#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 27

Глава 12

Провожу рукой по подбородку, делая вид, что раздумываю. На деле уже всё решено.

— Можно начинать новый залп, — спокойно обращаюсь к слугам. — Выпустите свежую партию птиц.Те кивают и отпирают четвёртую клетку.

Пять шайб срываются вверх, как пробки из бутылок — и такие же быстрые. Но прежде чем они поднимаются выше уровня крепостной стены, я двигаю рукой — и в небе рождается ослепительный всполох. Миниатюрная частичная материализация Астрала. Птичкам такой мини-взрыв никак не вредит, шайбам даже траекторию не меняет.

Зато телепатические щупы леди Гюрзы рядом с птицами глушит моментально. Теперь она не сможет их взять под контроль. Одновременно, не теряя ни доли секунды, я выпускаю пси-клинки. Один, два, три, четыре, пять. Все птицы сбиты. Чётко. Как два перепончатых пальца об асфальт.

Воцаряется тишина. А потом — хлопки. Причём первой хлопает Яриэль, конечно, а там и лорд Зар подхватывает — ну, за доверенным лицом Багрового Властелина грех и остальным не повторить.— Браво! Красиво, король Данила, — улыбается Яриэль.

Зар кивает, не скрывая одобрения:— Чистая работа.

Только Гагер, конечно, не согласен:— Зачем вы устроили вспышку?

Я отвечаю невозмутимо:

— Просто эффект для зрелища. Я ведь всё равно сбивал точечной техникой.

— Всё равно это не по правилам, — возмущается Гагер.

Яриэль не согласна:— А что, собственно, было не по правилам, лорд? Всполох-то не мешал птицам улететь. Даже наоборот — усложнял задачу королю Даниле. Или вас задевает собственный проигрыш?

Гагер морщится, бросив взгляд на леди Гюрзу. Наверняка подружка уже всё рассказала ему по мыслеречи, и он знает, для чего была частичная материализация.

Ну а я уже возвращаюсь к своим. Сияющие Лакомка и Настя поздравляют поцелуем в щёку. Зар протягивает бокал с вином. Да только Гагер всё никак не успокоится и уже требует от лорда Ламара посчитать мой ход нечестным.— А давайте тогда ещё один залп, лорд Гагер? — бросаю я сам уже. — Кто победит в нём — тот и выигрывает всё пари. Победитель получает двойную ставку. Вы — два портальных камня. Я — два артефакта Всплеска Тени.

Гагер задумывается:

— Давайте, король Данила. Только одно условие. Я хотел бы, чтобы ваша главная леди… то есть королева… — он делает паузу, будто пробует слово на вкус, — постояла рядом со мной во время залпа. Для удачи.

Лакомка явно не в восторге от этой идеи. Поднимает бровь и произносит холодно:

— А что же ваша леди?

— Она, в свою очередь, пожелает удачи королю Даниле, — отвечает Гагер с кривой усмешкой.

Я пожимаю плечами:

— Если леди Гюрза не против — пусть желает. Мне будет лестно.

По мыслеречи Лакомка:

— Мелиндо, ты точно уверен, что нужно соглашаться? Они же явно сжульничают. Для этого тебе и подкидывают леди Гюрзу.

— Не без этого, но пускай. Мне, если честно, это даже выгодно, чтобы Гюрза стояла ближе.

Лакомка кивает, подходит к Гагеру и встаёт рядом. Тот и не пытается скрыть самодовольства.

Слуги открывают клетку. Пять шайб вырываются в небо — и в этот раз летят в разные стороны. Потому что я попытался своими щупами подрезать щупы Гюрзы, чтобы она не помогала дружку тайком. Выходит лишь частично. Это не так действенно, как частичная материализация, но приходится без неё обходиться.

Гагер метает тёмные клинки и сбивает лишь троих из пяти. Опять. Неплохо, но не победа.

Теперь моя очередь.

Я выхожу вперёд под хруст гравия на дорожке под ногами. Ко мне приближается леди Гюрза с холодной улыбкой:— Я желаю вам большой удачи, король Данила. Вы даже не представляете, насколько большой…

Я смотрю ей прямо в красивые зеленые глаза и отвечаю без улыбки:— О, представляю ещё как.

В тот же миг я срубаю её щупы. Глаза леди расширяются, как у человека, чьи пальцы вдруг не слушаются. Ах, не ожидала? Гюрза поджимает пухлые губы и снова выпускает щупы. Блин, как неудобно, ведь клетка уже открыта, и шайбы выстрелили в небо.

Я одновременно ментально бодаюсь с Гюрзой, отсекая её щупы, и в то же время стреляю по своим целям. Пять брошенных пси-стрел. Пять попаданий.

Всё.

Подбитые шайбы падают одна за другой. Гагер каменеет от злости.

Я разворачиваюсь и бросаю через плечо:— Спасибо вам за спутницу, лорд Гагер. Её присутствие, как видите, действительно принесло мне удачу.

— Пожалуйста, — сдерживается он от матов.

Гюрза отворачивается с побледневшим лицом и молча уходит вглубь сада.

Лакомка возвращается ко мне. Настя тут же становится рядом, скрещивая руки на топорщащейся майкой на груди. Команда победителей.

Я смотрю на лорда-дроу и протягиваю ладонь:— Лорд Гагер. Позвольте мой приз. Артефакт ведь при вас?

Он морщится, но всё-таки медленно вытаскивает Всплеск Тьмы из кармана.— Откуда ты знал, что он у меня с собой?

— Я просто предположил. Как повезло, что угадал, — усмехаюсь, на что Гагер ещё больше злится, что попался. Но вообще — нет, не предположил, а просто «включил» Воронова, и он почувствовал артефакт Тьмы, делов-то.

Артефакт Всплеска Тьмы выглядит тёмным, как беззвёздная ночь, камень.— У меня только один с собой, — бурчит Гагер.

— Ничего, — я принимаю камень. — Второй вы мне будете должны. И, надеюсь, скоро его отдадите.

Приблуда хорошая. Один этот артефакт может накрыть десятки километров тьмой. Очень полезная игрушка. Пригодится мне в ловле одних очень быстрых лошадок.

Резиденция лорда Ламара, Та сторона

Банкет завершился. Гости разошлись, слуги потушили светильники, и тьма легла на сад. Лишь в глубине, под навесом у высохшего фонтана, остались трое: лорд Гагер, леди Гюрза и лорд Ламар.

Первой молчание нарушила Гюрза. В её голосе звучала не только тревога, но и плохо скрытое раздражение:— Мой отец будет недоволен. Он категорически против возвышения лорда Данилы… тьфу ты, короля Данилы. Если он действительно сумеет защитить Молодильный сад, а тем более — возродить его, Багровый Властелин непременно приблизит его. Этот человечишка станет правой рукой Его Багровейшества!

Гагер молча сжал кулак, будто хотел задушить воздух. Вены выступили на запястье, но он ничего не сказал.

Ламар, стоящий рядом, кивнул:— Это беспокоит и меня. Поэтому я уже начал действовать.

Он щёлкнул пальцами. Из тени выступил гвардеец, ведя за собой странного человека — жилистого, с сероватой кожей, жёлтыми вертикальными глазами и шестью руками. Дикарь из племени Многоруких. Он поклонился глубоко, не поднимая взгляда.

Ламар посмотрел на него сверху вниз:— Ты передашь своему вождю: в Молодильном саду появились Ананасы Бессмертия. Скажешь, что они уже созрели. Пусть идёт в поход как можно скорее, иначе упустит шанс на вечную жизнь.

Он бросил ему мешок — звон монет был глухим, тяжёлым. Многорукий сгреб его с жадным блеском в глазах и мгновенно исчез в зарослях, провожаемый гвардейцем.

Гюрза помедлила, затем произнесла с сомнением:— Ананасы Бессмертия?

— Только что придумал, — пожимает плечами Ламар. — Эти многорукие ничтожества точно поведутся.

— А если у этих дикарей ничего не выйдет?

Ламар усмехнулся:— Конечно, не выйдет. Но нам это и не нужно. Пока Филинов и тролли будут разбираться с нападением Многоруких, мои люди подожгут Сад. Пусть потом этот человечишка возрождает угольки.

Гагер, молчавший всё это время, только вздохнул:— Хорошо бы вышло.

Этот ничтожный человек унизил его на глазах у невесты. Притом Данила ещё заполучил Всплеск Тьмы. Эти артефакты Гагер делал собственноручно, тратил на них свои силы, потому он был очень зол. И хорошо бы мальчишке наконец умереть, а иначе его ждёт намного более жестокая участь.

Мы с Лакомкой идём вдоль деревьев Молодильного сада. Жена шагает медленно, с сосредоточенным лицом. Касается стволов, скользит пальцами по листьям, иногда замирает — словно что-то слушает кожей. Я решил прогуляться вместе с ней, чтобы помочь в постановке диагноза.

Наконец она останавливается, выдыхает и говорит удручённо:— Всё очень сложно. Но я не подведу тебя, мелиндо.

Я хмурюсь.— А в чём, собственно, дело?

Она качает головой, встряхивая длинные золотые волосы. Глаза блестят, но далеко не от радости:— Такое ощущение, что у Сада будто выдернули магический стержень. Всё тут — как осевшее здание. Он жив, но как будто потерял то, что соединяло его части в одно целое.

Окидываю взглядом деревья.— А может, у Сада и правда был единый магический источник? А потом — исчез?

Лакомка широко распахивает глаза. Даже зрачки стали больше:— Мелиндо, ты гений! Я не подумала, но ведь действительно… Сад ощущается как организм. Значит, у него мог быть источник, питающий всё. А теперь его нет. И поэтому Сад — больше не растёт.

Мда, проблема выяснена. Теперь надо придумать как раздобыть этот непонятный источник.

В этот момент у меня в голове всплывает хриплый голос Деда Дасара:— Мы занялись уже подготовкой к ловле лошадок. Щеф, ты можешь помочь? Эти тролли ни хрена не слушаются. Даже не знаю, что с ними делать.

Я только вздыхаю. Ну конечно. Кто ещё должен уговаривать троллей, как не телепат? Да только я их тоже ни хрена не понимаю.

Оставив Лакомку в глубине Сада, направляюсь к восточной опушке.

Там кипит работа. На десятки километров в траве раскиданы огромные каменные плиты. Тавры их накастовали каменной магией. План — построить из них временные препятствия: преграды, которые заставят табун спринтов застопорить движение.

По сигналу Дасара — который подастся через свисток — тролли должны поднимать плиты и ставить вертикально. На деле всё это превратилось в вялый бардак. Один тролль кидает плиту взад-вперёд, другой ставит её под углом, третий берёт плиту и хлопает четвёртого по башке, и тот кайфует, качаясь от ударов и пуская слюни. Один даже зачем-то обнял плиту и не хочет отпускать, привязался, видно.

Я прохожу мимо кучки троллей сразу к Бумбе. Смотрю строго в глаза.— Бумба. Поднять. Вот так. Вот. Ровно. Чтобы не падала, — пытаюсь донести мысль и сам показываю.

Он смотрит на меня непонимающе, почесывая лоб.— Бумба?

— Бумба! — швыряю ему в башку каменный валун.

Он падает на задницу от удара, хлопает глазами — без боли, просто удивленно, — потом встаёт, хватает плиту и — о чудо — делает всё правильно. Надо было всего лишь по черепушке дать один раз. Тролли ведь так и учатся новому с самого детства. Не долбанешь — ничего не уяснят.

— Вот и всё, — удовлетворённо замечаю.

Теперь можно не волноваться за остальных троллей — уж Бумба своим всё сам объяснит, у него рука тяжёлая, а сам на опыте.

Оборачиваюсь на подошедших Красивую и Настю.— Даня, звал? — спрашивает Настя, майку она переодела на зелёную, типа камуфляжную. Правда, это никак не поможет ей в облике рыжей волчицы, но да ладно.

— Да, на вас — главная задача по ловле Белогривого. Сосредоточьтесь на нём. Остальных лошадей — как получится. Если полезем на весь табун сразу, останемся ни с чем. Потому в приоритете вожак.

— Мы не подведём, Даня, — говорит жена твёрдо.

— Р-ра, — раскрывает пасть Красивая, но это она скорее просто зевает. Впрочем, тигрице я доверяю без всяких слов.

Ближе к вечеру появляются и спринты. Десятки разноцветных красивых лошадей: гривы колышутся, бока блестят, копыта мерцают, будто отполированные. Табун неспешно выходит к опушке, как будто к пикнику, начинают щипать кусты.

Дасар, вложив два пальца в рот, свистит.

По всей равнине — из травы вдруг встают каменные плиты, одна за другой, с большими промежутками между ними. Тролли пыхтят, кряхтят, но поднимают плиты быстро, выставляя вертикально.

Я наблюдаю с опушки. Большинство лошадей равнодушно щипают листву. Да только мой любимый Белогривый вдруг замирает и оглядывается назад на троллей, что поднимают плиты. Блин, умный конь! Сразу заволновался, почему тролли на них не кидаются, как обычно.

А потом Белогривый смотрит прямо на меня. Я отвожу лицо в сторону, да только умного жеребца не проведёшь.

Резко он ржёт, как тревожный колокол.

Табун мигом слушается своего вожака и бросает кусты. Спринты срываются с места в галоп, начинают телепортироваться — рывками по триста метров на восток.:— Начинаем! — бросаю в мыслеречь.

Через Ломтика швыряю артефакт Всплеска Тьмы — точно в центр табуна.

Вжух — и поле накрывает чёрное облако, густое, как дёготь. Видимость — почти ноль. Испуганно заржав, спринты телепортируются вслепую, врезаются в поднятые каменные плиты, валятся в кучу, брыкаются.— Я поняла! — вдруг по мыслеречи делится Настя. — Поняла, почему плиты подняли только когда спринты пересекли равнину и оказались у Сада! Лошади не видели их, пока те лежали в траве.

— Верно. Лежавшие плиты не создают вибраций, к которым чувствительны спринты, — киваю. — Они не понимали, что заходят в ловушку.

Тут же в Облако Тьмы врываются тавры — три группы, каждая с сеткомётами наготове. Эти сети не простые — с магическим опылением, не дающим телепортироваться. Как только они обвивают добычу — всё, финал. Лошади визжат, брыкаются, но остаются спеленутыми.

Я посылаю команду по мыслеречи:— Настя, Красивая — берите Белогривого!

Обе девушки в зверином облике выскакивают из кустов, как пули, в гущу Тьмы. Настя и Красивая так же, как и тавры, выпили зелья Лакомки и видят в темноте.

Но Белогривый оказывается чертовски быстрым. Телепортируется прочь, проносится между плит, будто знает путь.

Придётся и мне поохотиться. «Включаю» легионера-оборотня, рывком превращаюсь в медведя. Под лапами взрывается земля, клочья травы летят назад, я мчусь вглубь гигантского Облака Тьмы. Белогривый снова рвётся вперёд, но тут — БАМ — врезается лбом в плиту. Удача!

Он пошатывается, оглушённый, и дёргается, пытаясь телепортироваться. Но крутит головой в черноте и не может понять, куда бежать. Потерял ориентацию. Самое время.

Я опережаю его.

Вжух — и я телепортируюсь сам, легионер-портальщик мне в помощь. В полёте сбрасываю медвежью шкуру и уже в человеческом облике приземляюсь прямо на лошадиную спину, цепляюсь мёртвой хваткой. Не хотелось бы мне ломать жеребцу позвоночник, потому и «переоделся» обратно.

Спринт в панике срывается с места, уносит меня прочь от поля, пересекая границу Облака Тьмы. Телепортируется рывками на сотни метров. Я держусь за гриву, стискиваю коленями его бока, ощущаю, как мышцы подо мной вибрируют от ярости и страха.

Лагерь Вещих-Филиновых, Молодильный Сад

Багровый Властелин и Ауст появились в центре лагеря — среди шатров и ещё дымящихся котлов. Один из часовых тавров, оказавшийся рядом, обернулся с полуобглоданной свиной ногой в руках. Посмотрел на пришедших, пожал плечами и продолжил есть, как ни в чём не бывало.

— Где ваш король? — произнёс Багровый Властелин, не повышая голоса. Но даже этот тихий тон, казалось, давил на уши.

Тавр, не поднимая головы:— У нас не король. У нас конунг. Король — это у остроухих…

Ауст уточняет:— Разве вами правит не Данила?

— Конечно, конунг Данила, — кивает тавр. — А король Данила правит у остроухих…

Багровый и Ауст переглянулись.— Так где конунг и король Данила? — допытывался Ауст.

— А, ну так конунг на восточной опушке леса. Спринтов ловит.

Багровый Властелин вместе с Аустом исчезает без вспышек и прочей зрелищности — просто нет их, и всё. Через миг они уже стоят на восточной опушке.

Тьма стелется по равнине, ветер гонит листья по траве. Вдалеке, за границами мрака, скачут фигуры. Один спринт выносится из Облака Тьмы — белая грива пылает в сумерках, как свежевыпавший снег. Конь очень красивый, словно из легенды. А на спине жеребца — король Данила.

Багровый Властелин прищуривается, следя за тем, как всадник уносится прочь: скачет, телепортируется рывками, отрываясь от земли и снова касаясь её, как будто играет с реальностью.— Ваше Багровейшество! — округляет глаза Ауст. — Этот жеребец — тот самый же, о ком я думаю?

— Как он ухитрился его поймать… — произносит Багровый медленно, с удивлением. — Это же Серебряный Луч!

Он не двигается. Только чуть поворачивает голову, провожая взглядом всадника, что мчится всё дальше, уходит рывками — за горизонт.

— Интересно… куда он понёсся? — тихо говорит Ауст.

— Объезжать, — бросает Багровый без сомнения. — Останемся здесь подольше, Ауст. Мне интересно, чем это всё закончится.