#Бояръ-аниме. МИМ-2. Техномант

Глава 25

Камень в моей груди дрогнул и потеплел, призывая к действию. Но что я могу? У меня нет экстренной инъекции дексаметазона, нет адреналина, ничего нет!

Хотя стоп… Адреналин же есть у Димы!

Глядя, как Дима краснеет и рефлекторно тянется к горлу, я быстро схватил за плечо Пашу и встряхнул его, как кулек с конфетами:

— Ты! Быстро в медпункт!

— А… — начал было Паша, но потом захлопнул рот, посмотрел на Диму, кивнул и стрелой вылетел за дверь.

— Ты! — я ткнул пальцем в Аду. — Расчисть место! Быстро, мне нужно место!

Ада сжала губы в тонкую нитку, кивнула, и побежала на импровизированный танцпол, размахивая руками и крича:

— В сторону! Все в сторону!

Я схватил Диму и потащил следом за ней, и, когда мы добрались до середины гостиной, где уже никого не было, я поставил Диму перед собой, и от души, но так, чтобы ничего не сломать, врезал ему в челюсть!

Кто-то в толпе вскрикнул, голова Димы мотнулась, глаза распахнулись, и на мгновение он даже забыл, что у него практически полностью заложено горло.

— Ты… Чего⁈ — прохрипел он.

— Защищайся! — велел я, снова занося руку. — Защищайся, а то сдохнешь!

И я снова атаковал, прописав ему удар правой по ребрам. В половину силы всего лишь, ведь у меня не было задачи его покалечить. И даже побить его — тоже не было.

Но это не значит, что дима легко отделается.

Я ударил лоу-киком в бедро, Дима схватился за ногу, уже совсем забыв, что у него отекает горло. Прихрамывая, он отступил на шаг от меня, и следующую атаку, специально замедленную и хорошо заметную, смог заблокировать.

— Молодец! — подбодрил я его, разбивая блок второй рукой и снова атакуя в голову. — Продолжай в том же духе!

Дима вяло защищался от моих атак, и пропустил еще пару ударов. Каждый раз я в последний момент замедлял их, чтобы он почувствовал атаку, но при этом чтобы она не нанесла ему серьезных повреждений. Пару раз Дима даже пытался отмахнуться в ответ, и, конечно же, ни разу не попал — слишком плохо ему сейчас было… Но это все равно было отличным знаком!

Прошло две минуты с того момента, как Паша убежал. Надеюсь, он сможет найти Милу, иначе…

Я снова атаковал Диму, и он отреагировал еще более вяло, чем обычно. Плохо дело, времени осталось совсем мало!

Я провел обманную атаку рукой, потом ногой, раздергивая качающегося, будто пьяного, Диму в разные стороны, а потом ударил прямым в нос!

Хрустнул под кулаком хрящ, брызнула кровь, голова Димы мотнулась назад…

А потом в глазах его вспыхнула ярость, он глухо зарычал и рванулся вперед, на меня, вытянув руки, как медведь!

— Я здесь! — раздалось от двери. — Кто тут аллергик⁈

Я перехватил Диму, повернулся, чуть подсел под него и швырнул его на пол через бедро! Придержал падение, чтобы он не ударился головой, аккуратно уложил на пол, и тут же уселся сверху на спину, блокируя руки:

— Он аллергик! Быстрее!

Мила подбежала со шприцом в руках, и прямо через штаны вонзила шприц Диме в задницу. Он дернулся и зарычал еще сильнее, задергался, забился, и это было отлично. Чем сильнее он дергается, тем быстрее кровоток разнесет вколотое по телу.

— Держите его, Оникс. — велела Мила, убирая шприц в маленькую сумочку через плечо и доставая оттуда еще один шприц. — Сейчас все сделаем.

Она поставила второй укол, на сей раз в плечо Димы, а потом положила руки ему на виски, закрыла глаза и замолчала.

Через пятнадцать секунд затих и Дима тоже. Он перестал биться и вырываться, успокоился и то ли задремал, то ли потерял сознание.

Мила открыла свои великолепные разноцветные глаза, тихо выдохнула и посмотрела на меня:

— Все в порядке. Его жизнь вне опасности. Можно его отпустить.

Я перевернул Диму на спину, и он никак на это не отреагировал, даже не проснулся.

— Хм… — глубокомысленно произнесла Сколопендра, глядя на оскровавленный нос Димы. — Интересно…

Пользуясь тем, что он все еще без сознания, она взялась за его нос, перебрала пальцами, берясь поудобнее, а потом резко потянула и повернула, возвращая хрящ на свое место.

— Так-то лучше. — с удовлетворением произнесла она, а потом перевела взгляд на меня: — Тэр Оникс, избить несчастного, старающего от отека Квинке — это ваша идея была?

— Да, тэсса Тарганская.

— Гениально! — Мила с улыбкой покачала головой. — Единственное, что могло спасти больного в такой ситуации это инъекция адреналина, или его синтетического заменителя — эпинефрина… Но у вас, конечно же, не было при себе ни того, ни другого, и вы решили вызвать выброс адреналина непосредственно в теле больного.

— Именно так, тэсса Тарганская. — продолжал улыбаться я. — И самым простым, а главное быстрым способом сделать это было заставить его драться со мной.

— Что ж, вариант не хуже прочих. — Мила поднялась с колен и поправила короткий халатик. — От чего это вообще с ним приключилось?

— Съел кусок сыра, который контактировал с рыбой. — ответила Ада, присела рядом с Димой и тронула его руку, словно проверяя пульс.

— Какая кошмарная аллергия. — Мила покачала головой. — Что же этот молодой человек ничего не сказал про нее, когда мы составляли медицинские анкеты… У меня ведь есть отличное средство, полностью избавляющее от любой аллергии… На время, правда… И средство пока еще экспериментальное…

— Спасибо, тэсса Тарганская, мы будем иметь в виду. — поспешно заявил я, пока ей не пришло в голову испытать свое «экспериментальное» средство на Диме. Она может, не сомневаюсь.

— Хорошо, тэр Оникс, ловлю на слове. — доктор Мила блеснула глазами в мою сторону. — Ну а теперь будьте любезны, переложите больного на диван и пусть он часок отдохнет. Организму необходимо восстановиться после перенесенного стресса.

— Паша. — позвал я, и он меня понял без слова. Вдвоем подняв Диму за руки и ноги, мы перенесли его на диван.

— А вы, тэр Оникс, в порядке? Не пострадали? Нет нужды наведаться в мой кабинет? — поинтересовалась Мила, когда мы закончили.

Я посмотрел на нее, потом на Диму, который не приходил в себя и покачал головой. Предложение было, конечно, заманчивое, но сейчас я нужен другу. Он же даже не понял, с чего вдруг я на него накинулся.

— Я в порядке, тэсса Тарганская. — ответил я, и во взгляде Милы мелькнуло что-то вроде разочарования.

— Что ж, если вдруг что-то случится, вы знаете, где меня искать. — она стрельнула глазами и вышла за дверь.

Я хотел было подойти к Диме, но меня внезапно опередила Ада. Она присела на диван рядом с ним, с мокрой салфеткой в руках, и принялась вытирать кровь из разбитого носа с его лица. Я немного понаблюдал за тем, как нежно и аккуратно она это делает, да еще и, кажется, что-то нашептывает то ли ему, то ли сама себе, и решил не подходить вовсе. Для Ады явно сейчас важно побыть с Димой. Я и раньше замечал, что ее реакция на Диму не всегда адекватна, и теперь стало ясно, почему так.

После случившегося вечеринка как-то незаметно, сама собой, сошла на нет и в итоге все разошлись спать. Дима, который к тому моменту пришел в себя, не имел ко мне никаких претензий — Ада не отходила от него до последнего и рассказала все сразу же, как только он открыл глаза.

Вся следующая неделя прошла спокойно и даже немного скучно. Я познакомился со всеми оставшимися подвидами магии, с которыми у меня, как я и думал, ничего не получилось.

Да что там — даже в техномагии мне далось не все! Алеромагия, которая тоже являлась подвидом техномагии, и была сосредоточена на том, чтобы передавать свою ману другим магам, усиливая и укрепляя их, а то и служа своего рода батарейками — не давалась мне тоже. Прослеживалась закономерность — излучение моей маны в воздух или в какое-то живое существо ни к чему не приводили, в то время как попытки воздействовать на что-то неодушевленное работали на отлично. На зельеварении я успешно смешал слабый тоник защиты от воды, который, если намазаться им, немного защищал от магии воды, о чем несложно догадаться по названию. Для этого пришлось пользоваться артефактными ножами и ступками, заряжая их собственной маной, чтобы привести ингредиенты именно в тот вид, что нужен был по рецепту. А потом нужно было помешивать зелье собственной маной, изливая ее в небольшой котелок (который наверняка тоже был артефактом) и заставляя крутиться по часовой стрелке с четко определенной скоростью с помощью все той же маны. Получившийся тоник, нежно-голубой и прозрачный, как слеза, привет в такой восторг преподавателя по зельеварению, что тот сразу же выписал техномантам пять дополнительных турнирных очков.

Последней дисциплиной техномагии была мехамагия — создание разных механизмов, работа которых невозможно без магии. Это могло быть что угодно, начиная от разворота крутящего момента без использования всяких ШРУСов и заканчивая переводом одного вида энергии в другой без трансформаторов и конвертеров. По сути своей, мехамагия была очень похожа на артефакторику, но, если артефакторы обычно брали готовый предмет и присваивали ему свойства, которыми он не обладал, то мехамаги собирали (именно собирали!) такой предмет с нуля. Тот же ГРОТ например, или любой другой голем, хоть рейдовый, хоть кулинарный, хоть сторожевой — были продуктами мехамагии. А еще им была та самая прокачанная метеостанция на борту «би-би» (а значит и весь «би-би» тоже), и целая куча других разных механизмов, которые вовсю трудятся на благо человечества в целом и магов в частности.

— Но не стоит смешивать артефакториру и мехамагию. — объяснял преподаватель, худой, подтянутый мужчина неопределенного возраста по имени Клим Дорошин. — Например, в автомобиль можно установить какой-нибудь артефакт, тот же «антиграв», который будет снижать ее вес при активации… И, кстати, это очень частая магическая модификация всяких там уличных хулиганов, которые по недоразумению называют себя гонщиками… Так вот, такая машина не станет объектом мехамагии, это все еще будет машина, в которую просто встроен артефакт. А вот если к этому артефакту будет подведена кнопка, которая запустит его действие, да еще и источник питания для него где-то будет встроен — вот тогда вся эта система будет являться объектом мехамагии. И устанавливать ее будет мехамаг, точно так же, как ремонтировать, если вдруг что-то пойдет не так.

На первом занятии мехамагии мы из набора шестеренок и рычажков, пользуясь пинцетами и лупами, а также собственной маной, конечно, собрали простые механические часы со стрелками. Их особенность была в том, что они питались не от какой-то батарейки, и даже не от заводного механизма. Их источником питания служили кристаллики манолита, размеров буквально с рисовое зернышко. Я даже не знал, что они такие маленькие бывают, ни разу не встречал ничего даже похожего. И тем не менее, для такого простого механизма, как часовой, по словам профессора, этого зернышка хватит на триста лет непрерывной работы.

Я, конечно, ради интереса спросил, бывают ли кристаллики манолита еще меньшего размера, и Дорошин ответил, что да, бывают, но так редко, что многие маги вообще не знают об их существовании. А еще он сказал, что, чем меньше кристаллик манолита, тем, оказывается, дороже он будет стоить в переложении на грамм веса. Та самая ситуация, когда килограмм пуха и килограмм железа, или, вернее, килограмм манолита одним куском, и килограмм манолитового песка, — это не одно и то же.

После того, как ознакомительный курс наконец завершился, каждому студенту сформировали собственное расписание, исходя из того, какие успехи он проявил в процессе. Начиная с этого момента, первокурсники больше не ходили на занятия одной дружной толпой, и Диму с Адой я практически перестал видеть — пересекался с ними только в гостиной, за обеденным столом в Большом Зале, и на уроках, которые до сих пор оставались обязательными для всех. К таким относились дисциплины, слабо относящиеся непосредственно к магии — историческая география, монстрология и, конечно, аэробол, куда без него. По секрету от тренерши я узнал, что занятия по аэроболу будут проходить два раза в неделю, но меня от них, конечно же, освободили из-за того, что я и так член команды техномантов.

Единственный, с кем я продолжал тесно общаться — это Паша, расписание которого почти полностью совпадало с моим. То, что у меня получалось влет, у него не получалось так здорово, но зато у него и с остальной магией не было такой любой вражды, как у меня. Например, оказалось, что он имеет некоторую склонность к террамагии, то есть, магии управления стихией земли, а также дружит с той самой алеромагией, что не далась мне. Поэтому в те моменты, когда у него стояли эти пары, у меня нередко выпадало свободное время.

Я, конечно же, не тратил его зря. Я усиленно тренировался, чтобы достичь своей прежней формы, и перегнать ее. Ведь в этом мире недостаточно быть тем, кем я был раньше, здесь нужно знать и уметь намного больше, чтобы просто выжить и жить долго и счастливо. Надо не просто иметь сильные мышцы и гибкие суставы, надо еще понимать, как и когда этим пользоваться. Надо изучать тварей и их сильные и слабые места. Надо изучать артефакты и понимать, какие из них в какой ситуации может помочь.

А самое главное — надо этими артефактами обзаводиться, и, чем быстрее, тем

лучше.

И я обзаводился. На очередном уроке артефакторики Бурков показал, как создать магический аналог телескопической дубинки — удлинняющуюся палку. Вместо палки на самом деле мог быть любой другой предмет, суть от этого не менялась. В общем-то, это напоминало уже знакомый мне «поводок», и смысл имело похожий — палка распиливалась пополам, и две части связывались невидимой мановой нитью, которая при активации призывала одну часть к другой, увеличивая длину. Но, в отличие от «поводка», вторая часть палки до момента «вызова» не имела физического воплощения, она просто растворялась в воздухе, распадаясь на молекулы, которые оставались привязанными к первой половины.

Естественно, Бурков научил и как распылять вещи путем правильного направления в них собственной маны, и собирать обратно при помощи все той же маны. Это оказалось совсем несложно, ведь половину этого процесса я уже и так умел делать — то самое «сканирование» артефактов при помощи маны и было этой половиной. Поэксперементировав с палкой, которая получилась у меня с первого раза, я в тот же вечер провернул этот фокус и с ледорубом тоже. Я применил метод рассеивания в пространстве на рукоять, и она послушно перестала существовать, оставив только кривой зубастый клинок, который при желании можно было использовать как короткий диковинный нож.

Еще я сделал себе новый «поводок», привязав его второй конец к трофейному пистолету. Тем самым я лишился необходимости таскать его с собой, хотя изначально я опасался привязывать его к камею в груди, как и ледоруб — а если они будут вызываться только одновременно?

Оказалось, нет. Достаточно было подумать о том, какой предмет я хочу получить, как он тут же появлялся у меня в руках. Фокусы с рукоятью ледоруба, кстати, никак не повлияли на «поводок», он все так же переносил мне оружие целиком, а не только лишь одну рукоять, чего я, честно говоря, немного боялся.

Несколько раз за неделю мне писала Астрид, и мы мило болтали перед отбоем. Итогами этих разговоров стала договоренность, что в воскресенье мы идем на ужин в какой-нибудь ресторанчик, как и договаривались.

Ну а на субботу у меня были свои далеко идущие планы… И, когда она наступила, я с удовольствием приступил к их выполнению.