Частный детектив второго ранга. Книга 2

Глава 20

К дому Ефима Кондратьева мы с Бергером подошли, когда в конце улицы появилось стадо коров, возвращавшихся домой с выпаса. А всё потому, что я долго не мог найти Бергера, как в последствии оказалось, он с Надей сначала в бане довольно долго отмокал, а потом они перебрались на сеновал. Романтика, чёрт побери, но мне-то ведьму нужно разоблачить!

В общем, пока я вытащил оборотня из его любовного гнёздышка, пока объяснил ему ситуацию, пока Надя нас накормила, наступил вечер. Так, наверное, было к лучшему, во всяком случае, сейчас точно все дома. С другой стороны, девушки вернулись, и все их родичи всё равно были дома… Но так у меня будет больше свидетелей. А то получится, что я огульно бедняжку обвиняю.

Так что к дому Ефима мы подошли, когда коровы показались в конце улицы, а хозяева вышли их встречать. На мне были надеты не просохшие до конца ботинки, и настроение стремительно скатывалось до минусовой отметки. Из дома выскочила гибкая девичья фигурка и замерла, заметив нас.

— Ой, а мы думали, что вы завтра придёте, — Таня улыбнулась, глядя на меня сияющими глазами. — Мамка целую бадью теста поставила, пироги собирается напечь…

— Твоя сестра дома? — тихо спросил я, глядя на неё с сочувствием. Таня словно что-то поняла, потому что улыбка начала медленно исчезать с её личика.

— Дома, а что?

— Позови её сюда, — также тихо попросил я, а Бергер встал таким образом, что перегородил выход из калитки, и сложил руки на груди. — И родителей, если нетрудно.

— Сейчас, — Таня нахмурилась. — А что случилось?

— Я очень редко хочу ошибаться в своих выводах, — задумчиво проговорил я, глядя на медленно приближающихся коров. — Сейчас как раз такой случай. Позови их.

Таня быстро забежала в дом, и буквально через минуту на крыльцо вышли Ефим с женой и Маша, пропавшая третьей, как раз перед Дариной. Я её почему-то не мог рассмотреть как следует там, возле сгоревшей сторожки. Сначала на мне лежала рыдающая Оксана, потом так получилось, что она всё время оставалась в тени, её заслоняли подруги. Сейчас же я смог разглядеть девушку. Они с сестрой были похожи, но Таня мне показалась более изящной, что ли. Русые волосы, голубые глаза, типичная внешность для этих мест. Хорошенькая, но без изюминки. Та же Любаша была гораздо интереснее, недаром Никита на свиданки бегал, как наскипидаренный.

— Что-то случилось? — нахмурившись, спросил Ефим, делая шаг вперёд.

— Да, случилось, — я достал из кармана несколько снимков. — Маша, откуда у тебя это украшение? — и я указал на бусы из мелкого речного жемчуга, посреди которого выделялся зеленоватый камень, похожий на бирюзу.

— Это? — она зажала камень рукой, словно прикрывая. — Нашла.

— И где ты его нашла? — снова спросил я, выбирая нужные мне снимки.

— Какая вам разница? — Маша отступила назад, но позади неё стояла мать, и девушка сбежала с крыльца во двор.

— Разница есть, — я показал снимок, отданный мне Никитой. — Вот здесь это ожерелье видно очень хорошо, и даже виден символ, выгравированный на камне. А вот на этом снимке хорошо видны символы в защитном ведьмовском круге, начертанном вокруг сторожки. И если хорошо присмотреться…

— Да какое вам вообще дело? — перебила меня Маша, закричав. А к дому уже начали подтягиваться соседи. — Приехали сюда, рыщете, чего-то ищите! Какая вам-то разница? Я никому не хотела навредить!

— Да, кроме своих подруг, — тихо проговорил Бергер.

— Их ведь должно было быть четверо. Четыре жертвы на четыре стороны света. Вот здесь как раз видны ключевые символы, — я снова показал снимок круга. Четыре символа действительно выделялись от остальных размерами — они были крупнее и словно выпуклые. — Всё было продумано идеально. Пятеро девушек пропали, потом одной удалось спастись от злобной нечисти… Проблема пришла откуда не ждали: Любка, тварь такая, не собиралась оставаться непорочной до свадьбы и с радостью дала соблазнить себя жениху…

— Эта дрянь ещё и хвасталась перед нами, — процедила Маша, а в её глазах замелькали зеленоватые потусторонние искры. — У неё и так всё было! Отец богатый, жених самый красивый и тоже не нищий, а у меня?

— Да-да, Дарина с Дунькой — красотки, на которых даже Никита тайком заглядывался, а у Оксаны дар. Она даже планировала в столичную Академию магии поступать, — добавил я задумчиво и покачал головой. — Знаешь, я даже твоего хозяина могу понять, его мотивы очень просты: силы, полученные от жертв, чтобы победить истинного хозяина леса, засевшего в развалинах. Но твои мотивы не поддаются моему пониманию. Кто должен был стать четвёртой жертвой?! — рявкнул я, так резко сменив тему, что Маша не успела среагировать правильно и бросила быстрый взгляд на сестру. — Твою мать, — протянул я, закрывая глаза. — Ты для этого ей место указала, да? Ты не знала про меня и Сергея, не думала, что князь пришлёт кого-то расследовать это дело, и решила, что сестрёнка не выдержит и побежит посмотреть.

— Маша, — мать этой молодой дряни прижала руки ко рту. — Что он говорит? Что ты сделала?

— Ой, ты бы помолчала, — внезапно ведьма успокоилась, презрительно посмотрев на мать. — Эти бусы я среди бабкиных вещей нашла на чердаке. Если ты не хотела выбраться из этой нищеты, то я не такая дура.

— Всё, хватит, — я спрятал снимки и вытащил жетон. — Частный детектив второго ранга Громов Андрей Михайлович в рамках заключённого договора с князем Первозванцевым произвожу арест Кондратьевой Марии Ефи…

Договорить я не успел, потому что Маша захохотала, и на двор начал опускаться тот самый чёрный дым, в котором не так давно пропала Дарина. Схватив стоявшую столбом Татьяну за руку, я оттащил её в сторону крыльца и пихнул к отцу. Но дым быстро сменил направление и ринулся в сторону калитки к Бергеру.

Сергей отпрянул в сторону, но как бы оборотень ни был быстр, дым всё равно быстрее. Он задел Бергера лишь краем, и этого хватило, чтобы оборотень покатился по земле, матерясь и пытаясь сгруппироваться. Уйти от столкновения с колодой, стоявшей посреди двора, не получилось. Бергера сильно приложило об неё головой, и он затих.

Дым практически сразу развеялся. То ли силы у ведьмы кончились, то ли она пыталась их сохранить. Маша рванулась в приоткрытую калитку, я же бросился к Бергеру. Артерия на шее равномерно билась, Сергей был без сознания, но уже начал приходить в себя, застонав. Убедившись, что с ним всё относительно в порядке, заметив бежавшую к дому целительницу, я вскочил на ноги, выхватывая пистолет.

— Как же я ненавижу погони! Ну почему все всегда пытаются убежать?! — заорал я, уже не сдерживая бешенства, и побежал за удирающей ведьмой. Всё-таки она была неопытная, только-только вставшая на эту скользкую дорожку, и многому у своего хозяина пока не научилась, что увеличивало мои шансы на победу.

Бегал я быстро, опыт сказывался. Быстрее девчонки. Вот только у меня не было опыта бегать среди стада коров! Был небольшой шанс, что её задержат соседи, но они, похоже, мало что поняли, поэтому просто стояли с открытыми ртами и смотрели, как в стадо сначала влетела Маша, и побежала, ловко лавируя, а потом уже я, лавируя не так ловко. Хорошо ещё ни на чьи рога не насадился. Коровам же было всё фиолетово, они шли, пережёвывая жвачку, и не обращали на нас никакого внимания.

Когда я выскочил на дорогу, то Маша уже почти скрылась за поворотом. Она бежала к той злополучной поляне или же дальше в лес. И там было только два места, где она могла или спрятаться, или попытаться связаться с хозяином.

На поляне Маши уже не было, но я успел заметить её силуэт, мелькнувший в направлении тропинки, ведущей к развалинам. Стиснув зубы и стараясь не обращать внимания на мозоли, начавшие, похоже, лопаться в мокрых ботинках, я побежал за ней.

Когда выскочил на поляну, где стоял остов сгоревшей сторожки, то увидел, что Маша стоит в центре ведьмовского круга и нараспев читает заклинание призыва. В её руке мелькнул нож, острое лезвие полоснуло по ладони, и на землю потекла кровь.

Символы начали светиться тем мертвенным зеленоватым светом, так неприятно поразившим меня в прошлый раз. От него веяло смертью и разрушениями.

— Ох, девочка, с кем же ты связалась? — пробормотал я, делая шаг вперёд и словно натыкаясь на огромную прозрачную стену.

— Тебе никогда не понять его величия, — прошипела Маша и, откинув голову, расхохоталась. В её глазах снова замелькали такие же зеленоватые огоньки, которые сейчас разгорались внутри круга. — Ему нравится мой возраст. Он всего лишь хотел, чтобы я не старела. А ещё у меня появился бы дар.

— Нет, не появился бы, — я покачал головой, отходя подальше от стены и поднимая пистолет. Может быть, серебряные пули смогут преодолеть этот барьер. — С даром нужно родиться. У тебя его нет, как, впрочем, и у меня. Увы, но это так.

— Ты лжёшь! Он сказал мне, что у тебя есть дар и он очень мощный, настолько, что твоя жизнь вполне может быть сопоставима с жизнью четырёх глупых девственниц, — она говорила, начиная подходить ко мне. Её тело окуталось бледно-зелёной дымкой, а глаза уже горели потусторонним огнём. Вскинув пистолет, я выстрелил, но пуля остановилась рядом с преградой. Маша наклонила голову, и висящая в воздухе пуля упала. — Не понимаю, почему ты им не пользуешься. В этом случае достать тебя было бы гораздо сложнее. А так я с удовольствием подарю ему те…

Ведьма не договорила. Стоило ей выйти за пределы круга, как поднялся ветер, и от развалин в её сторону понеся серебристый сгусток. Он окутал её, начиная разрастаться, обволакивая тело. Маша завизжала, а потом резко замолчала, и в наступившей почти гробовой тишине раздался громкий хруст. Серебристый кокон распался, и на землю упало тело девушки с неестественно вывернутой шеей. Взметнувшиеся корни тут же принялись обвивать её, пока в этом шевелящемся месиве не перестал угадываться даже силуэт.

Я медленно пятился, не опуская оружия. Все мои инстинкты вопили, что нужно бежать отсюда, пока цел, но я никак не мог оторвать взгляда от этого одновременно притягательного и омерзительного зрелища.

Корни прекратили шевелиться, и вверх взметнулся росток, а спустя минуту на этом месте стояло раскидистое дерево. Символы в круге вспыхнули в последний раз и погасли, на них налетел ветер, и в воздух поднялась струйка пепла, тут же развеявшись.

— Слишком много суеты, — прозвучало то ли у меня в голове, то ли это прошелестел ветер, а потом всё стихло, словно ничего здесь несколько минут назад не происходило.

— Кто здесь? — я нервно оглянулся, разворачиваясь вместе со стволом.

— Андрей! — донёсся до меня приглушённый голос Бергера. — Андрей! Где ты?

— Я здесь, — поставив пистолет на предохранитель, я убрал его в кобуру, чтобы не нервировать хозяина развалин.

— Почему-то так и думал, что вы сюда побежали, — Бергер ввалился на поляну и охнул, схватившись за голову.

— Ты зачем встал, да ещё и за мной побежал? — я медленно отходил к нему, не сводя взгляда с развалин. — Тебе здорово досталось. Она самого опасного из нас выбрала для атаки, видимо, оборотня почуяла.

— И ошиблась, бывает, — Сергей усмехнулся. — Ничего, и не так прилетало, — он смотрел на меня, видел, что я пячусь, и не делал лишних движений. Молодец, понимает, что-то, что здесь произошло, не вполне нормально. — Где ведьма?

— Вон она, — я указал на дерево. — Машенька со своим дружком потревожила то, что обитает вон там, — махнул в сторону развалин. — Результат ты видишь.

Пересказывать ему бред, который несла ведьма, я не стал. У меня есть Аполлонов, вот он пускай и разбирается во всех этих странностях.

— Ничего себе, — Бергер присвистнул, глядя на дерево. — А я-то думал, куда берлога делась. А это дерево распрямилось и заколосилось. — Он покачал головой. — Ну что, наша работа здесь получается закончена?

— Да, закончена. Нужно только родителям сказать, что с их дочерью произошло, и составить отчёт для Первозванцева, — я задумался. — А ведь у неё могло получиться. Но я плохо представляю, что в этом случае осталось бы от этого леса и деревни, если бы две силы столкнулись.

— Тебя бы наняли, — немного резковато ответил Бергер. — Ты же переговорщик. Вот и отправился бы их мирить.

— Ага, побежал бы, — пробормотал я, поджимая пальцы в ботинках. — Ладно, пойдём отсюда.

С родителями Маши разговора не получилось. Мать всё время плакала, обнимая младшую дочь, а отец молча рассматривал стену. На душе было паршиво. Никакого чувства триумфа не было, да и не должно было быть. Долго я у Кондратьевых находиться не мог, поэтому сухо сказав, что Маша нарвалась на нечто очень древнее и мощное, ушёл, прикрыв за собой дверь. Они сегодня думали, что нашли дочь, а на самом деле потеряли её уже очень давно.

Выйдя на улицу, я сразу же направился к дому Нади. Бергера отправил туда, как только мы в деревню вошли. Нечего нам у родителей вдвоём было делать. На улице быстро становилось прохладно, и я поёжился. Куртка осталась дома, Надя ещё не успела её почистить, и на мне была надета только чёрная водолазка.

— Никогда бы не подумала, что Машка пойдёт на такое, — раздался позади меня тихий голос. Его обладательницу я засёк давно, но не оборачивался, мало ли куда она идёт в том же направлении, что и я.

— Люди вообще самые непредсказуемые существа, — я остановился у своей машины и повернулся к Варваре. — Но в данном случае ею руководствовала обычная зависть к более красивым, более богатым и успешным. Мы все друг другу завидуем, такова наша природа, но некоторые не умеют делать это молча.

— Да, такое бывает, — целительница протянула мне сумку, в которой отчётливо звякнули флаконы. — Я не знаю, как вас отблагодарить, поэтому вот, возьмите. Мои зелья практически не отличаются по качеству от зелий дипломированных алхимиков, так что…

— Спасибо, отказываться не буду, — я забрал сумку и, не глядя, что в ней, сунул в салон машины. — Надеюсь, они подписаны.

— Да, конечно, подписаны, — она замялась, а потом выпалила быстро, чтобы не передумать. — У вас что-то… хм… с Надей что-то…

— Я вас понял, — подняв руку, я прервал её сбивчивую речь. — Нет. У меня с ней ничего нет. Мы завтра утром уезжаем, так что…

— Это ничего не меняет. Слухи всё равно ползут. Вы уж убедите её присмотреться к кому-нибудь из местных мужчин. Это меня побаиваются, всё-таки я даром хоть и слабеньким владею, а вот ей тяжко будет, — и Варвара улыбнулась, очень медленно осмотрела меня с ног до головы и пошла к своему дому.

— А вот этот взгляд как бы сказал, что ты могла бы меня и по-другому отблагодарить, что ли, если бы я не тормозил и проявил инициативу? — я усмехнулся, потёр шею и направился в дом.

Надя уже вовсю хлопотала на кухне, накрывая ужин. Бергер сидел за столом, пристально наблюдая за ней.

— Мы завтра уезжаем, — сказал я, разуваясь и выкидывая мокрые носки в мусорное ведро. — Как же хорошо, — я даже на секунду прикрыл глаза. Надя на несколько секунд замерла, а потом медленно кивнула.

— Да, я понимаю, — и поставила на стол тарелку с хлебом, натянуто улыбнувшись.

— Да ни черта ты не понимаешь, — резко ответил я ей, подходя к рукомойнику, чтобы руки помыть.

Если она и хотела ответить, то не успела, потому что её прервал звук разбитого стекла.

— Что это? — Надя встрепенулась и бросилась в свою комнату, откуда и донёсся звук.

Мы со вскочившим на ноги Бергером бросились за ней. Окно в хозяйской спальне было разбито, и на полу лежал камень, обёрнутый бумагой. Надя смотрела на него широко распахнутыми глазами и не шевелилась. Сергей подошёл, развернул её к себе и прижал к груди, поглаживая по спине.

Я же поднял камень и развернул бумажку.

— «Шлюха», — прочитал я, бросая бумагу на стол. — Это можно было предвидеть. Могли бы и дождаться, когда мы уедем. — Бергер бросил на меня яростный взгляд, и на его лице заиграли желваки. — Я могу найти того урода, который написал эту гадость. Это будет сделать несложно. Но, ты же понимаешь, что проблема не рассосётся, даже если мы ему вдвоём почки отобьём. В общем, тебе решать, — и я направился к двери, похлопав оборотня по напрягшемуся плечу.

— Андрей, я уже решил, мы сможем… — начал он, я же только усмехнулся.

— Не на себе же понесём, а в машине места хватит, мы-то с тобой почти налегке, — и я вышел из комнаты. Мне ещё надо доклад писать, чтобы свои кровные с Первозванцева получить. Когда уже закрывал дверь, то услышал, как Бергер говорит Наде.

— Собирайся, поедешь со мной. Дом этот продашь, завтра старосту напряжём перед отъездом. Даже если нам вместе не поживётся, сюда ты больше не вернёшься. Я в любом случае помогу тебе устроиться.

— Ну вот и ладушки, — сказал я негромко и направился в свою комнату. Сдаётся мне, что я успею отчёт составить, пока мы ужинать сядем.