Частный детектив второго ранга. Книга 2

Глава 18

Павел Беркутов вышел на крыльцо своего дома, чтобы встретить брата, решившего его навестить. Глава рода Беркутовых редко приезжал сюда в это время года, предпочитая оставаться в родовом поместье «Крик ворона» вплоть до традиционного бала, который устраивала его жена, означавшего начало сезона. То, что в этом году дату бала сдвинули на конец августа, практически ни на что не влияло, поэтому Павел не слишком понимал, что заставило Олега приехать.

— Вы куда-то собираетесь? — граф Беркутов заметил суету, царившую вокруг, и удивлённо приподнял брови.

— Да, решили навестить Макеевых и окончательно всё обговорить насчёт помолвки, — ответил Павел, проследив за взглядом брата.

— Я получил от него письмо. Ничего не имею против, — сказал Олег, глядя, как двое слуг протащили огромный чемодан в одну из карет. Машина у Павла Беркутова была, но в неё все вместе, да ещё с вещами, они никак не помещались, поэтому решили ехать в двух каретах. Одну они оставят Анастасии на всякий случай, чтобы та могла вернуться домой раньше, если вдруг случится что-то непредвиденное.

— Да я знаю, ты всегда говорил, что не будешь вмешиваться в мои планы насчёт дочерей, — Павел повернулся к брату, устав наблюдать, как слуги привязывают к карете очередной чемодан. — Олег, мы завтра уезжаем. Ты приехал, чтобы обсудить что-нибудь срочное?

— На самом деле, да, — граф с трудом оторвал взгляд от огромного чемодана. Слуги стояли рядом с ним и, видимо, никак не могли решить, куда конкретно его можно засунуть, чтобы он и карету не накренил своим весом и не свалился, порвав верёвки. — Пойдём в дом, не на крыльце же разговаривать.

— Конечно, пройдём, — и Павел первым зашёл в дом.

Они расположились в малой гостиной — любимой комнате Олега в этом доме. Граф сел на диван и задумчиво наблюдал за хорошенькой горничной, расставляющей в это время на столе чай и закуски. Когда девушка вышла, Олег повернулся к брату.

— Я думал, что вы поедете позже. Ты же говорил что-то об этом, — сказал граф, и практически сразу добавил: — Неважно на самом деле. Я хочу тебя кое о чём попросить, Паша.

— И о чём же? — Павел налил себе чай и откинулся на спинку кресла. Они с братом всегда были очень близки, и он мог позволить себе отбросить с Олегом всякие условности.

— Костя не оставил безумную идею заняться частным сыском, — Олег покачал головой. — Он начал говорить об этом два года назад, пока ещё учился в Московской Магической Академии. Я думал, что эта блажь пройдёт, когда он закончит и вернётся домой, но нет, Паша, мой сын хочет подавать документы на получение лицензии.

— Очень странный выбор, на самом деле, — Павел отставил чашку. — Ты не говорил, что у Кости произошло такое вот помутнение в мозгах.

— Я не думал, что дело может зайти так далеко! — Олег ударил по дивану, на котором сидел. — Он мог пойти служить куда угодно. Костя — очень способный мальчик и прекрасно закончил Академию…

— Я это знаю, неужели ты думаешь, что я забыл, как мы с тобой отмечали здесь прекрасное окончание учёбы моего племянника, — перебил брата Павел.

— Костя мог остаться в Москве, если бы его привлекла там какая-то служба. Да я отреагировал бы более спокойно, если бы он решил просто провести пару лет в столице, ведя жизнь богатого бездельника и повесы… Но Костя решил свести меня в могилу раньше времени своими странными желаниями, — Олег схватил чашку с уже остывшим чаем и сделал глоток. Отставив чашку, он посмотрел на брата. — Собственно, за этим я приехал.

— Олег, я не совсем понимаю, — Павел внимательно смотрел на брата. — Ты хочешь, чтобы я сделал что? Поговорил с Костей и попросил его оставить эту затею? Ты думаешь, он меня послушает?

— Нет, он никого не слушает. Вбил себе в голову эти бредни и даже заявил, что будет стараться зарабатывать себе на жизнь и смирится с тем, что я его выгоню из дома. Это, видите ли, мечта детства и почему он должен от неё отказываться? — Олег снова глотнул чай, подумал и допил всё, что было в чашке.

— Так что ты хочешь, чтобы я сделал? — нетерпеливо спросил Павел.

— Ольга прислала Вале вестника, сказала, что хочет пригласить на бал этого Громова, — Олег отвечал медленно, взвешивая каждое слово. — И я подумал, если Костя сначала посмотрит, что это за профессия — частный детектив, то, возможно, в итоге передумает даже начинать. Попроси за меня Громова принять Костю, ну не знаю, учеником, что ли. Пускай погоняет его как следует, всю неприглядную суть этого нелёгкого дела покажет…

— Я? — Павел моргнул. Он мог себе представить, как они пригласят Громова на бал, в конце концов, Блуждающий замок почти по соседству располагался, хоть и прямых границ земли Беркутовых с землями Громова не имели. Это была элементарная вежливость. Но просить заодно о племяннике? Похоже, Олег слишком сильно перенервничал.

— Ты его дядя и имеешь право, — граф Беркутов протёр вспотевший лоб платком. — Паша, хотя бы прощупай почву, а на балу я уже обговорю с ним детали.

— Что думает Валентина по этому поводу? — хмуро спросил Павел.

— Говорит, что понятия не имела о таком пагубном влиянии, какое оказали на нашего сына невинные с виду книги о сыщиках, которыми Костя зачитывался в детстве, — Олег вздохнул. — Ты поговоришь с Громовым?

— Если представится такая возможность, — неохотно пообещал Павел. — Я не поеду к нему с подобными вопросами специально.

— Да, хорошо, это будет нормально, — Олег выдохнул. — Да, Паша, бабушка Ксения сказала, что хочет посетить бал.

— Что?! — Павел уставился на брата. — Зачем?

— Говорит, что хочет посмотреть на молодёжь и на Громова, — Олег закатил глаза. — Ты же её знаешь, если она что-то вбила себе в голову, то это уже ничем не изменишь.

— Мне что, нужно будет сбегать из собственного дома? Олег, почему ты её не отговорил? Почему не сказал, что в её возрасте думать о балах очень вредно для здоровья? — Павел закрыл глаза рукой.

— Ты воспринимаешь эту новость слишком близко к сердцу, — граф немного успокоился, и теперь не мог не поддеть младшего брата. — Твои отношения с вдовствующей графиней с самого детства отличались, хм, напряжённостью.

— Олег, мы друг друга терпеть не можем. И бабушка ненавидит Ольгу и Наталью. Анастасия — единственная, кого эта старая грымза терпит. Бабуля никогда не посещала наш бал. Почему именно сейчас, когда будет объявлена помолвка Насти с Геной Макеевым? — Павел выдохнул, и практически сразу продолжил: — Она же и графа Макеева ненавидит, и не преминет его оскорбить. Да она всех нас с навозом смешает!

— Думаю, именно поэтому бабушка и собирается приехать, — вздохнул Олег. — На этом балу мы с бароном Князевым объявим о помолвке Кости с Ириной. Думаю, Ксения не собирается упустить такой шанс унизить всех собравшихся. И ты ошибаешься, она не ненавидит тебя и твоё семейство, во всяком случае, не больше, чем весь остальной род человеческий. Я слышал от её дворецкого, что бабуля решила прогуляться как-то в полнолуние по лесу. Уж не знаю, зачем, видимо, чтобы нечисти жизнь мёдом не казалась. По слухам, три оборотня от неё сбежали, им повезло, они быстро бегали. Две мавки развоплотились, а озёрная дева утопилась.

— Слухи врут, — мрачно заявил Павел, — и в этом случае сильно преуменьшают размер трагедии. Это будет волшебный бал. Похоже, я его никогда в жизни не забуду. Извини, но мне нужно собираться. Займи себя чем-нибудь сам, — и Павел вышел из гостиной, оставив брата одного.

***

Вчера дождь так и не прекратился ни на минуту. Он ещё и почти на всю ночь зарядил, и мне ничего не оставалось, как сидеть в своей комнате и рассматривать снимки поляны, перечитывая записи. Проблема заключалась в том, что я никогда не распутывал дела, в которых замешана магия в различных её проявлениях. Может быть, если бы я сам владел даром, то было бы проще, а так я просто не понимал некоторые аспекты.

Надя снова провела ночь у Бергера. Я только хмыкнул, когда услышал, как скрипнула дверь в его комнату, и только спустя несколько минут до меня дошла одна весьма неприятная мысль: Бергер, мать его, оборотень! Что бы он ни говорил, как бы он ни дистанцировался от зверя, живущего внутри, волк есть, и от него никуда не деться. А это значит, что, если мы наткнёмся на ведьму, он может колебаться, не ударить сразу и оставить меня с этой дрянью один на один.

Я не зря читал хроники и просматривал дела по оборотням. Уж этих тварей я изучил, как родных. Недаром нападение на Ирину Князеву мне сразу показалось странным. Зверь крайне редко нападает на самку одного с ним вида. А человеческие женщины всё-таки оборотням очень близки. Тут надо, чтобы звёзды совсем уж не сошлись: заказ, когда оборотень часами себя настраивает именно на эту добычу; ярость, да такая, что аж кушать не может; и тому подобное. У них на подкорке записано защищать самок и, по возможности, волчат.

Во всех делах, которые были описаны в хрониках, жертв-женщин было настолько мало, что они даже в два процента общих случаев нападений не уложились. Так что Бергер умом будет понимать, что это ведьма и её надо мочить, пока она нас не раскатала по той же злополучной полянке, но всё равно в первые мгновения начнёт колебаться. И это надо помнить и учитывать.

Это тебе в этом плане хорошо, Андрюша. Ты продвинутый мужик, привыкший к равноправию женщин, которое ты двумя руками поддерживаешь. Это равноправие включает в себя и равные права на ответку. В том плане, что если ты, дорогая, ведьма и пожертвовала очень многим ради того, чтобы колдовать, да ещё и на меня руку подняла с чётким намерением отправить на тот свет, — не удивляйся, если получишь пулю между глаз.

Всю ночь мне снились ведьмы. Какая-то нелёгкая занесла меня на Ковен, и толпа прекрасных женщин решала, что со мной делать: убить сразу или сначала использовать по назначению? То есть развлечься, как и положено прекрасным женщинам с довольно симпатичным, если сильно не приглядываться, мужчиной.

Проснулся я в поту и со странной реакцией, то ли возбуждения, то ли животного ужаса перед жертвоприношением, где главная жертва — я!

— Так, похоже, влияние замка ослабевает, — проговорил я, вытирая с лица холодный пот. — Паульс меня предупреждал, так что готовься, Андрюша, к худшему. Подружку найти, что ли. Конфетно-романтический период, все дела. А как влияние полностью спадёт, то и к более решительным действиям перейти? Надо этот вопрос очень тщательно и со всех сторон обдумать, чтобы глупостей не наделать.

— Андрей, — дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Бергер. — Сын твоей престарелой подружки пришёл. Лесник, если ты не в курсе. Так что хватит спать, вставай.

— Я уже встал, — ответил я, падая обратно на подушку. — Почти. Займи его чем-нибудь, я пока себя в порядок приведу.

— Что это с тобой? — Сергей оглядел меня с ног до головы. — Выглядишь не очень.

— Не выспался, — я снова сел и интенсивно протёр лицо. — Всю ночь от ведьм отбивался.

— Да? — Бергер ухмыльнулся. — И как удалось отбиться?

— Иди уже, я вставать буду, — буркнул я, поднимаясь с кровати.

Снова была пробежка до улицы через кухню под пристальным взглядом посетителя. Но на этот раз смущения было уже гораздо меньше: то ли потому, что за мной пристально наблюдал высокий, крепкий мужчина далеко за сорок, то ли потому, что я начал привыкать. Когда я вернулся, Надя уже накрывала на стол. Нет, это несправедливо. Она полночи не спала, вскочила, когда ещё темно было, умудряется выглядеть свежо, красиво, да ещё и улыбается. Я же мельком посмотрел в зеркало над умывальником и поморщился. Такое ощущение, что из недельного запоя с трудом выполз.

— Доброе утро, — я сел за стол напротив лесника.

— Да какое утро, восемь часов уже, — он так искренне удивился, что я испытал иррациональное желание ложкой его треснуть по лбу.

— Да, действительно, и как я так ошибся, — я схватил чашку с чаем и вдохнул травяной аромат. — Кофе хочу. Надя, почему вы не варите кофе?

— У меня его нет, — Надя заметно растерялась. — У нас в Егоровке его не пьют, вот Тихон, Любкин отец, и не привозит его в свою лавку.

— У Яшки спроси, — посоветовал лесник. — Он для князя Первозванцева завсегда держит зёрна. Поди, для господ детективов не зажмотится.

— Точно, — Надя снова улыбнулась. — Как завтракать закончите, так и сбегаю. Только, Андрей Михайлович, самому вам варить его придётся, я не умею, — и Надя развела руками.

— Ничего, главное, чтобы было что варить, — сказал я. — Уж в таком деле я с вашей печкой договориться смогу.

Надя снова улыбнулась и выскочила из дома. Куда понеслась, не сказала, не удивлюсь, если к старосте, кофе для дорогих гостей просить.

— Надюха прямо расцвела, — заметил лесник, наворачивая кашу. — Вот что значит, мужик в доме. Всё-таки бабе одной не сладко живётся. — И он принялся нас по очереди разглядывать, словно пытался определить, кто же виноват в том, что Надя в таком приподнятом настроении с утра бегает.

— Это смотря какой мужик, — ответил я ему и отставил чашку в сторону. — Вы нам чем-то можете помочь, Николай Фролович?

— Откуда знаете, что меня Николай Фролович зовут? — лесник уставился на меня.

— Ваша мать вчера сказала, что вас зовут Николай. Также она вскользь упомянула, что её мужа звали Фрол, — терпеливо пояснил я. — Вы же не хотите сказать, что ваша мать что-то от своего мужа скрывала?

— Чего? — Николай нахмурился, а Бергер тут же влез в разговор.

— Не обращайте внимание на Андрея Михайловича. Он не выспался. Всю ночь с ведьмами воевал, вот и в дурном настроении встал. Сейчас очухается немножко и сразу начнёт думать, что говорит, — и Сергей очень выразительно посмотрел на меня.

— А, ну раз с ведьмами, то это всё объясняет, — лесник ухмыльнулся. — Кто хоть победил?

— Боевая ничья! — рявкнул я, хватая хлеб и придвигая к себе масло. — Так чем вы помочь можете?

— Я лесник, — ответил Николай, сразу став серьёзным. — В здешних местах я каждую ветку знаю. В лесу, недалеко от деревни, есть несколько нехороших мест. Но некоторые из них такими стали совсем недавно. Как та старая берлога недалеко от поляны, где девчонки пропали. Мать сказала, что вы захотите посмотреть на эти места, и чтобы я проводил вас.

— Ваша мать очень умная женщина, — ответил я, вспоминая, как красиво баба Марфа меня развела. Как наивного дурочка в напёрстки.

— Это да. Когда помоложе была, ещё и боевая. Вся деревня её боялась, — Николай тепло улыбнулся, говоря про мать. — Даже князь Данила Петрович раскланивался с ней почти как с равной.

— Ну ещё бы, — пробормотал я. — Марфа умеет убивать, и это видно невооружённым взглядом. Она же не могла не видеть, как этот неудачник Карасёв в овражные кусты нырнул. Не удивлюсь, если она специально пистолет у меня выпросила, и стрелять начала, «чтобы дети грома не боялись».

— Ну это да, мать любит пошутить, — хохотнул Николай. Я же только глянул на него. Хорошие шутки тут у них, добрые, интересные, забористые.

Дверь хлопнула, и в дом вошла Надя. В руках у неё была небольшая баночка с уже молотым кофе. Точно, до старосты сбегать успела.

— Вот, сейчас будете варить? — спросила она, протягивая мне банку. — И там Танюшка у ворот топчется. Сестрёнка младшая Маши, той, которая первой пропала. Поговорить с вами, Андрей Михайлович, хочет.

— Сергей, сваришь кофе? — спросил я, поднимаясь из-за стола.

— Сварю, — кивнул оборотень и посмотрел на дверь. Но я не стал просить Надю позвать девочку, а решил сам прогуляться до ворот. Увидев такую толпу мужиков, эта Танюша может заробеть, а одному мне будет её легче разговорить.

Тане было лет шестнадцать на вид. Хорошенькая, тоненькая, русоволосая. Одета просто, без каких-либо изысков. Осмотрев меня, она кивнула каким-то своим мыслям и шагнула вперёд.

— Вас Андрей Михайлович зовут? — спросила она, робко улыбаясь. Ах да, для её шестнадцати я в свои двадцать восемь уже почти старик.

— Да, а ты Таня? — я улыбнулся, и она утвердительно кивнула. — Что ты мне хотела сказать?

— Вчера Сергей Владимирович сказал маме, что если мы что-то вспомним, даже незначительное, то сразу можем рассказать ему или вам, — быстро заговорила она. — Я при маме не стала говорить… В общем, когда Даринка приехала к Агафье и Машка к ним прибилась… — она замолчала, но я её и не подгонял, пускай с мыслями соберётся. — Машка как-то сказала мне, что у них недалеко от развалин тайное место появилось. Что туда они часто бегают, и чтобы я никому об этом не говорила. Что это тайна. Не знаю, правда, зачем она это мне сказала, наверное, поделиться с кем-то хотела. Это важно?

— Да, Таня, это очень важно, — сказал я, разглядывая девочку. — Почему ты мне рассказала?

— Найдите их, они хорошие, — Таня всхлипнула, развернулась и убежала. Я же почти минуту смотрел ей вслед, а потом решительно повернул к дому.

В кухне пахло свежесваренным кофе. Закрыв глаза, я втянул этот божественный запах и на мгновение замер. А потом шагнул к столу.

— Так, пьём кофе и выдвигаемся. Николай, развалины далеко отсюда? — спросил я лесника.

— Нет, недалеко. Плохое это место, очень плохое, — он покачал головой.

— А скажи мне, возле этого очень плохого места просто плохое в последнее время не образовалось? — спросил я, почти выхватывая из рук Бергера чашку.

— Нет вроде, хотя… — он задумался, тряхнул головой и продолжил: — Старая сторожка. Я раньше завсегда в ней останавливался, чтобы отдохнуть, а около полугода назад как отрезало. Вот не идут туда ноги и всё тут, хоть ты тресни.

— Вот в эту сторожку мы и пойдём для начала, — решительно сказал я, приступив уже наконец-то к завтраку.