Человек и его цитра умирают вместе (I)

Глава 16

Нао Цянь ворвался в толпу, червем лавируя меж праздными прохожими и спешащими по делам подмастерьями, пригибал голову, намереваясь скрыться. И у него бы с легкостью это получилось, если бы не кричаще-зеленая, режущая взгляд аура. Именно она выделяла его на фоне остальных облачков куда более блеклой расцветки.

Больше Фо Ань не позволял себе забывать об осторожности, но все же отпихивал людей со своего пути достаточно сильно для того, чтобы вызвать суматоху. Кто-то призывал немедленно его поймать, но никто не бросился в настоящую погоню. Фо Ань знал, что пройдет не больше пяти минут, как оскорбленные пренебрежениям господа уже обо всем забудут и, может быть, только за ужином поделятся с семьей возмутительным происшествием.

Нао Цянь свернул. Фо Ань скрылся с широкой улицы вслед за ним. Антураж жилого проулка не располагал к прогулкам, так что здесь гуляло несколько ребятишек, которые сами с визгом разбежались в разные стороны при виде бегущих людей. Нао Цянь изредка оборачивался и неслышно чертыхался, когда понимал, что преследователь не отстает. Фо Ань воспользовался спокойствием улицы и развил скорость. Вор юркнул в узкий проулок и собрался перепрыгнуть небольшой забор, чтобы уйти дворами, но Фо Ань настиг его в прыжке, схватил за ворот и силой бросил на землю.

Нао Цянь сдавленно взвыл и, медленно переворачиваясь набок, попытался свернуться в клубок. Фо Ань несколько раз шумно вздохнул, после чего, как котенка поднял вора на ноги. Тот сфокусировал взгляд, пошатнулся и снова упал на землю.

— Как поживаешь? Знаешь, я все хотел зайти и узнать, как ты обосновался в городе, — хихикнул Нао Цянь, на этот раз сам попытавшись подняться на ноги, но те дрожали и отказывались его держать. Фо Ань с брезгливым презрением наблюдал за тем, как он барахтается в пыли. Скривился, когда тот залез рукой в мутную зеленоватую лужу и тут же обтер руку о штанину.

— Спрашивай, — рыкнул Фо Ань.

— Что?.. — Глупо заулыбался Нао Цянь.

— Ты хотел спросить, как я обосновался. Спрашивай!

Нао Цянь нервно облизнулся и, отклонившись, посмотрел за Фо Аня, видимо, прикидывал, удастся ли ему позвать на помощь. Юноша не чувствовал за спиной ни единой души. За ними не наблюдали даже дети, скорее всего, вернувшись к своим нехитрым играм, и плевать они хотели на чужие проблемы. В свое время Фо Ань очень им завидовал, ведь в те нежные годы Ли Шэн заставлял его работать по дому и не выпускал на улицу под предлогом склонности к побегам и прочим, поджидающего маленького мальчика, опасностям.

— Ну, так как ты? Как сестра? Ей стало лучше? — На последнем Нао Цянь сделал акцент, как бы напоминая, что именно он отнес Фо Синь к одному из лучших лекарей в городе.

Не вовремя. Фо Ань поднял согнутую в локте руку и ударил кулаком по ближайшей стене, в щепки разбивая несколько досок. Что Фо Синь, что этот идиот считают его наивным мальчишкой, которого можно без последствий обмануть, которым можно манипулировать. Всю жизнь им только помыкали. Всегда только шпыняли. Надоело!

Глаза Нао Цяня округлились от ужаса. Он невольно попятился, поднимая больше пыли. Кожей ощущая его страх, Фо Ань сделал шаг. И хихикнул, когда вор взвизгнул.

— Если ты хотел оплаты за свою помощь, я бы дал тебе денег, зачем красть? — Этого Фо Ань не понимал больше всего. В тот момент он мог выложить все, что у него было, настолько велика была его благодарность неожиданному попутчику, а тот решил протаскать его по дорогим местам, а потом обокрал.

— Слушай, — выставив перед ладони, попытался призвать Фо Аня к спокойствию вор, — я ведь не оставил вас с сестрой на улице. Кроме того, я узнал, что лекарь По взял ее в ученицы, да и ты, судя по всему, нашел здесь свое место. Если бы не я, вышло бы у вас так? Не думаю!

— Хочешь, чтобы я сказал тебе спасибо? — Изогнул бровь юноша.

— Возможно, — видимо, заметив ярость Фо Аня, Нао Цянь оборвал себя на середине фразы. С его влажных от слюны губ сорвался нервный смешок. Он еще немного отполз. И завел совсем другую тему. — Хочешь меня избить? Давай. Да только денег твоих у меня уже нет. Не только у тебя есть семья! Не только твоей сестре требуется лечение!

Фо Ань прищурился. К ядовитой зелени в ауру примешался желтый цвет. Верный признак лжи.

— О, мне так жаль, большая у тебя семья? Познакомишь? — Фо Ань не торопился бить, пусть и очень хотелось. Знал, что если замахнется сейчас, то определенно размозжит негодяю лицо, убьет. Несомненно, убьет, а новая семья придерживается иной политики. Никто из детей Сымы не проливает кровь просто так.

— Ну, может быть, если опустишь кулаки, — все еще пытался шутить Нао Цянь, кажется, не до конца понимая, в какой ситуации оказался. — И вообще, знаешь, я неплохой человек. Я все тебе верну! Напишу расписку. Дам что-нибудь в залог. Идем, я угощу тебя обедом, и мы все обсудим.

Он попытался подняться, но Фо Ань топнул и вор снова упал, плюхнулся на задницу. Смотреть на него вот так сверху вниз, юноше отчасти понравилось. Ему очень хотелось смеяться от парадокса ситуации. Он мог придушить Нао Цяня, мог растоптать, но медлил, и Нао Цянь уверен, что кризис минует. Хотя, если бы он знал, чем ему грозит эта встреча, то бежал быстрее.

Вдруг в голову Фо Аню пришла замечательная идея. Он сделал еще шаг, сокращая расстояние до вытянутой руки, и указал на левое ухо вора.

— Если сейчас же не скажешь правды, я его оторву.

— Что?

— Что слышал, — Фо Ань счел это остроумным. Ведь никто не поверит вору, который будет утверждать, что ему в самом деле оторвали ухо. А если узнают за что, то посетуют на милосердие мстителя, который не оторвал оба.

— Я ведь уже сказал, я отдал деньги семье. Мои братишки...

— Правду! — Фо Ань не сдержался и наступил Нао Цяню на ногу. Не сломал, но прижал достаточно болезненно для того, чтобы вор взвыл. И начал метаться, словно выброшенная на берег рыба. — Говори!

— Я говорю правду!

Фо Ань ждал, что он так скажет. Ему хотелось помучить вора хотя бы морально. Да и наблюдать за провалом попыток найти преступлению достойное оправдание становилось немного интересно. Но нужно поддать перцу. Фо Ань наклонился и, уцепившись пальцами за мочку уха, с силой ее дернул. Хрящ затрещал, черты лица Нао Цяня исказились от ужаса и боли, а маленький клочок мягкой плоти оказался у Фо Аня меж пальцами.

Нао Цянь заорал, призывая хоть кого-нибудь на помощь. И Фо Ань отвесил ему оплеуху. Немного не рассчитал, и Нао Цянь, повалившись, еще с полминуты не мог вымолвить ни слова. Лежал и глубоко дышал, пока из раны на почти уцелевшем ухе уверенно текла кровь.

— Еще раз закричишь, и я вырву тебе язык, — отшвыривая мочку, словно опустевшую скорлупку семечки, усмехнулся Фо Ань. Ему нравилось чувствовать свое превосходство и силу.

Нао Цянь не поднялся, только медленно перевел расфокусированный взгляд на юношу. И в нем было столько интересных эмоций. Их сила позволила Фо Аню услышать обрывки его мыслей: «Монстр…», «Это не тот мальчишка», «Больно», «Страшно», «Спасите…».

— Попробуем еще раз, скажи мне правду.

Нао Цянь сглотнул. Фо Ань чувствовал его нежелание, внутреннее сопротивление.

— Если скажешь правду, я больше ничего тебе не оторву.

Нао Цянь не поверил, но и деваться ему было некуда. Судя по всему, только сейчас до него начала доходить серьезность ситуации. Вся ее опасность.

— У меня никто не болеет, — не поднимаясь, выдавил из себя Нао Цянь.

Фо Ань кивнул, как бы говоря, что ему это известно, и он милостиво разрешает продолжить исповедь.

— Мои братья не больны. Моя семья не бедствует. Мы богаты.

Фо Ань нахмурился, выдавая своим замешательством очевидный вопрос. Нао Цянь не торопился продолжить. Юноше пришлось рыкнуть, чтобы из того полилась не только кровь.

— Я взял золото, потому что хотел отдохнуть!

Фо Ань изумился.

— Да, я взял его, потому что ты сам дурак! Сам его вытащил, сам позволил незнакомцу к себе подобраться! Да любой бы сознательный человек помог тебе с сестрой! А мне отец больше денег не дает, говорит, не заслужил. Да что он понимает?! Они мне нужны, я привык к определенному уровню! Я уже не могу по-другому! Я не такой, как братья! Я…

У Фо Аня загудело в ушах. Он даже подумал, что ослышался. Но Нао Цянь продолжал выкрикивать проклятия в сторону родителя, рассказывать, на что именно он потратил баснословную сумму, жаловаться, как быстро кончились деньги и теперь ему вновь не на что развлекаться. Не забыл он при этом добавить, что всегда помогает обнищавшим устроиться. Он хороший и всем помогает. Так в чем его грех, если он сам устанавливает оплату за свою помощь?

Фо Ань больше ничего не сказал, а его тело застыло, словно он сам начал превращаться в статую, которая запамятовала о необходимости дышать. Юноша пошатнулся и, чтобы не упасть, прислонился, почти рухнул на стену и прикрыл глаза ладонью. Фо Ань запутался и больше не знал, что испытывать к вору. Внутри все как-то резко оборвалось и опустело.

Нао Цянь не пытался сбежать. Лежал и глупо смотрел на Фо Аня, словно решил притвориться мертвым и тем отвратить от себя хищника. Юноше захотелось рассмеяться с его вида, но он остался безмолвен.

— Жуть, — качая головой, в узкий тупиковый проулок вошел Эн Гохуань. Фо Ань обернулся и удивленно моргнул, взглядом вопрошая причину появления сумасбродного наставника в момент его личной трагедии. — И много он украл?

— Три тугих кошелька золота и серебра, — неожиданно робко повинился Фо Ань, словно сам совершил преступление.

Эн Гохуань присвистнул. Сложив руки на груди, он неслышно прошел вглубь проулка и высокомерно взглянул на притихшего вора, левую часть тела которого залило кровью. Даже странно, что ее столько выплеснулось из какой-то мочки.

— Вот скажи, при таких накоплениях, как ты мог одеваться в самые дешевые тряпки? — Искренне возмутился эксцентричный наставник, обращаясь к Фо Аню. Они с несколько секунд смотрели друг на друга. И Фо Ань не сдержался, заливисто рассмеялся. Да так бодро, что Эн Гохуань похихикал и сам.

— Как ты здесь оказался, шисюн?

— Связь, — кратно пояснил красавец, после чего более мрачно добавил. — Такой раздрай, ты всех переполошил. Мне пришлось бросить дела и отправиться на твои поиски. Я уж было подумал, что тебя убивают.

Фо Ань скромно улыбнулся и потупил взгляд.

— Ничего такого, — потирая кончик носа пальцем, признался юноша.

— Да, — протянул Эн Гохуань, — убиваешь ты.

— Он вполне проживет без части уха, — пожав плечами, Фо Ань оторвался от стены и встал рядом с наставником. Его близость вселила в парня уверенность.

— Ты его не убьешь? — Брови красавца поползли вверх.

— Но ведь семья этого не одобряет, — не меньше его изумился Фо Ань. Кроме того, он уже и не хотел убивать Нао Цяня. Судя по всему, юноша достаточно его напугал, чтобы тот стал осторожнее в своих желаниях и поступках.

Эн Гохуань прошел к поверженному вору и присел перед тем на корточки, вглядываясь в него, словно в какую-то диковинку. Даже потыкал пальцем в холодную и влажную от слез щеку, после чего обернулся к подопечному:

— Решать, конечно, тебе, но вряд ли кто-то будет по нему плакать.

Глаза Нао Цяня округлились, он столь резво подскочил на колени, словно не сам еще мгновение назад валялся на земле полудохлой рыбой. Голова его при этом как-то уж совсем кукольно, неправильно дергалась. Нао Цянь не то кланялся, не то мотал головой, отрицая саму мысль расправы.

— Будут! У меня большая семья! Вам отомстят!

Фо Ань прищурился.

— Он говорит правду.

— А если мы тебя отпустим, ты побежишь им жаловаться? — Подпирая голову рукой, поинтересовался Эн Гохуань с улыбкой.

— Нет! Никогда! Я все верну! Я найду деньги!

— Сомнительное заявление, — ответил за подопечного наставник. — Если бы у тебя были такие деньги, ты бы не стал их красть. Или ты хочешь подсунуть моему ученику вновь краденое? Может быть, и обвинишь его потом? Сам приведешь к нему патрульных?

Фо Ань еще никогда не наблюдал такого буйства красок в ауре. В основном в тех преобладал какой-то один, отвечающий за самое яркое чувство, цвет, а тут какая-то кислотная и вместе с тем мрачная радуга, словно в лужу вылили немного масла, и то встало коркой, отражая солнечные лучи. В такой мешанине не понять, говорит Нао Цянь правду или просто выигрывает время.

— Он сказал, что у него богатая семья, — сообщил Фо Ань.

— А вот он сам нет, — заключил Эн Гохуань и поднялся. — Он видел наши лица, начнет рассказывать байки. Нет. Лучше с ним кончать.

Фо Ань испугался спокойствия наставника. Он рассуждал о чужой жизни так, словно собирался прикупить на ужин мяса. И это показалось юноше невероятно пугающим. Он искоса посмотрел на Нао Цяня, на его белеющее лицо и полные надежды глаза. Своим ногам он, судя по всему, не доверял, потому что не делал попыток бежать. Фо Ань не испытывал к нему жалости. Наоборот, вид трясущейся нижней губы и влажные от льющихся слез глаза делали Нао Цяня не просто жалким, а по-настоящему гадким.

Скольких он уже обокрал? Скольких еще лишит нажитого? Отец не дает ему денег. И ведь не просто так. Что городской житель делал в дне пути от дома? Ответ прост — искал, кому бы втереться в доверие, чтобы разжиться деньжатами. Наверняка, проверенная схема.

Нао Цянь противен Фо Аню. И все же убивать его было бы чересчур. Юноша все еще помнит эйфорию от убийства Ли Шэна. И пусть тогда он действовал наверняка, ощущение того, как легко заточенный нож входит в чужое тело, привело парня в экстаз. Только Ли Шэна он ненавидел, а Нао Цяня — нет.

— Если ты ничего не собирался с ним делать, не нужно было его сюда загонять, — Эн Гохуань не давил, скорее рассуждал вслух, но легче от этого не становилось.

— Ань’эр, посмотри на меня, я так тебе помог, — сглотнул Нао Цянь. — Вспомни, как я отнес твою сестру к лекарю, как успешно она устроилась в городе. Если бы не я, она бы умерла. Да и ты бы сгинул там в лесу. Помнишь? Это ведь я тебя разбудил.

Фо Ань, ненадолго прикрывая глаза, судорожно вздохнул.

— Все так. — Юноша покачал головой и сказал скорее Эн Гохуаню. — Пусть живет.

— Уверен?

Фо Ань кивнул. Эн Гохуань посмотрел на вора, на ученика, пожал плечами, развернулся и направился на солнце, к выходу из проулка. Юноша последовал за ним, не став требовать от обидчика клятв молчания. Все равно те были бы бесполезны. Он чувствовал, что поступил правильно. Каким бы негодяем ни был Нао Цянь, смерти он не заслуживает. Даже городские власти карают охочих до чужих богатств людей отсеканием кистей, а не повешеньем.

Юноша почувствовал легкое дуновение ветерка. Почувствовал чужое движение, молниеносно обернулся и схватил Нао Цяня одной рукой за запястье, другой за шею. Из руки вора выпал небольшой, с ладонь нож, а взгляд преисполнился таким ужасом, что Фо Ань не удивился, когда в проулке запахло свежей мочой.

Эн Гохуань скосил взгляд, поглядев на попавшего в тиски вора.

— Ничтожество, — сорвалось с его тонких губ.

Фо Ань мельком взглянул на нож и с легкостью приподнял обидчика над землей. Тот хватался за железную кисть юноши, пытаясь ослабить хватку и вдохнуть. На этот раз Фо Ань не спрашивал причины. Она бы в любом случае ему не понравилась бы, добавила отвращения к и без того гадкому человеку.

Чуть крепче сжимая шею, Фо Ань с каким-то живым интересом наблюдал за тем, как синеет лицо Нао Цяня, как закатываются глаза.

— Не так, — положив руку на плечо ученика, качнул головой Эн Гохуань. — Пробей ему шею, пусть земля впитает кровь.

Фо Ань изогнул бровь.

— Будет похоже на место трапезы демона. В городе случаются подобные случаи. Никто не станет расследовать дело.

Слова наставника показались Фо Аню уместными. На этот раз он не колебался. Глупец Нао Цянь хотел лишить его жизни, Фо Ань просто возвращает должок. И все же, ощущение отчаянно бьющейся под кожей жилки вновь привело юношу в крайнее возбуждение.