Чумная Полли и маскарад (СИ)

Глава 15 Тварь и гнусь

Роб и Ник виновато покинули купе — им дорожные констебли легко одобрили допуск в Аквилиту. Самого Хейга констебли повели прочь из вагона — в участок дорожной полиции на вокзале. Называть констеблей честно пограничниками у городского совета еще не хватало наглости. Официально Аквилита — вольный город в составе Великой Тальмийской империи, а значит, никакого пограничного контроля на въезде со стороны Тальмы просто быть не может — только улыбчивые и недоверчивые констебли, не понимающие, как можно отказаться от должности суперинтенданта Восточного дивизиона столичной полиции. Они традиционно для низших чинов решили, что пусть лучше у начальства болит голова — высоким чинам полиции въезд в Аквилиту закрыт, но… Хейг теперь частное лицо. И прибыл по вызову инквизиции. Отказать же инквизиции… Пусть начальство само думает и решает.

Эван спокойно шел за констеблями, прекрасно понимая, что они простые винтики и подставляться под удар начальства за ненужную инициативу не хотят. Он чуть передернул плечами — в Аквилите было холодновато и сыро. Пахло йодом и разлагающимися водорослями — вокзал был расположен почти на берегу океана.

Адамс, шофер семьи Игнисов, стоял на перроне и смотрел, как сгружают с грузовой платформы паромобиль. Забавно — имуществу Игнисов нахождение в Аквилите разрешили, когда самому хозяину еще нет. Впрочем, в случае отказа паромобиль просто погрузят на утренний экспресс до Олфинбурга. Роб и Ник уселись в вокзальном кафе, заказывая себе ранний легкий завтрак — уезжать в гостиницу, не узнав, пропустят ли Эвана в Аквилиту, они не собирались. Они мрачно через большие ондурские окна кафе проводили взглядом безмятежного Эвана — его не могли не пропустить в Аквилиту. Иначе кто-то сильно пожалеет — Игнисы не мстительные, просто память у них хорошая.

Констебли провели Эвана через почти пустые коридоры дорожного участка, расположенного в отдельном крыле вокзала, к дежурному инспектору, доложили и, виновато отдавая честь, отправились обратно на улицу.

Эван, под усталым взглядом дежурного инспектора, прошел через небольшой кабинет и сел в предложенное кресло.

— Доброе утро, лер Хейг… — поздоровался инспектор, слегка за сорок, с красными от недосыпа глазами и ранними морщинами на лице. Мундир его был скинут на спинку кресла — кажется, инспектор не ожидал этим утром проблем в виде Хейга.

— Доброе утро, инспектор…

— …Кросби, к вашим услугам… — он чуть одернул рукава несвежей рубашки. В комнате было душно — паровые батареи под окном просто дышали жаром.

Эван склонил голову в вежливом поклоне:

— Инспектор Кросби, могу я поинтересоваться, чем вызвана задержка с допуском в Аквилиту? Все мои документы в полном порядке.

— Извините, лер Хейг, мне нужно время, чтобы ознакомиться с вашей ситуацией и проверить предоставленные вами бумаги.

— Я подожду, — чуть опустил голову в знаке согласия Эван. Он заложил ногу на ногу и принялся ждать.

Инспектор цепко просмотрел документы, которые ему оставили констебли, в том числе и справку от доктора Деррика, особенно задержавшись на письме из инквизиции. Потом Кросби придвинул к себе какой-то журнал, название которого Эвану было не видно, и принялся в нем, водя пальцем по длинным столбцам с фамилиями, искать Хейга. Палец его замер на втором листе. Инспектор захлопнул журнал и строго посмотрел на Хейга. Тот ровно улыбнулся:

— Вы готовы дать ответ про странную задержку с допуском?

— Можно подумать, вы не догадываетесь, лер Хейг.

— Не имею ни малейшего понятия. Я частное лицо…

Кросби невежливо его оборвал:

— Вы внесены в список чинов, которым доступ в Аквилиту ограничен. Увы. Ничем не могу помочь…

— У вас устаревшие сведения, инспектор. Я подал в отставку… Я больше не суперинтендант, я больше не служу в полиции.

— Можно подумать, это первые такие игры вашей полиции.

— Не имею ни малейшего понятия, о чем вы, инспектор. — все так же ровно сказал Эван. — Или вы намекаете, что я нечист на руку?

Кросби выдохнул — с лерами всегда надо быть осторожным:

— Прошу прощения, я ни на что не намекаю… Но… Могу я поинтересоваться причинами столь странного решения об отставке, лер Хейг? Всего три луны…

— Можете. Но не ожидайте ответа. Я имею право не отвечать на не имеющие к допуску вопросы. Еще раз… Как я уже говорил вашим констеблям… Я подал как положено заявку на посещение Аквилиты. Там четко указаны причины для посещения — во-первых, уход за раненой невестой, которой доктора прописали в качестве лечения именно воздух Аквилиты, а во-вторых… Вы сами знаете, зачем влюбленные едут в Аквилиту… Кольца показать?

— Не надо. Вы же понимаете, что даже с учетом рекомендаций докторов вам бы не дали допуска в Аквилиту. Нерисса Ренар….

— Находится под моей опекой. Опекунам по закону вы не имеете права отказывать, даже внесенным в ваш стоп-лист. Не так ли?

— Гм…

— Что-то еще?

— Почему вы не дождались разрешения? До его выдачи… — Кросби придвинул к себе новый журнал и принялся листать его, удостоверяясь, что первичный допуск Хейгу все же одобрили. Надо полагать, это ему обошлось в кругленькую сумму даже с законными причинами для нахождения в Аквилите. — …оставалась всего пара дней.

Эван, чуть добавляя в голос недовольные нотки, заметил:

— Мне кажется, вы плохо просмотрели мои бумаги. Меня, как опекуна, вызвал инквизитор адер Дрейк по обвинению в срыве печати у моей невесты.

— И все равно… Подождать официального разрешения вы вполне мо…

— У вас есть жена, инспектор?

— Это не имеет отно…

Эван холодно его перебил, отчитывая, словно щенка:

— Это имеет прямое отношение к делу! Защита женщины — святая обязанность мужчины! — Хорошо, что Вики тут сейчас нет — она бы сильно возмутилась и была бы права, очень часто она не нуждалась в защите. — Если у вас нет жены, то все равно есть любимая мать, бабушка, тетя, в семье не может не быть женщин! Вы будете ждать два дня, когда инквизитор обвиняет вашу близкую родственницу в том, что она ведьма? Вы будете ждать эти два грешных дня? Или рванете сразу?

Инспектор надолго замолчал, сверля глазами Хейга.

— И все же…

Он взял паспорт Хейга и открыл его на странице, где ставили печати пограничного контроля… Короля и закона Тальмы на них тут всех нет!

Эван все так же холодно сказал:

— Я вас внимательно слушаю. — Только при всем холоде голоса от самого Хейга полз в стороны жар. Кросби поздно заметил пометку о том, что тот маг огня.

— И все же, почему вы ушли с должности суперинтенданта?

— Вам так не дорога ваша жизнь? Тогда завтра на рассвете вы поймете причи…

Инспектор дунул на печать и громким шлепком заглушил последние слова Хейга:

— Я понял вас… Удачи, лер Хейг! И… Еще… Учтите, адер Дрейк очень умен. Очень. Я бы сказал сокрушительно, если вы понимаете, о чем я.

Хейг встал, забирая паспорт:

— Я вас понял. Спасибо за предупреждение.

Сокрушитель покровительствовал воинам, темным магам и инквизиторам. Полицию в последнее время тоже отдали под его покровительство.

Уже когда недовольный лер Хейг покинул кабинет, в котором поднял температуру на пару градусов, не меньше, устраивая практически пыточную, Кросби вызвал по телефону дежурного сержанта:

— Приставить леру Хейгу топтунов. Пусть ходят и докладывают о каждом его шаге и шаге его компании.

— Он быстро вычислит… — судя по всему, серж уже был в курсе происходящего.

— Ну и плевать! Наше дело мелкое — следовать инструкции, только и всего. — Инспектор бросил трубку на аппарат и открыл окно, из которого пахнуло холодом, сыростью и дымом с мерзким угольным запашком. Пусть лучше так, чем дикая жара.

До инквизиции Эван доехал с друзьями на паромобиле.

Роб в спину выходящему Эвану сказал:

— И даже не думай — мы тебя дождемся. А если не дождемся — пойдем помогать бить мор…

Ник кашлянул, напоминая, что инквизитор все же духовное лицо.

Роб поправился:

— …святое лицо! Удачи, Эван!

Тот обернулся на прощание:

— Спасибо!

Он быстро поднялся по ступенькам крыльца, исчезая за дверью.

Холл штаб-квартиры инквизиции встретил тишиной. Странно даже — входная дверь открыта, а за стойкой, словно это какая-то мелкая конторка, торгующая сукном, а не инквизиция, никого. Эван подошел к стойке, заглянул за неё, убеждаясь, что там за ней никто не прячется или не спит, и только после этого нажал на небольшой медный звонок, вызывая… Хоть кого-то.

Из бокового кабинета в длинный, уходящий вглубь здания коридор, вышел седой и при этом молодой мужчина, абсолютно неавантажного вида. Усталое лицо с мешками под глазами, щетина на впалых щеках, вместо сутаны простая сорочка с воротником-стойкой и брюки. Кажется, адер Дрейк не следит за своими помощниками и их видом.

— Я вас слушаю, — мягко сказал мужчина.

— Я Эван Хейг, меня вызвал адер Дрейк по очень срочному делу.

Мужчина чуть приподнял брови вверх:

— Дело не настолько срочное, лер Хейг, но вам удалось поразить меня в самое сердце. Впрочем, иного опекуна нериссы Ренар можно было и не ожидать. Проходите, — он открыл дверь кабинета, из которого только что вышел, и приглашающе махнул рукой: — Я адер Дрейк. Да-да-да, я знаю, я сейчас не слишком похож на духовное лицо, но мне можно.

Эван, проходя мимо инквизитора, заметил:

— Я молчал.

— Вы очень выразительно молчите, лер Хейг. Это у вас общее с нериссой Ренар. — он почему-то хлопнул себя по карманам брюк и крайне жалобно вздохнул. — Присаживайтесь. Чувствуйте себя как дома.

— Воздержусь. — Эван опустился в кресло напротив стола инквизитора и огляделся. Кабинет всегда выдает своего хозяина. Вот и этот кабинет молчать не стал. Дубовые деревянные стены, надежные и созданные на века. Простые белые шторы на окнах, пропускающий зыбкий свет уличных фонарей — символ открытости. Из многочисленных ламп включена только настольная, погружая кабинет в полумрак, в котором пряталась огромная вычислительная машина, пахнущая смазкой и разогретой пылью. На столе легкий бардак из бумаг и папок. Впрочем, такой же кавардак творился и на столе самого Эвана, когда тот с головой уходил в работу. В урне множество мелких бумажек — Эван с удивлением узнал обертки от карамелек. М-да. На небольшом столе в дальнем углу три статуи — Созидатель, Сокрушитель, которому, собственно, и служит инквизиция, и неожиданно Сочувствие — богиня, которую почитают женщины.

Дрейк заметил косой взгляд, но предпочел его проигнорировать.

— Можно вопрос? — вкрадчиво — или просто устало, — спросил адер Дрейк, садясь за свой стол.

— Это имеет какое-то отношение к делу нериссы Ренар?

— Н… Нет, — неуверенно ответил инквизитор.

— Тогда нет. Давайте сразу перейдем к делу.

Адер Дрейк еще раз внимательно осмотрел Эвана и кивнул, соглашаясь:

— Дело таково, что мне требуется ваше разрешение на обследование нериссы Ренар. С неё слетела печать, и она является магиней, возможно уже на стадии перехода в ведьму. И не смотрите так…

— Как?

— Испепеляюще, лер Хейг. Не я разрабатывал стадии болезни магинь. Иначе никакой стадии ведьмы там бы не было. Пожалуйста, подпишите бумаги, разрешающие мне оказать помощь нериссе Ренар. — он достал из папки бумаги и положил на стол перед Эваном.

— Нет, — просто сказал Эван. Бумаги на столе принялись тлеть.

— Нет? — Дрейк задумчиво посмотрел на пепел на столе, и тот сам по себе полетел в урну. — Жаль. Может, все же обсудим? На нериссу Ренар поступило заяв…

— Донос. Это называется донос, адер Дрейк. Нам с вами нечего обсуждать. — Эван протянул заранее собранную папку с документами Виктории Дрейку. — Если вы внимательно изучите бумаги, то поймете, что донос той гнуси к моей невесте и опекаемой не имеет никакого отношения. И я по суду добьюсь имени того, кто написал донос.

Дрейк быстро пробежался глазами по документам — оставалось надеяться, что читал он внимательно. Эван собрал все документы, вплоть до детских: проверки печати у Вики проходили почти регулярно после шести лет, потом был перерыв, последняя запись, подтверждающая наличие печати — три дня назад за подписью Деррика.

— Вопросы, адер Дрейк? — вежливо спросил Эван.

— Я бы хотел сам проверить печа…

— Отказано!

— Выслушайте меня…

Эван чуть подался вперед, чтобы инквизитор точно все понял:

— Я вам уже однозначно сказал: нет! Вы не приблизитесь к нериссе Ренар. Я не позволю вам…

— …всего лишь проверить печать?

— …пугать нериссу Ренар.

Адер Дрейк с улыбкой возразил:

— Я не столь пугающ, как вы думаете.

— Вы инквизитор, этим все сказано.

— Пожалуйста, выслушайте меня.

— Пока Ренар находится под моей опекой, вы не получите от меня разрешения. Даже не надейтесь. Никакой наговор гнуси, придумывающий заведомую ложь, не поможет вам добраться до нериссы Ренар. Документы, подтверждающие наличие печати у нериссы Ренар свежие, оформлены по всем правилам, так что в проверке не нуждаются.

Адер Дрейк вздохнул:

— Дело в том, что нерисса Ренар сама призналась в том, что она магиня. Позвольте… — Дрейк под напряженным взглядом Эвана встал и подошел к работающему вычислителю, загружая туда кристалл потенцита, который он достал из ящика стола.

Погудев, проморгавшись лампами, вычислитель загрузил запись, и Эван нахмурился, запоминая голос: «Как давно у вас слетела печать? Тори, я вам не враг. Чуть-чуть потяну, потерпите».

Это точно не голос Дрейка, уже хорошо. И тут усталый, почти безжизненный голос Вики ответил: «С… Шести лет…».

Эван деланно зевнул и заметил, перекрывая голоса на записи:

— Во-первых, чушь! Голос, чуть похожий на голос моей подопечной, признается в том, чего нет. Печать на Виктории Ренар есть, и документы, подтверждающие это, вы видели.

Адер Дрейк остановил запись, чтобы не приходилось повышать голос:

— Послушайте дальше, там Ренар…

— Некто, схожий с голосом Ренар! Экспертизы записи, я так понимаю, у вас нет. Это может оказаться подделка. Оговор. Я даже причину этого знаю.

— Какая же? — с интересом спросил адер Дрейк. Он по-прежнему стоял у вычислителя, опираясь на его металлический корпус спиной.

— Нерисса Ренар, и я полностью поддерживаю её стремление, хочет стать первым детективом на службе полиции Тальмы. Многие, очень многие против. Они готовы на все — Ренар пережила три покушения. Поверьте, обвинить в том, что она ведьма, эти люди тоже могут. Подделка.

— А если нет?

— Что нет?

— Если запись верна? — Адер Дрейк чуть наклонил голову на бок. — Если Ренар магиня? Вам включить запись до конца?

Чуть громче, чем надо бы, Эван сказал:

— Не собираюсь слушать! Это однозначно оговор.

— Вы понимаете, чем грозит магия… Пользование магией без защиты Ренар? Вы отдаете себе в этом отчет?

— Более чем.

— Тогда вы дадите разрешение на обследование Ренар?

— Я вам уже дал однозначный ответ — нет. Я лично не дам такого разрешения.

Адер Дрейк нахмурился, складывая руки на груди:

— Вы способны убить любимую девушку? Вы же приговариваете её к смерти, не давая мне разобраться в происходящем!

— Нет. Я не убью свою невесту. И нет, я не даю вам права вмешиваться. — Эван не собирался менять свое решение. Адер Дрейк невозмутимо сказал:

— Вы упрямый баран. Я знаю одно простое решение этой проблемы — завтра на ра… Тьфу. Простите, поминальная луна же… Сегодня на закате я буду иметь честь проучить вас и покажу, как надо защищать свою любовь.

— Невозможно, адер Дрейк. Я лер. Вы нер. Дуэли между нами не может быть.

Адер Дрейк спокойно заметил:

— Я мастер эфира. Вы лишь учитель, насколько я понимаю ваш ранг. Я имею право вызвать вас на магическую дуэль.

Эван медленно встал из кресла — больше находиться в нем не было смысла:

— Плевать на то, что вы мастер. Хотите дуэль — получите её. Я пришлю вам своего секунданта. Учтите одно — опекун Ренар в случае моей смерти назначен, и он еще более несговорчив, чем я. Я поговорю с Викторией, я объясню ей суть ваших претензий, но только ей решать — позволять вам обследовать себя или нет. Дело прежде всего касается её и только её.

Адер Дрейк странно улыбнулся и покаянно склонил голову, удивляя Эвана:

— Прошу прощения за излишнюю резкость. Я забираю свой вызов на дуэль — грешен: имею склонность к дурному языку и поспешности принятия решений… Если требуется, принесу любые извинения. Письменно или устно.

— Адер Дрейк, что за игры? — терпение Эвана имело свои вполне конкретные границы, и они давно были пройдены.

— Если вы объясните все Ренар, я буду более чем удовлетворен. Я думаю, она не враг себе и согласится на обследование.

— Даже не надейтесь.

— Она согласится, я уверен. И мне есть что ей предложить. Поверьте. Просто поговорите с Ренар и напишите бумагу, что не будете возражать против её любого решения вопроса с магией.

Эван подошел к Дрейку, пальцем касаясь его запястья:

— Даже не думайте. Её имени тут не будет.

— Конечно, не будет, — улыбнулся Дрейк. — Она же реформистка. А я дореформист. Увы. Но я хотя бы попытаюсь помочь Ренар. Поверьте, она нуждается в помощи. Представьте, если печать на самом деле есть… Представьте, какие силы уровня не меньше учителя сокрыты в Ренар, если эфир послушен даже через печать. Не далее, как вчера днем, Ренар оказалась в середине силового шторма, даже не зная, что это такое. Вы меня очень обяжете, лер Хейг, если поможете нериссе Ренар принять нужное решение. Уговорите её согласиться на обследование.

— Я все сообщу нериссе. Выбирать только ей. Что-то еще?

Адер Дрейк качнул головой:

— Еще… Не ищите эээ…

— …гнусь? — подсказал Эван. Дрейк хищно улыбнулся:

— Именно его.

— И почему же, могу я поинтересоваться?

— Потому что он все осознал.

— Да вы что!

— Мой секретарь очень… Очень докапистый и упертый. До последней буквы старого кодекса.

— И…?

— И гнусь получила по заслугам — настоящий допрос в инквизиции. Давид ради этого дела даже нашел давно потерянный ключ от подвальной допросной. Поверьте, Ренар отомщена. Гнусь наказана.

Эван склонил свою голову в жесте извинения:

— Приношу свои искренние извинения, адер Дрейк. Вы не тварь.

— Простите, но при чем тут это? Вы не называли меня тварью. Это я был не сдержан на язык.

— Потому что вы ею не оказались. Что ж… Если все решено, то я пойду. — он дошел до двери и вспомнил: — Адер Дрейк, вы в начале нашей беседы что-то хотели спросить, не связанное с нериссой Ренар.

Дрейк закачал головой:

— Кажется, я уже получил ответ на свой незаданный вопрос, но… Все же спрошу: вы владеете целительскими навыками?

— Увы, нет.

— Жаль, — вздохнул Дрейк.

— Но со мной приехал мой друг Николас Деррик. Он доктор и маг. Это вас устроит?

— Вы ниспосланы мне небесами… — расцвел в дикой улыбке адер Дрейк.

— Прошу заметить, этими небесами были вы сами, вызвав меня по делу нериссы Ренар.

Дрейк, рванув прочь из кабинета, отмахнулся:

— Ничего, с грехом гордыни я вполне уживаюсь.