Частный детектив второго ранга. Книга 2

Глава 2

Гром всхрапнул и резко остановился, поднялся на задние ноги и забил в воздухе передними копытами. Граф Макеев был опытным наездником, но не смог удержаться — сказывались бессонные ночи — и выпал из седла. Конь, почувствовав, что на нём нет седока, сразу же рванул в сторону родной конюшни, дрожа всем телом.

— Стой! — Александру удалось сгруппироваться, и он вскочил на ноги, глядя вслед убегающему Грому. — Да что же тебя так напугало-то?

Как только он произнёс последнее слово, до него донёсся запах болотной тины: тошнотворный, тягучий, от которого сразу закружилась голова и затошнило. Александр повернулся в ту сторону, откуда шёл запах, уже призвав дар, а кисти его рук окутало серебристое призрачное пламя.

— Ну что ты такой нервный? — луна вышла из-за облака, осветив дорогу, на которой стояла прелестная полностью обнажённая девушка. Алебастровая кожа светилась в темноте, а в зелёных глазах проскальзывали яркие искры. — Я не причиню тебе вреда, но мы прекрасно можем развлечь друг друга, — и она протянула к нему руки.

— Болотница, — выплюнул граф. — Что же ты делаешь так близко к Блуждающему замку? И ведь не боишься?

— А чего мне бояться? — девушка наклонила темноволосую головку и засмеялась. — Хозяин замка что-то не поделил с оборотнями и теперь очень занят. Ему не до такой мелочи, как я. Ну же, не сопротивляйся, пойдём со мной.

— Нет, — коротко ответил Макеев, и с его рук в направлении болотной нежити полетел сгусток яркого белого пламени. — Мне одной неживой стервы хватает, чтобы сомнительными прелестями какой-то дохлой девки прельститься.

Болотница попыталась увернуться, но огонь охватил её, и она завизжала. Звук бил по ушам, но Александр, стиснув зубы, терпел, не отпуская пламени света, способного уничтожить низшую нежить. Окутанное светом тело словно начало раздуваться, а потом лопнуло, порвав цепь заклинания. Макеев почувствовал, как ему на голову упал комок болотной тины, и выругался.

Отпустив дар, граф принялся стряхивать с головы тину, и ему удалось кое-как очистить светлые волосы, но тут он почувствовал лёгкий шум в голове, усиливающийся с каждой секундой.

— Вот чёрт, — простонал Александр и расхохотался. Всё-таки этот месяц не прошёл для него даром, и он знал, что, являясь довольно сильным магом, сейчас далёк от своей привычной формы. Но пропустить предсмертную атаку болотницы? Ему нужно срочно что-то делать с Софьей, потому что долго он так не протянет.

В голове шумело всё больше, появилось чувство эйфории. Именно эти ощущения заставляли молодых мужчин идти за нежитью в болото, где вместо жарких девичьих ласк они получали болотную тину в лёгкие. Даже странно, что она на него польстилась. Он на юношу уже не тянет, да и на магов болотницы редко нападают.

Александр посмотрел в ту сторону, куда ускакал Гром. Скотина пугливая! Нет, до дома слишком далеко, до Матвеевки гораздо ближе, да и шанс нарваться ещё на кого-нибудь ниже. Тряхнув головой, Макеев зашагал в сторону деревни, чувствуя, как с каждым шагом идти становится всё труднее.

Пётр Краснов, владелец трактира «Весёлая свинка», стоял за стойкой и вытирал стаканы. Он терпеть не мог полнолуния, в основном из-за того, что никак нельзя было закрывать таверну на ночь. Спать хотелось просто жутко, подавальщиц он отпустил по домам, людей немного, сам справится, а утром его кто-нибудь посмышлёней сменит за стойкой, а он днём отоспится.

Пётр оглядел зал. Ночь застигла в дороге одну пожилую пару. У них на экипаже лопнула ось, пока заменили, вот и не успели доехать до Дубровска. Как понял Краснов, ехали они в гости к Беркутовым из соседней Бобровской губернии. Комнату они решили не брать, говоря, что у них бессонница, и что в экипаже завтра отоспятся. Краснову было всё равно, к тому же люди в зале не давали ему самому уснуть.

Дверь таверны отворилась, и в общий зал ввалился граф Макеев. Обведя присутствующих мутным взглядом, он рухнул за ближайший стол, а до Краснова донёсся отвратительный запах гниющей тины.

— Ваше сиятельство, что с вами? — нахмурившись, трактирщик выскочил из-за стойки. Сон как рукой сняло, потому что с графом было не всё в порядке. Пожилая женщина посмотрела в его сторону и демонстративно наморщила нос, бормоча что-то про молодёжь, которые позволяли себе так напиться.

— Болотница, — пробормотал Макеев, и Краснов приподнял брови. Когда это болотницы могли достать таких опытных и сильных магов, как граф?

— Противоядие есть? — деловито спросил Пётр, прикидывая, что ему сейчас делать.

— Нет, я с собой эту дрянь не вожу. Тащи сюда, если имеется, — махнул рукой граф, и Краснов метнулся обратно к стойке, вытаскивая из-под прилавка сумку с противоядиями, казалось, на все случаи жизни.

Пётр быстро нашёл тошнотворное на вид зелье, прочитал на этикетке, что да, это действительно противоядие от усиленного чарами яда болотницы, и протянул графу. Макеев быстро выпил зелье и откинулся на стуле, прикрыв глаза. Сознание путалось, и он знал, что утром ему будет очень плохо, зато всё обойдётся без последствий.

Краснов, оказав первую помощь и включив стоимость зелья в счёт графа Макеева, снова встал за стойку и принялся меланхолично протирать стакан. Яд болотницы не был смертельным, он обладал парализующим эффектом, ограниченным по времени. Чтобы жертва не сопротивлялась, когда её топить начинали. Совместно с чарами яд вызывал лёгкое помутнение рассудка, тоже временное, и вот оно противоядием не убиралось, должно было пройти самостоятельно.

— Эй, Краснов, притащи мне колбасы, — довольно внятно сказал Макеев, пытаясь сфокусировать взгляд на солонке, стоявшей на столе.

— Какой вам колбасы, ваша светлость? — спросил Краснов, удивлённо посмотрев на него.

— Которую этот мерзкий кот жрёт, — ответил Александр. Уточнять, какого кота он имеет в виду, было не нужно.

— Я не знаю, какую именно колбасу ест Хранитель, — ответил Краснов, усмехнувшись.

— Всю тащи понемногу, — махнул рукой Макеев. Внезапно он понял, что, несмотря на мерзкое состояние, начал расслабляться, впервые за этот месяц.

Краснов ушёл на кухню и накромсал колбасное ассорти на тарелку, подумав, добавил к заказу хлеба и чая и поставил перед Макеевым. Граф встрепенулся и потянулся за колбасой, вперив мутный взгляд в Петра.

— Чем, интересно, Громов занимается? — спросил он, беря кусок колбасы и долго её рассматривая, прежде чем положить в рот.

— Андрея Михайловича наконец-то внесли в реестр, — невозмутимо ответил Краснов. — Сегодня ближе к вечеру появилась соответствующая запись. А если вы имеете в виду, чем он занимается прямо сейчас, то, сдаётся мне, что охотится на оборотней. За это полнолуние Андрей Михайлович очень существенно проредил этих тёмных тварей. И это правильно, а то их столько развелось, люди не то что по лесу, по окраине деревни боялись пройти.

— Вот значит как, — ухмыльнулся Макеев, кидая в рот очередной кусок колбасы. — Громов делом, значит, занят. Учись, Саша. Громов с вами развлёкся, заставил дань своему проклятому коту платить и пошёл настоящим мужским делом заниматься — охотой на оборотней. Правильно, на кого ему ещё охотиться, на болотниц? Так на них ему охотиться неинтересно, эти твари ему даже ответить, наверное, не смогут. А то, что оборотней незарегистрированных убивает, то это он молодец. Они уже достали всех до ручки. Или он не только незарегистрированных, но и с тех, у кого блок на смену ипостаси стоит, приговаривает?

— Вы у меня спрашиваете, ваше сиятельство? — уточнил Краснов и, дождавшись кивка, ответил: — Я не слышал, чтобы Андрей Михайлович убивал кого-то в человеческой ипостаси.

— Может, и зря, — протянул Макеев, присматриваясь к колбасе. — Не людей же убивал бы, а тёмных тварей. Ему бы даже штраф не выписали. Вот эта колбаска хорошая, — и он ткнул пальцем в колбасу. — Притащи мне целое кольцо, я пойду к Громову.

— Зачем вам колбаса? — спросил Краснов, глядя на него с подозрением.

— Громовского кота кормить. Я же его кормить должен, — и Александр качнулся, да так, что едва не свалился со стула. Его всё больше и больше накрывало действие чар и яда, но, вместо того чтобы уснуть, перевозбуждённый от долгого отсутствия сна мозг начал генерировать странные идеи. — Вот и пойду кормить.

— Куда вы пойдёте ночью, ваше сиятельство? — Пётр попытался остановить Макеева, но граф уже поднялся из-за стола и, покачиваясь, двинулся к двери.

— Колбасу, живо, — протянул Макеев, уже плохо соображая, что же делает. Краснов только головой покачал и принёс ему кольцо затребованной колбасы. Граф взял её, кое-как вытащил из кармана сотню и протянул её трактирщику. — Хватит?

— Вполне, — кивнул Пётр. — Может, останетесь, ваше сиятельство? Я вас сейчас в комнату провожу, а утречком уже куда хотите, туда и пойдёте.

— Не-е-е-т, — Макеев открыл дверь. — Он мне всё расскажет, всё! — он поднял вверх палец. — Я ого-го, а не какой-то паршивый оборотень. Это шавку эту можно чик, и всё, а я… О-о-о! — протянул граф и шагнул за порог.

— Ванька! — крикнул Краснов, глядя, как граф с приличным креном идёт по тропинке в сторону Блуждающего замка. Из кухни выскочил здоровый парень, который и работником был в таверне, и вышибалой, если сильно нужно было кого-то выбросить. — Проследи, чтобы граф живым к замку вышел. Да ружьё возьми, мало ли что.

Парень кивнул и вышел вслед за Макеевым, а Краснов вернулся за стойку и, улыбнувшись гостям, с любопытством смотрящих на него, снова принялся протирать стакан.

***

— Спасите! Помогите! Убивают! — истошный голос Савелия ворвался в мозг, вырвав меня из сна. Надо же, я всё-таки уснул на диване в синей гостиной, даже не сделав попытки дойти до своей спальни. В таких огромных домах, как мой замок, есть небольшой минус — добираться из одной комнаты в другую иногда очень далеко. — Почти убили!

— Да что там происходит? — я сел на диване и протёр лицо, осознавая, что ни черта не выспался.

Было темно, похоже, я проспал от силы часа два. Осмотрев себя, решил, что бинты на груди вполне сойдут за рубашку, я встал и побрёл к выходу из гостиной. Только открыл дверь, как на меня налетел огромный ком чёрного пуха, истошно мяукавший при этом.

— Ну что ты стоишь как пень, пока в твоём доме разные воняющие личности ползают! — сквозь шипение и мяуканье пробивались истеричные вопли кота.

— Какие личности? — свет в коридоре был приглушён, вокруг стояла тишина, похоже, все слуги спали, ну так ночь на дворе, а охраны у нас пока что нет. Я плохо понимаю, где можно нанять хороших охранников и ещё хуже — как принять у них магическую клятву, не будучи магом. Вот поговорю с Аполлоновым, может, он что посоветует.

— Говорю же — вонючие! И неадекватные! — кот взвился в прыжке и запрыгнул мне на руки, заставив охнуть, потому что тяжёлая упитанная тушка весьма существенно приложилась по моим ушибленным рёбрам. — К тому же вор! Ну, Андрюша, ну что ты стоишь?! Он же сейчас всю мою колбасу утащит, и я умру голодный и холодный… Без Хранителя замок не может существовать даже в Астрале, так и знай! Останешься на улице, тебя Катерина собственноручно скалкой прибьёт, — добавил он, заглядывая мне в лицо.

— Не истери, — я нагнулся, чтобы опустить кота на пол, а когда разогнулся, то из-за поворота мне на руки рухнуло практически мёртвое тело, от которого действительно так несло какой-то сивухой, что я закашлялся.

— Что это? — я чуть не рухнул под тяжестью тела, с трудом удерживая его в вертикальном положении.

— Ты что не видишь, это Сашка Макеев. Нажрался, сволочь, и наш замок со своей усадьбой перепутал, — мрачно прокомментировал Савелий. — Защита-то его пропускает как родного. Защита даже Валерьяна в известность не ставит! Вон, дрыхнут все, и неизвестно, сколько он по дому болтался! Они с Марком часто вместе зажигали, пока тот в здоровую еду не ударился. Вот когда в доме не стало ничего, кроме гречки, Сашка перестал каждый день здесь бывать. А теперь вон, снова пожаловал.

— А почему от него несёт, как от самогонного аппарата? — я поудобнее перехватил тяжёлое тело, соображая, куда его девать и не бросить ли прямо здесь на пол. — Какой отвратительный запах, — я поморщился. От графа несло какой-то гнилью, очень несвежими носками и почему-то тиной.

— Ты у меня спрашиваешь? — Савелий нахохлился. — Я-то откуда знаю, где он в полнолуние шлялся. Мне Сашка не отчитывается, знаешь ли. И вообще, если бы ты принюхался как следует, то понял бы, что несёт от него не только этим дерьмищем, но и моей колбаской. А это значит, что? Что это значит, а, Андрюша?

— Понятия не имею, — я закинул руку графа к себе на плечо и потащил его в холл. Макеев всё-таки не висел на мне мёртвым грузом, а перебирал ногами, хоть немного помогая себя тащить.

— Это значит, Андрей, что этот гад жрал мою колбасу, пока вы все дрыхли без задних лап! — кот оббежал меня и сел посредине холла, пристально глядя, как я тащу Макеева. — Да брось ты его. Вон, за дверь выброси, пускай на крыльце спит. Лето на дворе, не замёрзнет. Всё равно ничего утром не вспомнит: ни как на крыльце очутился, ни как мою колбаску воровал. У, морда гнусная!

— Нельзя его на улицу, всё-таки Александр Давыдович — целый граф, а ты его на крылечко хочешь. Какой же он тяжёлый, гад. И что его сюда в таком состоянии приволокло? Ведь пешком, похоже, пришёл. По лесам и полям шлёпал, в полнолуние, — пропыхтел я, подтаскивая графа к дивану, стоящему в нише, образованной лестницей. — Острых ощущений ему в жизни не хватает, что ли? — бросив Макеева на диван, я распрямился, выругавшись, когда рёбра прострелила острая боль. — Сволочь, — бросил я ему, стараясь не принюхиваться. — Так, надо сапоги с него хоть снять, а то эта свинья нам тут всё угваздает.

Когда сапоги упали на пол, я пинками зашвырнул ноги Александра на диван, чтобы он принял нормальное лежачее положение, Макеев приоткрыл мутные глаза.

— А, о-о-о… вот вы мне всё расскажете! — выдал он и начал шарить у себя за пазухой.

— Что я тебе должен рассказать, чучело? — усмехнувшись, я разглядывал это чудо. Надо сказать, на пьяного-то он был не слишком похож, но, кто его знает, какой он дрянью травился, прежде чем ко мне притащиться.

— Всё…, а не то, я вас… — он, наконец, вытащил из-за пазухи целое кольцо колбасы, немного приподнялся и протянул коту.

— Вот! Я говорил, говорил тебе, что он мою колбасу украл! А ты мне не верил! — завопил Савелий, выгнув спину.

— Кис-кис, котик, на, жри, чтобы потом не говорили, что граф Макеев слово не держит. А вы мне… иначе я вас… — Колбаса выпала из его рук на пол, голова Александра опустилась на подушку, и он негромко захрапел.

— Иначе он меня отравит своим перегаром, — я задумчиво огляделся по сторонам.

— Это что, он мне колбасу принёс? — Савелий подошёл к лежащему на полу кольцу и понюхал его. — Ну, есть я это, конечно, не буду, она Макеевым провоняла, но какой граф заботливый человек оказался, кто бы мог подумать, — добавил он задумчиво. — Может быть, он не такой уж и плохой, как я о нём думал?

— Да что же это такое, — в холл выбежал Савинов в пижаме и всплеснул руками. — Как он прошёл?

— Молча, — я потёр шею. — На удивление тихо, но это объяснимо: в холле пусто, ничего своротить он по дороге не мог, и говорить почти не может, потому что лыка не вяжет. Надо тазик принести. Его же завтра с утра будет выворачивать наизнанку, зачем нашим девочкам лишние проблемы по уборке создавать?

— Может быть, отнести графа в гостевую спальню? — с сомнением произнёс дворецкий, поморщившись, когда до него долетел запах, исходящий от Макеева.

— Ага, сейчас, — я невольно нахмурился. — Здесь пускай валяется. Да, завтра утром, как в себя придёт, отвезёте его домой, у нас ни черта не ночлежка. Сам он вряд ли будет транспортабелен, судя по миазмам. А я, как только вы его дух отсюда вытравлять начнёте, к Аполлонову поеду, а потом в Дубровск. Надо трофеи Паульсу продать, да куртку новую где-нибудь купить.

— Я всё понял, Андрей Михайлович, — Валерьян Васильевич склонил голову, обозначая поклон. — Да, могу вас поздравить, со вчерашнего дня вас внесли в реестр частных детективов.

— А вот это хорошая новость, — я улыбнулся, и, бросив последний взгляд на Макеева, направился уже в свою спальню, досыпать.