Близнецы. Истинный король

Глава 1

Высокий юноша медленно передвигался по кромке леса. Лёгкие, потёртые, кожаные ботинки на мягкой подошве практически не издавали звуков. Рубаха из грубого материала намокла от пота, ведь бежать за сестрой парнишке пришлось добрую четверть часа. Чумазой рукой он ухватился за ветку колючего кустарника, отодвигая листья в сторону.

У реки, на самом берегу, подложив под колени на крупную гальку охапку сена, сидела девушка. Длинная чёрная коса спадала по спине до талии, пушок выбился возле лица, обретая форму кудряшек. Тонкие кости и узкие плечи, на которых висело серое платье до колен и рукавами три четверти. Было видно, что вещица носилась регулярно и не первый год. Юбку уже несколько раз удлиняли вставками из другой ткани. Но сильнее всего выделялись бордовые заплатки на локтях.

Девушка взяла очередную рубашку в руки и принялась поласкать её в реке. Течение у Ревки было не слишком сильное, поэтому и стирка ладилась, и рыбка в ней кое-какая водилась. Она убрала мокрой рукой со лба волосы, продолжая мурлыкать себе под нос весёлую песенку про Солнце, деревья и ветер. Она была настолько увлечена собой, что не заметила, как сзади неспешно подошёл брат и накинул стянутую с худощавого туловища рубаху ей на голову, громко рыча нечеловеческим голосом.

Девушка от неожиданности взвизгнула и задёргалась, отпихивая неразумного брата острыми локтями и коленками. Она пока не видела, кто покусился на её покой, нежити в округе было полно всякой разной. Иногда нарвёшься на безобидного чудика, а бывает на тварь посерьёзней. Так что жизнь свою девочка ценила и в случае беды стремилась продать подороже.

В с виду слабом теле волшебным образом появились неведанные силы. Сестра подставила подножку, и брат полетел прямо в реку. И вот сидит кудрявый парень по пояс в воде, недоуменно хлопая большими зелёными глазами. Точно такие же глаза зло сощурились, с осуждением осматривая мальчика.

— Арналд! Да сколько можно⁈ — девочка упёрла мокрые руки в бока, сжимая пухлые губы в тонкую линию. — Я подумала, нежить повылазила.

— Тира, не кипятись, — обаятельная улыбка расцвела на его губах.

— Это не смешно, — продолжала она стоять на своём, принимаясь собирать постиранное бельё в корзину, которую предстояло нести обратно в приют.

— Знаю, прости, — мальчик выбрался из тёплой воды и обтёрся своей рубахой. Потом выхватил тяжёлую корзину у сестры, и уже вместе они направились к лесу.

— Вечно ты со своими шуточками, — недовольно она передёрнула плечами, — Арналд, нам уже по пятнадцать лет. Пора взрослеть! Младшие ровняются на тебя. А ты только дурачишься.

— Перестань, — отмахнулся от сестры, скорчив милую рожицу, — нельзя быть такой серьёзной. Нужно изредка и веселиться.

Дорожка через лес к реке была протоптана и знакома каждому жителю Каунморхена. Ветвистые кроны деревьев пропускали немного света к корням, поэтому близнецы ступали по траве и земле, усыпанным солнечными зайчиками. Чуть в стороне можно было наткнуться на низкие кустики дикой жёлтой малины и колючего шиповника.

Ягоду Тираида заметила издалека и позвала брата ближе. На обед она сегодня уже опоздала, а до ужина было ещё далеко. Поэтому первая ягодка сахарным соком растеклась по рту, второй малинкой девушка заткнула рот брата, который по второму кругу начал рассказывать, как они с Хумфреем вчера обманули торговца на ржавый ножичек, который теперь всегда Арналд носил при себе.

— На всякий случай, — каждый раз говорил брат, похлопывая себя по самодельным ножнам на поясе.

В четыре руки они шустро обобрали пол куста, насытив пустые желудки. Остальную ягоду близнецы собрали в фартук Тираиды для малышей приюта. Шиповник тоже не оставили без внимания. Обычно к реке по одному никто не ходил из-за нежити да диких зверей. Но сегодня Тире пришлось идти в одиночестве в связи с болезнью Клары. Как раз шиповник и поможет поднять подругу на ноги.

Солнце начинало понемногу клониться к закату, когда близнецы добрались до опушки леса. Оставалось пересечь небольшое поле, где приют выращивал овощи. Хлипкий полусгнивший деревяный забор предупреждающе покачивался от каждого сильного порыва ветра, угрожая свалиться в любой момент. Материальное положение детского пристанища оставляло желать лучшего. Неравнодушные жители деревни Каунморхен помогали, чем могли. Но на всех всё равно не хватало.

Стараясь окончательно ничего не доломать, брат с сестрой прошли через калитку, закрывая её после себя на засов. Во дворе бегали шесть детишек возрастом от трёх до десяти лет. Они играли то ли в прятки, то ли в догонялки. Но крик стоял на всю улицу, благо находился домик в стороне от основного поселения на окраине, так что мы никому не мешали.

— Тира! — к девочке со всех ног неслась пятилетняя малышка Алес с россыпью веснушек на светлом личике и рыжей косой.

— Привет! Смотрите, что мы с Арналдом вам принесли, — Тираида присела на корточки, подзывая остальных и показывая им собранные ягоды.

Дети налетели, выбирая всю малину и оставляя невкусные ягоды шиповника. На крыльцо вышел Хумфрей, светловолосый и темноглазый друг Арналда. Хотя они и были ровесниками, но Хумфрей выигрывал у парня в росте и разлёте плеч. Да и комплекция близнецов была не такая, как у рядовых крестьян. Они оба были тонкокостные, жилистые. Местный храмовник однажды высказал подозрение о том, что в роду у детей затесались то ли эльфы, то ли аристократы.

Хумфрей забрал корзинку с постиранным ведром и направился вместе с Арналдом его развешивать на верёвки за домом, а Тираида, потрепав в последний раз Алес по волосам, направилась в здание. Время готовить ужин.

На кухне кипела жизнь. Бетти, няня приюта, женщина лет тридцати, порхала между печью и столом. По комнате уже начинали разноситься первые запахи наваристой похлёбки с дикой куропатки, что пару дней назад она с братом принесла с охоты. Возраст в стройной маленькой женщине выдавали, пожалуй, несколько прядей седины и тёплая вязаная шаль, с которой Бетти не расставалась даже во сне.

— Нужна помощь? — спросила девочка, ополаскивая руки в тазу.

— Вернулась уже, — добродушно улыбнулась няня и показала на корзинку с картошкой, которую нужно было почистить.

Сейчас в приюте проживало десять детей. Из старших были Тира с братом, Хумфрей, двенадцатилетняя Клара, пятеро детишек, что бегали во дворе, и один грудничок, которого подкинули под двери приюта совсем недавно. Няня назвала его Джо. К счастью, малыш был тихим, не доставляя лишних хлопот. Вот и в данный момент Джо тихонечко посапывал в самодельной колыбельке в углу кухни.

История появления детей здесь практически всегда повторялась. Малышей либо подкидывали прямо под двери, либо же бросали в лесу. А из леса их приносили в приют охотники. Так произошло и с близнецами. Пятнадцать лет назад их нашли на берегу реки две сердобольные женщины. Хорошо ещё, что весна было, иначе замёрзли бы детки. От родителей у близнецов осталась два дорогих куска синего шёлка, который устилал лукошки, записки с именами и два медальона, с которыми по сей день Тира и Арналд не расстаются.

Медальоны представляли собой металлическую вытянутую пластину, покрытую тёмно-синей и светло-зелёной эмалью. Полотно было разделено изогнутой линией на две части. Парное украшение похоже делалось на скорую руку. Не обточенные края, отколотая эмаль и только два маленьких камешка, поблёскивали на солнечном свете. На кусочке брата закрепился изумруд неровной формы, что здорово оттенял цвет глаз паренька, у сестры был вставлен огранённый камень сапфира. Сами дети и не подозревали сначала, какая ценность попала им в руки. Но четыре года назад летом в Каунморхен приезжали торговцы. И один из приезжих, наделённый крупицей светлой магии, полуэльф опознал в неприметных медальонах слабенькие артефакты запирающего типа. В тот день близнецы пообещали друг другу обязательно найти то место, что отпирается их медальонами. Шли годы, а мечта пока так и оставалась мечтой.

— Тира, зови всех, будем ужинать, — сказала Бетти, вытирая руки о серый фартук.

Ели дети в столовой, там стоял длинный дубовый стол с двумя лавками по бокам. Это была, пожалуй, самая большая комната в приюте. Два окна хорошо помогали экономить свечи на освещении. Но в холодную погоду от окон сильно дуло, поэтому приходилось на зиму закрывать помещение. Они хоть и жили на краю леса, зимой туда было соваться опасно. Вот и топился приют за счёт дровишек, что старшие дети по теплу насобирают при коротких пробежках до реки.

— Арналд! Хумфрей! — выглянула девочка на крыльцо. Брат катал на плечах повизгивающих малышей, пока его друг, стянув рубашку, заносил топор над очередным поленом чуть в стороне. Алес с гордым видом помогала ему переносить дрова в поленницу под крышу сарая. — Умываемся! И за стол!

Тираида снова скрылась в доме. Теперь её путь лежал на второй этаж, где в дальней комнате боролась с болезнью Клара. Девочка постучала по двери и приоткрыла её, заглядывая в щелочку. На потемневшей от времени деревянной кровати, закутавшись в лоскутное одеяло, спала Клара. Русые волосы спутались, щёчки горели лихорадочным румянцем. Несмотря на достаточно тёплую погоду, одеяло девочка натянула по самый курносый носик.

Тира подошла ближе и положила ладошку на лоб спящей. Жар не спадал с самого утра. Придётся посылать мальчишек к травнице за сбором, что поставит подругу на ноги. Тираида ласково провела рукой по русым локонам и вернулась в столовую. Позже она принесёт Кларе перекус и заварит шиповника. Какое-никакое, а лекарство.

Каждый приём пищи в приюте всегда превращался в балаган. А вы попробуйте усадить и покормить десять детей. Один ложку не умеет держать, второй решил, что у соседа по тарелке еда вкуснее, третий просто отказывается от ужина. И никакие уговоры и наказания не могли исправить сложившегося беспорядка. Но вскоре гул затихает под стуком деревянных ложек о глиняную посуду.

— Арн, — подозвала девочка брата, пока малышня утаскивала грязную посуду на кухню, — сбегай до знахарки за сбором от лихорадки. Кларе совсем худо.

— Конечно, сестрёнка, — улыбнулся парень, выходя вместе с Тирой в узкий коридор. — Не волнуйся, она поправится.

— Хотелось бы верить, — заламывая пальцы, девочка наблюдала, как её брат выносит из сарая, пойманного на днях небольшого кролика, и удаляется в сторону деревни.

Страх болезни в Тираиде возник не на пустом месте. В прошлом году весенняя хворь унесла с собой сразу трёх сирот. Никакие отвары не помогали, а на помощь магов у приюта денег никогда не было. Они сгорели за неделю. Каунморхену пришлось не лучше, не найдётся семьи, которую бы не коснулась та болезнь.

Арналд быстрым шагом двигался между низенькими домишками. Здание приюта во времена первого короля строили в качестве постоялого двора для приезжих, поэтому на материалах не продешевили и работу сделали на совесть. К сожалению, дела не заладились, и после очередного набега монстров деревня практически вымерла. И только двадцать три года назад наследница того самого дельца вместе с дочерью Бетти вернулась и организовала пристанище для сироток.

Каунморхен — небольшая деревенька, домов на тридцать. Здесь есть и торговец, которому дети временами сдавали мясо, обменивая его на одежду и предметы быта. У них был даже маленький храм, куда сиротские дети бегали раз в неделю на занятия. Храмовник Тео представлял собой человека образованного и добродушного. И несмотря на некоторые недовольства старшего поколения, продолжал учить детей чтению и письму.

— Лучше уметь и не воспользоваться, чем попасть в беду, не умея, — так всегда отвечал Тео, гордо задирая нос, при нападках сторожил деревни.

Бетти идею поддержала, потому как сама была учёная, но времени учить детей не хватало.

— В жизни всё пригодиться. Никто не знает, куда занесёт вас судьба, — любила наставлять нас няня, размахивая половником в воздухе, когда приходило время учить готовить подрастающее поколение сирот.

Один из близнецов подхватил длинную палку и начал размахивать ей на манер воина. Шаг вперёд, выпад, кролик свободно подлетает вверх, удерживаемый сжатыми пальцами второй руки. Невидимый враг побеждён, и Арналд раскланивается перед эфемерными зрителями его героизма, а король посвящает его в рыцари. Эх, жаль это лишь иллюзии. Мальчишке светит участь разве что фермера или обычного рядового солдата в армию Воскиании, в лучшем случае. Только сестру, во втором случае, жалко оставлять одну. Пятнадцать лет девице. Надо уже о замужестве думать, а она всё с малышнёй носится. Нет, он, разумеется, понимает, что в данный момент времени на них лежит большая ответственность по выживанию приюта. Но Арну так хотелось гарцевать на гнедом жеребце по улочкам Естейна, чтобы местные жительницы подкидывали в воздух полевые цветы, выкрикивая имя своего героя.

На небольшой главной площади Каунморхена возвышался столб. На высоте полутора метров от земли на крюк был надет колокол средних размеров. Местами он помялся от сильных ударов, один бок начал понемногу зеленеть от дождей, которые не переставая мучали всю округу на протяжении двух недель. Вообще, колокол служил предупреждения деревенских людей о наступающей опасности. Будь то нежить, разбойники, пожар. Все, от мала до велика, знали: слышишь колокольный звон, бери родных и схоронись, пока беда не пройдёт стороной.

От площади вели три дороги, Арналд свернул направо, сбивая шапки крапивы хлёсткими ударами палки. Он здоровался с каждым встречным, будучи убеждённым, что репутация приюта напрямую зависит от положительного впечатления от него. Именно эту истину вычитал из редких книжек про рыцарство, что словно по волшебству попадали к нему в руки.

Приветливость он старался развить и у сестры, вечно ходившей серьёзной и хмурой. Разве, что малышня или букет первых цветочков, которыми близнецы обменивались на их день рождения, могли вытащить радостную улыбку.

Арналд наконец дошёл до дома знахарки. Женщина удачно вышла замуж за сына старосты деревни. Двухэтажный дом был добротно сколочен, хозяйство насчитывало пятьдесят голов разной живности, а поле, которое обрабатывало всё семейство, сложно было обхватить взглядом. Итак, под светом магического камня, тоже штука не из дешёвых, староста Ихил с сыном и внуком Бором разделывали барашка. Порода ихиловская была крепкая, широкий плечевой пояс, суровая надбровная дуга, да и ростом они все, как на подбор, высокие.

— Тебе чего, малец? — спросил Ихил, заметив, как мальчик топчется возле ровного забора.

— Вечер добрый! Мне бы Марфу увидеть, — добродушно говорит Арн, показывая тушку серого кролика, — у нас Клара заболела, сестра послала за сбором.

— Опять эти сироты! — неприятно сморщил нос девятнадцатилетний внук старосты. — Снова заразу на деревню нашлют.

— Цыц, — одёрнул внука Ихил, — будь благодарен судьбе, что есть у тебя семья. Не всем так повезло, как тебе. Поэтому нужно с заботой относиться к обездоленным братьям и сёстрам.

И вроде правильным вещам поучал староста своего внука, да только так неприятно свернулась в душе Арналда змея злости и бессилия. Мальчик понимал, что слишком слаб для того, чтобы ответить и отстоять себя и других. Ему остаётся лишь продолжать улыбаться и ждать холщовый мешочек с травяным сбором. Он не мог из-за своей вспыльчивости подвести сестру.

Спустя ещё несколько нелестных высказываний внучка старосты, лекарство оказывается в руках Арна, и он, быстро распрощавшись с зажиточным семейством, припускается в сторону приюта.