#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 27

Глава 4

Лагерь Вещих-Филиновых, Антарктида

Красивая шла по насту, не замечая холода, пробиравшего голые подушечки лап. Снег скрипел под тяжёлыми тигриными лапами, но она словно забыла о нём. Удивление переполняло её — глубокое, настоящее, как в тот день, когда увидела, как Данила впрягся за ее тигрят. Ой, давненько это уже было.

Красивая ведь знала: если Багровый Властелин обратит на неё внимание, пути назад не будет. Была готова покориться, понимая, что сопротивление бесполезно — особенно после того, как он увидел её лично. Всё шло к одному: её заберут.

Но тут Данила выкинул такое, что уму непостижимо. Столкнул лбами Организацию и Багрового, еще и монахов привлек.

Как-то, непостижимо, без открытой силы, без яростной битвы — да и никакая битва бы не помогла против Багрового, — он заставил Властелина отступить. Как⁈ Здесь сработала не грубая мощь, а хитрость, сродни охотничьему прыжку.

Теперь Красивая, ступая по сугробам за границей лагеря, чувствовала, как в её груди растёт желание — отблагодарить Данилу. Прямо по-настоящему, как умела лишь хищница и больше никто. Поймать для него добычу, вкусную, жирную — какого-нибудь кабана или хотя бы оленя. Но какой, к дьяволу, кабан или олень в этом белом аду? Даже ей, привыкшей к самым разным аномалиям, безжизненная пустота Южного полюса казалась странной и непонятной.

Температура стабильно держалась ниже сорока градусов. Вроде бы немного, но единственной живностью здесь были нелепые пузатые птицы, которых местные называли «пингвинами». На родине Красивой даже самый хилый аномальный заяц не стал бы трястись от такой лёгкой стужи, а здесь — ничего, кроме снега и пустоты.

Охотничий план рухнул.

И Красивая быстро решила действовать по-другому: если в снегах добычи нет, её можно найти в другом месте. Где? Да пускай у Ледзора. Его сруб ближе всего.

Лагерь был тих, морозный воздух хрустел от малейшего движения. Красивая, бесшумно шагая по снегу, подкрадывается к срубу Ледзора. Дверь оказалась не заперта. Она ловко подцепила её когтистой лапой — и вот уже скользнула внутрь.

На кухне Ледзор, не замечая незваную гостью, увлечённо колдовал над ужином. На столе красовался огромный, аппетитный шмат ветчины — похоже, Одиннадцатипалый собирался устроить себе настоящий пир.

— Хо-хо, мяско-мяско, — довольно пел морхал.

Красивая терпеливо затаилась у порога. Выжидала. Следила, как Ледзор хлопочет, поворачивается к печке, потом уходит за чайником. И в этот самый миг — молнией! — она рванулась вперёд, схватила ветчину и исчезла с добычей за дверью. Ни лёгкого скрипа петель, ни стука лап о пол — ничего.

С куском ветчины в зубах, гордая и довольная, Красивая поспешила к срубу Данилы.

Но, подходя ближе, замедлила шаг. Изнутри доносились необычные звуки — громкие ритмичные стоны, скрип кровати… любопытство одолело её сильнее всякой охотничьей осторожности.

Красивая встала на задние лапы, опёрлась передними о стену и заглянула в окно. И — застыла, распахнув кошачьи глаза.

В комнате Данила вовсю миловался со своей женой — рыжей Настей. Причём Красивая видела не просто нежности. Она видела куда большее: ритмично дергающиеся ягодицы своего спасителя, в такт скрипу кровати и тяжёлым вздохам девушки.

Греются, значит.

Красивая, будучи не просто хищницей, но и весьма понятливой девушкой, действует тихо и деликатно.

Подкравшись к срубу, она тихонько толкает незапертую дверь лапой — ровно настолько, чтобы просунуть внутрь голову. Изнутри всё так же доносится поскрипывание кровати и тяжёлые вздохи, поэтому Красивая действует быстро. Осторожно, стараясь не шуметь, она кладёт на порог свёрток с украденной ветчиной. Потом столь же осторожно притягивает дверь обратно когтем — не хлопая, а просто прикрывая.

Сделав доброе дело, Красивая довольно разворачивается и уходит, мягко и беззвучно ступая по плотному насту. Её полосатые лапы расслабленно несут её вперёд: всё сделано правильно. После такого занятия, как рассказывали ей товарки из Фемискиры, еда усваивается особенно хорошо. Особенно мясо.

В хорошем настроении Красивая решает прогуляться вокруг лагеря. Пусть конунг отдыхает, а она пока осмотрится — вдруг всё-таки попадётся на глаза хоть один пусть и самый жалкий заяц.

Наконец-то остаюсь с Настей наедине.

Красивая ушла куда-то в лагерь, Змейки поблизости тоже не видно. Наконец-то можно спокойно наверстать упущенное в супружеском долге. Конечно, мои жёны всегда довольны — за их ментальным состоянием я слежу. Но мне-то самому тоже хочется женской близости, а внушать что-то самому себе в этом плане, ну, мягко говоря, странно.

В процессе, сквозь плотно сплетённые тела, улавливаю: Красивая осторожно приближается к срубу, но почти сразу ретируется обратно. Умничка. Деликатностью её точно не обделили.

Мы, надо признать, вовсе не тихие — и я благодарен ей за тактичность.

Спустя какое-то время мы с Настей лежим вдвоём на постели, вполоборота друг к другу, под одним одеялом. Дыхание тёплым паром касается кожи.

Настя тяжело дышит, откинувшись на спину, рыжие волосы разметались по подушке. Щёки алые, глаза блестят. Она счастливо улыбается сквозь усталость. И через пару минут молчания поворачивает голову ко мне:

— Даня, а ты думаешь взяться за то предложение Ауста? — тихо спрашивает жена, голос немного хрипловатый после всех наших «упражнений».

Я лениво потягиваюсь, чувствуя, как ноет приятно натруженное тело, перекатываюсь на бок и раздумываю вслух:

— Пока решаю. С одной стороны, Дамар — ещё та сволочь. И его память телепата мне бы очень пригодилась — там и методы, и знания, и нюансы взаимодействия с зверями, населяющими Багровую Империю. С другой — сейчас он вроде бы от нас отстал. Претензий ко мне не имеет. Но это ведь пока. Стоит только ему снова унюхать что-то для себя выгодное — и он найдёт повод. Захочет — повод всегда найдёт.

Я хмыкаю, задумчиво глядя на тёмные балки потолка. Настя задумывается, легко перебирая пальцами мой локоть. И тут, мягко улыбнувшись, она замечает:

— А может, проверить Дамара — ну, как ты умеешь — и только потом решать?

Я усмехаюсь, оборачиваясь к ней:

— Молодец, Настя. Правильно мыслишь. Я тоже об этом думал. Потому что если просто взять и отказаться от идеи работать с Аустом, мало того, что Дамар, возможно, начнёт к нам цепляться по новому поводу — так ещё и сам Ауст обиду затаит. А потом придётся бодаться сразу с двумя сильнейшими лордами-дроу. Это лишнее. Лучше уж по одному.

Настя обиженно надувается:

— Значит, ты уже думал об проверке, Даня? Блин, а я-то думала, что дала тебе новую идею… А ты уже всё это десять раз обдумал.

Я улыбаюсь и нежно провожу ладонью по её щеке:

— Ну, сложно удивить телепата, у которого мозг работает в ускоренном режиме и оптимизирован совсем не так, как у обычных людей.

Настя улыбается в ответ, но тут через стену — буквально сквозь бревна — бодро проходит Змейка. В одной из её когтистых рук дымится кружка кофе.

— Мазака, кофе! — гортанно объявляет Горгона, гордо вытягивая перед собой угощение.

Настя тут же краснеет до корней волос, торопливо подтягивая простыню повыше, чтобы прикрыть обнажённую грудь.

Змейка, как водится, ничего в этих тонкостях не понимает: она и сама ходит, как есть, без всякого прикрытия. Свободная душа.

Я принимаю из её рук чашку дымящегося напитка, как вдруг через ту же стену буквально вваливается Горзул, весь в азарте:

— Самка, ты куда⁈ Я добыть новую голову, фака! — орёт он, гордо указывая на свежее звено в своём ожерелье.

И где он только монаха нашёл. Вроде бы не один из моих голодных гомункулов — те уже все ходят пухлощёкими. Похоже, в округу забрёл шпион из Южной Обители.

Ответ Змейки следует без промедления:

— Я — Мать выводка, фака! — зло шипит она и с размаху заряжает Горзулу в скулу.

Тот еле успевает включить бестелесность, и пролетаeт сквозь стену, скрываясь в снежной темноте за пределами сруба. Иначе у нас бы тут уже не было целой стены — у Змейки рука тяжёлая, удар у неё, будь здоров.

Я только качаю головой.

Покой нам, как всегда, только снится. Ну хоть успели немного отдохнуть с Настей.

И тут — новое ощущение.

Ловлю мыслеречью: в лагерь заявился гость. Через мгновение понимаю, кто именно. Зар. Лорд-дроу действует куда благороднее своих собратьев: не вваливается напрямик через портал в центр лагеря, а появляется на самой окраине, подходит к часовым и вежливо просит сопроводить его к лорду Даниле.

Манеры, достойные настоящего лорда. Уважаю. А остальные дроу — как гопники, ей-богу.

Я встаю и спокойно одеваюсь прямо при Змейке — я её всё равно вижу без одежки каждый день, теперь её очередь.

Настя, вся ещё красная, терпеливо ждёт, пока хищница удалится. Рыжая жена у меня скромная, несмотря на страсть к мини-шортикам.

С Заром я встречаюсь в срубе для совещаний. Туда же передаю по мыслеречи часовому проводить дроу. Я успеваю прийти первым.

Зар заходит ровной, неторопливой походкой. Вслед за ним вдруг появляется Красивая. Она устраивается у стены, укладывается на лапы и прикрывает веки, будто дремлет. Но на самом деле вполглаза внимательно следит за каждым движением дроу.

Зар, разумеется, не может не обратить на неё внимания. Он смотрит на Красивую с явным интересом — как вассал на женщину, привлёкшую внимание его сюзерена. Любопытство у него открытое, без вражды.

— Чем обязан вашему визиту, лорд? — прерываю я смотрины: почему-то мне всё это совсем не понравилось.

Зар без лишних прелюдий сразу переходит к делу:

— Багровый Властелин хочет обсудить с вами, лорд Данила, тот самый щекотливый вопрос, из-за которого он появлялся на переданных вами координатах в Южной Обители. Только теперь вас просят прибыть в Крепь Пагубы, чтобы никто — например, дотошные Организаторы — не смог бы вмешаться.

Я замечаю, как Красивая заволновалась. С виду — спокойная, даже усом не ведёт, но хвост у тигрицы едва заметно подрагивает. Насторожилась.

Что ж, приглашение Багрового очень логично. Он обжегся и теперь готов разговаривать со мной только у себя. И отказать, конечно, будет оскорблением.

— Хорошо, лорд Зар. Через пять часов это будет возможно.

— Я передам Его Багровейшеству.

Я прощаюсь с Заром и остаюсь наедине с Красивой. Тигрица подходит ко мне, мягко трётся о бок.

— Может, не надо?.. — тихо спрашивает она.

Конечно, речь о моём предстоящем визите в Крепь. Я приглаживаю её по голове и отвечаю так же тихо:

— Не волнуйся. Когда я тебя подводил?

Красивая урчит негромко, почти по-кошачьи. Спокойнее ей стало.

Вместе с оборотницей возвращаемся обратно в наш сруб, по дороге через мысле-речь вызывая Ледзора и Дятла. Приходят эти двое быстро. Ледзор ворчит уже с порога:

— Пропала ветчина! Не могу понять, куда она делась со стола! А я сегодня очень голодный! — Он обрывает себя на полуслове, когда видит, как Настя на кухонном столе раскладывает аккуратную нарезку ветчины.

Ледзор подозрительно прищуривается:

— Это откуда у вас?

Настя пожимает плечами:

— Да кто-то на пороге оставил. Я посмотрела — мясо хорошее. Вот и решила использовать.

Ледзор насупленно бурчит:

— Хм. Вот оно что. Ну да, мясо очень хорошее.

Красивая, кажется, улыбнулась — хотя в тигриньем облике это трудно разобрать наверняка. Что-то странное явно произошло. И, возможно, интересное, но сейчас не до того.

Я оборачиваюсь к Дятлу:

— Как дела с боевой подготовкой?

— Всё готово, — бодро отвечает старший гвардеец. — Семибоярщина и Паскевичи подтвердили готовность артиллерии и пехоты. Орудия на позициях, расчёты сверены, расписание согласовано.

— Отлично, — киваю я. — Всё как раз ляжет идеально. Через пять часов я встречусь с Багровым Властелином. А потом, если понадобится, присоединюсь к штурмовой группе.

К тому времени артиллерия уже отстреляется — и дорога будет расчищена.

Ледзор хмыкает в бороду:

— Сегодня, значит, правда бьём монахов? Прямо праздник какой-то, хо-хо!

Я только усмехаюсь в ответ. Праздник будет, если всё пройдёт по плану. А если нет — ну что ж, тогда разнесём им пол-Обители в нагрузку.

Подчинённые уходят, хотя Ледзор до самой двери то и дело косится на ветчину. Что это такое с ним?

Только собираюсь заняться медитацией, как в сруб заявляется Первый. Гомункул в пуховике уже настолько толстощёкий, будто ещё больше округлился за день.

— Шеф, есть разговор, — говорит он деловито, при этом с интересом поглядывая на ветчину. Прямо не поймёшь — то ли голодный, то ли наелся так, что снова проголодался. — Можно у нас?

— Ну, если у вас — так пошли, — отзываюсь я и иду с ним в его сруб.

И вот тут мне всерьёз приходится взять себя в руки, чтобы не присесть прямо на месте от шока.

Монахи, переметнувшиеся ко мне всего пару дней назад, — охрененно потолстели! Ожиревшие, упитанные, как новогодние боровы, развалились на лавках кто как: кто сидит, кто почти лежит… и, самое смешное, успевают между делом ещё что-то жевать! Первый снимает пуховик, показывая внушительное брюхо, и я невольно удивляюсь: как на этого толстяка вообще налезла куртка?

Я таращу глаза, окидывая взглядом этих упитанных гомункулов, и первым делом срывается с языка:

— Как вы за пару дней столько набрали⁈

Первый виновато опускает глаза, шмыгает носом:

— Это у нашей расы такой метаболизм, шеф… Мы очень быстро толстеем, если есть нормальная еда.

Прямо внутренне вижу, как крутится циферблат расхода калорий.

— Ну понятно теперь, — криво усмехаюсь, — почему ваши Обители распихали по Антарктике, а не по каким-нибудь джунглям. Там бы вы за неделю всё подчистую съели, как саранча.

Монахи обиженно опускают головы, некоторые даже втягивают в жирные шеи:

— Шеф, ну чего ты сразу так? — бубнит кто-то с дальней лавки, закусывая обиду свиной ногой.

Первый кашляет в кулак и уже более серьёзным тоном добавляет:

— С нами тайно связались наши братья, шеф. Те, что прониклись вашими речами в Южной Обители. Уж не знаю, что вы там рассказали такого потрясающего про Великую Идею…

— Что она — фуфло.

— О, тогда ясно. В общем, братья передали новость: настоятель собирается сбежать. Во время штурма, когда вы будете вести артобстрел, он попробует выйти через подземные туннели вместе с ближайшими прихлебателями.

Я хмыкаю. Значит, не зря тогда разнёс их Великую Идею в клочья на всю Обитель. Толк есть — кто-то там начал думать. А настоятель либо тоже разочаровался в миссии монахов и решил драпать, либо просто хочет сбежать, чтобы воплотить Великую Идею позже.

— Хорошо, — киваю я. — Тогда передайте своим умным братьям: пусть срочно сообщают, где именно выход из этих туннелей наружу. Мы там встретим настоятеля.

Монахи закивали так дружно, что лавки под ними жалобно заскрипели.

— Также передайте вашим братьям: после штурма я предложу им официально присоединиться к вам. Вместе пойдёте на конкурс скоростного поедания.

— Ну, шеф, ну чего ты опять начинаешь? — грустит Первый, хватая со стола горсть чипсов и закидывая их в рот. — Мы же столько лет не видели этой радости…

— Ты сейчас про еду или про службу мне? — задаю каверзный вопрос.

— Эм… для нас это одно и то же, — отбрехивается Первый.

— Ладно, принимается. — Я ухмыляюсь. — Вы вроде как взрослые гомункулы, так что на вашей совести не помереть от обжорства.

Уже дома — ну, как дома, в своём срубе — наконец погружаюсь в медитацию. Правда, перед этим ещё уточняю, как дела у Лакомки — не заглядывали ли к ней снова бывшие женихи. Главная жена с лёгкой усмешкой сообщает, что после полысевшего и запуганного Ланселота к ней будто бы никто и не суётся. Чему она, конечно, не грустит, а спокойно ждёт возвращения своего мужа.

И именно в этот момент в лагерь снова заявляется Ауст. Как всегда — нагло, прямо в центр лагеря, не то что деликатный Зар. Но на этот раз удача ему изменила.

О его прибытии я узнаю не столько через ментальные щупы, сколько по оглушительному крику, разнёсшемуся на всю округу, и волне боли, прокатившейся по лагерю.

Прекрасный звук. Ауст угодил ногой в медвежий капкан. Не спеша, с ленивым любопытством, иду посмотреть на это шоу. На снегу валяется сильнейший лорд-дроу, громко матерясь, корчится, пытаясь вытащить ногу. Капкан вцепился намертво. Ауст с рычанием хватает стальные челюсти руками и с силой разламывает их голыми пальцами — сталь с треском поддаётся.

— Как ваши дела, лорд Ауст? — с любопытством спрашиваю я.

Он тяжело дышит, лежа на снегу, и хрипло орёт:

— Твою мать, Филинов! Ты на меня покушаешься⁈ Могу сейчас в тебя некротику швырнуть, к чертям!

Я криво усмехаюсь:

— Покушаюсь? Что вы! Как можно! Просто замотались мы тут: часовых не хватает, готовимся к штурму… Меры по защите лагеря пришлось принимать, потому что незваные гости зачастили. Очень жаль, что вы, лорд Ауст, последовали их дурному примеру — и угодили в ловушку.

Ауст рычит, стуча кулаком по снегу:

— Так и будешь стоять⁈ Позови Целителя, чёрт тебя дери! Есть у тебя в твоем муравейнике лекарь или нет!

— Сейчас, сейчас… Скорая уже в пути, — бросаю мысленный щуп в сруб с медиками, и скоро прибегают несколько человек. Раньше они не бежали на крик Ауста, ибо таковы инструкции у них, зато прибежлиа тавры в каменных доспехах готовые напасть на нарушителя, да и Змейка выглянула, но увидев мою лыбу, пошла назад махнув рукой — опять мазака развлекается.

После лечения мы с Аустом устраиваемся в срубе для совещаний. Ауст, почесывая исцелённую ногу, смотрит на меня с такой злостью, что кажется — ещё секунда, и он взорвётся.

— Ну и что ты решил насчёт Дамара, лорд Данила? — рычит он.

Я, поудобнее устроившись на лавке, спокойно отвечаю:

— Я согласен участвовать в вашем сговоре против лорда Дамара. Но только при одном условии. Сначала мы проведём проверку — представляет ли он угрозу моему роду. И только если выяснится, что он действительно что-то замышляет против моего рода, я поддержу вашу затею.

Ауст шипит сквозь зубы:

— И как ты, чёрт побери, собираешься это проверять?

Я прищуриваюсь, позволяя себе лёгкую волчью улыбку:

— А вот тут вы, лорд Ауст, мне и поможете.

Ауст закатывает глаза.

— Угораздило же меня связаться с тобой, — обречённо выдыхает он.

А я только мысленно хмыкаю: сам напросился, голубчик.

Когда Ауст наконец уходит, я не теряю времени. Вызываю Лиана, используя артефакт удалённой телепатии. Сейчас турбо-пупс где-то неподалёку, следит за Крепью, но мне нужно подтянуть его ближе.

Протягиваю мысленный щуп через артефакт по округе и нахожу Организатора:

— Давай-ка заглядывай на чай, Лиан. Есть разговор. Только центр лагеря обходи стороной — там капканы наставлены, невежливых не жалеем.

Минут через пять Лиан, как всегда, со скоростью молнии. Шмыгает носом, отряхивает снег с ботинок… и, разумеется, сразу накидывается на конфеты, которые выставила Настя.

Сладкоежка, куда без этого. Хотя мне его судить тоже нечего — сам уже вовсю лопаю вкусняшки.

— За горячий чай спасибо, а то я задолбался бегать по морозу и следить за этими Багровыми в Крепи, — бросает турбо-пупс с набитым ртом. — Так зачем звал, конунг?

— Короче, ситуация такая, — говорю я. — Скоро я отправлюсь в Крепь Пагубы к Багровому Властелину на переговоры. Ты и Организация не теряйте меня из виду. Вдруг вздумают убивать — мало ли. — В это я, конечно, особо не верю, но подстраховаться надо. — Но это ещё не главное. Мне нужна одна твоя услуга.

Лиан тут же оживляется:

— Что за услуга?

Я усмехаюсь:

— Сейчас объясню. План будет весёлый.

Крепь Пагубы, Антарктида

Ауст находит Дамара в Крепи Пагубы, как и ожидал — в местном борделе. Чего только во дворце нет, да и неудивительно, он ведь размером с город. Лорд Дамар, развалившись на широкой тахте, лениво тискает двух юных девиц, не слишком проявляя к ним внимания.

Ауст подходит с брезгливым выражением лица и говорит:

— Скоро начнётся штурм Южной Обители, Дамар.

Дамар даже не поворачивает головы, только скептически хмыкает, продолжая гладить девиц:

— И какое мне дело до этой Южной Обители? Это возня жалкого человечишки Филинова. Надеюсь, монахи его прихлопнут.

Ауст вспоминает, как этот «жалкий человечишка» заставил Дамара ползать по полу на балу у Багрового. Бросает жёстко:

— А как насчёт того, что ведьма с Фемискиры будет вместе с небольшой группой сидеть в засаде? Они поджидают монахов, которые полезут наружу через подземные туннели.

— Откуда тебе это известно? — Дамар впервые поднимает на него взгляд.

— Я поймал одного из гвардейцев Филинова, — спокойно добавляет Ауст, — и он мне всё сдал.

Дамар прищуривается, наконец проявляя интерес:

— А зачем ты мне это рассказываешь, Ауст?

Ауст изображает усталую искренность, вздыхая:

— Ты ведь в прошлый раз подставил меня, когда рассказал Багровому Властелину о моей находке ведьмы с Фимискара. Из-за этого Багровый решил, что я что-то утаил. Теперь мне надо доказать свою преданность. Это — отличный шанс. Но один я могу не справиться: группа с ведьмой не такая уж слабая.

Дамар задумчиво водит пальцем по щеке, в глазах вспыхивает алчность.

— Если мы схватим ведьму и приведём её Багровому Властелину, ты реабилитируешься, а я ещё выше поднимусь. Приятная перспектива.

Он резко переводит взгляд в упор на Ауста:

— Ты готов это сделать?

Ауст без малейшего колебания кивает:

— Конечно.

Дамар, всё ещё недоверчиво сощурившись, добавляет:

— А это не обман? Ты мог бы устроить мне ловушку. Ты ведь зол на меня, Ауст. Поэтому я буду осторожен. Но сама идея мне нравится. Этот Филинов безумно меня раздражает. Забрать у него ведьму — отличная перспектива. К тому же без неё он потеряет ценность в глазах Багрового Властелина.

Ауст внутренне скалится. Только что он провёл проверку Филинова — и подонок Дамар её, конечно же, провалил: готов при первом удобном случае ударить по роду Филиновых.

Теперь оставалось лишь передать это воспоминание через мыслеречь Даниле — и всё встанет на свои места.

Филинову больше не придётся гадать: он сам увидит, на что готов Дамар.

И тогда Данила точно поможет Аусту прикончить его.

Я неспешно прохожусь по лагерю, прокладывая путь между срубами. Ментально проверяю позиции своих людей. Хорошо всё-таки, что не надо лично топать от поста к посту, мёрзнуть и шуршать бурками. Пара мысленных щупов — и я вижу всё лучше любого командира на дозоре.

Лагерь уже полностью в боевом состоянии: кто-то меняет часовых, кто-то таскает ящики с боезапасом к выставленным орудиям, кто-то, наоборот, зарывается в снежный наст, устраивая полевые засады.

И тут в мыслеречь вклинивается Дятел, слегка возбуждённый:

— Шеф, артиллерия начала работать!

Я усмехаюсь, оборачиваясь на грохот, который уже давно доносится со стороны Южной Обители:

— Я и сам прекрасно слышу, Дятел.

Тот бурчит:

— Ну, шеф, мне же надо отчитаться…

Я усмехаюсь шире:

— Да не парься. Всё правильно. Молодец, что отрапортовал. Я же прикалываюсь.

Только собираюсь снова углубиться в ментальное наблюдение, как на окраине лагеря вновь возникает Зар. Сразу направляюсь к нему, по пути мысленно предупреждая Настю, что она с Красивой тоже должна готовиться к выходу.

Обмениваемся с лордом короткими приветствиями — и вместе перемещаемся в Крепь Пагубы.

Мы оказываемся в коридоре.

— Идите дальше, лорд Данила, — указывает Зар на двустворчатые резные двери, убирая портальный камень в карман. — Я вас здесь подожду.

Я толкаю двери. В просторном зале, у высокого окна, Багровый Властелин стоит ко мне спиной, неподвижный, глядя куда-то вдаль — туда, где гремит канонада артиллерии.

Гул ударов отзывается в стенах, будто сама крепость сочувствует разрушаемой Обители.

— Бомбите уже? — спрашивает Багровый, не оборачиваясь.

— Ага, начали, — подтверждаю я так же спокойно, без суеты.

— Интересные у вас орудия, — Багровый поворачивает голову. — Не знаю насчёт эффективности, но шумят сильно.

— Можем опробовать нашу артиллерию на Крепи Пагубы, если интересуетесь, — вежливо предлагаю.

Багровый явно не ожидал такого щедрого предложения.

— Хм, обойдемся, пожалуй. Зачем тратить зря снаряды? Они ведь денег стоят, — съехал всесильный мужик с темы, бросив быстрый взгляд на только что рухнувшую надвратную башню Обители после меткого попадания.

Он снова поворачивается. Огненные волосы вспыхивают в свете светильников, и на мгновение он кажется живым пламенем. Его взгляд направлен прямо на меня — серьёзный, без привычного презрения к «смертным», которым так часто грешат его вассалы-дроу.

— В общем, я хочу с тобой поговорить, Данила, — говорит он. — Ты знаешь, что та девочка, Красивая, — ведьма с Фемискиры?

Я пожимаю плечами, без особого интереса:

— Да, слышал как-то. Но, честно сказать, меня это особо не интересует.

Багровый слегка приподнимает брови — видно, что удивился:

— Почему тогда ты её прибрал к себе? Почему держишь в своем окружении?

Я отвечаю равнодушно:

— Ни почему. Она сама ко мне прибилась. А там… ну, привыкли друг к другу. Прижилась. Красивая почти стала частью моего рода. Да и чесать её за ухом мне нравится. Знаете, это успокаивает.

Багровый некоторое время молчит, явно пребывая в полном шоке.

— Подожди, лорд Данила, — наконец произносит он, — дай я ещё раз уточню.

— У тебя в роду есть талантливая ведьма с Фемискиры, а ты используешь её только для того, чтобы чесать за ухом?

— Я её не использую, — лениво отзываюсь. — Она сама подставляет голову, приходится чесать.

Багровый качает головой, будто не веря в происходящее. Потом тихо говорит:

— Я расскажу тебе одну историю. Если бы не твои слова, может, и не стал бы. Нет, точно бы не стал. Но сейчас расскажу.

Он отворачивается к окну и продолжает, глядя куда-то вдаль, туда, где грохочет артиллерия:

— Когда я заявился в Южную Обитель с броским требованием про невесту — это была чушь. Пыль в глаза внешним наблюдателям — моим вассалам, в первую очередь. Мне нужна была причина для визита. На самом деле всё куда сложнее.

Он замолкает на секунду, словно борется с собой, потом всё-таки говорит:

— Раньше у меня была дочь. От Дианы, — он делает паузу и смотрит на меня. Я, видимо, должен удивиться, потому приподнимаю брови, что Багрового полностью устраивает. — Да-да, той самой Дианы. Только я тогда накосячил. — Он тут же поправляется: — Хотя нет… не совсем так. Да ни хрена не так! Просто Диана была резкой, своенравной бабой. А я приходил домой после работы, уставший, как собака, хотел тишины. А она — «радуй меня, уделяй мне больше времени, я тебе не вещь!». А я, между прочим, не шестидневщик какой-то, у меня график адский. Попробуй побудь сильнейшим существом в сотнях мирах! — горячится он, явно пытаясь оправдаться. — Ну и… она взбрыкнула. Взяла да ушла. А потом и Фемискира ушла под океан и исчезла. Ах да, и дочь ещё забрала с собой.

Я нахмуриваюсь:

— Никто не знал, что у вас была дочь?

Багровый медленно качает головой:

— Никто. До сих пор. Только ты теперь знаешь. И вот появилась Красивая. Её аура напоминает мне Диану. Понимаешь, к чему я веду?

Я задумчиво замечаю:

— Но у Дианы ведь был Дар друидизма, а не оборотничества.

Багровый Властелин печально усмехается:

— Нет. И Диана, и наша дочь обладали другим Даром. Даром Дарителя.

Вот тут я действительно удивляюсь. Камила, моя жена, тоже обладает Даром Дарителя. Не потомок ли она кого-то с Фемискиры? Всё складывается чертовски логично. Даже слишком логично.

Багровый тихо добавляет:

— Я думаю, Красивая — моя кровь от крови. Вот почему я и обратился к тебе, лорд Данила.

Я смотрю на него хмуро:

— Неужели с требованием? — спрашиваю низким голосом.

Я был готов отказать. Даже несмотря на то, что находился в самом сердце крепости этого всесильного существа. Даже несмотря на всю разницу в статусе и силе. Никто не имеет права требовать от меня предать своих. Никто. Ну и, конечно, у меня было на что надеяться даже в этой, на первый взгляд, безвыходной ситуации.

Багровый смотрит на меня пристально и неожиданно тихо отвечает:

— Нет. С просьбой. С просьбой отца… или деда… или даже прадеда, уж не знаю, кем мне приходится эта девочка. Лорд Данила, помоги старику наладить контакт со своей кровиночкой.

Вздыхаю, глядя на него. Молодой юноша на первый взгляд, но впервые я вижу не древнего владыку, не Багрового Властелина, что движет армиями и судьбами, — а просто человека. Старого, уставшего, жаждущего увидеть живую частичку себя.

Задумываюсь.

Жалко мужика, конечно, но про секретность тоже нельзя забывать. Если эта история всплывёт наружу, если дроу-вассалы узнают, что у Багрового есть возможная наследница, — начнётся черт знает что за право породниться с Властелином. Они будут рвать друг друга на куски. Каждый станет мечтать, что именно его род получит шанс стать законным продолжателем крови Багрового. И, зная дроу, это будет не игра в ухаживания. Это будет жестокая, грязная, кровавая война.

Я принимаю решение быстро.

— Я устрою вашу встречу позже. А сейчас, простите, — у меня война.

Не дожидаясь его ответа, разворачиваюсь и выхожу из зала. Долго задерживаться здесь — себе дороже. Как оказалось, теперь необходимо хранить тайну Красивой.

За дверями, в ярком коридоре, меня все так же ждёт Зар.

— Готовы вернуться, лорд Данила?

Я негромко говорю лорду-дроу:

— Могли бы вы отправить меня в другую точку?