Царь Александр Грозный

Глава 10

— Это я, брат, — сказал Крок, подойдя к камню. — Вылазь, поговорить надо.

Крок чувствовал собрата и знал, что и собрат чувствует его так же.

— Что вам от меня надо? — раздался из-под камня приглушённый и плаксивый голос. — Неужели нельзя оставить меня в покое?

— Вылазь! — приказал Крок.

За камнем совсем по-щенячьи заскулили.

— Я не от тёмной силы, — брезгливо скривившись, произнёс Крок. — Вылазь, расскажешь, что здесь произошло. Куда все подевались?

Скуление затихло. Камень чуть сдвинулся и из образовавшейся щели спросили:

— Ты кто?

— Конь в пальто, — ответил Крок.

Ответ выскочил сам по себе. Крок сказал, и сам себе удивился. Когда-то давно так ответил ему Санька. Фраза оказалась заразной. Плита отодвинулась дальше и из норы выглянула голова Арвика, находившегося сейчас в человеческом обличии. В волчьем состоянии он не пролез бы в нору.

— Какой же ты, к бесам, конь? — удивился Арвик. — Откуда ты, брат, что не знаешь, что у нас тут случилось?

— Из-за Эридана[10] я, — сказал Крок. — А ты откуда и почему в норе сидишь, как мышь?

— Сам ты мышь! — зло рыкнул Арвик. — Мы бежали сюда из Земгалии[11] от рыцарей-магов. На них вдруг что-то нашло, они собрались в отряды и погнали нас на запад.

— Как они могли вас погнать? Что вы, стадо, что ли? Да и они не загонщики. Лес ведь большой.

— С ними были изменённые оборотни. Они и загоняли, словно бы зачарованные. Ничего не слышали и с нами не говорили. Грызли и гнали.

Оборотня сильно трясло.

— Сразу убили нескольких наших. Тех, кто противился приказам магов. И потом, тех, кто не хотел идти, всех убивали. Кто-то, конечно, смог вырваться, но таких было немного.

— А вы, что же, не могли ответить?

— Да, говорю тебе, зачарованные они. Ни клыком, ни когтем их не взять.

— Понятно… — протянул Крок, усмехаясь.

— Да, что тебе понятно?! — зарычал Арвик и бросился на собрата, пытаясь вцепиться Кроку в горло.

Крок, однако, успел отойти в сторону и Арвик, пронёсся мимо. Руки Арвика не смогли схватить Крока. Они словно бы скользнули по невидимому щиту и оборотень, потеряв опору, зарылся в песок.

— Ах ты …! — Арвик грязно выругался и, обратившись в огромного волка, кинулся на Крока.

Тот, почувствовав свою силу, остался стоять неподвижно и принял зубы волка на свою руку. Челюсти сомкнулись, что-то хрустнуло, и волк, отпустив руку и скуля, упал на песок и завертел мордой от боли. Из его пасти полетели сломанные клыки и капли крови. Через мгновение волк снова превратился в человека.

Арвик сплюнул кровь и схватился за лицо.

— Что это?! — зашепелявил он. — Как такое…

Он с ужасом посмотрел на собрата.

— Ты тоже из этих?!

Крок отрицательно покачал головой. Из воздуха проявился князь. Арвик упал на колени и завыл, разбрызгивая кровавую слюну.

— Спокойно, Арвик, — сказал Санька. — Никто тебя никуда не гонит. Я — Князь Света.

— И что? Чем ты отличаешься от тех? — спросил Арвик. — Может быть, и те были светлыми. Они же рыцари ордена.

Санька усмехнулся.

— По делам узнаешь их, — процитировал он Завет. — Ты нам не нужен и, гнать мы тебя никуда не будем. И пытать не будем. Не захочешь говорить, молчи и лезь обратно в свою нору.

Арвик оторвал ладони от окровавленного лица и посмотрел сначала на князя, потом на Крока.

— Что вы хотите узнать? — шепелявя, спросил он.

— Куда угнали братьев? — спросил Крок.

— Этого я точно не знаю. Их хватали, заковывали в цепи и куда-то отводили. Мы бежали, и натыкались на другие отряды магов и изменённых. Нас становилось всё меньше и меньше, пока не остался один.

Арвик покосился на Крока.

— Я решил зарыться в песок и нашёл эту, укреплённую досками, землянку, полную солнечного камня… Наверное, из-за него, маги проглядели меня. Они проходили здесь. Я слышал. Маги говорили, что повезут всех наших братьев куда-то дальше. Говорили про тридцать дней пути и про специальные повозки.

— А про клеймение, или, как ты говоришь: «изменение», не говорили?

— Говорили про какое-то тёмное пламя. Что оно там, далеко…

На лице Арвика снова проявился ужас. Его глаза округлились, рот раскрылся, и из него снова потекла кровь и он прикрыл его правой ладонью.

— Так они клеймят братьев пламенем, зажжённым Князем Тьмы?! О, Аид, возьми меня обратно!

Оборотень бухнулся лбом в песок, словно страус.

— Они же, они же… — запричитал он. — Они же сгорят в нём.

— Их не станут жечь на огне, их просто заклеймят, — сказал Санька.

— Ничего себе: «просто заклеймят»! Любое касание пламени приводит к смерти. Мы, оборотни, между тёмными и светлыми. Мы — дети Аида и не можем быть ни на чьей стороне в их войне. Мы просто провожаем души в царство мёртвых.

— В чьей войне? — настороженно спросил князь.

— Князя Тьмы и … — он вдруг прервался, посмотрел внимательно на Саньку, а потом медленно продолжил, — Князя Света.

Санька молча охреневал…

Ничего себе придумали девоньки ему прозвище. И он, дурак, не пресёк своевременно. А теперь, что делать? Сам ведь назвался Князем Света. Читал он когда-то давно книжку Роджера Желязны с таким названием. Подробности Санька не помнил, но что-то про пришельцев, которых принимали за богов. Вот и ему вдруг показалось, что он, где-то рядом. Льстило. И что сейчас? Как соответствовать? Да и возможно ли?

— Ты кто? — спросил Саньку Арвик.

У Саньки чуть не вырвалась фраза, уже сказанная сегодня. Он усмехнулся. «Второй конь здесь явно лишний», — подумал князь и посмотрел на Крока. Тот смотрел на него тоже с нескрываемым интересом. Санька набрал воздух и произнёс:

— Я Князь Света. И тебе придётся выбирать, на чьей ты будешь стороне. Пришло время, и не я начал первый.

Санька сказал, а потом подумал, что ведь врёт и не краснеет. Не известно, когда начали «они», но ведь он, Санька, стал привлекать на свою сторону нейтральную нежить гораздо раньше сегодняшних событий. Может, оттого они, эти события, так и развиваются? Природа ведь, как кто-то сказал, стремится к балансу…

И тогда придётся признать наличие «главного» Бога, уравновешивающего мир. И… Санька понял, что его мысли снова утекли в сторону.

— Я-то могу тебя оставить в покое, — продолжил он, — но не думаю, что тебя оставят в покое «они». За первой мобилизацией последует и вторая, и третья. Ты, в конце концов, можешь просто перебраться к нам и там спокойно жить, не прячась в норах. Там много твоих братьев. Крок не даст соврать.

— Куда это, к вам? — спросил Арвик.

— Мы, вообще-то, сейчас живём на реке, называемой Доном.

— Не слышал про такую.

— Раньше её называли Тана.

— А-а-а! Тан! Слышал! Далеко! — покачал головой оборотень. — И что вы там делаете?

Этот вопрос он обратил к собрату.

— Живём. Там князь всему голова, — Крок кивнул в сторону Саньки, — потому на нас никто не охотится, а раньше тоже было всякое. И…

Крок несколько «замялся», но, подобрав слова, продолжил.

— Сила его, хоть и светлая, но не сжигает. Он многим нашим восстановил силы. Ты ведь правильно говоришь… Мы изначально не тёмные и не светлые, — он кашлянул и через короткую паузу добавил, — раньше были.

— Почему это «раньше были»? — зацепился за слова Арвик, испуганно отпрянув.

— Да потому, что некоторые из нас уже наполнились его силой так, что стали почти светлыми. Так нам легче. Мы стали намного сильнее.

— Это по этому я сломал об тебя зубы, — спросил Арвик.

— Не-е-т, — засмеялся Крок. — это потому, что князь облачил нас в свою невидимую броню. Ты, кстати, почему не заживляешь рану?

Арвик засунул палец в рот, прощупав дёсны, и с ненавистью спюнул кровь.

— Эти… Эти маги выпили всю мою силу. Я слишком долго от них убегал. И каждый дырявил меня своим посохом. Не держится во мне сила.

— Ты ведь ещё и человечину ел, — тихо не спросил, а сказал Санька. — Ты преступил запрет. Вот и не держится в тебе свет.

Арвик тихо взвыл.

— А что мне было делать?! Я думал…

— Значит, ты так и так уйдёшь к Князю Тьмы, — сказал Крок.

Арвик взвыл.

— Не вой, замок близко. Мы-то как пришли, так и уйдём. Тебе же оставаться.

Арвик замолк и его широко открытые глаза блеснули розовым.

— «Это солнце», — подумал Санька, оглянувшись на бордово-красный восход.

— Возьмите меня с собой, — вдруг попросил оборотень.

Санька отрицательно покачал головой.

— Не могу. Ты нарушил заповедь «не убей». Убил раз, убьёшь и второй… Но ты не просто убил, но и сожрал. Вкусная плоть человеческая?

— Не убью! Не убью! — закричал оборотень и пополз на коленях к Саньке. — Служить буду! Прости меня, князь! Не хочу во тьму! Не хочу!

Он схватил князя за сапоги и стал целовать, пачкая их своей кровью. Санька ноги не убирал, хотя сапоги были хорошие. Сшитые им лично под его нестандартные ноги с когтистыми сжатыми пальцами.

— «Перекрашу в красный цвет», — подумал Санька.

Откровенно говоря, ему было наплевать на «горе» оборотня, сожравшего ни в чём не повинного человека, но он понимал, что ему нужны воины и не то было сейчас время, чтобы отделять зёрна от плевел.

— Примешь мою силу? — спросил он спокойно, когда оборотень, обессилев, затих. Он так и остался лежать, обняв Санкины сапоги и положив голову на песок между них.

— Примешь силу мою?

Арвик полежал немного, словно не слыша вопроса, потом, будто очнувшись, дёрнулся и медленно, опираясь ладонями о песок, приподнял тело. Его лицо, всё в прилипшем к крови песке, выглядело странно. Глаза тускло светились в восходящем солнце, переливаясь золотистыми отблесками.

— Уходить надо, — сказал Крок. — Чувствую людской дух.

— Сейчас уже пойдём, — сказал Санька. — Ну?!

— Приму, — выдохнул оборотень безвольно. — Буду служить!

— Без принуждения? — уточнил князь.

— Без принуждения, — согласился Арвик.

— Да будет так!

Князь возложил на голову оборотня обе руки, хотя этого движения не требовалось, и все трое исчезли.

Нора, источавшая смердящий дух гниющей плоти и содержимого порванных человеческих кишок, покрывавших кучу «солнечного камня», так и осталась открытой.

Агрикола отдыхал после мессы. Монастырская братия Темпла упросила его прочитать пастырское наставление, и епископ выложился полностью. Его физическое состояние усугублялось тем, что вчерашний разговор с Генералом Ордена обеих лож (Вольных Садовников и Вольных Каменщиков[12]) не привёл к необходимому для него результату.

Ему было заявлено, что старшие мистики-наставники, в Англии не любили персидское слово «маг», не готовы прямо сейчас куда-либо уезжать, потому, что именно в летний период начинались практические занятия со студентами высших колледжей, которые требовали от всего преподавательского состава максимальной концентрации и внимания. И Микаэль понимал Патрона, так как сам проходил обучение и сам обучал.

Он помнил, как было трудно наставникам. Ведь важно было не научить пользоваться магическими практиками, а научить владеть своей силой: силой мысли, силой воли, и силой духа. И наставник должен был регулировать перераспределение усилий адепта, дабы не перегрузить тот или иной источник энергии её избытком или недостатком.

Адептами были дети высших слоёв общества: королевской семьи и аристократов. В колледжах обучались, конечно, и дети среднего сословия, но те были, в основном, лишь источниками силы. И хотя они этого не знали, но требовали к себе повышенного внимания и контроля, так как не имели стабильно развитой и организованной внутренней структуры гонора[13].

Санька, «виртуально» следивший за Агриколой от самого Ватикана, узнав о том, как и чему учат в колледжах Англии, прифигел.

Пофиг, что детей отдавали в колледжи с пяти-шести лет на полный пансион. Но то, на первый взгляд, мракобесие, что царило в учебных заведениях, повергло его в шок. С первой ступени колледжа, до последней, ученики состояли в «тайных» мистических клубах, которые, якобы в шутку, заставляли учеников участвовать в сатанистских мистериях.

«В шутку» проводились обряды и жертвоприношения, «в шутку» читались заклинания и вызывались тёмные силы, «в шутку» произносились клятвы, подписываемые кровью. Таким образом, ученики подписывались фактически под «преступлениями», за которые общество, узнав, отторгло бы любого гражданина, хоть католика, хоть лютеранина.

И потому выходцы из таких учебных заведений до конца жизни становились сплочённой группой, объединенной единой тайной. «Замазанные, так сказать, кровью».

Санька вспомнил, что творилось в европейских странах в его время и ему вдруг стало понятно «откуда растут ноги» пидорастии. А потому, что в колледжах существовала традиция «единения» старших с младшими. Мало того. У каждого ученика был свой старший «друг», заботившийся о «младшем» весьма своеобразно.

Александр не стал глубоко вникать в структуру английского ученического общежития и сконцентрировался на Агриколе, генерале и их окружении.

Услышав отказ генерала ордена, Санька ему не поверил. Ещё в своём времени он много раз читал, что операции под ложным флагом[14] у англичан возведены в жизненный принцип. То есть принципом жизни англичан был банальный обман. Поэтому Александр полагал, что англичане не упустят возможность осуществить некие мероприятия, в пользу английской короны, особенно, когда инициатором основных, самых рискованных действий выступают не они.

Хоть Санька и разделил своё сознание на несколько частей, но полагал, что «вести» надо генерала и не ошибся. Генерал вызвал своего помощника, вручил ему запечатанный воском конверт. Помощник уехал. Санька «сопроводил» его до здания адмиралтейства на Вайтхоле. Письмо было вручено лично в руки лорд-адмиралу Уильяму Говарду.

Тот, прочитав послание в присутствии посыльного, нахмурился, приказал подать плащ, шляпу и меч, надел всё принесённое слугой и вышел во двор адмиралтейства, где уселся в генеральскую коляску, причём, генеральский помощник в коляску не сел, а пошёл пешком.

В Темпле генерал занимал маленькую часовеньку с одной единственной маленькой комнаткой, где и разместиться-то двум «джентльменам» было негде, однако они разместились. Генерал сидел на узкой и, вероятно, жёсткой постели, застеленной простым шерстяным одеялом серого цвета с вышитой надписью «Legs»[15], Уильям Говард сел на стоящий напротив жёсткий табурет. Недовольства или удивления увиденной обстановкой лорд-адмирал не выказал. Он лишь вынул ножны длинного меча из серебряных колец овальной формы и поставил его между колен, облокотившись подбородком на сложенные на рукояти ладони и застыл в ожидании. То, что прибыл посланник Ватикана Говард, естественно, знал.

— Ватикан готовит нападение на русские крепости со стороны юга, — сказал генерал и с интересом посмотрел на главу королевской разведки.

Тот молчал и устало смотрел на хозяина кельи.

— Они собрали своих магов и просят дать им наших.

Тут Говард приподнял левую бровь и опустил правую.

— Ты не спросишь: «зачем им маги»?

— Не тяни кота за хвост, Пит. Я планировал закинуть что-нибудь в себя и завалиться спать.

— Не отошёл от вчерашнего королевского театра? — усмехнулся генерал.

Говард снова промолчал.

— Они выпустили своих оборотней, заклеймив их пламенем Тёмного Лорда.

Лорд-адмирал выпрямился и от удивления чуть привстал. Меч со звоном упал на каменные плиты пола.

Говард нырнул вниз, взял меч и поднялся.

— Это серьёзная заявка на победу, — пробормотал Говард. — Нам нельзя упускать такой случай. Предлагаю дать им наши корабли с нашими командами и специальными войсками. Флаг, естественно, поднимем зелёный. Но основные корабли отправить на Архангельск.

Говард в явном волнении сделал два шага к двери и два обратно.

— Наших мистиков мы не даём? — сообщил, как бы спрашивая, генерал.

— Перебьются. Мы их на север отправим, только чуть позже.

Генерал одобрительно кивнул.