Чумная Полли и маскарад (СИ)

Глава 20 Прогулка по реке

Куранты на площади отбили третью четверть восьмого. Аквилита уже сошла с ума — взрывались фейерверки, играла музыка, отовсюду раздавался громкий смех. В парке у гостиницы танцевали пары. Летела белоснежная метель из лепестков роз — кто-то совсем не жалел денег. Небо затянуло плотными тучами — ночью, быть может, небеса разродятся снегом.

Адамс припарковался у гостиницы, обещая ждать. Прогулка на лодке — напомнила себе Вики. Прогулка и ужин, на который она уже опоздала и даже не предупредила, как обещала. Эван будет злиться. Она бы точно злилась.

Она пронеслась через холл гостинцы. Она нервно подгоняла лифт, пока тот поднимался на последний этаж. Она ворвалась в спальню, вызывая горничную. Надо спешно переодеться и… Виниться перед Хейгом. Или к сокрушителям прогулку… У неё дело не клеится, пошли уже четвертые сутки, а она топчется на месте. Еще и предательство Тома… И этот непонятный рыжий… Сослаться на недомогание и отказаться от прогулки? За весь день лишь одна хорошая новость — Дейл все же признал дело Эрика Бина убийством, заодно и делом Стеллы теперь займется вплотную. Может, что-то сдвинется с мертвой точки…

Найти бы Жабера. Может, снова зайти в музей и поговорить с Ришаром уже конкретно о Эрике Бине? Хотя сегодня уже поздно — музей закрыт. Наведаться домой Ришару? Его адрес был в деле Бина. Только Эван не поймет, если она отменит прогулку из-за плохого самочувствия, а сама сбежит по делам.

Горничная принесла из гардеробной карнавальный костюм — что-то воздушно-черное, расшитое серебром, в капельках мелких сияющих, как звезды на ночном небе, камней. Вик принялась снимать с себя платье — время совсем поджимает. Нериссы не опаздывают. Нериссы не причиняют неудобств. Хотелось взмолиться: «Можно я не буду нериссой… Можно я буду просто Вик». Только примет ли её такой Эван? Небеса, как эта прогулка не вовремя…

Мысли о деле Эрика Бина неслись по заколдованному кругу — вот что, кроме потецозема, которого в Аквилите нет, можно найти в старой Аквилите, чтобы разбогатеть? Ведь все вещи из Полей памяти несут на себе проклятье. Что еще можно вынести из старой Аквилиты, катакомб, штолен, чтобы разбогатеть? Неприлично разбогатеть. Золото? Серебро? Платина? Так нет никаких упоминаний об этом.

Горничная, помогая застегивать многочисленные мелкие пуговицы на спине, сказала, слегка не выговаривая букву «р»:

— Мне лакей лера Хейга шепнул, что лер наденет костюм короля ночи. Поэтому я и выбрала этот — королева ночи… Парные костюмы — так романтично!

Вик, отвлекаясь от своих скудных знаний по геологии, вздрогнула — наличие парных костюмов она никак не ожидала. Это, конечно, лучшая гостиница в городе, и в ней можно многое найти, но… Парные костюмы?

— Откуда этот костюм? Из костюмерной гостиницы?

— Так… Из вашего гардероба… — Горничная даже забыла на миг о пуговицах. — На днях прислали… А вы не знали?

Вик грустно рассмеялась — Эван привык контролировать все от и до. Даже карнавальные костюмы. Интересно, где он мерки взял? За три года она чуть-чуть изменилась — подросла и похудела. Впрочем, надо будет просто сказать ему спасибо за заботу. И отказаться от прогулки в таких условиях, когда он так готовился, не представляется возможным.

Горничная, принимаясь застегивать мелкие пуговички на манжетах платья, снова продолжила болтать:

— Вам посыльный принес книгу по геологии — лер Хейг распорядился. Она лежит в ка…

Вик выдернула руку:

— Спасибо, дальше я сама! — она понеслась в кабинет — это же надо, Эван вспомнил о книге, а она ведь только вскользь упоминала.

Она влетела в кабинет — тайна недр и чего-то вроде потенцозема, на чем можно быстро разбогатеть, её волновала не на шутку. Она лишь глазком взглянет — много времени это не займет.

Вик принялась спешно листать страницы фолианта, ждущего её на столе, ища раздел по Аквилите. Читая, перечитывая и снова проверяя, просто на всякий случай.

В Аквилите не было ничего, на чем можно было разбогатеть.

Даже Дрейк подтверждал: веселье, рыба и чума. Иного в Аквилите нет.

Что тогда мог найти Бин в старой Аквилите такого, что стоило ему жизни⁈

Она совсем ничего не понимала. Стоя у стола, она снова и снова пролистывала страницы, уже от безнадежности. На глаза попалась статья о геологической коллекции музея Аквилиты. Сноска под статьей гласила: «См. цветную вкладку». Уже ни на что не надеясь, Вик открыла страницы с цветными фотографиями.

Известняк, мрамор долины Ветров, мрамор венсанский, бокситы из штолен кера Клемента…

Палец, который Вик вела по надписям, споткнулся на знакомом имени.

Зарисовка катакомб кера Клемента. Зарисовка, которая пропадала в том числе. Точнее, потерялась, будучи положенной в другой раздел в библиотеке.

Вик взяла со стола лупу и принялась рассматривать снимок песчаного камня с частыми рыжими, коричневыми и мелкими… Синими… Синими! Синими включениями!

— О нет! Нет… Это же…

— Что случилось? — раздался у плеча, заставляя Вик вздрагивать, голос Эвана. Мужчина подошел со спины, причем Вик этого даже не услышала. Она нервно оглянулась — Эван тут же подался в сторону:

— Прости, я не хотел тебя пугать. Ты немножко задержалась, я и зашел узнать, что случилось.

Немножко… Вик не сдержала смешка — часы на камине показывали половину девятого. Она не только опоздала на ужин, она опоздала на прогулку.

— Все хорошо, Виктория?

Она замерла, не зная, что сказать. Эван уже был полностью готов к прогулке — чисто выбритый, даже от бородки и усов избавился, с маской в руках и в чернильно-черном костюме, расшитом серебром не так сильно, как её платье. Ему очень шел сдержанный костюм короля ночи. Он не превращал его в ряженого, он просто придавал таинственности и сказочности. Наверное, это и есть то, что называют романтикой.

— Ты не злишься? — тихо уточнила Вик.

Эван был сосредоточен. Между бровей застыла морщинка. Пахло дымом. Раньше бы она решила, что это реакция на её своеволие. Раньше бы она списала это на ненависть. Кейт же говорила, а она верила Кейт.

— Не злюсь. Я…

В какой-то момент Вик подумала, что он не ответит, не продолжит — леры никогда не опускаются до объяснений, лерам не престало быть подверженным эмоциям.

Эван все же сказал:

— …Волнуюсь. Ты занята чем-то серьезным, а я не могу тебе помочь.

Вик улыбнулась и вместо ответа сунула ему в руку лупу:

— Смотри! — её палец упирался в фотографию боксита. Уже потом она поняла, что ему это, возможно, неинтересно. Его дело нера Бина никак не касается.

Эван послушно склонился и принялся рассматривать фотографию, приходя к кому же выводу, что и Вики:

— Включения эленита.

— Это спутник самородного…

— …потенцита. — закончил за неё мысль Эван, почему-то еще сильнее начиная пахнуть огнем.

Вик расплылась в довольной улыбке — она ликовала, пусть Эван этого и не поймет:

— В Аквилите есть потенцит, причем самородный. Причем о нем почти никто не знает — воры в музее старательно замели все следы.

— Почему тебя так интересует потенцит, Вики?

— Потому что… — она храбро призналась: — Потому что я расследую одно дело об убийстве сестры и брата. Оно, кажется, связано с потенцитом.

— Тебе нужна помощь?

— А ты… Поможешь? — такого она не ожидала.

Эван наклонил голову на бок, словно пытаясь что-то понять или решить для себя. Вик, не дожидаясь его ответа, сама начала объяснять:

— Я случайно по приезде в Аквилиту столкнулась со смертью сразу двух людей из одной семьи. — Она принялась ходить по кабинету — так ей лучше думалось. Эван остался у стола, опираясь на него не совсем… спиной. И это лер! Вик чуть улыбнулась своим мыслям — Эван тоже, оказывается, не совсем типичный сиятельный. Сидеть на столе! Это же надо… — Стелла Бин выпала из окна, официально считается, что это было самоубийство. Только я в тот день разговаривала со Стеллой — она искала своего пропавшего брата, я обещала помочь ей с поисками. Она не походила на самоубийцу. К сожалению, в тот момент Эрик Бин уже был мертв день-два, быть может, чуть больше. Он был убит в горах, где-то у моста Сокрушителя. Судебный медик сделал заключение, что Бина пытали перед смертью, а потом, чтобы скрыть это, его тело скинули со скалы. Бин участвовал в проекте воссоздания старой Аквилиты, чей макет выставлен в музее Естествознания. Он по работе сталкивался с картами катакомб и штолен старой Аквилиты. Ему предлагали сказочно разбогатеть: как — не знаю, но противозаконно и страшно. Самое интересное — музей Естествознания обокрали три луны назад: вынесли как раз геологическую коллекцию. — Она вернулась к столу. Эван чуть подвинулся в сторону. Её палец застучал по фотографии боксита. — Самородный потенцит — это сказочное богатство. Почти все сведения о краже в музее были уничтожены — даже газеты в библиотеке, а дело в полиции спрятано так, что его еле нашли.

— Вики… А можно чуть более подробно?

Вик прищурилась:

— Тебе доложить по всем правилам?

Эван спокойно сказал:

— Я не это имел в виду. Чуть больше подробностей.

Вик в расстройстве развела руки в стороны:

— Но это и есть все подробности, Эван! Это Аквилита! Я тут не могу никого допросить, я не могу тут собрать доказательства, даже как детектив «Ангелов мщения»! Это все, что я знаю, это все, что нашла. Кроме, конечно, дневников и… Книги.

Она обошла стол и достала из выдвижного ящика найденное.

— Вот, это все.

Вик положила перед Эваном честно украденное. Рука Эвана замерла над медальоном на обложке книги. Он странно посмотрел на Вик:

— И как это у тебя ока…

— Ты не хочешь знать. — оборвала его Вик. Да, нериссы так себя не ведут, но к сокрушителям этикет. Она не сможет притворяться всю жизнь. Она такая, какая есть, и она устала притворяться перед Эваном. Он или примет её такой, или они все же разойдутся. Она найдет запасной план как обезопасить себя. Найдет. — Дневники из тайника в доме Бинов, трубадуры — из тайника в библиотеке. Там эту книгу спрятал у себя в столе Эрик Бин. В библиотеке еще несколько карт пытались пропасть… Карты штолен и катакомб.

— Вики… — Эван задумчиво взял в руки книгу и принялся её рассматривать. — Все очень серьезно.

— Можно подумать, я это не знаю. Два убийства — это всегда очень серьезно. Да и книга… Такие книги используются как тайники. Конкретно эта, я полагаю, использовалась для кражи из библиотеки карт или иных сведений о старой Аквилите. Только я её открыть не могу — не вижу ма… Эфир.

Эван принялся водить указательным пальцем от одного края рамки медальона до другого. Снова, снова и снова. Каждый раз его движения становились все затейливее и сложнее. Закончилось все тем, что после особо сложного знака — Вик даже показалось на миг, что он вспыхнул синим, призрачным светом, — медальон отъехал в сторону и открыл тайник. Там лежал тонкий, мелкий свиток из кальки.

— Вот… Кажется, это то, что ты искала.

Вик достала и развернула кальку, рассматривая на свет странные загогулины, одна из которых заканчивалась жирным крестом. И ни одной поясняющей надписи!

— Вот же бешенные белочки! И где искать карту, с которой полагается использовать эту кальку⁈

— Виктория… — позвал её Эван.

Она подняла на него глаза, сворачивая кальку и возвращая её в книгу:

— Библиотека. Она, конечно, сейчас закрыта, но там смешные замки. И не смотри так на меня, Эван.

— А я тебя, оказывается, совсем не знаю.

Вик поняла его: Чарльз не раз предупреждал её, чтобы она вела себя правильно — Ренаров с непривычки трудно выносить:

— И я тебе такая не нравлюсь…

Эван задумчиво сказал:

— Не знаю — надо привыкнуть, если честно. И библиотека никуда не сбежит до утра. Утром сходим. Сейчас важнее иное.

— Что именно?

Он ткнул пальцем в книгу на столе:

— Это.

Вик непонимающе посмотрела на него:

— И что с ней не так? Это тайник. Тайник, который ты легко вскрыл.

— Подобными тайниками пользуется вернийская разведка, Вики.

— Очень смешно. — отмахнулась Вик. — Вернийская книга, подаренная вернийским центром традиций, и конечно же, это может быть только вернийская разведка! Эван, это не так. Слишком очевидно.

Он закрыл медальон, медленно, явно для Вик показывая ключ.

— Ты забываешь, где находишься.

Медальон сомкнулся, скрывая свою тайну.

— И где же? — вздохнула Вики. Эван сказал очевидное:

— В Аквилите. Тут половина местного населения говорит на вернийском — беженцы из Вернии в поисках лучшей жизни. Тут в библиотеке целые отделы литературы на вернийском. Да, старовернийский никого не заинтересует, на это и расчет.

— Эван, и все же крайне глупо…

— Искать нужную иголку тяжелее всего среди подобных. Завтра в библиотеке зайди в раздел вернийской литературы и убедись — там таких вернийских иголок больше, чем в хвойном лесу. Тут много вернийцев. Тут много вернийских книг.

Вик на миг прикрыла глаза, вспоминая. Жан Ришар. Легран. Шарль. Вифания. Триаль… В чем-то Эван прав — тут много вернийцев или их потомков. Это в Олфинбурге книга на вернийском будет заметна, а тут…

Эван крайне серьезно сказал:

— Виктория, все очень серьезно. С вернийской разведкой я не советую связываться. Очень не советую. Лучше отдать дело в руки полиции…

Вик еле сдержала смешок, вспоминая Томаса:

— Не вариант. Вот совсем не вариант. Если это разведка, то детектива Дейла убьют раньше, чем он поймет с чем и кем он имеет дело. — она посмотрела в прямо в глаза мужчины — в кабинете довольно заметно поднялась температура: — Эван…

— Я. Очень. Беспокоюсь. — каждое слово ему давалось с трудом, и Вик понимала его — тяжело доверять мелкой пигалице вроде неё:

— Я буду очень осторожна, Эван. — она положила свою ладонь поверх его пальцев, как он сегодня. — Я буду советоваться с тобой. Хорошо?

— Виктория…

Она спешно и неуклюже поменяла тему:

— Эван, а ты что-нибудь знаешь о вернийской разведке? О том, что им тут нужно? О том, как отсюда вывозят или собираются вывозить потенцит?

Он крепко сжал зубы, так что на скулах желваки заходили. Вместо ответа, Эван взял её за руку и принялся аккуратно застегивать пуговицы на манжете — те самые, которые не успела застегнуть горничная. Кстати, а ведь она тоже вернийка судя по едва заметному акценту.

Стало немного обидно — она от Эвана почти ничего не скрыла. Что ж, и так бывает.

— И все же… — Вик посмотрела на книгу трубадуров: — если что-то выглядит как утка…

Эван продолжил, воспользовавшись паузой:

— Оно и крякает при этом, как утка. Виктория, это утка. Это вернийская разведка. Это их почерк. Понимаешь?

Она вздохнула:

— Разведка, так разведка. Сейчас уже поздно, так что в библиотеку поеду с утра. Там можно будет сравнить наш рисунок с картами, которые пропадали… Как ты думаешь, крестик на карте — указание на месторождение потенцита?

— Очень может быть.

— Тогда мне срочно нужен Жабер.

— Жабер? И зачем…?

Вик решительно сказала:

— Чтобы взять за жабры! — она взяла дневник Бина и принялась его листать. — Сейчас все поймешь.

Дверь со стуком открылась — в кабинет вошел лакей:

— Простите, лер, нерисса… С причала телефонировали с уточнением о прогулке по реке.

Эван прикрыл на миг глаза, а Вик рассмеялась — кажется, он тоже забыл о планах на эту ночь… И ведь побрился даже для чего-то!

— Виктория? — Эван предоставил выбор ей.

— Тебе это очень важно?

— Безумно, — признался Эван.

— Тогда… Почему бы и нет. Только утку уберу… Чтобы не крякала…

Лодка легко скользила по черной глади реки. Двое гребцов в белоснежных блузах, облегающих черных брюках и беретах мощно и слаженно работали. Журчала вода, изредка скрипели уключины. Кормчий, стоя за спинкой дивана, на котором расположились Вик и Эван, что-то рассказывал про острова, Аквилиту, дома, мимо которых они проплывали. Гитарист, расположившийся на носу лодки, явно отвечал за романтику — он что-то наигрывал, легкое и неузнаваемое.

Небеса расцветали огромными шарами магических фейерверков. Вдалеке скользили такие же лодки, с которых раздавался фривольный смех, а иногда странные звуки, о происхождении которых Вик предпочитала не задумываться.

Пахло близким морем.

Иногда лодка проходила под мостами, и кормчий громко объявлял их названия, словно это что-то значило.

Эван сидел так близко, что Вик чувствовала не только навязчивый запах роз, но и жар его тела. Очень притягательный жар. Щеки горели, и Вик чуть наклонилась к реке, чтобы прикоснуться к холодной, сизой воде.

— Настоятельно не рекомендую, — тихо сказал Эван.

Вик выпрямилась:

— Почему?

— Тут у домов нет канализации, — охотно пояснил он, а потом замер. Гитарист, сидевший на носе лодки, цокнул языком. — Прости, всю романтику испортил…

Вик улыбнулась:

— О таком лучше знать. Хотя во мне романтики тоже не очень.

Эван вопросительно выгнул бровь:

— Это ты о чем?

— Помнишь, прогулку на лодке по Лебединому озеру?

Эван улыбнулся кончиками губ:

— Это когда ты съела несколько порций мороженого и потом заболела?

— Неееет, это когда я накупила в качестве отговорки мороженого, и заставила тебя катать на лодке чопорную Кейт, рассуждавшую о долге и прочем, а сама отсиживалась на берегу. — И Кейт, возможно, тогда болтала не о долге… — И… Я тогда не заболела.

Он понятливо кивнул:

— …просто не хотела меня видеть.

— Я тогда была на тебя зла.

— И чем я провинился перед тобой? — Он сделал взмах рукой, и Вик была готова поклясться, что она снова, пусть на краткий миг, но видела вспышку. Серая долина все же аукнулась ей. — Сфера тишины — нас не услышат… А мы их — да. Так… Ты расскажешь?

— Ты, правда, хочешь знать, Эван?

— Виктория, мне кажется, что тайны только делают больно тебе и мне, приводя к ложным выводам.

Она честно предупредила, вглядываясь в синие, опять прищуренные глаза Эвана:

— Боюсь, тебе не понравится.

— Виктория?

Она отвернулась в сторону — нериссы, вообще-то, о таком не говорят:

— Мне тогда… Мне все уши прожужжали про твоих…

— Моих — кого?

— Лю… — начала было Вик, резко поворачиваясь к Эвану, но тот не дал ей договорить — прижал к её губам свой указательный палец:

— Шшш… Я понял. И… Вики, у меня была невеста. У меня не было никаких романов, слово чести. Про юность сказать такого не могу, но, когда я начал ухаживать за тобой, у меня никого не было.

— Я уже поняла.

Гитарист принялся что-то наигрывать на гитаре — мелодичное, пронзительное, что-то прошептав при этом.

Вик тихо подалась к Эвану:

— Он что-то сказал? Я не владею вернийским.

— Он сказал, что тальмианцы ничего не понимают в любви и романтике.

Ближайший гребец чуть дернул плечом — кажется, он был полностью согласен с мнением своего друга.

— Можно подумать, что он понимает, — возмутилась Вики.

Кормчий за спиной громко объявил:

— Мост князей!

Гребцы словно по команде приподняли весла над водой. Лодка замедлила движение, сейчас её несла вперед только река, крайне медлительная в этом рукаве.

Многочисленные фонарики вдоль бортов погасли, и под высокий мост лодка заплыла в полной темноте.

Кормчий еще сказал что-то о одиноких сердцах и робких первых поцелуях, когда это случилось.

Чьи-то теплые, чуть шершавые ладони прикоснулись к лицу Вики, легко поглаживая, а потом губы Эвана накрыли её рот и нежно поцеловали. Во всяком случае ничем иным это не могло быть. Хорошо, что благодаря службе в Восточном дивизионе Вик уже знала — синематограф лжет: от поцелуев дети не появляются. Они появляются от немного иного, но про эти знания она Эвану не скажет.

В голову, слегка кружащуюся, лезли всякие глупые мысли, и Вик с трудом сдержалась, чтобы, когда лодка выплыла из-под моста и Эван чуть отклонился назад, старательно рассматривая Вик и что-то ища в её глазах, не сказать: «Так вот для чего ты побрился!». Это было бы совсем не вовремя и не соответствующе моменту. И про неработающие механиты мысль тоже была плохой — ему незачем знать, что она разрядила бы их в него, а потом бы думала — почему она это сделала⁈ И про привычно текущий в Эвана эфир тоже не стоит говорить — он сам понял, что был чуть не атакован просто от неожиданности. И…

— Виктория, я люблю тебя, солнышко… И ничего не надо говорить в ответ.

— Совсем ничего, Эван?

— Совсем ничего, — подтвердил он, обнимая её за плечи и притягивая к себе: — ты замерзла… И не сказала…

От Эвана потекло тепло.

— А вопрос можно?

— Вопрос можно. — согласился он.

— И… Почему… Нет… Зачем? Когда!

— Не знаю, когда, солнышко. Совсем не знаю. Может, когда ты давала показания в суде по делу мультиубийцы из Олдона, а я сидел в зале суда и боялся за тебя. Или когда вы уехали всей семьей на отдых в Дад, а я не мог вырваться со службы, и… Мне чего-то не хватало. Или кого-то. Или когда тебя было семнадцать, и ты танцевала с лером Фицроем, а он потом эээ…

— Он после того бала заболел и уехал в поместье на поправку здоровья…

— О да, он тогда сильно заболел. — То, что у него самого тогда был огнестрельный перелом, Эван промолчал. О той дуэли даже Роб не был в курсе.