Частный детектив второго ранга. Книга 2

Глава 19

За воротами стоял Никита Панов. Точнее, он стоял, привалившись к воротам, и что-то рассматривал, встрепенувшись, когда калитка распахнулась и в неё первым вышел лесник.

Я шёл последним. Когда закрыл калитку, парень подошёл ко мне, проигнорировав и Николая, и Бергера.

— Доброе утро, — поздоровался он, глядя слегка настороженно.

— Мне тут не так давно сказали, что уже не утро, — ответил я сдержанно. — Рад, что хоть кто-то разделяет мои представления о времени суток. Так что, доброе утро, Никита. Ты что-то вспомнил?

— Не то что вспомнил, — Никита замялся. А потом протянул мне то, что разглядывал, пока меня ждал. Это оказался снимок, на котором были запечатлены пять девушек. — Я тут подумал, вдруг вам пригодится. Вы же их не видели, а так будете знать, как они выглядят.

— Кто снимок сделал? — спросил я, разглядывая юные хорошенькие лица. Любашу и Дарину я видел, а вот эти три были мне незнакомы. Если я всё правильно понял — это пропавшие девушки. Так, вот эта похожа на Таню, прибегавшую сюда до Никиты, так что можно предположить — это Маша, насчёт оставшихся двоих нужно уточнить.

— Так я делал, — ответил Никита. — Мне на восемнадцать лет камеру и несколько записывающих кристаллов подарили. Я их экономно расходую, но девчонок вот на память запечатлел.

— Это хорошо, — я задумчиво разглядывал снимок. — Кто это? — и я указал на двух оставшихся неузнанными девушек.

— Вот это Оксана, дочь целительницы, — Никита указал на темноволосую и черноглазую девушку. М-да, на мать совсем не похожа, но тут не угадаешь, всё-таки в создании ребёнка принимают участие двое. — А это Дуняша, дочь Кирилла Лыкова, кузнеца нашего.

— Красивые, — я протянул снимок вопросительно смотревшему на меня Бергеру и снова повернулся к Никите. — Спасибо, что принёс снимок.

— Да я ещё себе сделать могу, а ведь так может получиться, что кроме моей Любаши — это единственное, что от них останется, — серьёзно ответил парень, развернулся и направился по дороге к своему дому.

— Ну что, идём? — ко мне подошёл хмурый Николай, покосившийся на изображение девушек в руках Бергера. — А то как бы Никитка прав не оказался, и девчонки не сгинули почём зря.

Я только кивнул в ответ, и мы продолжили прерванный в самом начале путь. До леса дошли быстро. Дорога была нам уже хорошо известна. Лето ещё не закончилось, поэтому дорогу не развезло, только кое-где попадались лужи, которые вполне можно было обойти.

В самом лесу было сложнее. Мокрая трава практически сразу вымочила брюки, да и, боюсь, ботинки долго не выдержат и скоро промокнут. Хорошо моим спутникам — на них были надеты сапоги. Николай пришёл к нам в них, а Бергеру подошли сапоги покойного Надиного мужа. Мне же пришлось идти в чём приехал. Посредине знакомой поляны я остановился.

— Николай, объясни мне, неужели абсолютно все дороги ведут с этой поляны дальше в лес? — спросил я, осматриваясь по сторонам. Ничего здесь с прошлого раза не изменилось. Всё те же деревья, кусты по периметру, и нет ни ягод, ни грибов, только отходящие в разные стороны тропинки.

— Ну, нет, не все, конечно, — протянул он задумчиво. — Но во втором массиве да, отсюда можно в любую точку пройти.

— А сколько всего массивов принадлежит князю Первозванцеву? — спросил я, чувствуя, что откровенно тяну время. Мне жутко не хотелось куда-то идти, но, с другой стороны, я прекрасно понимал, что у нас нет другого выхода.

— Так все почти, — что-то прикинув, ответил лесник. — Там на севере восемнадцатый массив граничит с массивом, принадлежащим Блуждающему замку. Но это далеко, почти триста километров отсюда по прямой.

— И ты их все обходил? — Бергер присвистнул.

— Объезжал, — поправил его Николай. — Столько ходить, никаких ног не хватит. Но ровно до границы. Что там в лесах Блуждающего замка творится, понятия не имею. С виду на первый взгляд так ничем от наших не отличается. Так, если нам к развалинам, то вот по этой тропинке, — и он указал на тропинку, довольно далеко от той, которая вела к проклятой берлоге.

— Веди, — я сделал шаг в сторону, уступая ему дорогу.

Шли мы минут двадцать, после чего лес словно начал меняться. Деревья становились выше, начали преобладать хвойные. Через их кроны солнечные лучи проникали с трудом, да ещё и под ногами начал пружинить мох. Кожа на ботинках всё-таки не выдержала и начала пропускать воду. Очень скоро носки стали мокрыми, и я почувствовал, что вернусь домой с отличными мозолями.

— Твою мать, — прошипел я, останавливаясь. — Далеко ещё?

— Нет, почти пришли, — отозвался лесник, и в его голосе явственно послышалась неуверенность. — А нам точно нужно туда идти?

— Да, а в чём проблема? — я хмуро посмотрел на него, поджимая пальцы ног в ботинке, чтобы хоть немного снизить дискомфорт.

— Я не хочу туда идти, — Николай остановился и обернулся ко мне. Его лицо было бледным, а на лбу появилась испарина. — Говорю же, ноги не идут. Словно кто-то меня держит.

— Бергер, ты что-нибудь такое чувствуешь? — негромко спросил я у оборотня. Сам я ощущал небольшое беспокойство, примерно как возле капища. Такого откровенного ужаса мы с Бергером точно не испытывали.

— Я чувствую запах, — Сергей закрыл глаза и принюхался. — Кто из девушек пользовался духами? — он резко развернулся и посмотрел на лесника.

— Дуняшка, — Николай вытер лоб и сделал шаг назад. — Ей отец флакончик привёз из Дубровска. Она всегда ими мазалась, даже когда в лес ходила.

— Духи так долго могут пахнуть? — я недоверчиво посмотрел на Бергера. — Они разве не выветриваются?

— Если насквозь пропитали одежду, то нет, — Сергей снова принюхался. — Для человека этот запах может оказаться слишком тонким, неразличимым, но не для меня.

— А простите, вы кто? Разве не человек? — Николай сделал ещё один шаг назад.

— Я оборотень, — и Бергер закатал рукав, показывая метку блокиратора. — Запах идёт вон оттуда, — и он указал рукой вперёд и в сторону. — Что там находится?

— Развалины, если пройти пару метров, то их будет видно из-за деревьев, а перед ними метрах в двухстах — старая сторожка, — ответил Николай.

— Почему сторожку поставили в таком странном и опасном месте? — спросил я, быстро пройдя вперёд.

Как лесник и обещал, как только я обогнул огромную сосну, то сразу же увидел практически полностью разрушенное строение, от которого осталась лишь небольшая часть первого этажа. Сторожка же стояла чуть в стороне и ближе к нам, чем сами развалины.

— Сюда практически никогда не забредает нечисть, — Николай не двигался с места, а его взгляд метался со сторожки на развалины, периодически останавливаясь на мне. — Здесь было неопасно, если близко туда не подходить. Что бы там ни водилось, пределы развалин оно не покидает. Но нечисть боится, и в сторожке можно было спокойно переночевать. Но три месяца назад всё изменилось.

— Странный срок — три месяца. — Если это что-то и значило, то я не мог сказать, что именно. Моих весьма поверхностных знаний просто не хватало, чтобы понять, что же в этой истории не так. — Ну что же, посмотрим, что же именно изменилось?

— Нет! — лесник развернулся и быстро пошёл прочь. Отойдя метров на двести, он остановился и посмотрел на меня. — Что хотите делайте, но я туда не пойду! Здесь вас подожду.

Я только покачал головой и первым шагнул к сторожке. Снова, как и в случае с берлогой, стоило мне переступить невидимую черту, и я сразу же увидел то, что не было прикрыто мороком, или что там использовала ведьма, чтобы не подпустить никого постороннего к охраняемому объекту. Вопрос, почему эта защита не действовала на нас с Бергером в полной мере, оставался пока открытым, но вот прямо сейчас ответа не требовал.

Сторожка была очерчена двойным кругом с заключёнными между кругами символами. Никакой жути я пока не наблюдал. Никаких намёков на алтарь или чего-то в этом роде здесь тоже не было. Всё-таки ведьма в качестве капища использовала берлогу, а здесь было… Да чёрт её знает, временное убежище, дом, тюрьма, где она держала пленниц, можно было гадать до бесконечности.

Я опустился на корточки и принялся внимательно рассматривать символы: нет, ни один из них не был мне знаком. Как же всё-таки плохо иметь весьма смутные представления о подобных вещах и не иметь доступа к библиотеке.

— Никогда не встречал ничего подобного, — голос Бергера, раздавшийся за спиной, заставил вздрогнуть и резко развернуться. — Собственно, я и с ведьмами-то ни разу не встречался. Что это?

— Вот кто бы знал, — пробормотал я, доставая камеру и делая пару снимков. — И я, кажется, ошибся. Ведьма молодая. То есть, не выглядит молодой, а реально молодая. — Я поднялся на ноги, немного отошёл, чтобы сделать снимок всей сторожки вместе с кругами.

— Почему ты так думаешь? — Бергер покосился на камеру. Я её взял с собой на всякий случай, как знал, что может пригодиться.

— Потому что действия очень сильно разнятся. Вот это делала не ведьма, слишком эти символы… — я щёлкнул пальцами, пытаясь найти определение, — мощные. Здесь, похоже, поработал сам хозяин. Странно только, что защита в основном на местных рассчитана. Неужели была баранья уверенность, что со стороны никто не приедет? Хотя это могло случиться как раз потому, что ведьма ещё неопытная. Да и показуха с дымом и варварски выпотрошенными тушками — это как раз она. Слишком демонстративно. Словно подросток, выражающий протест.

— Против чего протест? — Бергер передёрнул плечами и обернулся.

— Понятия не имею, — я развёл руками. — Против того, что на завтрак опять каша, а хочется лобстеров. Я уже не помню, против чего хотел протестовать, когда был подростком.

— А это обязательное условие? — Бергер, прищурившись, посмотрел на сторожку. — Протесты, и всё такое.

— Конечно, — я проследил за его взглядом. — Это естественный процесс взросления. И хорошо, если понимание того, что мир не крутится вокруг тебя, приходит достаточно безболезненно, а не мордой об землю. Я, кстати, похоже, понял, почему здесь нет алтаря.

— И почему же? — Бергер спрашивал автоматически. Всё его внимание было приковано к сторожке.

— То, что обитает там, — я указал на развалины, — не позволит каким-то ведьмам здесь веселиться. Насколько я понял, хозяин развалин гораздо более древнее и могущественное существо, чем тот, кто нашёл дуру, решившую продаться ему за непонятные перспективы. Но это не значит, что благодаря этой дуре он не станет мощнее. И тогда драки не избежать. А это плохо для всех, хотя и предсказуемо. Что ты там обнаружил?

— Здесь какая-то… — Бергер сделал ещё один шаг, и земля словно взорвалась под нашими ногами.

Нас с Сергеем разбросало в разные стороны. Я приземлился спиной прямо на символы, начавшие светиться мертвенным зеленоватым светом. Этот свет мне ни черта не понравился, и я перекатился в более безопасное место. Первая мысль была: «Хорошо, что камера компактная и защищена от ударов». После этого пришло понимание: мы сейчас так нашумели, что не только ведьму уведомили о своём присутствии, но и вообще всю нечисть, какая только есть в округе.

— Ловушка, Серёжа, ты на ловушку наткнулся, — простонал я, поднимаясь на ноги. — Чем это пахнет?

Помотав головой, я сфокусировал зрение и увидел, что сторожка начинает с одной стороны тлеть, а потом до меня донёсся визг и чьё-то надсадное кашлянье.

— Девушки, они там! — Бергера приложило гораздо сильнее, чем меня, ну это и понятно, он же фактически собой активировал ловушку. Вот только встать он пока не мог, стоял на четырёх костях и тряс головой.

Ругнувшись, я поплёлся к сторожке. В глазах немного двоилось, всё-таки приложило меня серьёзно. Но огонь распространялся слишком быстро. Я просто не успевал!

— А-а-а! — вопль лося во время гона раздался у меня за спиной, и мимо меня к дому пробежал, выпучив глаза, Николай.

Лесник, отличавшийся весьма впечатляющими габаритами, на полном ходу плечом выбил дверь и ворвался внутрь. Женские крики стали слышны гораздо отчётливее, к ним начала присоединяться отборнейшая мужская ругань. Бергер наконец-то поднялся и побежал к сторожке. Я же остановился, схватившись за голову, а потом опустился на одно колено, чтобы сохранить равновесие и не свалиться обратно на землю.

Практически сразу из сторожки выскочила первая девушка. Ею оказалась Оксана — дочь целительницы. Она, похоже, ничего вокруг не видела, потому что с размаху налетела на меня, и мы вместе упали. При этом я смягчил её падение, просто завалившись на спину, а девушка приземлилась сверху. Наши взгляды встретились. В её карих глазах плескался ужас, но потом она разглядела, что лежит на незнакомом мужике и вместо того, чтобы соскочить, заревела, уткнувшись куда-то мне в шею.

Я мог только гладить её по голове и похлопывать по вздрагивающей спине, пытаясь не слишком агрессивно оторвать от себя, чтобы подняться. Из такого положения ничего не было видно, и я не мог наблюдать, как идёт спасение девчонок.

— Ну хватит, милая, всё уже хорошо, — раздался голос Бергера, и Оксану оторвали от меня, а после я увидел протянутую руку оборотня. Ухватившись за неё, я поднялся, чтобы тут же пригнуться, потому что сторожка вспыхнула как спичка, а потом от символов поднялся зеленоватый туман, и заключил пылающий дом в некое подобие кокона.

Всё это продолжалось не больше минуты, а затем кокон распался, и нашим взглядам предстал только дымящийся остов.

— Твою мать, — я пнул попавшийся под ногу камешек и снова едва не упал, потому что от резкого движения закружилась голова. — Похоже, мы ничего там не найдём. Что было внутри? — я повернулся к Бергеру, пока не обращая внимания на сбившихся в кучку рыдающих девушек. Заметил только, что все четверо были на месте и вроде бы на первый взгляд невредимы.

— Комната в сторожке одна, — начал отчитываться Сергей, периодически держась за голову. — Но она была разделена на четыре комнатушки. Какие-то пространственные чары. Полная звукоизоляция, пока дверь не открываешь. Девчонки не знали, кто ещё находится в доме, и не слышали даже друг друга. Еда просовывалась через кошачий лаз в двери. На отхожих вёдрах чары — они сами опорожнялись через определённое время.

— То есть, никто из них не сможет нам сказать, кто же за всем этим стоит, — протянул я, поворачиваясь к девушкам, теперь столпившимся вокруг лесничего.

— Получается, что нет, — Бергер снова поморщился и схватился за голову.

— Волшебно, — процедил я и направился, прихрамывая, к Николаю. Всё-таки я натёр мозоль вдобавок к своей контузии, и теперь мне делалось нехорошо от одного осознания, что нужно топать домой. — Как ты сумел пройти к сторожке?

— Так, когда бахнуло, словно наваждение начало отступать, — ответил Николай. — Страх оставался, никуда сразу не девался, но я увидел, как вас раскидало по поляне, а потом крик Даринкин услыхал, вот и побежал на выручку.

— Значит, Дарина кричала, — я задумчиво посмотрел на девушку. — И как так получилось, что вокруг была полная звукоизоляция, а крик Дарины мы все услышали?

— Дак тем взрывом дверь в её закуток выбило, чуть саму не накрыло, горемычную, — ответил Николай. Я же осмотрел всех девушек по очереди. Вроде бы ничего необычного, все ревут и трясутся, как это и должно быть. Я машинально вытащил из кармана камеру и сделал снимок девиц. Красная вспышка показала мне, что место на кристалле закончилось, но мне больше и не нужно было.

— Андрей, как думаешь, что произошло? — ко мне подошёл Бергер.

— Самоликвидация сработала, что же ещё. Как раз на неожиданных гостей со стороны рассчитанная, — машинально ответил я. — Раз кто-то через морок прошёл, значит, представляет опасность, и значит, нужно всё здесь сжечь, чтобы не оставлять улик. Пусть даже с предполагаемыми жертвами. Ладно, пойдём домой. Мне жизненно важно снять ботинки, помыться и, возможно, поспать. А потом думать, мы ведь главной цели нашего нахождения так пока и не достигли.

До дома мы доползли в полубессознательном состоянии, поддерживая друг друга. Николая с девушками отправили вперёд, чтобы они нас не ждали. Когда лесник намекнул, что мы можем заблудиться, Бергер так на него глянул, что тот заткнулся и быстренько пошёл вперёд, отдавать девчонок родителям и получать вполне заслуженные благодарности.

У ворот нас встречала Надя. Она бросилась к Бергеру и обхватила его за талию.

— Как вы? Николай Фролович сказал, что вы ранены. Я так испугалась, даже больше, чем обрадовалась, что девочки нашлись, — быстро заговорила она.

Я бросил на неё быстрый взгляд, а потом посмотрел на задумчивого Бергера. Похоже, здесь всё серьёзно, во всяком случае, с её стороны. Ну, мы не завтра уезжаем, у него есть ещё время, чтобы подумать.

Пока Надя хлопотала вокруг Сергея, я зашёл в баню. Сняв мокрые ботинки, почти застонал от нахлынувшего экстаза. Кто никогда этого не делал, тот вряд ли меня поймёт. Наскоро помывшись, зашёл в дом и протянул Наде куртку.

— Можешь почистить? — я слишком устал, чтобы соблюдать какие-то политесы, поэтому просто перешёл на «ты», даже не задумываясь.

— Конечно, — она слабо улыбнулась. — К завтрашнему утру будет готова.

— Это хорошо, — я кивнул и поплёлся в свою комнату. Завалившись на кровать, заложил руки за голову. Сон не шёл, поэтому я встал и быстро сделал снимки, заменив заодно кристалл, ну а вдруг ещё пригодится.

Снова лёг на кровать и принялся рассматривать то, что получилось, заодно просматривая те снимки, которые делал на поляне Бергер. Среди разных изображений мне попалось то, что притащил утром Никита. Я начал совершенно бездумно изучать юные улыбающиеся лица. Внезапно мой взгляд зацепился за украшение на шее одной из девушек. Я поднёс снимок поближе к глазам и резко сел на кровати. Не может быть! Неужели всё так просто?

Соскочив с кровати, я начал одеваться. Извини, Бергер, но много времени на раздумье я тебе, похоже, не дам, потому что я знаю, кто ведьма, и сейчас мы к ней нагрянем, почти так же внезапно, как в сторожку.