Чумная Полли и маскарад (СИ)

Глава 23 Чума

Он очнулся от холодной воды, которую плеснули ему в лицо. Хотел тут же ударить в ответ, но эфир молчал. Он был недоступен.

Эван дернул головой, отфыркиваясь и ругаясь. Голову тут же прошила вспышка боли. Руки ломило — они были выкручены в плечевых суставах и задраны вверх.

Он с трудом открыл глаза — темно. Попытался проморгаться — все равно темно. Лишь одна явно потенцитовая лампа где-то сбоку. Кругом серые, природные стены, уходящие в темноту. Катакомбы? Или штольни? Вдоль дальней стены что-то огромное, скрытое брезентом. Что-то длинное, как вагонетки, прямоугольное, непонятное. Пахло ржавчиной, сырым деревом и влагой. Где-то надоедливо капала вода. Кап-кап-кап, как в пытках Нерху.

Эван поднял голову вверх — на запястьях, скованных цепями, красовался магблокиратор. Надо же. И не заметил, как надели. Вообще не понял, как тут оказался.

Он чуть дернул руками — цепи, закинутые на крюк на потолке, отозвались неприятным звоном.

— Мюрай? — Эван еле прошептал сухими губами — во рту была пустыня. Последнее, что он помнил — он уходил прочь из кафе. Мюрая тоже повязали? И кто? Контрабандисты или разведка Вернии?

— Тут мы задаем вопросы, аристо! — расхохотался кто-то сбоку. Эван еле повернул голову — шею полоснула боль. По коже потекло что-то теплое. Парень продолжал ржать, иначе и не скажешь, скрываясь за противочумным костюмом.

— Мюраааааай!!! — заорал Эван, тут же получая удар под дых. Парень в противочумном костюме наконец-то перестал хохотать и прошипел прямо в лицо:

— Заткнись!

— Иди, прогуляйся, Грыз! — холодно сказал знакомый голос, искаженный противогазом. Эван завертел головой, ища кто говорит. Тот сам подошел ближе и встал перед Эваном.

— Мюрай… — обреченно понял Эван.

— Именно, — кивнул противогазник. — Поговорим?

Эван скривился — боль в руках нарастала, скорей бы они затекли:

— Кажется, нам не о чем говорить.

Мюрай спокойно сказал — и не рассмотреть, что он там на самом деле чувствует — все скрыл противогаз:

— Есть о чем. Я профессионал. Ты профессионал. И ты, и я знаем методы допроса. И ты, и я понимаем — ты заговоришь. Вопрос в том, на каком этапе допроса. В этом прелесть работы с профессионалами — мы всё знаем и отдаем себе отчет, что будет и чем закончится.

— Ничем, — попытался усмехнуться Эван. Это был далеко не первый его допрос.

— Хейг… — устало произнес Мюрай. — Я бы рад так думать, но на моей памяти говорили все. Даже леры. Даже маги. Даже профессионалы. Даже парни, вроде тебя. Вопрос в одном — когда и в таком состоянии. Я не хочу причинять тебе боль — поверь, это всего лишь работа, которую нужно сделать.

— Иди ты!

Мюрай согласился:

— Я пойду. А ты пока оставайся тут и зрей. Мне нужна карта.

Эван аккуратно поменял позу — перенес вес тела с одной ноги на другую: может, если повезет, Мюрай подойдет еще чуть ближе… Главное, разозлить.

— Не имею ни малейшего понятия, о чем ты, продажная тварь.

Мюрай на тварь не среагировал — все же профессионал. И в зону для атаки не подошел. Просто повторил:

— Карта. Ты знаешь о чем я. Думай. Зрей. — он спокойно пошел прочь, Эван вновь поменял позу, сберегая силы — еще пригодятся. Еще кто-нибудь забудется.

К Мюраю из темноты дальнего прохода подбежал коротышка в противочумном костюме, что-то тихо стал говорить, периодически бросая косые взгляды на Эвана.

Мюрай невнятно выругался и тоже обернулся на Эвана:

— А ведь я просил убрать Ренар из города.

Эван подался вперед насколько ему позволяли цепи. Кричать он не стал, хоть липкий страх и заставлял. Просто прошипел:

— Не смей. Не смей даже прикасаться к Ренар. — Самообладание все же отказало — последнюю фразу он прокричал: — Не трогай её!

Мюрай сухо констатировал очевидное:

— Видишь, я еще ничего не сделал, а ты уже готов говорить со мной.

— Иди в пекло! Тронешь Ренар — я тебя убью.

Кто-то заржал сбоку:

— Ты будешь первым, аристо! Ты будешь первым!

Мюрай шагнул обратно к кипевшему яростью Эвану:

— Трону. И ты ничего мне не сделаешь. Думай. Думай, Эван! А я пошел охотиться на лисят.

— Тварь! Какая же ты тварь — я проклятьем посмертным, если надо приду, Мюрай! Будешь от любой тени шарахаться!!! — Эван сжал челюсти — главное он сказал. Вики… Его Вики сильная и умная, она в состоянии постоять за себя. В это очень хотелось верить.

Мюрай подозвал к себе коротышку:

— Малыш. Держи котел под парами — сегодня уйдем в любой момент.

— Ты… Ты уверен⁈ Уже же говорил…

Мюрай вновь сказал:

— Сегодня. В течение суток. Мы вернемся домой, Малыш! — он хлопнул коротышку по плечу.

Сутки. Эван до боли прикусил губу — у него есть сутки, чтобы что-то сделать. Николас говорил, что чума бывает разная — разной степени агрессивности, но сутки Эван точно продержится. Даже если уже заражен — сутки у него есть. Надо думать. Эван отдавал себе отчет — живым он отсюда не выйдет. Собирались бы дать призрачный шанс на жизнь — дали бы маску. Или не потащили бы в катакомбы.

Отпускать его живым никто не собирался.

Вик еще раз на всякий случай провела пальцем по густому ворсу ренальского ковра. Ни следа от Эвана. Во всяком случае руна созвучия так и не загорелась. И что толку уметь зажигать следы, если этих самых следов нет.

Еще раз? Она закрыла глаза, откидываясь спиной на изножье кровати. Какой смысл сидеть тут, на полу, ища то, чего нет.

Жабер. Она напомнила себе — её ждет Жабер и Том. Если не получается выйти на Эвана так, по следам, то она найдет его через Жабера. Ришар заговорит, он просто обязан заговорить. Она заставит его говорить — от денег не отказываются, а судя по событиям, Жабер крайне жаден. Он отказался делиться деньгами даже с Бином, предпочитая его убить. Она помирится с Чарльзом, она вернется домой, она согласится сидеть в аналитическом отделе, она предложит Ришару такой куш, от которого тот не сможет отказаться. Он заговорит и сдаст вернийских шпионов. Она найдет Эвана, чего бы это ей не стоило. Эвана и этого Мюрая.

Вик встала, поправила юбку, одернула рукава жакета. Теперь остается надеть шляпку и пальто, которое все же любезно прислали из дома Дейлов, и в дорогу. Адамс, наверное, уже прогрел топку паромобиля и нагнал необходимое давление. Это гиганты-паровозы и паровики никогда не гасят огонь в топках, чтобы избежать ржавчины, простые паромобили всегда гасили на ночь, или, в сумасшедшей Аквилите, на день. Хотя сейчас как раз день.

Вик последний раз поправила одежду и напомнила себе — она справится. Этим миром правят деньги, а денег у Ренаров, точнее у Чарльза Ренара, было много. Ей есть что предложить Жаберу.

Дорога заняла меньше четверти часа. Это был прибрежный район, примыкавший к Полям памяти. Интересно, это так хранителям музея мало платят или Ришар сам по себе скупой? Впрочем, Вик вспомнила — это второй дом Ришара. В первый он побоялся возвращаться. Наверное, неспокойная из-за убийств совесть мучает.

Томас ждал её у дома. Он опередил Адамса, открывая дверь и подавая руку. Вик приняла его помощь — так проще, чем долго объяснять, почему она этого не хочет делать. Том сиял довольной улыбкой, впрочем, он всегда был такой:

— Тори, добрый день! Великолепно выглядишь. — Он тут же предложил ей руку, но Вик демонстративно оперлась двумя руками на зонт-трость:

— Какие планы, Том?

Адамс предусмотрительно вышел из паромобиля и принялся натирать окна. Вики не сдержала улыбки — бдит. А ведь она сама может за себя постоять, но только Эван это помнит, хоть и волнуется. Она сжала губы и прогнала прочь пока запрещенные мысли — она справится, она найдет Эвана.

Том развел руками в стороны:

— Планы просты — ты даешь список вопросов к Ришару, я поднимаюсь и говорю…

— Не пойдет! — оборвала его Вик.

— Но, Тори, тебе нельзя проводить свое расследование! Это Аквилита, ты помнишь?

Она согласно кивнула и напомнила — знала, что нериссы себе такого не позволяют, но она детектив прежде всего:

— Я еще не забыла, как не забыла то, что ты проворонил убийство Стеллы Бин. Я хочу присутствовать при разговоре, Том.

Тот пристально смотрел на Вик — она спокойно выдержала его взгляд. Уж это она умела. Не глупая девочка, тут же краснеющая и отводящая глаза в сторону.

— Я хочу иметь возможность сама задавать вопросы, Том. Иначе я пойду сама, чтобы не подставлять тебя.

Он молча стащил с себя шелковый франтоватый шарф:

— Если повяжешь на лицо, как маску, то… Ришар не сможет тебя опознать в случае чего. Тори… Я серьезно говорю — это Аквилита. Тут за расследование можешь оказаться в камере.

— Я туда не собираюсь, Том. Вот где я точно не окажусь, так это в камере.

Шарф в руке Тома развевался на ветру, как флаг.

— Ну же, тысяча упрямых ренарят, соглашайся, Тори!

— Не ругайся моим именем, прошу.

Он притушил улыбку и впервые на памяти Вики покаянно согласился:

— Хорошо, не буду. Так…?

Вик взяла его шарф и повязала на лице:

— Доволен?

Том не был бы Томом, если бы промолчал:

— Нет, вот согласишься на прогулку по ночной Аквилите…

— Все приглашения через моего опекуна, пожалуйста! — Вик направилась в сторону дома. — Идем?

— Идем… — хмуро сказал Том — перспектива общаться с женихом Вики явно не пришлась ему по душе.

Томас приглашающе открыл перед Вик дверь.

Придверника не было. Даже комнаты для него не предусматривалось. Просто проход до лестницы и узкий коридор за ней. Тусклое освещение — не за счет ламп, тут на таком экономили. Свет лился через грязные, пропыленные лестничные окна.

К перилам было страшно прикасаться — такими старыми и растрескавшимися они были. Серж Кирк любил пугать наличием лезвий — типа, ведешь рукой, а ладонь — вхлам! Ловушка на чужаков. Правда это или нет, но Вик побрезговала прикасаться к перилам. Ладони целее будут.

Пока поднимались на второй этаж, Том пояснил:

— Вообще-то тут живет не сам Ришар, тут снимает комнату его любов… — он замялся и поправился: —любимая. Некто Габриэль Ортега, работает библиотекарем.

Вик нахмурилась — Жабер не любит складывать все яйца в одну корзину? Иначе зачем ему был нужен и Бин, и Габриэль? Или она снова видит все в черном цвете? Может, случайная любовь, и так бывает, а девушка оказалась из библиотеки. Или… Или… Или… Пока Жабера она совсем не понимала — кроме откровенной жадности и склонности к убийствам.

— Тори? — Том остановился на втором этаже, заглядывая в глаза: — Тори, пожалуйста, доверься мне. Хорошо? Я справлюсь с допросом, слово чести.

— Иди уже, — ответила она невпопад — доверять ему она не могла.

— Идуууу… — вздохнул Том, направляясь по темному, грязному коридору — не трущобы еще, но где-то крайне близко. Пахло кислой капустой, рыбой и кошками — ужасающее сочетание. Когда к этому добавится запашок человеческих отправлений, этот дом прочно станет трущобами. — Я паяц? — Том с надеждой посмотрел на Вик, останавливаясь перед обшарпанной, старой дверью.

Вик подтвердила:

— Паяц!

— Смотри, что я теперь умею! — он прижал ладонь к дверному замку и тот послушно щелкнул, открываясь. Том плечом нажал на дверь, заставляя её открываться. Он тихо, на цыпочках вошел внутрь.

Вик зашла следом и сморщилась — спертый, затхлый воздух чувствовался даже через шарф. Воняло болезнью, потом и гноем. Томас, с револьвером в руках, промчался через небольшую гостиную, замирая на пороге единственной спальни.

Он побелел и предупреждающе выставил руку, не позволяя Вики приблизиться:

— Тори. Уходи. Тебя тут не было. — Питбуль исчез в кармане куртки.

— Томас? — Вики непонимающе попыталась заглянуть в комнату, замечая только мужские ноги в носках с подтяжками, перегородившие на полу вход. Гноем несло отсюда.

Томас загородил собой дверной проем:

— Чума. У Ришара чума. Он уже не ответит на вопросы.

— Томас… Мы можем уйти вместе, — тихо сказала Вик. — Нас никто не видел.

Томас сказал очевидное:

— На тебе маска. Я не скажу, что ты была со мной. Ториииии… Пожалуйста!!! Хоть раз послушай меня! Я уже заразен — ты нет. Ты еще можешь спастись… Уходи…

Она ушла. Тихо. Ничего не говоря.

В спину неслось:

— Только анонимно телефонируй из публичной будки!

Она стащила с себя маску уже на улице. Машинально сожгла её в руке, чуть не обжигая ладони.

Адамс рванул к ней:

— Нерисса? Вам помочь? Что случилось?

Она смогла только сказать:

— Адамс… В музей.

— Какой? — переспросил он, открывая перед Вик дверцу паромобиля.

Вик, заставляя себя выглядеть пристойно, взяла голос под контроль:

— В музей Естествознания.

Только там, она точно знает, есть вход в катакомбы.

Хотелось плакать. Глупо, дико, по-детски. Томас не заслужил смерть. Никто не заслужил смерть. Это проклятый Ришар в погоне за богатством поперся в катакомбы и принес на себе смерть. Он её заслужил — хотя бы за Эрика и Стеллу Бин. А вот Габриэль Ортега, та самая Габи, нашедшая потерянные карты, Симона и другие девочки из библиотеки, и посетители библиотеки и музея, и простые горожане смерть не заслужили. А она уже тут. Чума уже бродит по улицам Аквилиты, потому что жадный Ришар пошел куда нельзя и принес на себе проклятье Чумной Полли.

И карантина не объявят.

Лер-мэр слишком жаден.

И город будет веселиться, не зная, что смерть уже тут.

Вечный карнавал не остановят, пока улицы не завалит трупами…

Вик сглотнула и запретила себе плакать — Адамс может что-то понять и начать действовать. Что просил Адамса сделать Эван в случае, если Вик начнет рисковать, она не знала.

Вик действовала машинально.

Мысли не задерживались в голове. Слишком больно думать.

Музей. С улыбкой отпустить Адамса.

Зайти в публичную будку и телефонировать… Куда? Кому? Вик глупо выбрала номер полиции. Сообщила о случае чумы и быстро повесила трубку. Потом опомнилась — на всякий случай телефонировала в гостиницу, только Эван так и не вернулся. Опять к горлу подступили слезы. Прости, Эван, но я сейчас должна спасти Тома, а не тебя. Том умрет раньше. А ты умный, сильный, нужный, ты справишься сам. Я тебя верю.

Она проглотила слезы, она заставила себя улыбаться. Она пошла в сторону катакомб старой Аквилиты. Сейчас музейные двери были открыты — там шла экскурсия.

Вниз, продираясь через толпу.

Мимо включившегося динамика, снова говорящего голосом поддельной Полли. Её ждет настоящая Полли.

Бросить сгусток эфира, ожидая, где грозно рявкнет защитная печать на настоящей двери в катакомбы. Жаль, что Дрейк болен и не может помочь. Хотя хорошо, что он болен и не может помочь. На свидание к Полли надо идти без маски.

Отмычка. Открыть замок — он тут простой, тут не в замке дело. Тут все защищает печать.

Дрейк говорил, что его печати нельзя сломать, сейчас и проверим.

Только почему-то в спину грозно звучит:

— Руки вверх, нера! Даже не пытайтесь магически сопротивляться! Вы арестованы за попытку проникновения на запрещенный объект.

— Во имя храма! — вспомнила спасительные слова Вик, только это не сработало.

Магблокиратор на левую руку.

Наручники уже на обе.

И странный приказ:

— В Особый отдел! Приказ старшего инспектора Мюрая.

Вик грустно улыбнулась — она все же встретится с ним. Только спросить об Эване не сможет.

Одли рассматривал застывшего перед ним Мюрая.

— Брок… Ты уверен?

— Абсолютно, — твердо сказал Мюрай.

— Эта девочка сказала, что она действует в интересах инквизиции и лично адера Дрейка!

Брок подался на друга и тихо сказал:

— Пожалуйста. Поверь. Так надо. Три дня в одиночке. Без предъявления обвинения мы можем продержать её запросто. Три дня. Никому не сообщая.

— Рыжий… Ты заигрался во что-то непонятное.

Брок упрямо качнул головой:

— Поверь, так надо. Ты говорил, что я хорошо умею спасать невинных девиц от драконов. Это именно оно. Просто поверь — тут она в безопасности. Я потом сам все расскажу адеру Дрейку. Слово чести. И… Мне пора — дела, Одли. Прошу — в камере холодно, распорядись принести нериссе запасной плед, а лучше два.

Одли обеспокоенно выдохнул:

— Рыжий…

— Верь мне. Я пошел бить дракона. Как только остановлю дракона — сразу же освободим нериссу Ренар. Ни секунды лишней не просидит в камере.