Человек и его цитра умирают вместе (I)

Глава 15

— Нет! — Отчаянно взвыл мужчина с растрепанными волосами, бросаясь к укрывающей собственным телом ребенка женщине. Его пылающие алым глазами широко распахнулись от дикого, первобытного ужаса.

Фо Ань очень зло усмехнулся, и его широкий, светящийся ледяным серебром меч рассек женщине спину. Черный дым вышел из глубокой раны. Женщина вскрикнула раненым зверем и начала усыхать, точно завершившие работу меха. Малыш заплакал в ее объятиях, точно понял, кого только что лишился.

Юноша не испытал ни к нему никакого сочувствия, даже наоборот, крик ребенка неприятно резанул слух и вызвался неодолимое отвращение. Фо Ань решил проявить милосердие и закончить его страдания, но мужчина оказался перед ним и отбил бесчестную атаку холодного меча.

Фо Ань отпрыгнул от него. Каждая мышца его тела вибрировала от неприятия и желания сразиться, но он выжидал. Как опытный охотник, он знал, что жертва должна потерять бдительность или окончательно вымотаться.

Мужчина упал перед женщиной на колени и заплакал кровавыми слезами, когда тело ее испарилось, оставив на пожухлой траве лишь ребенка. Не хуже самого малыша, потерянным волком он задрал голову и завыл в небо. Даже отсюда Фо Ань видел его острые клыки.

— Ты чудовище! — Беря на руки и прижимая малыша к груди одной рукой, другой, мужчина выставил вперед меч. Кровавые слезы расчертили его благородное, без единого изъяна лицо и начали капать на белый ворот изысканного боевого костюма.

— Демоны не должны плодиться. Вы противны Первому богу.

Один из наручей противника на мгновение ослепил Фо Аня. И тот выпустил в мир частичку внутренней энергии, накрывая себя щитом.

— Он виноват в нашем существовании! Будь он проклят! Будь прокляты все его солдаты! Марионетки! Саранча!

— Прокляты здесь только вы, — до жуткого холодно отозвался Фо Ань, готовясь напасть, убить отца и сына одним точным движением. Сейчас, конкретно в эту секунду он не чувствовал себя неправым. И знал, что у него получится.

— Твой бог нас проклял!

— Потому что бог только один, а ты и тебе подобные ошиблись с выбором, — сурово отозвался юноша и, убрав щит, буквально воспарил в высоту, чтобы обрушиться на неприятелей праведной стрелой. Но атака не завершилась успехом. Вспышка кроваво-красного цвета больно ударила в грудь, отбросив Фо Аня на много метров назад. На этот раз он не устоял на ногах, но быстро поднялся. К горлу подступила кровь. Фо Аня стошнило.

Помеха благородному делу невероятно разозлила юношу. В груди жгло, он схватился за ворот плотно запахнутого халата и впился взглядом нового участника схватки. На очень необычную женщину. Часть ее шеи и лица обратилась алым кристаллом, блестящим, но негладким. Фо Ань хорошо видел грани скосов, имитирующих очертания лица.

Та часть лика нежданной защитницы, что еще могла двигаться, выражала исключительное негодование. Фо Ань испугался, но тут же постарался взять себя в руки. Правда, ноги не хотели слушаться доводов рассудка, продолжая подрагивать. Хотя, вполне возможно, это последствия удара.

— Я не позволю тебе тронуть этих детей, — голос защитницы оказался невероятно громким, раскатистым, почти нечеловеческим.

Фо Ань плотнее схватился за рукоять меча. На этот раз готовясь обороняться и присматривая пути отхода. На победу он больше не рассчитывал. Теперь главное спастись самому.

Женщина возвела руку, ткань широкого рукава сползла к плечу, и Фо Ань увидел, что большая часть руки защитницы тоже успела обратиться кристаллом. Фо Аня чуть не стошнило от противоестественности вида героини. Кристаллическое тело начало светиться прямо изнутри. Свет становился все сильнее. Фо Ань окутал себя энергией и отступил.

— Не надо, — за рукав защитницы схватился плачущий отец. Едва стоящий на ногах, он даже не пытался успокоить младенца. И лицо защитницы преисполнилось состраданием, таким всеобъемлющим, что становилось понятно, так может чувствовать лишь богиня.

— Такие как она, должны умереть, пока не свершили еще больше зла, — мягко, словно уговаривая ребенка, проговорила женщина.

— Хватит на сегодня убийств, — качнул головой демон.

Фо Ань использовал момент и бросился бежать.

И тут же подпрыгнул на постели. Боль от удара все еще томила грудь вместе со всеобъемлющим страхом. Такой яркий и странный сон привиделся ему впервые. Скользкие от пота пальцы сжали легкую ткань невесомого, но очень теплого одеяла. Юноша зажмурился, надеясь, что сердце не выпрыгнет из груди, и он сумеет пережить эти страшные секунды.

Прошло не меньше десяти минут, прежде чем Фо Ань смог открыть глаза и вдохнуть полной грудью. Но картины ночного видения все еще стояли перед внутренним взором. Сперва Фо Ань пытался их прогнать, а потом смирился и вник в детали. В довольно подробные детали, каких не бывает в обычном сне. Кроме того, оказавшись, так сказать, в себе, Фо Ань понял, какие ужасные вещи творил. Напал на мать с ребенком! И пусть это, очевидно, были демоны, произошедшее все равно поражает жестокостью. Фо Ань даже рад, что у него ничего не вышло, и на помощь несчастной семье пришла та странная, возможно, тоже проклятая женщина.

Фо Ань списал странность сна на близость ледяного зала, Сымы, что смотрит на мир глазами своих учеников. Не стал бы он и отрицать того факта, что сон стался навеян воспоминаниями вечной. Юноша начинал явственно ощущать связь меж собой и не успевшей стать богиней женщиной. Также он начинал ощущать своих новых братьев, словно все они были связаны множеством длинных, невидимых нитей. Если это глава Цзе имел в виду под единением семьи, то Фо Ань находит новшество приятным, пусть пока не особенно привычным. Он еще никогда и ни с кем не ощущал такого полного родства. Даже с матерью и сестрой.

Юноша встал и налил себе прохладной воды. По ощущениям сейчас лишь первая временная стража, на поверхности глубокая ночь. И ему бы тоже не помешало вернуться в постель, но подушка и простынь пропитались его потом. И ложиться на них совершенно не хотелось. Кроме того, он боялся вновь увидеть странный яркий сон.

Фо Ань посмотрел на колокольчик вызова слуги, что крепился к стене и скрытому механизму, но будить никого не хотелось. Вряд ли он когда-нибудь привыкнет к тому, что ему служат.

Сев на стул, юноша растер ладонями лицо. Он не чувствовал себя уставшим, несмотря на совсем малые часы сна. Новая связь подсказывала ему, что глава Цзе тоже не спит. Он, наверняка, тоже почувствовал смятение юноши. Но разговаривать с кем-либо Фо Аню совсем не хотелось. Шок от просмотра чужих воспоминаний еще не ушел, а ведь хотелось, так что Фо Ань взобрался на подушку и, сев в правильную позу, очистил разум с помощью правильного дыхания, решив до самого рассвета поглощать энергию неба и земли.

Когда солнце уже разбудило всех ремесленников на поверхности, Фо Ань почувствовал зов. Глава Цзе хотел видеть его в лавке наверху. На этот раз слуги сами прибыли к комнате Фо Аня. Правда потом оговорились, что действуют по указке господина Эн. Он дал им строгие указания относительно его утреннего туалета, а также передал сообщение о своей чрезмерной занятости и обещание повидаться вечером.

Благодаря обострившемуся чувству времени и направления, Фо Ань не заблудился и прибыл к Цзе Чунде без лишних приключений. Глава Цзе сидел за столом в глубине лавки и ставил на исписанный лист собственную печать, предварительно обмакнул средних размеров бочонок в красную тушь. Чтобы чернила просохли быстрее, он посыпал лист очень мелким, просеянным песком. Фо Ань не мешал ему с делами, стоял у стола и ждал, когда глава семьи обратит на него внимание.

— Кажется, сегодня ты плохо спал, все в порядке? — Не поднимая глаз, заворачивая лист и связывая его бечевкой, поинтересовался мужчина с очень приятным голосом.

— Да, хорошо, — Фо Ань не хотел об этом разговаривать. — Благодарю за беспокойство, глава Цзе. — Последнее Фо Ань посчитал уместным, пусть и применял вежливый оборот впервые.

Цзе Чунде мягко улыбнулся и протянул бумагу Фо Аню:

— Нужно решить твою проблему с регистрацией в городе. Не хотелось бы лишиться младшего брата из-за бюрократической проволоки.

— Спасибо, — неуверенно поблагодарил Фо Ань, с ужасом вспоминая, что уже несколько дней не навещал сестру, а также не забрал у По Жуаньсуна бумагу для ее регистрации.

Цзе Чунде растолковал его волнение по-своему и пояснил.

— Теперь для всех остальных ты считаешься моим учеником. Говори, что учишься делать бумагу, а если захочешь, я в самом деле обучу тебя этому ремеслу.

Кривая улыбка не красила лица Фо Аня. Цзе Чунде больше не пытался его мучить, только объяснил, как пройти в ведомство, после чего отпустил, и Фо Ань бросился к лекарской улице. В самом деле побежал, совсем не беспокоясь о том, как выглядит в глазах обывателей. Хотя далеко не каждый из них мог его заметить. Фо Ань двигался на удивление быстро. И даже не запыхался, когда остановился у входа в лекарскую лавку.

Фо Ань скорее влетел, чем вошел в пропахшее горечью лекарств заведение, напугал уже знакомого мальчишку за прилавком. Тот тоже его узнал и молча указал в сторону сада на заднем дворе. Юноша кивнул и торопливо вошел в сад, в котором обязательно начнет чихать.

И там, среди самых разных, высоких и низких, но ярких, уверенно растущих трав, Фо Ань увидел сестру. Сидя на корточках, с легкой шалью на тонких плечах, она присматривалась к одному из ростков, мягко ощупывала его зубчатые листья и чему-то кивала. Выглядела как никогда сосредоточенной и серьезной.

— А’Синь? — Набрав в грудь воздуха, позвал Фо Ань.

Девушка обернулась, и ее напряженное выражение лица сменилось искренним облечением и радостью. Она тут же поднялась и шагнула к брату. Первый шаг дался ей неуверенно, зато потом она едва не побежала, бросаясь в объятия последнего не свете родственника.

Фо Ань не знал, чем заслужил такое теплое приветствие, но тоже крепко обнял сестру. Даже не смотря на ее ауру, он знал, та пылает алым, чистой радостью. Фо Аню пришлось себя контролировать, чтобы не раздавать девушку в объятиях. Рядом с ней приключения последних дней показались далекими и иллюзорными.

— Какое счастье, с тобой все в порядке, — прошептала Фо Синь и тут же оторвалась от брата, принявшись лишь отчасти шутливо бить его ладонью по груди. — Где ты пропадал? Я чуть с ума не сошла, когда А’Цуй сказал, ты не вернулся на постоялый двор к вечеру, а потом не появился и на следующий день.

— А’Цуй?

— Мальчик за прилавком, я просила его тебя проведать, пока он относил мои документы в ведомство, — пояснила сестра и вновь взорвалась. — Где ты посмел пропадать эти дни? Ни весточки не прислал! Ты хоть представляешь, как я беспокоилась?

— Прости, — оказавшись здесь, рядом с Фо Синь он смог расслабиться. Хотя до этого совсем не наблюдал за собой напряжения. — Вижу, тебе стало лучше. Я рад.

— Конечно, мне стало лучше. Я собиралась пойти тебя разыскивать!

— Хорошо, что мы не успели разминуться.

Оправившись от первого удивления, Фо Синь с ног до головы оглядела брата, схватила за руку, заставив обернуться спиной. Она молчала, а Фо Ань хихикал. Наконец-то старания Эн Гохуаня сыграли ему на руку. Он точно знал, что сегодня подопечный отправится к сестре, поэтому поручил слугам одеть его в неброский, но все еще впечатляющий дороговизной костюм. Страшно подумать, сколько таких в его гардеробе. Страшно представить, сколько он распорядился пошить для Фо Аня.

— Только не говори, что потратил все наши накопления на этот щегольский наряд?

— Нет…— Фо Ань как-то забыл, что еще не рассказал сестре об ограблении. И нынешний момент тоже не показался ему уместным. Юноша малодушно подумал, что его слова прозвучат ложью, и сестра будет думать о нем всякое. — Это подарок учителя.

— Ты нашел себе учителя? — Слишком громко и ярко удивилась Фо Синь. В ауре сестры появились серые и коричневые, еще не виденные до этого, оттенки. И пусть Фо Ань не знал их значения, интуиция подсказывала: цвета не могут отражать светлых чувств.

— Что тебя удивляет? — Насторожился юноша.

Фо Синь раскрыла рот, но говорить передумала. Осторожно спросила.

— И кто тебя взял? Чему ты учишься?

— Один господин из лавки письменных принадлежностей. Я учусь делать бумагу.

Фо Синь нахмурилась. Юноша почувствовал ее смятение и недоверие. Ему это не понравилось. Конечно, он сказал не всю правду, но почему сестра удивлена и недоверчива к его маленькому успеху. А если бы он сказал ей, что начал совершенствовать душу, она бы открыто его высмеяла?

— Не пойми меня неправильно, брат, но ты уверен в этом человеке? Он просил у тебя оплату? Что ты ему пообещал?

— На что ты намекаешь? — Прекрасно догадываясь на что, все же поинтересовался юноша.

Фо Синь потупила взгляд, подбирая слова:

— С чего бы мастеру бумаги брать в ученики того, кто даже читать не умеет, не то что писать? Думаю, тебе нужно отклонить его предложение. Мы найдем для тебя что-то более надежное и подходящее, — начала распаляться Фо Синь.

— Например? — Строго и громче прежнего заговорил юноша, рывком расправляя рукава темно-синего халата, и уводя руки за спину. Фо Ань, словно вновь услышав наставление Эн Гохуаня, расправил плечи и тут же оказался на голову выше Фо Синь. Буквально над ней возвысился. И сестра нахмурилась, посмотрел на брата осуждающе.

— Ты и сам знаешь, что мои подозрения возникли неспроста! — Пошла в атаку Фо Синь.

— Хочешь сказать, я для этого не гожусь?

Фо Синь опешила и потупила взгляд:

— Что ты, конечно, нет, — ее аура вспыхнула желтизной. И словно в насмешку, Фо Ань впервые услышал отголосок чужих мыслей, которые ни капли его не порадовали: «А сам-то, как думаешь?».

Фо Ань молчал. Фо Синь тоже не торопилась продолжить разговор. Разговор зашел в тупик. Юноша не хотел обижаться, пытался найти в рассуждениях сестры рациональное зерно, но едкая досада росла, перекрывая доводы рассудка. Не желая ссориться и больше не зная, что сказать, Фо Ань развернулся и направился прочь из сада. Он вернется позже, когда остынет и придумает, как помириться.

— Постой! — Выкрикнула Фо Синь.

Юноша остановился и обернулся. Сестра вновь сократила расстояние, ласково коснулась груди брата. И он был бы донельзя этим растроган, если бы не чувствовал тщательно скрываемого раздражения и гнева.

— Где твой учитель? Лавка? Я хочу поговорить с твоим учителем. И если он мне понравится…

— А если не понравится?

— Ты оттуда уйдешь, — резко, повелительно отозвалась Фо Синь.

— А если я скажу, что мне не нравится По Жуаньсун, ты откажешься от обучения?

Фо Синь изменилась в лице. Отстранилась и сложила руки на груди, кутаясь в длинной шали.

— Не сравнивай. По Жуаньсун уважаемый в городе человек. Он лекарь. — Нахмурилась девушка. — Я беспокоюсь о тебе. Твой учитель кажется мне странным. На его месте, я бы…

— Никогда не взяла безродного крестьянина в ученики?

— Да!

Фо Ань прыснул от смеха. Очень хотел сдержаться, но не смог. Смеялся все громче и громче.

— Посмотрись в зеркало, сестра, — смахивая выступившие на глаза слезы не радости, но обиды, Фо Ань покачал головой и вымучил из себя улыбку. — Ты тоже крестьянка. Но считаешь, что достойна обучения. Признайся, у тебя ведь и мысли не возникло об обратном.

— Слушай, я… ну, в самом деле. Ты такой наивный. Я всегда о тебе заботилась и не могу вот так просто отдать тебя на обучение какому-то там незнакомому мастеру. Мой хотя бы солдат Первого бога, пусть сам себя таковым не считает.

Упоминание всеми признанного божества отозвалось резкой вспышкой гнева в душе. Фо Ань сразу же понял, Сыма с ним и она видит все, что видит он. Слышит. И она на его стороне. Фо Аню не показалось, он чувствовал теплые объятия преданной, но не потерявшей способность любить, женщины.

— На сегодня хватит. Я приду через несколько дней. Если тебе что-то нужно, составь список, я все куплю.

Фо Ань быстро направился к выходу из сада, но Фо Синь жестко схватила его за руку.

— Я тебя не отпускала!

Юноша выдернул руку, но не рассчитал силу, девушка упала, ошарашено глядя на брата. Фо Ань испугался. Хотел было помочь подняться, но растерялся и просто выбежал со двора, словно в наказание за оплошность, тут же наталкиваясь на вернувшегося с прогулки По Жуаньсуна.

Извечно хмурый и суровый, он впервые выказал искренне удивление при виде юноши.

— Здравствуйте, — растерянно прошептал Фо Ань, собираясь обойти мужчину.

— Интересно… — пробубнил под нос лекарь. — Кажется, моя помощь в поиске наставника тебе больше не требуется.

Фо Ань кивнул. Его трясло. Он хотел уйти. И По Жуаньсун, видимо, это понял.

— Зайди ко мне на днях, хочу кое-что рассказать тебе о совершенствовании души.

Юноша кивнул. И все же обошел лекаря, торопливо уходя дальше по улице.

— И да, — догнал его голос хозяина аптекарской лавки, — я послал письмо, скоро с напавшими на вас призраками разберутся.

Фо Ань знал, что должен вернуться и поблагодарить мужчину, но ноги несли его все дальше и дальше, не позволяя остановиться даже на следующей улице, где ему несправедливо отвесили оплеуху. И тут он увидел того, кого не рассчитывал больше встретить.

Нао Цянь стоял в компании каких-то мальчишек и рассказывал им шутку. Дети смеялись. Вокруг вора собиралось все больше человек. Фо Ань направился прямо к нему, но Нао Цянь, видимо, всегда осторожный, тоже его заметил. Узнал. И тут же бросился наутек. Фо Ань, повинуясь инстинкту и настроению, погнался за ним.