Брачный контракт по-драконьи (СИ)

Глава 30 Выявитель

Это человек в красной мантии. Лица его не вижу, он будто тень, и лишь сердце подсказывает, что я его знаю. И знаю очень даже хорошо.

Он что-то говорит, но голоса я не слышу, зато ощущаю страх. Животный страх. Но не за себя… Веду взглядом в сторону и вижу отца, стоящего на коленях. Он плачет, он умоляет этого человека в алой мантии, но о чем — я не слышу, будто оглохла. Однако кое-что все же улавливает мой слух.

— Я сделаю. Я сделаю все сама!

Именно эти слова четко прорезают тишину и эхом гудят в голове, затем звучит: «Ты ничего не вспомнишь!», и писк бьет по барабанным перепонкам так, что сгибаюсь пополам.

— Госпожа! Госпожа! С вами все хорошо? — пугается Лема.

Непонятная картинка исчезает, и я разглядываю очертания собственной комнаты в доме лорда: кровать с розовым балдахином, плотные шторы, испуганная Лема с торчащим из-под чепчика чубчиком. Серые глаза распахнуты до предела, а лицо ее бледнее стен мой спальни.

— В порядке, просто слабость накатила, — отвечаю я.

А голос хрипит так, будто я орала во все горло. Голова немного кружится, и я дохожу до одного из кресел, опираясь на руку служанки.

Веду пальцами по обивке с тиснением, заставляя себя ощущать грубоватую ткань и ловить каждую деталь реальности, чтобы окончательно прийти в себя, но та, картина которая вспышкой влетела в мою голову, не дает покоя.

Что это было? Почему там был отец? Почему на коленях? Кто этот человек в алой мантии? И где все это происходило?

Я толком не видела, кабинет то был, или какой-нибудь подвал — все было затерто. Но не это важно. Важно то, что я тоже была в том месте. И что-то кому-то пообещала, но не помню. Совсем!

«Ты ничего не вспомнишь!» опять прокатывается в голове.

— Ох, госпожа, умеете вы удивлять и пугать, — причитает Лема, наливая чай в чашку, тем самым вырывает меня из всепоглощающих мыслей. — Вот поднос поймали так, что лорд Соул, если бы увидел, сразу бы позвал вас…

Лема осекается, а я прищуриваюсь.

Значит, служанка знает, кто такой Соул на самом деле? А может быть, и Лема шпион? Или помощница шпиона? Если такое вообще бывает. Но тогда она помогла бы в ситуации с Лизи. Или, может быть, она имела что-то другое ввиду?

— Позвал в академию боевых магов, — ловко выкручивается Лема.

А я делаю вид, что не придала значения ее словам.

— Жаль, что здоровье у вас слабенькое. Вон как часто голова кружится, но вы не переживайте, госпожа. Наш хозяин найдет способ укрепить ваше здоровье, тем более учитывая, как он вами дорожит.

— Дорожит? — переспрашиваю я, принимая из рук Лемы чашку с отваром.

— А как же. Никогда не видела, чтобы хозяин был так внимателен к кому-то, за исключением членов семьи. Да что же это я. Вы ведь скоро госпожой станете, супругой его Светлости, — непривычно разговорчива Лема, а теперь еще и краснеет почему-то.

Ага, дорожит и во всех грехах меня подозревает.

— Лема, а ты не знаешь, что со мной случилось вчера?

— Ой, госпожа, я ничего не видела. Клянусь! — Лема смущается еще больше.

Она, тотчас сославшись на срочные дела, кланяется и уходит, плотно закрыв за собой дверь.

Я же так глубоко ухожу в мысли, что вспоминаю про отвар лишь тогда, когда кончики пальцев начинают гореть из-за температуры чашки.

Тут же возвращаю ее обратно на поднос, что стоит аккурат на зеркальном кофейном столике у кресла, и вновь прокручиваю в голове странное видение, больше похожее на отрезок жизни, который я каким-то образом умудрилась забыть. И те слова… те слова…

Бред! Может, у меня попросту воображение разыгралось, после того как я надышалась порошком в тайном кабинете лорда? А я ведь так и не узнала, что это была за гадость в склянке.

Сонный порошок пахнет иначе. Да и если бы это был он, я бы свалилась без чувств. К тому же лорд сказал, что я не пожалела ни его рубашку, ни камзол. Не ногтями же я их разрывала, как дикая кошка.

— Боги! — Я подскакиваю с места и тут же опускаюсь на ватных ногах.

Именно так и было. Я разорвала одежду лорда Соула. Только вот не как кошка, а как искусительница…

Лорд Соул

Не взяла украшения, а положила в шкатулку камни, зная, что идет в западню. Не испугалась, не отступила, хоть и знала, что помощи ждать неоткуда.

Шагнула в портал, прямо в логово гнусных гадов во главе Максвеллом, и, даже когда все пошло не по плану, не сбежала одна. Осталась спасать Лизи, хотя знает ее лишь два дня.

— Что это? Слепой героизм? Слабоумие и отвага? Или хитрый план? — раздается голос Гарея.

Но говорит он совсем о другом деле, которым ему лично поручил заняться король. По этому поводу друг приперся с утра пораньше ко мне в кабинет.

Однако сказанная Гарем вслух фраза идеально дополняет мысли, которые не дают мне покоя со вчерашнего дня.

— Ты чего? — Кай хмурится, когда я перевожу взгляд с отчетов на столе на компаньона, прижившегося к черному креслу в моем домашнем кабинете, как к собственному.

— Узнал, на кого работал этот Макс? — спрашиваю я.

Но Гарей отрицательно качает головой.

— Как вообще вышло, что он скончался до допроса, Соул?

— Он заключил с кем-то сделку, не успел ее выполнить, и заклятие остановило его сердце.

— И ты не успел узнать, кто стоял за похищением твоей племянницы, верно я понимаю? А ты уверен, что кто-то стоял?

— Уверен, — киваю я, ибо вся эта картина выглядит подозрительно.

Ни один, даже самый отчаянный картежник не рискнул бы сунуться к моей семье. А этот сунулся.

Опоил Лизи так, что она едва ли понимала, что происходит, и если бы не Диана… Глупая, камней напихала и рисковала собой. А если бы все кончилось плохо?

Или она знала, что будет так, как ей нужно?

Злость берет верх, когда я собираю мозаику снова и снова, но картина получается той же.

К Диане пришли кредиторы, которым заплатили за нападение на нее. Ниточка вела к Максвеллу, который обманом вынудил Лизи выйти из дома, а после опоил и шантажировал Диану. И она пошла, рискуя собой, что уже безумно злит.

Но еще больше злит то, что Макс скончался. Кто бы ни руководил его действиями, он знал, что марионетке конец. Знал, что останется в тени. Это все будто бы тщательно спланированная операция.

И отсюда возникает один-единственный вопрос: «Кому это выгодно?»

Гнев берет такой, что не сразу замечаю, как перо трескается в руке. Ибо в списке на первом месте — Диана.

Проникла в дом, пробудила дракона и, едва я начал ее в чем-то подозревать, тут же обеспечила себе репутацию абсурдно героическим поступком. И если это то, о чем я думаю, ей остается лишь одно — связать себя со мной узами брака, и тогда она получит доступ к тому, что ей нужно. К тому, что я охраняю.

Неужели она и есть та, за кем я так долго охочусь? Диана — моя неуловимая воровка? Возможно. Но она не убийца! А преступница, которую все ищут повинна во многом.

Откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза, желая найти хотя бы один факт, который поставит эту теорию под сомнение, но их нет. Все против нее. И разум тоже против, лишь дракон, час от часу просыпающийся, гневается, веля не клеветать на Диану.

Кажется, я сейчас свихнусь. Мне нужны ответы, но прямые вопросы задавать нельзя. Что если это не она, а я напугаю ее до полусмерти? Что если она опять исчезнет, а я не найду ее?

— Твой артефактор еще в столице? — спрашиваю я у Гарея.

— Спарт? — уточняет он так, будто у него десять талантливых артефакторов на каждом углу. — В столице. Что ты задумал, Соул?

— Я поручил ему кое-что. Поторопи, — прошу я товарища.

И тот обещает заглянуть к Спарту немедленно, а мне остается только ждать, когда же устройство, способное дать мне нужные ответы, окажется в моих руках.

— Ваша Светлость, леди Роуэлл пришла в себя, — докладывает Лема.

И я тотчас покидаю кабинет и иду наверх, мысленно моля всех богов, чтобы Диана Роуэлл оказалась той самой вздорной адепткой, которую я помню с академии, а не хитрой непревзойденная шпионкой, умудрившейся сбежать от дюжины преследователей.

Едва вхожу в ее комнату, как лекарь говорит о Диане: «Всего-то пара ушибов», и уже это выводит из себя. Все нутро велит защищать ее и оберегать, встать на ее сторону, несмотря ни на что, но нельзя.

Потому и начинаю игру вразрез с желаниями, что разрывают изнутри. Дракон рычит: «Присвоить, покорить, любить!» Это сводит с ума, ибо… агент короля и преступница — невозможный союз.

И все же к ней тянет. Тянет так, что приходится отступить, пока не наломал дров, и затаиться, как хищнику, ожидая либо ее ошибки, либо своей.

И я, пожалуй, впервые в жизни хочу быть неправ, но Диана пробирается в тайный кабинет. Зачем? Случайно?

Мысленно пытаюсь найти тысячу оправданий, но у леди есть свои способы сбить меня с толку. Уронить полотенце — единственную вещь, прикрывающую изгибы тела, и тем самым заставить меня в этот самый миг бороться с рассвирепевшим драконом внутри.

К счастью, «платье» Диана успевает подхватить, но ее обнаженные длинные ноги все равно не укрываются от моего взгляда. Так же, как и тонкие плечи, ключицы.

Дракон рычит так, что я забываю, зачем вообще сюда шел, а Диана делает шаг.

Затем еще один. Ко мне… Да так близко, как раньше никогда сама не подходила. Что она пытается сделать?

— Пока вы не начали опять меня обвинять, лорд Соул, скажу, что сюда я попала случайно. И, как видите, в одном только полотенце. На дело в таком виде не ходят, так ведь? — Даже ее голос звучит непривычно тихо и… невыносимо соблазнительно. — Вижу, вам нравится, Ваша Светлость.

— Что вы затеяли, леди Роуэлл? Хотите отвлечь меня от разговора?

— А у меня получается? — Она игриво прищуривается.

— С вами точно все в порядке? — спрашиваю я, хотя уверен, что Диана что-то затеяла.

Однако дракону, что свирепеет внутри с каждой секундой все больше, плевать на обстоятельства. Ему подавай ее.

Я так реагирую, потому что Диана истинная или дело все-таки в каком-то воздействии? Может, не стоит ждать устройства Спарта? Одна ночь с ней сама все расставит по местам.

И Диана должна это понимать. Она что-то задумала? Нашла способ и это обойти или, в самом, деле ни при чем и я зря ее мучаю?

— Ну, не вам же одному все время меня смущать. Я тоже могу, — щебечет она, а после этого встает на цыпочки, прислонившись ко мне своим телом, обернутым лишь несчастным полотенцем, и добавляет: — Считайте это моей маленькой местью.

Зря это она. Ох, зря…

— Вы же знаете, что не стоит начинать игру, если не готовы повышать ставки? — Я склоняюсь к ней, зная, что как бы она ни храбрилась, а все равно смутится и отступит, пока я даю ей этот шанс.

— Ставки? — Диана хмурится, однако нет и намека на страх в ее глазах.

Она продолжает. Занятно.

— Леди Роуэлл, я ведь предупреждал вас, чтобы держались от меня как можно дальше? — напоминаю я о нашем последнем разговоре, ибо сдержать дракона, да что там дракон… сдержать себя все труднее.

— А не то что? — с вызовом шепчет девушка и тем самым подписывает себе приговор.

Секунда, и я впиваюсь в ее мягкие горячие губы. Сминаю их страстным поцелуем, проникая все глубже. Прижимаю Диану к себе, желая ощутить ее каждой клеточкой тела, но проклятая одежда…

Слышу, как рвется рубашка. И вовсе не из-за меня, а из-за леди Роуэлл, которая льнет ко мне, заставляя плоть горячеть, и лишь в этот миг замечаю на полу осколки.

Склянка разбилась? Которая? Когда?

Наверное, я не услышал из-за рыка дракона. Зато теперь понятно, что с Дианой: она попросту не в себе.

Но мне от этого не легче ни разу! Горячая, чувственная, тающая в моих руках. Чего стоит оторвать взгляд от ее губ, тянущихся ко мне. Чего стоит заставить себя игнорировать ее пальцы, скользящие по моей груди. Один ее запах одурманивает.

— Диана, ты не в себе.

Чувство долга велит ее отстранить, но чего стоит ее взгляд и обиженно надутые губки.

— Вы смерти моей хотите? Я не железный, — предупреждаю я ее, но понимаю, что договорить с ней в таком состоянии не удастся.

Точнее, не удержусь я сам и потому, приложив два пальца к ее лбу, заставляю Диану уснуть. Она повисает на моих руках: беззащитная, хрупкая и… обнаженная. Гоблины меня дери!

Я сейчас на стену полезу!

Вдох-выдох. Еще!

Выношу Диану в купальню, обвешиваю кучей полотенец и лишь потом несу в спальню. В свою, так как у дверей комнаты Дианы кругами ходит Лизи. Не хватало еще ее успокаивать, когда она увидит свою героиню в таком виде.

Велю Леме одеть Диану и никого к ней не пускать. Пока служанка исполняет поручение, умываюсь ледяной водой, но даже этого мало, чтобы заставить дракона утихнуть. Он ревет, гневаясь из-за того, что не получил свое, а я же пытаюсь думать о другом.

Диана пробралась в запретный кабинет. Как? Зачем? И что на нее вообще нашло?

Спускаюсь в купальню, оглядываю помещение и вижу на полу осколки склянки.

Так вот в чем было дело. Поднимаю кусочки с пола, чтобы понять, что именно разбилось.

Увы, это не то зелье, о котором я подумал… Кто бы мог предположить, что она разбила именно это.

— Ваша Светлость, — доносится голос Лемы.

И я тут же возвращаюсь в купальню, закрывая потайную дверь.

— Входи.

— К вам прибыл какой-то рыжий господин. Он представил артефактором, — сообщает служанка.

И я сжимаю до хруста кулаки.

Раз Спарт пришел, значит устройство готово. Одни боги знают, как я хочу, чтобы камень не подал ни одного признака, что именно она поглотила энергию кристалла два года назад, оглушив при этом моего дракона. Чтобы она осталась невиновной и наконец-то стала моей.

Сжимаю камень в рук, глядя на ее спящее хрупкое тело, и, наверное, впервые в жизни на секунду сомневаюсь, прежде чем протянуть Выявитель к Диане. И теперь вижу правду…