#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 27

Глава 5

Возле Южной обители, Антарктида

Ауст перенёс Дамара в пустую, снежную равнину. Вокруг простиралась безмолвная бескрайняя белизна. Только вдали, над горизонтом, темнел силуэт Южной Обители.

— Ну и где ведьма с Фемискиры? — подозрительно прищурившись, спросил Дамар.

Ауст кивнул вперёд.

— Она там.

Дамар напрягся, провёл ментальными нитями по пространству — внимательно, цепко. И точно: есть движение. Два сознания. Женские.

— Ага… — выдохнул он. — Там она. И, как мило, что они вдвоём. Группа действительно крохотная. Ты не соврал, мой дорогой друг.

Азарт поднялся в груди, как горячая волна. Жужжание в висках, резкость в взгляде — внимание обострилось до предела. Если он добудет ведьму, Багровый Властелин обязательно отблагодарит.

— Пошли, — усмехнулся Дамар. — Заберём обеих. С Филинова не убудет — у него баб и так пруд пруди.

Вскоре сквозь завесу метели начинают проступать силуэты. Одна — крупная, тяжёлая, полосатая. Ну конечно, тигрица. Вторая — рыжая волчица, чуть меньше, но тоже немаленькая — видно сразу, ранг не ниже Мастера.

— Ох, какой улов, — хмыкнул Дамар. — И вправду тут еще жена Филинова. Волчица — это же красивая девка. Прихватим и её, себе оставим.

Дроу уже делает шаг вперёд, готовясь к захвату, когда вдруг за спиной раздаётся голос:

— Неа. Обойдёшься.

Дамар резко разворачивается. Ауст рядом почти не реагирует — и это сразу настораживает. Очень подозрительно.

Перед ними стоит Данила Филинов. Руки спокойно опущены, оружия не видно. Только эта его фирменная наглая, ленивая ухмылка — такая, как у человека, который уже всё просчитал на три шага вперёд.

— Филинов⁈ — взрывается Дамар. — Ты-то тут что забыл⁈ Хотя… вас всего трое. Сейчас мы вас отдубасим.

— Ты ошибся, Дамар, — фыркает Ауст. И тут же — без предупреждения — обрушивает некротический выброс. — Потому что нас не трое.

Удар сносит Дамара с ног. Артефакт на груди вспыхивает в последний момент, спасая от мгновенной смерти. Но толку мало — некротика разъедает изнутри, она не просто энергия, она яд. Ауст, чёрт возьми, чертовски силён.

Дамар летит назад, кувырком по насту, захлёбываясь в ударной волне. Рядом — сам Ауст, выкрикивает ругательство: не добил! Видно, рассчитывал уложить с одного удара.

И не зря он расстроился. С менталистами иначе нельзя. Если не завалил сразу — потом уже поздно.

Но Дамар не был дураком — он бы никогда не пришёл без артефактов, не настолько он глуп. И всё же его застали врасплох. Да, он ожидал подвоха от Ауста. Но вот чего Дамар точно не предвидел — так это сговора с этим бесячим человечишкой. С Филиновым. С наглым щенком, который ухмыляется, будто всё это заранее было его игрой.

Бесячий человечишка! Чем ты его купил, Филинов⁈

Снег хрустит под ногами, когда, морщась от боли, Дамар вскакивает и сплевывает кровь:

— Ах ты, тварь! Ты меня предал! Всё это — ловушка!

Он не успевает договорить. Снег под ногами внезапно взрывается — с хрустом, паром и волной душного жара. Из скрытого туннеля один за другим начинают выбираться одержимые монахи. Десятками. Их глаза горят неожиданным замешательством — они явно не ожидали наткнуться ни на Филинова, ни тем более на дроу.

Дамар оказывается прямо в эпицентре их вылазки. «Монахи? Эти-то что здесь забыли⁈» — мелькает в его голове ошарашенная мысль.

Филинов накрывается теневым доспехом.

— Не повезло тебе, Дамар!

— Пошли вы в жопу! — взрывается Дамар, выхватывая из кармана портальный артефакт. — Я ухожу!

Он сжимает его, активирует. Ничего. Только глухой импульс. ГЛУШИЛКИ!

— Гребаный Филинов!

Этот мальчишка, ублюдок, точно ухмыляется сейчас, пусть и под шлемом лица не видно — но Дамар готов отдать голову на отсечение.

И в следующую секунду на Дамара набрасываются одержимые, рвущиеся к выходу.

— Уроды, отвалите! Мне вы не нужны!.. — пытается выкрикнуть он, но исчезает под лавиной рваных капюшонов и когтей. Последнее, что слышит, перед тем как мир погружается в вой и поток ударов, — это откровенный, громкий, весёлый смех Данилы.

Пока монахи наваливаются на Дамара, я бросаю в мысленную связь Лиану:

— Забирай девушек, Лиан!

Турбо-пупс, как и договаривались заранее, уже маячил неподалёку. Стоило мне дать команду, как он возникает рядом — в виде размазанного жёлтого пятна, будто молния. Через мгновение его и след простыл: Лиан подхватывает Настю и исчезает с ней за пределами поля боя, оставляя за собой только тонкий золотистый шлейф в воздухе.

Настя была в курсе плана эвакуации, поэтому — ни паники, ни дерганий. Только короткий мысленный оклик, горячий, как плевок в лицо врагу:

— Даня, задай им жару!

Улыбаюсь краем губ. Проходит всего пара секунд — и Лиан снова здесь. Вспышка, резкий порыв воздуха — и вот уже турбо-пупс срывается за Красивой. На этот раз зрелище, должно быть, получилось куда забавнее: миниатюрный турбо-пупс тащит на себе огромную полосатую тигрицу, всю на взводе. Глазом уловить это невозможно — всё сливается в одно сплошное размазанное пятно. Наверняка, со стороны выглядело уморительно. Увидь я это — точно бы расхохотался.

Бойня тем временем только разгорается. Одержимые монахи звереют. Скатились с катушек окончательно — бросаются на Дамара с утроенной яростью, как стая бешеных псов на загнанного зверя. По плану он оказался прямо у входа в туннель, и именно на него первым накинулись вырвавшиеся из-под земли. Он там сносит их псионикой, яростно отбиваясь.

Ауст, бросив взгляд на моих исчезнувших девушек, криво усмехается:

— Скоростной Организатор? А ты нашёл неплохую замену портала.

— Ага, — киваю.

На самом деле без глушилок нельзя было обойтись. Пара устройств жужжат в тени валунов. Их задача — перекрыть любую попытку Дамара телепортироваться, и заодно сорвать возможный побег монахов. Но также нужно было срочно вытянуть девушек из этой мясорубки. Потому я и договорился с Лианом заранее.

Одержимые монахи — твари опасная. Девчонок надо было срочно эвакуировать. А потому турбо-пупс очень вовремя пригодился.

Дамар тем временем не пасует. Как и положено Грандмастеру, он, пускай и весь израненный, вырывается из окружения, раскидывая монахов пси-волнами, словно сухие листья. Некоторые отлетают в стороны на десятки метров, оставляя за собой глубокие полосы в снегу. Один удачливый врезается в сугроб головой и застревает.

Ауст уже весь на взводе, предвкушающе ждёт, когда Дамар прорвётся к нему — да только сам вскоре оказывается втянут в драку с подоспевшими монахами.

Ладно, хватит смотреть. Пора звать подмогу. Дамара потрепали — и хватит. Добивать будем сами, параллельно зачищая оставшихся одержимых.

Я хватаю Ледзора мысленным щупом, без лишних предисловий:

— Наступайте!

Одиннадцатипалый с «Тибетом» и Феанором уже подбирались к полю боя, скрытно, как и планировали. Мы устроили для монахов засаду, не суясь сразу в мясорубку. Дамар должен был в одиночку столкнуться с кучей бешеных противников. Он хоть и уложил добрую дюжину, но легкой победы не получил. Его тоже изрядно подмяли.

Теперь пришло время моих людей.

Ледзор с ревом «Хо-хо-холод!» врывается в толпу, размахивая топором. Феанор с «Тибетом» держатся по флангам, режут ряды монахов, как горячий нож масло.

Я уже собираюсь сосредоточиться на Дамаре, чтобы в момент его падения прихватить память — и тут в мысленной связи взрывается встревоженный голос Лиана:

— Конунг! Красивая сорвалась!

На миг сердце ёкает. Мои перепончатые пальцы! Что там случилось⁈ Забредший монах напал?

— Что произошло⁈ — мысленно бросаю я, напрягая все щупы в поисках тигрицы.

Лиан торопливо объясняет:

— Я сам не понял! Она взяла и соскочила с меня на лету! Где-то в сугробе упала… Надеюсь, не убилась. Я потерял её направление, ищу!

Короткий укол злости проносится в груди. Быстро и жёстко отвечаю:

— Не ищи её. Пока просто будь поблизости. Я сам найду! Раз она соскочила, значит, была причина.

Оторвавшись от битвы, я быстро передаю командование Ледзору — пускай пока без меня порубят монахов. Заодно еще зову на подмогу и Золотого. Желточешуйчатый очень пригодится. А сам, не теряя ни секунды, срываюсь с места и несусь туда, где щупами нащупал Красивую. Хорошо, что она оказалась совсем рядом.

Через пару минут, спустившись по склону, я наконец замечаю её. Красивая стоит, припав на лапы, шерсть на загривке взъерошена. Вся напряжённая, как натянутая струна. Она коротко мурчит мне, а затем кивает в сторону одного из сугробов. Я тут же бросаю взгляд туда.

В белой целине снега начинает расползаться тень. Под рыхлой поверхностью приоткрывается металлический люк. И из еще одного туннеля вылезают трое: настоятель, а за ним — два монаха. Ворочаются, как черви из-под земли.

Ах вот вы где, гады! Попались! То-то я гадал, почему среди той толпы монахов нет настоятеля!

— Умница, Красивая, — улыбаюсь, глядя на тигрицу. Она в ответ снова мурчит.

Всё становится на свои места. Пока Лиан нёс Красивую через равнину, Красивая почувствовала шевеление под землёй. Чутья у тигров не отнять — она правильно определила, что под ними кто-то шёл. Это были трое монахов. Ещё не успели вылезти наружу, а она уже сообразила. Поэтому и сорвалась с Лиана, выбрала момент.

Молодчина.

Я окидываю взглядом раскрывающийся люк и сразу понимаю, в чём фокус. Настоятель — хитрая сволочь. Он бросил большинство своих приближённых через первый выход — как живой щит и отвлекающий маневр. А сам направился через другой люк. Безжалостный план: прикрыться своими и удрать. И ему было плевать, что их тут же порвут. Главное — спасти собственную шкуру.

— Теперь я снова позову Лиана, — киваю Красивой. — Он тебя унесёт.

Тигрица слегка шевелит ушами, будто соглашается. Но в следующий миг ситуация резко меняется.

Один из монахов, только выбравшийся на снег, с хрипом корёжится — и превращается в мохнатого демона-быка. Тяжёлый, неуклюжий, с рогами и грубой шерстью, явно опасный. Следом второй монах начинает искажаться — и вот уже перед нами полосатая туша с перекошенной тигриной мордой. Демон-тигр, хищный и злобный.

Красивая замирает, уставившись на тигродемона.

Её эмоции рванули наружу: злость, бешенство. Да, её задело, и еще как! Её облик, её гордость превратили в карикатуру. Издевательство!

Красивая резко бросается по снегу в сторону противников.

Я мысленно ругаюсь:

— Блин, Красивая, ну куда ты… Твою ж! Не веди себя как ребенок!

И тигрица, опомнившись резко тормозит, оставляя борозды в снегу. Мохнатые уши прижимаются к голове, янтарные глаза виновато отводятся в сторону. И тихо в мысленной речи:

— Ой, прости…

Я только качаю головой. Потом. Сейчас некогда. Ведь мы привлекли вниманием монахов.

Настоятель тем временем, завидев нас, визжит во всю глотку:

— Филинов⁈ Убейте его! Он не должен вызвать подмогу!

Я оскаливаюсь:

— Убить меня? А как же ваша Великая Идея? Без Аватара же ничего не получится.

Настоятель хрипит в ответ, его тело начинает обрастать чешуёй, рога прорываются сквозь кожу, пальцы вытягиваются в когти:

— Ты слишком неуправляем! Мы найдём другого Аватара!

Демоническая сила разливается по мне ледяной волной. Я отращиваю рога и когти и швыряю ему в лицо:

— А так разве можно? Ведь согласно Провидению, подхожу только я.

— Великая Идея — не твое собачье дело!

— Ты бросил своих людей на растерзание, чтобы спасти свою вонючую шкуру — и ещё смеешь говорить о Великой Идее? — хмыкаю.

Настоятель клацает клыками, будто хочет что-то выкрикнуть в ответ. Но уже поздно. Его лицо окончательно теряет человеческие черты. Передо мной стоит не человек, а чертов Демон.

Я резко швыряю мысленный приказ:

— Лиан, где тебя носит! Уноси Красивую!

Пока турбо-пупс где-то несётся золотой молнией, я не стою на месте. Нет времени ждать. Прыгаю прямо в гущу. Монахи бросают черные кривые шары. Они шипят, пузырятся, полыхают в воздухе ядовитым дымом, оставляя липкий след на морозном воздухе. Кислота. Я рефлекторно бросаю вперёд клинки Тьмы. Лезвия свистят в воздухе, рассекая шары ещё на подлёте. Те взрываются зелёными брызгами, кислотная жижа падает хлопьями на снег и шипит.

Ко мне вплотную прыгает быкоподобный демон. Туша в грязной клочковатой шерсти, чёрные копыта взбивают наст, рога несутся прямо в грудь.

Но фиг тебе. Я щёлкаю пальцами — и призываю Каменный град.

Бум!

Тяжёлые булыжники, размером с человеческую голову, с грохотом обрушиваются на демона. Для верности я ещё пускаю каменный диск. Мимо меня весело скачет отпиленная рогатая башка, катясь по снегу, как грязный футбольный мяч.

Заодно задеваю и некротика — настоятеля, который пытался подкрасться с фланга в надежде на везение. Лови, отец настоятель, бесплатный некротический импульс прямиком в печень.

В стороне к Красивой несётся полосатый ублюдок — тигроподобный демон. Они сцепляются в схватке.

— Конунг, я уже здесь! — звучит в мысленном канале голос Лиана. — Забираю твою тигрицу!

— Давай! — кидаю я в ответ.

И тут же — вспышка. Лиан промчался золотым вихрем, и на поляне полосатых зверей стало на одного меньше.

Я уже собрал сноп пси-клинков — тонких, прозрачных, как лёд, готовых вонзиться в эту тварь, когда рефлексы резко стопорят движение.

Стоп.

У тигра нет рогов. Где, мать его, рога⁈

Передо мной стоит не Демон. Передо мной Красивая. Её полосатая шкура вздымается от быстрого дыхания, глаза распахнуты так широко, что в них отражаются звёзды. Она хлопает веками, растерянно озираясь, и явно не понимает, что происходит. Где тигродемон? Почему она осталась одна?

Я рыча кидаю в мысленную связь:

— Твою мать, Лиан! Ты слепой⁈ Ты схватил не Красивую, а одержимого монаха!

Ответ турбо-пупса приходит растерянный, обиженный, как у провинившегося котёнка:

— Чего? Ой… А куда его теперь⁈

Наверное, сам этот несчастный монах пребывал в таком же офигении. Не каждый день тебя на руки хватает десятилетний ребенок и уносит со скоростью молнии.

Мгновенно собираю мысли в кучу и, просканировав округу, бросаю новый приказ:

— Лиан, давай в сторону! Швыряй его на триста метров вправо! Там Дамар выбрался из бойни и идёт один! Выкинь этого полосатого выродка туда!

А сам я не забываю про главное шоу. Мой взгляд находит настоятеля. Тот ошарашенно озирается по сторонам, осознав, что остался в гордом одиночестве. Один подручный лишился головы, второго куда-то дели.

Я ухмыляюсь, отойдя от настоятеля на добрый десяток шагов и на всякий случай накинув каменный доспех и закрыв собой Красивую:

— Ну что, настоятель, держи подарок напоследок.

И в этот миг небо вспыхивает. Золотой сваливается из-за облаков с оглушительным ревом, закрывая собой половину горизонта, и обрушивает вниз столб чистого ослепительного пламени.

Ослепительно-жёлтый поток с треском прожигает снег, воздух дрожит от жары. Настоятель завизжал, попробовал драпануть — жалкое зрелище. Уже поздно. Огненный вихрь накрывает его с головой.

Когда пламя стихает, в снегу остаётся только чёрная, дымящаяся туша. Настоятель всё ещё дёргается, вырывая хриплые вдохи, словно пробитый мех. Жив. Но едва-едва.

Я протягиваю к нему мысленные щупы, пытаясь вытянуть остатки памяти. Маловато, конечно, но что-то есть. Впрочем, на большее и не рассчитывал. Даже если бы его мозги не превратились в подгоревшую кашу, у одержимых мысли всегда читаются через раз.

Я криво скривился, словно стряхивая с пальцев невидимую грязь:

— Ну ничего… — бурчу себе под нос. — Что-то да выцепил. Теперь надо бежать и посмотреть, понравился ли мой сюрприз Дамару.

Возле Южной обители, Антарктида

Дамар тяжело ступает вперёд, оставляя в снегу глубокие, неровные следы. Он чудом вырвался из бойни. Правая рука висит клочьями, тело в ранах, дыхание хриплое, но он всё ещё держится. Только бы дотащить себя за пределы зоны глушилок…

Нужно уходить. Срочно. Пока ещё ноги держат.

Мысли свербят в голове, колотятся одна о другую, мешая даже сосредоточиться на пути. Надо выбираться, добраться до Багрового Властелина. А там уж — выкручиваться. Состряпать какое-никакое оправдание…

Положение катастрофическое.

У этой сволочи Данилы на руках были доказательства, что Дамар сам отправился за ведьмой с Фемискиры — те самые воспоминания Ауста об их вылазке. Если подать их в нужном свете, Багровый Властелин обязательно воспримет всё как чистое предательство.

Какой же Филинов коварный змей! Хитрый, продуманный! Даром что жалкий человек! И с помощью Ауста он обязательно обставит всё так, что Дамара выставят предателем.

«Ладно, — мрачно думает Дамар, тяжело втягивая ледяной воздух. — Ещё не всё потеряно. Я их сам выставлю изменниками».

Он вырезал десяток монахов, прорвался сквозь мясорубку — и теперь топает по снегу, прихрамывая. Шаг. Ещё шаг. С каждым разом тяжелее, но он продолжает.

И вдруг прямо впереди — чёрно-жёлтая туша на белом снеге. Ба! Да это же ведьма! Стоит, как ни в чём не бывало, спинокй к нему. И что странно — вокруг неё нет следов. Словно её вывалили сюда с неба. Ни одного следа к ней, ни одного от неё.

Дамар напрягается. Щупает пространство вокруг ментальными нитями. Сканирует округу.

Пустота. Никого рядом. Ни засад, ни ловушек. Только полосатая стерва.

И он понимает: бояться нечего. Наоборот — это его шанс. Если он приведёт ведьму к Багровому Властелину, если притащит её живой — прощение обеспечено. И не просто прощение. Награда. Повышение. Всё можно будет отыграть обратно.

Дамар ускоряет шаг. Подрагивающая от напряжения пси-нить тянется вдоль его плеча, собираясь в копьё. Остриё из чистой мысли, наточенное до предела.

Остановившись, он снова проверяет щупами окрестности — по-прежнему никого. Только ведьма. Словно сама судьба подставила ему добычу прямо в руки.

Дамар улыбается уголками губ.

«Вот ты и попалась…» — скользит мысль в его голове.

В этот раз ведьма не уйдёт.

Дамар приближался к тигрице, тяжело ступая по хрустящему снегу. Он испытывает мрачное злорадство. Свою жизнь ещё можно спасти. Всё ещё можно повернуть в свою пользу.

— Эй, ведьма, — бросает он громко, с насмешкой.

Тигрица стоит к нему спиной. Не оборачивается. Даже не вздрагивает.

Он хмурится, повышая голос, добавляя нажима:

— Я заберу тебя для Багрового Властелина. Лучше сразу падай на четыре лапы, пока я добрый. Иначе проткну тебя псионикой… хотя, думаю, всё равно это сделаю.

Он нарочно тянет паузу, смакуя её возможный страх. Хочет, чтобы она прочувствовала каждый миг.

— Сейчас я взломаю твои щиты, — продолжает он, медленно поднимая руку, накапливая псионическую энергию. — Возьму тебя под контроль и превращу обратно в девчонку. Не знаю, какая ты там: симпатичная или уродина — мне всё равно. Я всё равно использую тебя. А потом сотру тебе память подчистую, как с доски. И доставлю тебя Властелину.

Дамар криво усмехается.

— Не знаю, сделает ли он тебя своей невестой… Но я-то буду знать, что сначала ты была моей. Подо мной.

Дамар намеренно не торопится. Не ломает её щиты сразу. Хочет насладиться моментом. Насладиться её страхом. Ему не терпится увидеть, как рушится её надежда.

Он делает ещё один шаг ближе и тянется ментальным щупом, чтобы вломиться в её сознание…

И вдруг замирает. То, что он ощущает, — это не человеческое сознание. Это дыхание Астрала.

Демон, твою мать!

Зверь рванулся с места с такой скоростью, что воздух взвизгнул. Дамар успевает лишь уловить багровые глаза и изогнутые рога, торчащие из головы.

Это не тигрица. Это тигродемон!

Клыки, когти, лавина мышц — всё это обрушивается на лорда-дроу в один страшный миг.

Дамар успевает только мысленно выкрикнуть:

«Ма-ма…»

Скрытый ментальной иллюзией, я успеваю вовремя. Как раз в этот момент Дамар орёт, захлёбываясь болью под лапами тигродемона.

Тварь вцепилась ему в плечо и одним движением рванула плоть и мышцы. Кровь шипит на снегу тёмными пятнами.

Я качаю головой. Ну надо же, так напороться… Получается, Дамар подпустил тигродемона вплотную к себе, иначе бы успел среагировать. Честно говоря, я не думал, что дроу так ступит. Рассчитывал, что он насторожится, начнёт сканировать «тигра», заметит подвох и только повяжется в драке на пару минут. А он просто подошёл вплотную, как последний дурак, даже не проверив.

Мда. Опытный Грандмастер, называется.

Могу лишь предположить одну причину такой нелепой выходки: Дамар захотел поиграться с «ведьмой с Фемискиры» — попугать её, потом взять под контроль. И это с разорванной рукой и кучей ран? Нет, чего-то я точно не понимаю в логике лордов-дроу.

Но надо отдать должное — старый ублюдок быстро приходит в себя. Всё-таки опыт и боевой инстинкт никуда не делись. В ярости он швыряет в Демона псионическое копьё, отбрасывает тварь в сторону и, рывком откатившись, начинает яростно отбиваться. Псионикой, наскоком — и в конце концов он побеждает Демона, хоть и остаётся едва живым.

Я ухмыляюсь, сбрасываю иллюзию и выходя из укрытия, лениво замечаю:

— Что-то неважно вы выглядите, лорд Дамар.

Дамар, в крови, на коленях в снегу, поднимает на меня перекошенное от ярости лицо. Захлёбывается хрипом, но хватает дыхания выдохнуть:

— Грёбаный человечишка… Ты сдохнешь!

И хлопает себя по плечу.

Мир вокруг нас вздрагивает.

Мгновение — и реальность рассыпается. Всё тонет в Расширении Сознания: пепельная равнина, мрачная и безжизненная. С неба валит обжигающий серый пепел, тяжелыми хлопьями падает на плечи, шипит на коже. Пепел не обычный — он псионический, обжигает не только тело, но и разум.

Я удивлён. По-хорошему, Дамар, как обычный Грандмастер, не должен был владеть таким приёмом. Расширение сознания — это уровень Высших. Значит, талант у твари всё-таки имеется. Да, завидую.

Я-то пока не могу выйти в Расширение… ну, вернее, могу, но не хочу делать что-то такое убогое, за что потом самому будет стыдно. Я хочу мощное Расширение — такое, чтобы ресурсы на его создание окупались стопроцентным поражением врагов. Без всяких «но» и «почти получилось».

Не теряя времени, срочно покрываю себя каменным доспехом, усиливая ментальную броню — иначе этот пепел сожрёт меня заживо.

Дамар поднимается, скрежеща зубами. Бросает какие-то тупые угрозы, концентрирует псионический пепел вокруг для мощного удара.

Но я ему не дам ни шанса.

Я выкатываю почти весь свой Легион — не толпой, а по очереди. Первым из пустоты выныривает Стоеросов и, не теряя ни секунды, атакует. Гигантский каменный валун, заряжённый электричеством, с грохотом шмякается в сторону Дамара, вздымая волну искр и пепла. Стоеросов тут же исчезает, не задерживаясь.

— Что за нахрен⁈ Кто это был⁈ — орёт Дамар, дико озираясь.

Следом, с другой стороны, появляется Воронов. Клинок Тьмы летит по дуге, рассекая воздух, — прямо в спину Дамара. Удар — и Воронов тут же растворяется.

— Еще и Тьма⁈ — визжит Дамар как резаный.

За Вороновым мелькает кровник Егор. Выныривает почти вплотную, швыряет кровавый шар. Тот взрывается, сбивая Дамара с ног, разбрасывая по воздуху кипящую кровь.

— Как возможно⁈ Что это за фантомы⁈ — захлёбываясь, орёт Дамар, пытаясь подняться в шипящем воздухе. Он накрывается пепельным куполом.

Я улыбаюсь.

— Это не фантомы, лорд Дамар. Это мои легионеры. А вот фантомом скоро станешь ты.

Формирую сразу десяток легионеров и швыряю их в бой. Мои ребята выныривают из пустоты и молча атакуют, ударяя техниками по Дамару сзади, сбивая его с ног. Пепельная защита рассыпается.

Дамар падает, зарываясь в пепел, и в ту же секунду выплёскивает всплеск астральной материализации. Энергия взрывается вокруг него грязно-серым вихрем, воздух начинает шипеть, а пепел вокргу зашипел ещё яростней. Приходится срочно поднять пси-купол, иначе эта гадость сожрёт меня заживо.

Блин, всё-таки это его Расширение — пусть и слабое, но всё же пространство Дамара. И пускай он владеет им неважно, но с этим пеплом ему удаётся хоть как-то держаться.

Но и у мне тоже есть козыри в чужом ментальном пространстве. Дело в том, что Расширение — это часть Астрала, а в Астрале мои легионеры становятся материальны. И речь далеко не только о людях.

Вот тут-то к Дамару подбирается Жора. Мой огромный жабун одним прыжком оказывается возле валяющегося дроу, дрожит зеленым брюхом, и, присев на лапы, высовывает язык — длинный, как верёвка, толщиной с руку — и одним мощным броском слизывает с его охреневшей морды остатки энергии.

Расширение сознания тут же трещит, ломается и рассыпается в клочья. Пепельный мир уступает место реальному: Антарктида, снег, морозный холодок.

Дамар лежит на снегу без сил. Вот он, момент плюшек. Сейчас заберу его память… Но действовать нужно осторожно. Разум у Дамара расслаблен, истерзан, но он всё ещё матерый телепат, а такие умеют закидывать ловушки на автомате.

И, конечно, ловушка есть.

В последнюю секунду Дамар осознаёт, что проиграл. Чувствует, что я вхожу в его сознание — и орёт с таким отчаянием, что его голос режет воздух, как нож по стеклу:

— Ни хрена ты не получишь, Филинов! К чёрту тебя!

И сжигает себе нейроны, жадный говнюк. Называется: ни себе, ни людям.

Я едва успеваю ухватить приличный обломок — информацию о методах подчинения зверей в Багровой Империи.

«Неплохо, — мысленно отмечаю я, перешагнув покойника. — Сгодится. Теперь можно будет приучать новых зверюшек.»

Через мысленную связь бросаю короткий запрос Ледзору:

— Докладывай.

Ответ приходит быстро, бодро:

— Всех монахов перебили, хо-хо. Феанор сам чуть ли не половину раскидал. Сильный мужик, граф! Надо будет с ним потом спарринг замутить… Но, конечно, больше всех сжёг Золотой — сверху, как огнемёт с неба, буквально. Мы на него и делали ставку.

Я улыбаюсь, глядя на дым, поднимающийся из-за сугробов — это догорают остатки монахов.

— Круть.

Артиллерия давно стихла. Стрелять больше не было смысла. Я ведь и не собирался стирать Обитель с лица земли. Те, кто до конца остался верен настоятелю, ушли с ним в туннели, а потом легли уже на равнине — там, где их и ждали.

Бросаю мысленный зов в лагерь — Насте и Дятлу. Вскоре за мной на гусеничном мобиле подлетает Настя. Следом едет длинная, тяжёлая колонна: грузовики, броневики, машины, набитые таврами. Другие отряды тоже подтягиваются, двигатели гудят единым строем. Настоящая железная волна.

Мы разворачиваемся и направляемся к Южной Обители. Пора брать главный трофей.

Ворота крепости уже распахнуты настежь. На фоне тёмного проёма стоят худые, согбенные фигуры гумункулов-монахов. Головы опущены, стоят, дрожа, как щепки.

Я выхожу из машины, но к ним не иду. Не спеша, жду. Они сами подходят ближе — молча, с опущенными головами, руки спрятаны в рукава. Один, самый смелый, тонким глухим голосом произносит:

— Мы сдаём последнюю обитель, лорд Данила. Настоятеля больше нет. В Великую Идею мы больше не верим.

Я киваю, неторопливо:

— Отлично. А что будет с вами?

Монахи удивленно переглядываются между собой. Видно, что они ожидали плена. Только вот мне самому, если честно, пленники ни к чему.

— Мы… не знаем, — наконец выдавливает один.

Я усмехаюсь:

— Ну, раз не знаете, то идите ко мне работать. Подчинение Первого Мастера вас устроит?

Монахи вздрагивают. Их лица — комичная смесь надежды и страха.

Обернувшись к машинам позади, я коротко приказываю:

— Первый, выходи.

Из одной из машин с усилием выбирается Первый Мастер. Жирный гомункул тяжело отдувается, мотает головой, поправляет мятое одеяние и неторопливо идёт вперёд.

Монахи Южной Обители таращатся на своего соотечественника, как на привидение. Один не выдерживает и срывается:

— Вас пытали, Первый Мастер⁈

Я едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. Настя, закрыв рот ладонью, фыркает от смеха.

Первый только тяжело вздыхает:

— Пытали? Да нет. Просто мы немного переели, если уж на чистоту.

И тут я не выдерживаю — смеюсь в голос, вызывая полное изумление у монахов.

Лунный Диск, Антарктида

С балкона летающей крепости Председатель Хоттабыч спокойно наблюдал за вторым штурмом Филинова. Артиллерия в этом мире, конечно, забавная — эффектная, но по большей части декоративная. Гораздо интереснее было то, что происходило на снежной равнине внизу.

Председатель даже достал подзорную трубу — и не зря: пришлось охреневать в полный рост. Лиан, не иначе как в приступе безумия, тащил на себе рогатого тигродемона. Зачем — загадка.

Впрочем, там были и вассалы Багрового. Но, судя по всему, и с ними Филинов бодался сам по себе. Помощи не просил — значит, не вмешиваемся. Да и, похоже, справился.

И вдруг…

Хоттабыч моргнул, прищурился.

Над Южной Обителью медленно и уверенно поднимался новый флаг с филином.

— Ну ничего себе… — пробормотал старик себе под нос. — Взял её так быстро…

Он не успел толком переварить увиденное, как на балкон мягко зашла Масаса, шелестя чёрной мантией.

— Председатель, Конунг Данила приглашает вас на праздник, — сказала она спокойно. — В честь взятия Южной Обители.

— Ну почему бы и не сходить… — лениво отозвался Хоттабыч.

— Багровый тоже будет.

Хоттабыч поднял брови. Багровый?.. Вот это уже заявка.

— Чёрт побери… — пробормотал он, уже тише, почти себе под нос. — Вот это будет встреча.

И впервые за долгое время он почувствовал, как кровь в жилах действительно зашевелилась.

— Надо уделать Багрового подлеца! — оживлённо заявил он. — А потому, Масаса, нарядись покрасивее!

— Я⁈ — опешила негритянка.

— Ты, конечно! И заодно выбери на складе подарок посолиднее — такой, чтобы мы уделали поделку Багрового в два счёта!