Букет для улитки

28. Психоанализ, виртуальные встречи и шокирующие новости

23 мая, обеденное время, VIP-самолет Франция-Ливия

Штеллен мысленно вернулся во вчерашний день, к общению с Юханом Эбо на балконе плавучего дома. Штеллен не обратился бы к психоаналитику, если бы тот был совсем посторонним, но Юхан, как бойфренд Жаки Рюэ, имел некое отношение к опергруппе. Можно сказать: аргумент притянут за уши, но в общем: Штеллен изложил ситуацию с кризисом семейной жизни. Психоаналитик выслушал и задал несколько уточняющих вопросов. Получив ответы, он поинтересовался или предупредил:

— Вальтер, ты не обидишься, если я буду говорить некоторые неприятные вещи?

— Я не обижусь и не удивлюсь, ведь эта ситуация — сплошная неприятность.

— Не совсем сплошная, — поправил Эбо. — В каком-то смысле, эта ситуация отражает тот процесс, который идет не только в твоей семье, но во всем обществе из-за ксианзана.

— Юхан, в моей семье никто не упал в ксианзан, — возразил Штеллен.

— Ты абсолютно уверен? — спросил психоаналитик.

И тут Штеллен понял, что не имеет никаких оснований для уверенности. Более того, версия о приеме ксианзана Кристиной (а возможно также Хлоей) объясняла внезапные откровения Кристины (и реплики Хлои) тогда, перед вылетом Штеллена в Австрию… …Психоаналитик угадал ход его мысли, и произнес:

— Вероятно, твоя семья все-таки не принимала ксианзан. Но это не очень важно. Ведь фактически, в ксианзан упали не только аргонавты, принявшие этот генвекторик, а все общество. Ксианзан так или иначе подействовал на всех. Хотя это оффтопик сейчас.

— Нет уж, Юхан, продолжай, если начал.

— Ладно, Вальтер, но придется начать издалека.

— Начинай откуда надо, лишь бы было понятно.

Психоаналитик кивнул в знак согласия, и приступил к изложению:

— Общества делятся на идейно-слабые и идейно-сильные. Вот пример: идейно-слабый социалистический Восток и идейно-сильный капиталистический Запад в ходе Первой Холодной войны.

— Юхан, ты перепутал. Идеология была сильной стороной именно Восточного блока.

— Нет, я не перепутал. Идеология была сильной стороной Восточного блока просто по необходимости, поскольку там было идейно-слабое общество. Власти могли удержать социалистическую идею как доминирующую, только запретив другие идеи. У властей Западного блока не было такой нужды. Капиталистическая идея легко доминировала в условиях плюралистической конкуренции. Так создавался имидж Свободного мира и идейные условия победы в Первой Холодной войне. Но эта победа сыграла с Западом жестокую шутку: инфицирование социальной стратегией побежденного. Управлять в условиях идейной монополии намного проще, чем при плюрализме. И контролировать экономику в условиях социалистической бюрократии тоже намного проще. Публика в странах Запада не успела оглянуться, как власть уже построила бюрократию по схеме партийной номенклатуры. Роль компартии в ней играл конгломерат медиа-агентств и финансовых суперкорпораций, расставляющий фигуры в парламенте и правительстве. Капитализм остался лишь номинально, и общество Запада стало идейно-слабым. Даже уродливая идея панисламизма оказалась сильнее. Это уровень ниже сточной канавы.

Штеллен вздохнул и предположил:

— Сейчас ты снова заведешь свою шарманку насчет падения в субмодерн.

— Ты уже сам завел, — ответил Эбо, — я лишь добавлю: у идеи Запада остался последний аргумент: высокий уровень жизни по сравнению с прочими. Но, по мере того как тает ресурс, созданный при настоящем капитализме времен Первой Холодной войны…

— Я понял, — сказал Штеллен. — Но мы уклонились чертовски далеко от темы.

— Сейчас вернемся, — пообещал психоаналитик. — Я не зря показал, что наше общество в нынешнюю эпоху — идейно-слабое до крайности. Все его ценности, мораль, стандарты поведения и критерии успеха выглядят, как картонные театральные декорации. Лишь идеологический контроль информационно-финансовой супермонополии поддерживал иллюзию прочности. Но вот появился ксианзан, и декорации начали расползаться. Тот вопрос, который был идеологически табуирован, теперь открыто задают многие.

— Какой вопрос? — поинтересовался Штеллен.

— Quo vadis, — лаконично пояснил психоаналитик.

— Гм… Юхан, это что, из католической библии?

Психоаналитик улыбнулся и покачал головой.

— Это из античных стоиков, но попало в евангельские предания и исторические романы. Переводится просто: «куда идешь?». Как рассказывают, однажды некий состоятельный римлянин спросил у философа-стоика: каким путем должно идти по жизни? Этот стоик ответил: зависит от того, куда ты хочешь прийти. Ответ был еретическим тогда, и стал запредельно еретическим сейчас. Большинство людей живут, будто играют в какой-то бездарной мыльной опере, вроде малобюджетного ремэйка «Санта-Барбары». Эффект ксианзана — стирание иллюзии смысла игры. Причем иллюзия стирается не только для индивида, упавшего в ксианзан, но и для многих, кто контактирует с этим индивидом.

— Разрыв спирали молчания? — спросил Штеллен.

— Да, — подтвердил Эбо. — В психоанализе это называется эффектом голого короля. Всем видно, что король голый, но пафос рушится, лишь когда кто-то заявит это вслух.

Штеллен постучал пальцами по ограждению балкона.

— Юхан, ты намекаешь, что Кристине надоело играть правильную полковничью жену в паршивой мыльной опере?

— Тебе виднее, — лаконично отозвался психоаналитик.

— Может быть… — произнес Штеллен.

— Вообще-то, — продолжил психоаналитик, — твоя семейная ситуация не так плоха, как большинство аналогичных случаев. Твоя жена спокойно осознала проблему, и хочет разойтись, сохранив человеческие отношения с тобой и твои отношения с дочкой. По статистике часто бывает желание изгадить жизнь бывшему мужу. Тут этого нет.

— Ладно, Юхан, и что ты посоветуешь мне?

— Я посоветую пойти навстречу. Пусть у каждого будет своя жизнь. А ваша дочка уже достаточно взрослая, чтобы строить отношения с родителями, живущими врозь — если, конечно, сами родители не будут мешать этому.

— Значит, твой совет — спокойно без пафоса попрощаться с семейной жизнью?

Эбо пожал плечами и снова улыбнулся.

— А что ты называешь семейной жизнью?

— Как — что? Муж, жена, дом, дети.

— Вальтер, возможно, ты сейчас удивишься, но лингвистически невозможно составить содержательное определение какого-либо феномена из одних существительных.

— Ладно, Юхан. А если без заумной лингвистики, в научно-популярной форме?

— Если в научно-популярной форме, то можно из одного существительного: пансион.

— Пансион? — переспросил Штеллен.

— Да. Ты завел семью, как пансион с немного расширенным комплексом услуг. Кроме кормежки, уборки и стирки, еще секс два-три раза в неделю. И услуга по имиджу: две фигуры — жена и ребенок. Их можно демонстрировать обществу, как внешний признак соответствия критерию личного успеха, в частности — для формальной анкеты.

— Юхан, если ты намекаешь, что у меня вообще нет никаких чувств к жене и дочке…

— Нет, — психоаналитик улыбнулся, — я не намекаю, а пытаюсь выяснить, какие у тебя чувства к жене и дочке. Если ты опишешь в общих чертах, то это очень поможет делу.

Штеллен снова постучал пальцами по ограждению.

— Гм… Как можно словами описать чувства?

— Вальтер, возможно, ты сейчас опять удивишься, но более половины художественной литературы — это именно описания чувств словами.

— Это не описания, а фигня какая-то! — припечатал Штеллен. — Люди чувствуют не так!

— А как чувствуют люди, на твой взгляд? — полюбопытствовал психоаналитик.

— Scheisse! Юхан, это чертовски сложно!

— Неужели? — удивился Эбо. — Ты ведь офицер разведслужбы, с опытом оперативника, аналитика, практического психолога, тебя этому учили, и ты 10 лет применял это!

— Вообще-то, 16 лет.

— Тем более! 16 лет практики. С анализом, с составлением рапортов и этих…Э-э…

— Объективок, — подсказал Штеллен.

— Да! И почему такая типовая задача кажется тебе сложной после всего этого?

— Scheisse! Пойми разницу, Юхан! Одно дело на работе, а другое дело в семье.

— Вот, — прокомментировал Эбо, — то-то и плохо, что в семье не применяются знания.

— Ладно, хватит возить меня мордой по столу! Помоги разобраться.

Психоаналитик кивнул в знак согласия, и спросил:

— Ты читал библию?

— Да, конечно. Я даже сдавал тест на спецкурсе по мировым религиям и сектам.

— В таком случае, ты, конечно, помнишь миф про Иова.

— Scheisse! — третий раз подряд выругался Штеллен. — Я догадываюсь, к чему ты сейчас клонишь! Жаки в рапорте по аргонавтам излагала эту их доктрину. Будто общество не рассматривает людей иначе, чем опции. И потому вместо первой семьи Иова, которая погибла, бог дал ему вторую семью. Будто заменил бытовую технику, сломавшуюся в гарантийный период. Что скажешь, я угадал твои намерения?

— Да, ты угадал и сэкономил время. Теперь я попробую дать совет. Если твои чувства относятся к этим конкретным людям, к Кристине и Хлое, то прежде всего, отдели эти чувства от опций. Арендуй жилье с пансионом и интимным сервисом…

— Стоп, Юхан, я что, похож на ботаника, неспособного найти подружку на ночь?

— Значит, просто с пансионом, — сказал Эбо. — Арендуй это, и сможешь строить новые отношения с близкими людьми, не смешивая их с опциями, доступными за деньги. Не относись к близким, как к части нормативной жизни, относись к ним, как к хобби.

— Как к хобби? — удивился Штеллен.

— Да, — психоаналитик улыбнулся. — Ведь хобби — это то, что мы делаем для себя, как для индивида-личности, а не как для стандартной единицы в социальной мегамашине.

На этой точке бригад-генерал вернулся от воспоминаний к текущему моменту. Вокруг кофейного столика продолжала кипеть политическая говорильня. Он подошел к кофе-машине, чтобы наполнить себе еще чашечку, а заодно — глянул, как там его опергруппа. Жаки Рюэ переместилась в секцию салона к репортерам TF1, добыла где-то игральные карты, и подбила их на преферанс. Поль Тарен остался на старом месте и разговаривал с кем-то по видео. Штеллен легко догадался, с кем именно. Хотя догадался лишь наполовину.

Майор-комиссар общался с Лаурой и Олли. Кстати, прилет сына из Канады 20 мая был сюрпризом для Лауры. Она приехала из Брюсселя домой в Лимоне поздним вечером и застала его за поеданием креветочного салата, оставшегося в холодильнике. Видите ли, ребенок решил спасти салат: утилизировать, чтоб не пропал. Лаура была рада, что сын приехал и что у него хороший аппетит, однако тогда (с 20 на 21 мая, в ночь истечения ультиматума Руди) ей было спокойнее знать, что Олли в Галифаксе, вдали от Европы. С точки зрения 18-летнего мальчишки ситуация выглядела иначе: в Европе ожидались прикольные события, а авиабилеты из Канады в Европу на 20 мая продавались с таким дисконтом, какого не бывало. «По цене обеда в фастфуде» (как выразился Олли). Если учесть, что рейсы из Европы летели набитые, а в Европу пустые, то цены логичные. И мальчишка считал этот вояж отличной темой: «нечасто выпадает шанс приколоться на Армагеддон так задешево». Эта фраза четко характеризовала Олли, как представителя поколения Z-плюс. Любое событие, ломающее тупой календарный конвейер — хотя бы катастрофа континентального масштаба — это лишь возможность «приколоться», снять «забойные» клипы, залить на видео-блог и поднять немного денег на показе рекламы. Гибель посторонних людей в катастрофах — безразлична поколению Z-плюс. Слишком навязчиво общество хотело от них какого-то альтруизма, и у них возник иммунитет…

В общем, мама и сын вместе встретили ночь Армагеддона, получив сначала изрядно адреналина от испуга, а затем еще более изрядно — от куража при катании и гулянии по окрестностям Лиона на фоне обвала цифровых сервисов. Они даже прокатились сотню километров до Гренобля, чтобы снять на видео живописно горящий дата-центр (самый крупный в регионе Рона-Альпы). Сомнительное развлечение удалось на славу…

Сейчас Лаура и Олли живо интересовались миссией Поля Тарена в Верхней Ливии. Лаура была обеспокоена, и настоятельно советовала ему беречь себя. «Поль, мы к тебе немножко привязались и привыкли, поэтому, пожалуйста, не рискуй чрезмерно». Олли считал, что риск в Верхней Ливии не больше, чем в Люксембургском саду, если, конечно, соблюдать все-все-все правила санитарии (каковые правила Олли специально отыскал на сайте по практике выживания и переслал Тарену на e-mail)… Тарен пообещал правила прочесть и выполнять от A до Z. Олли порадовался его согласию и спросил: будет ли Тарен на марсианском полигоне?

Пауза. Майор-комиссар впервые слышал о марсианском полигоне и попросил уточнить. Мальчишка искренне удивился, что спецслужба не знает вещи, о которой больше часа болтают блоггеры, пишущие об астронавтике. Две неправительственные космические команды, американская Orange Origin и израильская Gurwin-Go, заключили договор о марсианском полигоне в пустынной области Чарруба. Из-за аварии в Бенгази область Чарруба подверглась радиоактивному заражению примерно до уровня естественного радиационного фона на Марсе. Блоггеры откуда-то нарыли, что там в Чарруба станут тренироваться астронавты — участники будущей марсианской экспедиции, и там будут проходить тесты инновационного марсианского шаттла. …В общем, Тарен взял таймаут, чтобы расспросить об этой истории. Он знал, у кого.

Жаки Рюэ поворчала, что ее оторвали от преферанса. Хотя ей уже надоело общество телерепортеров, и она внутренне порадовалась поводу сменить визави. А конкретнее: позвонить по Skype бабушке на Корфу.