Человек и его цитра умирают вместе (I)

Глава 26

В подземном дворе воцарилась гнетущая атмосфера. Слуги, принося на столы очередное блюдо, старались поскорее ретироваться из зала. Непонятно, правда, зачем, никому кусок в горло не лез. Почти никому. Один из членов семьи, тот, что прибыл из столицы, единственный вовсю набивал брюхо. Либо ситуация с осадой не казалась ему пугающей, либо он в самом деле сильно изголодался с дороги, так что ни одна вражеская стрела теперь не в силах отогнать его от утки с хрустящей корочкой.

Фо Ань притронулись лишь к воде, а аромат и вид еды вызывали у него тошноту. Эн Гохуань сидел рядом с бледным лицом, поджимал губы и теребил край своего шикарного, расшитого золотом рукава. Очевидно, его что-то тревожило, но он упорно молчал, несмотря на то, что Фо Ань изредка ловил его взгляд и вопрошающе изгибал бровь. Юноше удалось выведать у него только о самочувствии, которое сам красавец считал приемлемым. По его движениям, за которые отвечали волосы, сложно было понять, так ли это в самом деле. И Фо Ань малость о нем беспокоился. У него перед глазами до сих пор стоял обряз Ман Куало с пробитой грудью, который успел утащить с собой в подземное царство парочку солдат Первого бога. Фо Ань не хотел, чтобы Эн Гохуань, переоценив себя, оказался следующим. Но не могла ли их всех постичь та же участь?

Люди всё приходили. Цзе Чунде объявил общий сбор, но добрая половина защитников Сымы не спешила вернуться в подземный двор. Скорее всего, просто не могла. Солдаты Первого бога серьезно за них взялись. И судя по словам главы, из-за случая с Нао Цянем они еще вовремя спохватились, сумели распутать клубок заговора. Однако разборки с кланом Нао усугубили проблему, заставив солдат выйти на тропу войны, привести план уничтожения тайной семьи в действие раньше задуманного.

Цзе Чунде сидел вместе со всеми. Единственный выглядел спокойным, разве что чуть более задумчивым и сосредоточенным. Он тоже ждал. И вместе со всеми поворачивал голову, когда в коридоре слышался звук шагов. Фо Аню сложно было представить, что он сейчас испытывает. Дело его жизни посчитали незаконным и решили уничтожить. Не просто забрать, а истребить всех, кого он, они все, называют семьей.

Новых не пребывало порядка сорока минут. Цзе Чунде печально посмотрел на проем, в котором больше никто не показался.

— Видимо, всё, — маска спокойствия на мгновение треснула, обнажив горечь печали, и все присутствующие предпочли отвести взгляды. Страшно даже представлять, что тот, кто должен отдавать приказы, на деле уже мало верит в победу. Или им это только казалось?

Цзе Чунде обвел собравшихся тяжелым взглядом:

— Ни для кого не секрет, что наша семья попала в тяжелое положение. И это не первый для нас кризис. Те, кто присоединились меньше двадцати лет назад, не знаю, сколько нам пришлось пережить в прошлом. Но мы всегда выживали! Несмотря на все невзгоды, мы оставались на плаву и продолжали свое дело! Поэтому не смейте предаваться унынию! Нас ждет битва, мы отомстим за своих братьев и сохраним семью! — Цзе Чунде поднялся со стула с высокой спинкой, и на его лице расцвела самодовольная улыбка. — Мы сильнее. Мы хитрее. Мы закалены тайными знаниями и божественной силой. Мы никогда не проиграем предателям истинных богов! Поешьте, наберитесь сил, потому что скоро мы покажем незваным в нашем городе гостям, какие здесь порядки!

На лицах членов тайной семьи начали показываться хитрые улыбки. Фо Ань мельком глянул на Эн Гохуаня, одного из немногих, кто не повеселел. Признать, юношу и самого одолевали сомнения. Если посмотреть на факты, то тайное общество мало того, что в меньшинстве, так еще и солдаты Первого бога придут к ним не с пустыми руками. А теперь к ним присоединится и отряд Фэй Ханя, с которым стоит считаться.

Члены семьи воспрянули духом и сели за столы. Принялись есть и пить, но Фо Ань все равно слышал в их натуженных шутках отголоски страха и обреченности. За бравадой чувствовалось напряжение. Несмотря на речь Цзе Чунде, все, так или иначе, понимали, каков реальный расклад. И знали, что, вполне возможно, в последний раз садятся за еду.

Ужин смертников.

Фо Ань вздохнул и потянулся к паровой булочке с мясом, не вовремя заметив, как дрожит рука. Юноша передумал есть, поднялся со скамьи и нагнал собирающегося покинуть зал Цзе Чунде.

— Глава Цзе…

Мужчина открыл перед Фо Анем дверь, предлагая продолжить разговор в коридоре. Юноша кивнул и прошел.

— Что случилось? Беспокоишься?

Фо Ань мотнул головой:

— Я должен сообщить о солдатах Первого бога. Отряде, что пригласил в город По Жуаньсун. Ими руководит…

— Мне это известно, — по-прежнему мягко сообщил мужчина. — Ты ведь знаком с главой этого отряда?

— Да, он успел несколько раз мне помочь.

— Ты ему обязан? — Мельком глянул на юношу Цзе Чунде.

Фо Ань нахмурился. Он никогда не рассматривал чужую помощь, как обязанность отплатить.

— Не думаю.

— Рад это слышать. Потому что у меня есть для тебя особенно задание. Через пару часов тебе придется покинуть подземный двор и отправиться на разведку, — сворачивая, следя за тем, чтобы юноша поспевал, сообщил Цзе Чунде. На этот раз он не прибегал к силе своего голоса, ничего не внушал. По крайней мере, Фо Ань этого не чувствовал.

— У меня нет такого опыта. Я не знаю, на что следует обратить внимание.

Цзе Чунде выразительно взглянул на собеседника:

— Зато, прежде чем тебя убить, они трижды подумают. Это даст тебе шанс вовремя сбежать.

Фо Ань сглотнул.

— Ты ведь неглупый мальчик, понимаешь, в какой ситуации мы оказались, — не изменился тон мужчины, точно разговор велся о новой цветочной клумбе перед входом в лавку. — Могу лишь сказать, что Сыма переживала и не такое. Она сильна. И она не оставит своих детей. Но ее дети тоже должны брать на себя ответственность и делать все от них зависящее, чтобы удержать семью от краха.

— Она будет нам помогать?

— Если того потребует ситуация. На деле мы лишь раз прибегали к ее помощи.

— И как это происходит? — Признаться, Фо Ань и представить не мог, как дух из ледяного зала будем помогать им там, наверху. О том, что солдаты Первого бога прорвутся сюда, в подземный двор, думать не хотелось вовсе. Фо Ань натурально молился, чтобы этого не произошло.

— Ты почувствуешь, — улыбнулся Цзе Чунде.

— Мне нужно будет узнать, что-то конкретное?

Мужчина кивнул:

— Постарайся выяснить, детали их плана, как близко они подошли к подземному двору, расположение их отрядов, тактику, известно ли им расположение наших тайных выходов. Все, что покажется важным.

— Вы рассматриваете вариант побега? — Фо Аню все меньше нравился этот разговор.

— Тактического отступления, если тебе так будет проще. Поверь, Фо Ань, в спасении своей жизни нет ничего трусливого. Наоборот, глупо бросаться в пекло, когда пожар некому тушить. Я понимаю, что требую от тебя многого, но в моем понимании, ты единственный, кто в состоянии с этим справиться. Ты сможешь нам помочь, всем нам.

— То есть, если людей снаружи окажется слишком много, мы уйдем? — Юноша начал понимать всю серьезность возложенного на него задания. Фактически, его доклад будет решать, состоится ли битва.

Цзе Чунде кивнул. Они прошли немного дальше по коридору и встали на развилке:

— Сыма переживает о каждом своем ребенке. И я чувствую, какой болью ей отдается каждая из смертей. Будь осторожен, Фо Ань, если на задании с тобой что-то случится, твой наставник меня поколотит, — мужчина сделал шаг и поцеловал юношу в лоб. — Готовься, хорошенько все обдумай и возьми из арсенала все, что потребуется. Да хранит тебя Сыма. И да, воспользуйся дальним, восточным выходом, он сейчас наиболее безопасен.

Цзе Чунде ушел. Фо Ань смотрел ему в спину, пока та не скрылась за очередным поворотам. В задании главы нашлось слишком много пятен, никакой конкретики. Хотя, может, в этой ситуации конкретики и не дашь. Фо Ань не знает. Он еще никогда ни с чем подобным не сталкивался. Странно, что Цзе Чунде не послал на разведку своих птичек. Хотя, желтенькие малыши могли привлечь много ненужного внимания. Как будто его не привлечет человек. Глупость!

Зачем Цзе Чунде в самом деле отравляет Фо Аня наверх?

Юноша глубоко задумался и побрел к себе. Мысли путались. В ушах все еще звучало предупреждение Фэй Ханя. Молодой человек говорил уверенно, точно давно все знал. Но этого быть не могло. Если бы о Сыме знали задолго до, то уже попытались бы ее уничтожить. Или это какая-то шутка Первого бога, якобы его падший генерал волен существовать только с его позволения? Вряд ли. Первый бог тот еще перестраховщик и трус.

Что-то тут не вязалось. Ни в позиции самой Сымы, ни в задании Цзе Чунде. Он должен подумать.

Фо Ань свернул к двери своей комнаты и вздрогнул, потому что перед ней стоял человек. Стоял спиной, словно караулил. Юноша пригляделся и узнал форму одного из слуг подземного двора. Приготовившись бить на поражение, Фо Ань двинулся к мужчине с тонкой треугольной бородкой.

Слуга обернулся, переступил с ноги на ногу и поклонился юноше в пояс, после чего протянул руки, передавая запечатанную записку.

— От кого? — Все это казалось донельзя странным.

Слуга молчал, придурковато улыбаясь. И вдруг, исполнив задачу, растворился в воздухе, оставив после себя лишь виток сизого дыма и бумажного человечка. Фо Аня пробрало. Подземный двор больше небезопасен!

Фо Ань оглядел маленький, запечатанный конверт и почувствовал на воске отголосок чужой души. Очень знакомый, родственный. Юноша мог поклясться, что почувствовал аромат духов сестры. И это ему не понравилось. Вмешательство Фо Синь усложняло дело, по крайней мере, для него.

Юноша подобрал бумажного человечка, и его пробрала злость. Бумага смялась меж пальцев и начала дымиться, после чего вспыхнула, заставив ее отпустить. Человечек не оставил от себя даже пепла, своим самопожертвованием стер последние следы чужого присутствия.

Пройдя к себе и плотно заперев дверь, Фо Ань сел за стол и аккуратно вскрыл тонким ножичком восковую печать. Поддалась она без проблем. Из конверта выпала записка. Фо Ань еще никогда не видел почерка сестры, но вполне узнал обороты ее речи.

«Если ты это читаешь, мой маленький трюк сработал, и ты еще жив. Я не знаю, где найдет тебя отголосок моей души, но я приказала ему передать послание тайно.

Ань’эр, тебе грозит большая опасность!

Во время последней нашей встречи, я оборонила сумочку. И ее нашел некий Нао Люинь. Он пришел на порог лавки мастера По и очень хотел со мной побеседовать. Я сразу поняла, что о тебе, но мастер По не дал ему пройти и предупредил, сказал, чтобы мужчина больше не появлялся на нашем пороге. Мне было так страшно, что мастер сдался и научил меня оживлять бумажных человечков.

Я смогла проследить за этим Нао Люинем. Слышала обо всем, что он говорил. Фо Ань он хочет твоей смерти. Это его люди тебя преследовали?

Как бы там ни было, а мне удалось подслушать его разговор с неким Цзе Чунде. Этот ублюдок сам нашел Нао Люиня и сказал, что выдаст тебя, если тот пообещает ему поддержку в борьбе против солдат Первого бога. Фо Ань, мне страшно за тебя. Во что ты ввязался?

Эти двое быстро пришли к согласию, после чего начали делить сферы влияния в Динчэене.

Мастер По тоже слушал их разговор. Это послание я отправляю с его ведома и разрешения. Фо Ань, прошу, что бы с тобой ни приключилось, кто бы ни казался тебе другом, сумей сбежать, найди способ пробраться в лавку. Мастер По сказал, что тебе не избежать наказания, но он приложит все силы для того, чтобы оно было минимальным и ты смог после него оправиться.

Я буду ждать тебя, твоя сестра Фо Синь».

Послание выпало из дрожащих пальцев юноши. Он ссутулился, уперся локтями в колени и накрыл ладонями лицо. Нет. Он не плакал, не испугался, не горевал. По всем мыслям и чаяниями точно горящее колесо проехало. Его прикосновение выжигало все, чего касалось. Посыпало пеплом некогда плодородную землю души.

Фо Ань не знает, сколько так просидел. Но в какой-то момент ему это надоело. Юноша подскочил и стремительным порывом ветра выскочил из комнаты, побежал к ледяному залу, который никто и никогда не охранял, считая это оскорблением для бестелесной богини. А даже если бы здесь кто-то стоял, то Фо Ань не пожалел никто, кто посмел бы встать у него на пути.

Юноша встал перед тяжелыми железными дверьми и решительно их толкнул. Поддалась преграда не сразу, но Фо Ань чувствовал, что Сыма не пытается помешать их встрече. И, наконец, темнота. Фо Ань больше ее не боялся. Шагнул решительно и охотно, словно в объятия матери. Дверь за ним закрылась.

— Зачем же ты пришел, Фо Ань? — Без намека на насмешку, поинтересовалась Сыма. — Хочешь большей силы? Боюсь, дать ее тебе, значит, обречь на страшную смерть. Ты пока не готов.

— Мне не нужно больше силы, я… — В этот раз Фо Ань мог нормально говорить, а холод темного пространства больше не пугал, наоборот, успокаивал, снимал жар гнева. — Я хочу узнать, ты в самом деле от меня отказалась? В самом деле, решила пожертвовать?

— Что ты имеешь в виду? — В разносящемся эхом женском голосе не слышалось ни удивления, ни злобы, ни радости.

— Глава Цзе заключил сделку, — Фо Ань пытался подобрать слова. — Моя смерть в обмен на поддержку семьи домом убийц. Скажи, ты об этом знала? Ты это одобряешь?

Сам себе Фо Ань показался мальчишкой, что пришел жаловаться на старшего брата матери, но ощущение несправедливости, самой настоящей обиды больно било под дых. Он должен был знать. И если того хочет сама Сыма, то он… он не знает.

— Цзе Чунде мое первое дитя, я доверяю его мнению и ведению дел.

У Фо Ань сжало спазмом горло.

— Но предательства я не одобряю. Нет, Фо Ань, я не знала. И семья не поступит с тобой так же, как Первый бог поступил со мной. — Голос стих, а Фо Ань почувствовал дрожь немого приказа бестелесной богини. Юношу повело. Он осел на ледяной пол. Схватился за голову, настолько силен был приказ привести Цзе Чунде и собраться у ледяных врат.

Его чувства на какое-то мгновение переплелись с сознанием Сымы. И это оказалось чересчур для человека. Столько всего разом. Столько муки. А еще Фо Ань почувствовал всех, кто сейчас находился в подземном дворе и торопился к вратам. Поэтому их приход не стал для него неожиданностью.

Фо Ань поднялся на ноги. Створки преграды начали медленно раскрываться. Сыма невидимой мягкой рукой подтолкнула юношу к выходу, где на коленях в окружении бледных членов семьи стоял Цзе Чунде. Он бросил на юношу печальный, немного злой взгляд:

— Ты избрал неверный путь, — внезапно, голос мужчины больше не казался чарующим. По-прежнему низкий, теперь он резал уши, в нем больше не чувствовалось гармонии и силы.

Не только Фо Ань, многие остальные тоже удивились перемене, но еще больше их шокировал гневный выкрик Сымы.

— Когда это я давала тебе право распоряжаться жизнями своих детей? Твой поступок отвратителен в своей бесчестности!

Члены тайной семьи содрогались под криком благодетельницы. Цзе Чунде и вовсе припал к полу, задыхаясь от силы ее гнева.

— Ты пожалеешь об этом, мой первый сын, — Сыма с мгновение подумала и заговорила вновь. — Сы Вансяо.

Ненастоящий ученый вышел вперед и манерно поклонился.

— Помоги семье выжить.

— Да, моя госпожа.

— Фо Ань.

Все еще стоя в темноте ледяного обиталища, юноша поднял голову.

— Брось ко мне предателя и закрой ворота.

— Конечно, моя богиня.

Странно, но вот так просто свергнутый глава посмотрел на юношу без намека на ярость или злость, скорее в его взоре чувствовалась печаль. Он мог бы сказать больше, мог бы обругать самого молодого из детей Сымы, но не стал ничего из этого делать. Принял свою судьбу. Под руководством юноши вошел в темноту, и не обернулся, когда тот закрыл за ним двери.

Все стихло. Фо Ань побаивался смотреть в глаза товарищам. Ведь те тоже могли посчитать его предателем. Но на кону была его жизнь.

— Восточный выход заблокирован людьми Нао Люиня, — все-таки сообщил юноша о проблеме.

— Значит, если потребуется, будем пробиваться силой, — сурово заверил Сы Вансяо, после чего сделал несколько шагов и обернулся к толпе лицом. — Я не буду говорить, что у нас все получится. Наша задача выжить. Так что соберите, все, что считаете нужным, уничтожьте все, что может вывести посторонних на вас или семью. Мы уходим из города.