было стыдно — она не удержала эфир. Она, кажется, убила Эвана. Она, кажется, убила Мюрая. Она… Не спасла Дрейка. Она не защитила Полин. Она подвела Тальму… Хотя нет, свод обрушился на вагонетки — долг перед страной она выполнила. Бедный Малыш — так умирать никому нельзя… Она ничего не сделала из того, что должна — спасать Тальму она была не обязана.

Мюрай… Пока она ненавидела его, было проще. Зачем… Зачем она поверила ему? Зачем доверилась? Зачем ей жизнь, если Дрейка и Эвана нет.

Часы пробили восемь раз. Восемь часов утра или вечера? За окном была удивительная для сумасшедшей Аквилиты тишина. Значит, скорее всего утро. И это не больница.

— Скоро? Ну скоро?

— Тихо, Полин, тихо…

— Я должна рассказать — как я ууууух! Смотрела в глаза Дейла! А он не понимал! Скоро? Нерисса, правда, очнется?

— Скоро, Полин, скоро… И не надо перенимать привычки Шарля. Он не лучший объект для подражания.

Кажется, это было голос Николаса Деррика.

— Как она? — это Чарльз. Точно, Чарльз. И как он тут оказался?

— Будете так часто спрашивать — выгоню всех.

Снова Деррик.

— А я помогу.

Это Роб Янг.

И текут слезы от понимания, что самый дорогой голос на свете она уже не услышит. Она помнила, как эфир вырвался из Мюрая и ударил в Эвана, срывая его с платформы. Зачем она доверилась? Почему она это сделала, она же почти победила боль. Ушла бы вслед за Дрейком и Полли в хорошей компании… Она все равно умрет — Дрейка, который бы помогал бороться с потенцитовой болезнью, больше нет. Магблокиратор она не наденет ни за что.

Кто-то зевнул. И Николас скомандовал:

— Иди-ка ты тоже отсюда. Поговори с Дрейком, утешь Полин, обсуди покупку штолен с Чарльзом…

Сердце бешено забилось в груди, хоть разум подсказывал не верить. Это могут быть всего лишь галлюцинации — зачем Чарльзу какие-то штольни? Хотя было бы забавно выкупить по бросовой цене штольни с жи́лой самородного потенцита, пока никто не знает, что чумы нет и можно вновь заняться разработкой недр. Или что там с недрами делают. Опять недостаток её образования.

Хорошо бы, чтобы Дрейк был жив, так появляется призрачная надежда, что и Эв…

Уверенный, чуть хрипловатый, родной голос тихо ответил Чарльзу:

— Дрейк не нуждается в утешении. Он в ладах со своим грехом гордыни. Они хорошо спелись.

Это… Это не может быть Эван. Она помнила… Созидатель, пусть это будет Эван…

— Тебе надо выспаться.

— Я и тут могу поспать.

— Я твой доктор.

— Ты мой друг, — напомнил Эван.

Вики заставила себя пошевелиться. Она постаралась открыть глаза, хоть не те слушались. Проще оказалось выдавить из себя: «Эв…» — порождая бурю: кровать рядом с ней прогнулась, кто-то взял Вик за руку, поднимая её и целуя каждый палец, а потом прижимая к колючей, до ужаса заросшей щеке.

— Вики… Солнышко… Как же ты меня напугала!

Она еле открыла глаза, сквозь ресницы рассматривая Эвана и убеждаясь — жив! Знакомый до последней черточки Эван. Снова отрастил бороду и усы, снова пахнет огнем — недоволен. Или напуган. Темные волосы в беспорядке, на щеке отпечаток рисунка обивки кресла — кажется, он тут спал и ждал её, пока она глупо пряталась от мира в небытие.

Эван. Живой.

— Это… Еще вопрос… Кто кого… Напугал…

Комната была погружена в зыбкие сумерки — точно утро. Восемь утра. Или чуть больше. По вечерам в это время в Аквилите темным-темно.

— Прости, — тут же повинился Эван. Запах огня ушел, теперь от Эвана пахло розами, совсем чуть-чуть усталостью и болью. Надо все же сказать, что аромат роз она ненавидит — слишком густой и насыщенный, слишком сладкий, а Эван какой угодно, но только не сладкий.

— Про… щаю… Дрей…?

— Жив, — понял её с полуслова Эван. — Его сильно припечатало штормом и затащило обратно в тело.

Как деликатно он разговаривает. Как старательно обходит страшную для неё тему. Наверное, Николас просил не тревожить. Затащило в тело. Вик не смогла уговорить Дрейка не дурить — он не намерен был возвращаться. Значит, это мог сделать только Мюрай… Мю. Рай. Зеленоглазое зло и шпион Вернии.

— Полин? — вновь спросила Вик.

— Тут, в номере. Спелась с Альком и Шарлем — и золота теперь в три раза больше. Болтают без умолку. Кстати, ты её не узнаешь — силовой шторм придал ей немного плотности…

Вот опять — обошел запретное слово.

— Что?

— Эфир соткал ей новое тело.

Вик поджала губу. Не эфир. Мюрай.

Эван продолжил:

— Чума остановлена. Томас Дейл жив. Ришар, Габи, Симон тоже.

Вмешался голос Николаса, заставляя Вик вздрагивать — она совершенно забыла о его присутствии в её спальне:

— Это была не чума. В городе эпидемия вирусного катара, давно известного в мире, как катар Штерна. Сезонная болезнь, когда-то с высокой смертностью, сейчас абсолютно безопасная из-за многочисленных мутаций.

Эван вновь поцеловал ладонь Вики, совершенно не стесняясь Николаса, который все же покраснел и замолчал, даже отошел в сторону, вглубь комнаты. Эван с явным сожалением отвлекся от поцелуев и продолжил за другом:

— Король официально добавил в корону новый зубец в честь Аквилиты. Королевские войска вошли в город — последний вольный город пал. Городской совет сбежал в полном составе, лер-мэр Сорель пытается спасти город. Места суперинтендантов Сыскного и Городского дивизионов полиции свободны.

И ни слова про Особый отдел, Эван снова обошел тему Мюрая, чтобы не расстраивать Вик.

Бедный Томас, бедный Дрейк — они не ждали, что Тальма все же придет. Или… Нет, Дрейк точно осознавал все последствия снятия проклятья. Это только Томаса нужно жалеть. И Мюрая. Ему же хватило ума сбежать? Он…

Вик прикрыла на миг глаза — в пекло физиогномику. Туда же нумерологию и значения имен. И зеленые глаза — не признак зла, хоть ведьм выявляли именно по ним. В пекло знания, которые вбил в неё отец. Ей предстоит столько всего переосмыслить и понять… Столько снять масок с тех, кто не готов показывать истинное лицо, столько увидеть заново, столько узнать.

— Прости… Я не совсем… Продумала…

Эван скупо улыбнулся кончиками губ:

— Я думаю — в пекло вольности, они не стоят ни дня одиночества Полин в подземельях. Не должен ни один ребенок отдуваться за весь город. И ты бы видела, что теперь вместо Полей памяти…

— Что?

— Там все обрушилось в катакомбы — больше нет подземного города и пустых домов. И тоннель под Ривеноук обрушился. И место заключения Полли тоже — вместо парка Прощания теперь озеро…

— Надо же…

— Как-то так. — он замолчал.

Она чуть пошевелила пальцами, гладя Эвана по щеке, и сказала очевидное:

— Ты колючий.

— Побриться?

— Не уходи… — испугалась Вик.

— Тут тебя хочет осмотреть Ник — он уже пару минут грозно смотрит на меня. Я схожу и приведу себя в порядок, а тебя осмотрит доктор. Ты… Ты… Ты чуть не умерла, чуть не… Если бы не…

Вот, опять не сказал запретное слово, не сказал: «Мюрай». Просто замолчал. Не хотят её тревожить или боятся нового силового шторма. Вик приподняла вверх левую руку, рассматривая запястье — блокиратора нет. Только повязка на ладони.

— Меня бы заперли… В сумасшедшем доме…

Эван вскинулся:

— Никому бы не позволил. Я люблю тебя, Вики. Любил бы все равно, даже после перехода в терминальную стадию потенцитовой болезни…

— Почему я… Не умерла?

Эван потер висок, не зная, как обойти запретное слово. Вики сама подсказала:

— Мю… Мю… — с первого раза все же не получилось выговорить, но Эван понял и сам сказал:

— Да, тебя спас Брок. Как — лучше спросить Дрейка, он лучше объяснит. А пока… Я пойду и побреюсь.

Ей очень хотелось опять сказать: «Не уходи!», но это глупо и по-детски. Ей уже не надо бояться докторов. Она лишь опять просила:

— Мюрай…? Он…? — горло перехватило спазмом. Спросить, жив ли Мюрай, она не смогла.

Эван, с сожалением опуская её руку на кровать, тихо сказал:

— Тут все очень сложно, Вики.

— Он… Жив?

— Можно и так сказать. Пока жив. Его ждет казнь, Вики. Он шпион Вернии.

Она поправила его:

— Раз… Раз… Разведчик, как и ты. Офицер.

Эван встал с кровати:

— К сожалению, это не считается. Ник, присмотри за Вики, пока я приведу себя в порядок.

Уже в дверях его нагнал последний вопрос, который очень интересовал Вики:

— Кларк?

— Кюри мертв. Он был инженером-строителем железнодорожных тоннелей из Олфинбурга, уволенный за растрату тут в Аквилите, и ставший подрабатывать контрабандой.

— Брок. — уверенно сказала Вик.

— Он, — подтвердил, закрывая дверь, Эван. — Я быстро.

На кровать рядом с Вик сел Николас. Он был усталый, тоже заросший щетиной. От него несло травами и карболкой.

— Виктория…

Она тихо подсказала:

— Можно Вик. Или Тори. Но лучше — Вик.

Николас кивнул, доставая из кармана фонендоскоп:

— Вик, я твой доктор. Я могу осмотреть тебя?

Она сжала губы. Вот этот момент она всегда не любила. Николас принялся увещевать её:

— Я аккуратно, Вик. И у меня есть разрешение от Эвана, как твоего опекуна. Я уже третьи сутки лечу тебя.

— Сколько? — удивилась Вик. Она думала — это всё тот же день.

— Вас нашли и достали из катакомб только на вторые сутки. Эм… — Николас осторожно посмотрел на неё и все же неуверенно сказал: — Брок выбрался из катакомб и позвал на помощь.

Вик несмешно рассмеялась:

— У некоторых рыжих отсутствует инстинкт самосохранения. Он должен был со всех ног нестись в Вернию…

— Если бы не Брок, вы бы там насмерть замерзли, Вик. Никто не знал, где вас искать… Ты в отличие от других, пострадала сильнее — почти четверо суток без сознания, если считать с катакомбами… Даже адера Вифания приходила и лечила тебя. Правда, перед этим она сильно отчитала адера Дрейка. Удивительная женщина. — он чуть приподнял руку, в которой держал фонендоскоп: — так я могу тебя осмотреть?

— Хорошо… — еле выдавила из себя Вик, пытаясь все осмыслить.

Николас тут же взял её за руку, считая пульс — время он отслеживал по напольным часам.

— Пульс хороший, отличного наполнения, несмотря на кровопотерю. Как общее самочувствие?

— Терпимо. — расплывчато сказала Вик. — Ничего не беспокоит. Даже рука не болит.

Она приподняла вверх левую руку — зачем Мюрай ранил её?

Николас подсказал:

— Рана на ладони заживлена мной магически, но я наложил на всякий случай несколько швов — говорили, что у тебя иногда распадаются швы из-за пользования магией. Повязка тоже на случай возможного кровотечения. Но лучше пока не пользуйся магией.

— Я постараюсь. Я все равно её пока не чувствую.

Николас приспустил одеяло с её груди:

— Я послушаю сердце?

Вик лишь кивнула, отворачиваясь в бок — широкий ворот ночной сорочки не нужно было опускать.

Закончив с осмотром, Николас вынес вердикт:

— Почти здорова, что просто удивительно. Если есть силы, то можешь аккуратно вставать. Не уверена в силах — позови горничную. Сиделка придет на ночь, если нужно…

— Не нужно, — тут же спешно сказала Вик. — Я справлюсь сама.

— Тогда… Еду скоро принесут — пока только бульоны и легкие закуски. Не геройствуй пока, пожалуйста. И не пользуйся магией.

— Я поняла, Ник. Я буду слушаться. Во всяком случае я постараюсь слушаться.

— Это лучше, чем ничего, — встал с кровати Николас. Заметив, как она села, осторожно спуская ноги с кровати, он сказал: — и не удивляйся собственному виду в зеркале. Эвану ты очень нравишься в любом виде.

Вик непроизвольно вздрогнула:

— У меня что… Нос горбатый отрос? Или бородавками вся покрылась? — страх придал сил — Вики встала и медленно направилась в уборную, приводить себя в порядок.

— Нет, что ты, ты по-прежнему очень красива.

Вик в дверях уборной оглянулась на Николаса — тот не шутил. Он был совершенно серьезен. Что ж… Она узнает сама, что же в ней изменилось. Вик закрыла дверь уборной и первым делом подошла к зеркалу, замирая перед ним.

У неё были совершенно белые волосы, как у Дрейка. Точь-в-точь. Даже странно. Или…

Ноги подогнулись сами по себе — Ник осела на пол, в последний момент цепляясь за обитую бархатом софу.

— И куда надо направлять силу, если шторм все же произошел?

— В непонятливых инквизиторов. Только у них есть шанс пережить шторм.

Дрейк сам пережил силовой шторм. Прошел через него, становясь седым, как стала теперь она. А Эван… Эван нет. У него его родной цвет волос, даже на висках седины не добавилось. Он не поседел. Его нараставший силовой шторм не коснулся.

Мюрай.

— И что же ты сделал, Брок?

Она сжала виски — голова готова была взорваться от мыслей и боли.

Эвана не задел силовой шторм. Но она видела, как с рук Брока летел эфир. Не черный, который получился у неё, а привычно яркий, как у Дрейка. Брок изменил эфир? Брок изменил силу? Брок изменил точку приложения… Брок зафиксировал шторм на себе, выпуская только излишки…

— Ничего себе излишки — провалившиеся в катакомбы Полей памяти…

Но Брок не инквизитор, он не мастер, он…

Потенцит. Он надышался потенцитовой пылью, когда искал в штольнях самородки, и, как сама Вик, шагнул чуть дальше в своем развитии магии. Иначе тогда, там, в катакомбах, они бы все погибли из-за неё.

За дверью раздался обеспокоенный голос Эвана:

— Вики? С тобой все в порядке?

— В порядке… — отозвалась она. — Я сейчас… Приведу себя в порядок и… Все хорошо, Эван. Правда, любовь моя.

Так проще признаться в любви. Ривеноук теперь пограничная река, вряд ли теперь можно так просто проплыть под мостом князей…

Она еле встала и направилась в душ.

После завтрака, во время которого Эван составил Вик компанию, зашел хмурый, очень серьезный Дрейк. Он замер белой статуей скорби в изножии кровати — Эван поднялся, чтобы уйти, но Вик мертвой хваткой вцепилась в его руку:

— Не надо…

Дрейк серьезно повторил:

— Не надо, Эван. Я ничего секретного не скажу. Я лишь хотел изви…

— Тебе не надо извиняться, Дрейк, — спешно сказала Вик. — Правда, не надо.

— Меня подвело самомнение.

Вик улыбнулась и поменяла тему:

— Сильно попало от адеры Вифании?

Дрейк почему-то потер затылок и признался:

— Меня на луну лишили карамели. — он добавил: — а язык Шарля уже точно пора укорачивать.

Вик не сдержала смеха:

— Это серьезное наказание — я про карамельки. Сходи к Марго? У неё хорошие леденцы.

— Ни за что, — твердо сказал Дрейк. — И я должен сообщить тебе, что сегодня или завтра адера Вифания найдет мне новую ученицу.

Он показал на запястье.

— Будет трое. Я больше не смогу ни с кем разделить эфир. Понимаешь?

Вик кивнула:

— Ты не обещал меня учить, Дрейк.

Он посмотрел на Эвана, потом на задумчивую Вик:

— Тебе не успели объяснить, да? Про ладонь…

Она качнула головой:

— Я сама поняла — Брок как-то разделил со мной эфир. Видимо, через кровь.

— Я такой техники не знаю, Вики, — признался Дрейк. — Но она подействовала. Твой учитель — Мюрай. Во всяком случае пока…

Вик мрачно про себя добавила: «Пока он жив…».

Эван вмешался:

— Идея в том, Вики, чтобы сделать Брока единственным, кто может тебя спасти. Король не может себе позволить разбрасываться магами уровня учитель, а, возможно, и мастер. Только есть вероятность, что жажда покарать шпиона все же перевесит, и тогда…

— И тогда, Эван, ты выйдешь из поезда в Серой долине… Только и всего. — со старательной улыбкой на губах сказала Вик.

— Купе и вагоны теперь опечатывают, Вик. Обвалы в Аквилите впечатлили даже короля, про дорожную полицию и инквизицию я молчу. Но в Серую долин можно попасть и другими путями. Кстати, Чарльз предлагает в случае чего обменять Брока на штольни с потенцитом. Только я думаю, что это очень опасно.

Дрейк подтвердил кивком:

— Я тоже так думаю — это крайний случай, если не получится ничего. Парламент Вернии пытается вести переговоры об обмене Брока, но…

Вик грустно сказала:

— Идей много, а результата пока нет.

Эван обнял Вик, прижимая к себе:

— Мы что-нибудь придумаем. Правда. Только для начала надо заключить брак, чтобы король не смог распоряжаться твоей судьбой по своему усмотрению. Если ты, конечно, мне не откажешь…

— Рррразмечтался! — обиделась Вик. — Хоть сейчас. Чарльз тут, а иной семьи у меня нет. Все друзья тоже тут… Не сбежишь!

Дрейк качнул головой:

— Это сложно, Эван… Три оглашения… Их никак не отменить, а ваш храм вряд ли предоставит вам с Вик разрешение на бракосочетание с открытой датой в сложившихся условиях.

— Уже. Я получил такое разрешение от светских властей.

Вик заглянула ему в глаза:

— Когда ты успел?

— Не я. — Эван чуть тише сказал: — Брок.

К счастью, не давая Вик разреветься от того, что Брок предусмотрел все, в спальню влетела очень, очень живая Полин. Она замерла перед кроватью Вик, а потом все же бросилась обнимать её:

— Жива… Правда… Жива…